Глава двадцать шестая

 

Я стала вырываться из цепких лап стражника, попутно стараясь избавиться от тряпки на моем лице. Лягалась, что есть мочи, но из-за длинного платья и босых ног причинить хоть какой-то вред не получалось. У одного из стражников я заметила в руках веревку.

 — Вы зачем-то еще нужны королю, — сказал он мне. — Убивать вас не велели, но будет досадно, если сопротивляясь, пока мы вас связываем, вы случайно сломаете себе шею.

Я поняла его намек и оставила все попытки вырваться.

Они связали мне руки и лодыжки, хотя я давно уже перестала оказывать хоть какое-то сопротивление, и всунули в рот кляп.

 — Народу лучше не знать, что вы все еще у нас, — сообщил стражник. — Все может плохо обернутся, если станет известно, что король не сдержал слово, данное рыцарю, а ведь он отдал свою жизнь за королевство.

Мне очень не понравилось то, как он отозвался о Тристане. Словно тот уже был мертв. От этой мысли сердце, которое и так стучало, как бешенное, заколотилось еще сильнее.

Один из стражников подхватил меня и перекинул себе через плечо, а его сослуживцы набросили на меня свои плащи. Они возвращались в замок через главные вороты, и с каждым шагом плечо стражника больно врезалось мне в живот.

Потом неожиданно он остановился. Вдалеке послышались какие-то голоса. Стражник сбросил меня со своего плеча, и, не имея возможности — со связанными-то руками — более менее смягчить свое падения, я больно рухнула на землю. Плащи, понятное дело, тоже спали, и первое, что бросилось в глаза, была чья-то обувь. Многочисленные пары ног стражников проносились мимо, направляясь к конюшням. Я даже повернула голову, чтобы было лучше видно.

Оттуда появился всадник на коне. Он был молод и прекрасен, светлые волосы достигали плеч. Тристан. Я хотела позвать его, но удалось выдавить из себя только какое-то мычание. Стража нагнала его. Держа в руке меч, он ловко выбивал оружие у каждого, кто к нему приближался.

 — Сюда, — попыталась крикнуть я. Нужно было привлечь его внимание, но в тот момент я походила на какой-то холмик в тени.

К нему подбежал один из стражников, и Тристан что было силы пнул его от себя. Даже не повернув головы в мою сторону, он пришпорил коня, пересек двор и бросился сквозь замковые ворота.

 

***

 

Стража притащила меня в комнату короля. Весь путь туда я брыкалась и пиналась, надеясь, что привлеку внимание Эдмонда или хотя бы Хью, которые точно не дали был меня в обиду своему отцу.

Но их нигде не было.

Меня оставили — связанную, на холодном полу — в углу около камина, который, кстати, не горел. Я постаралась прислушаться к голосам в замке. Еще мне было интересно, куда же отправились Хантер с Джейн. Я же не успела им сказать, что мы должны встретиться с Тристаном около пещеры с циклопом. Может, они вернулись на постоялый двор? Будет Тристан их искать, когда они не придут к пещере? А когда они, наконец, встретятся и поймут, что я все еще в замке, пойдут ли меня вызволять? Тристан не будет знать, где искать, ведь замок огромен.

Крисси по своему обыкновению любит показываться в самый последний момент, но, когда нужно было отправить меня на бал, она была тут как тут. Может, она уже успела появиться и забрать всех обратно домой? Может, никто уже и не сможет помочь мне?

И тогда, не знаю даже почему, я подумала про Черного Рыцаря. Может, потому, что в сказках обычно рыцари спасают заточенных в замке девиц. Эта мысль принесла только горечь. Я никак не могла забыть, как он обманул Тристана и потребовал его смерти, как посмотрел на меня, когда я просила его о милосердии, а потом просто взял и уехал.

Что ж, если Тристан, Джейн и Хантер уже благополучно вернулись домой, то придется самой себя спасать.

Я стала пытаться ослабить веревки на руках, но они были завязаны на совесть. Попытала счастья в поисках какого-нибудь острого угла в камине, чтобы можно было хотя бы разрезать веревки, но и этот план не сработал.

Чего только не приходится делать, чтобы спастись.

Чуть ли не шепотом я стала звать свою фею-крестную:

 — Крисси!

Тишина. Ничего.

 — Крисси!

Снова ничего. Тут меня осенило, что в сказке про Золушку крестная так и не пришла ее проведать, даже когда явился королевский слуга и мачеха заперла ее в комнате. Хм, зачем тогда вообще иметь фею-крестную, если, когда она нужна, ее не дозовешься?

Я прислонила голову к стене и попыталась спокойно вдыхать и выдыхать, хотя это и было довольно сложно с кляпом во рту. Меня мучил вопрос: что же король собирался со мной делать? Кто знает, может, он хотел наказать меня за то, что из-за меня отличный шанс одолеть Черного Рыцаря безвозвратно упущен.

Даже думать об этом не хотелось.

Когда пробило полночь, я сразу же это поняла: платье превратилось обратно в полотенце. Вот так появилась еще одна причина, почему мне не хотелось встречаться с королем. Не успела я хорошенько это обдумать, как на лестнице послышались голоса. Сердитые голоса. Прошло совсем немного времени, и в комнату вошли король Родерик, а за ним принц Эдмонд. Последний остановился около входа, сложил руки на груди и сурово на меня посмотрел. 

Еще не отдышавшись от поднятия по лестнице, король торопливо подошел ко мне и поднял свой меч к моему лицу. Я уже было подумала, что мне вот-вот нанесут смертельный удар, поэтому, вздохнув, зажмурилась, но он лишь разрезал кляп и, наклонившись, вытащил его из моего рта.

Поднявшись, он посмотрел весьма недобрым взглядом.

 — Вам многое придется объяснить. — Он немного отошел от меня и вложил меч в ножны у себя на поясе. — Вы колдунья?

 — Нет. — Во рту была сухость, и я еле ворочала языком.

 — Но на вас лежат чары, иначе ваше платье и драгоценности не исчезли бы.

 Я даже покраснела.

 — Это не чары. Просто немного магии фей. Только на этот вечер. О чем-то подобном я мечтала очень давно.

Я взглянула на Эдмонда в надежде увидеть прежнюю доброту и заботу, но, похоже, его отношение ко мне резко изменилось. Сузив глаза, он пристально смотрел на меня.

Король махнул в мою сторону, словно хотел остановить меня.

 — Меня не волнуют феи и их магия. Мне нужно знать, кто такой Черный Рыцарь. И ты нам расскажешь.

 — Но я не знаю, — возразила я.

 — Жаль. Тогда нам придется пойти другим путем, — он крепче сжал рукоять своего меча. — Ты поможешь нам узнать, кто скрывается под черными доспехами.

 — И как я…

Однако он не дал мне возможность договорить. Наклонившись, схватил меня за подбородок.

 — Черный Рыцарь сказал, что в его присутствии ты не можешь лгать, иначе твой язык загорится. Это правда?

Я не ответила, только сглотнула, потому что стала догадываться, чего же он на самом деле хотел.

Не отпуская моего подбородка, король продолжил:

 — В этой комнате побывает каждый дворянин, фермер и торговец со всего королевства. Каждому ты будешь лгать. А когда твой язык однажды загорится, мы и узнаем правду о Черном Рыцаре.

Отпустив меня, он обратился к сыну.

 — Скажи страже и писцам, чего я от них требую. Начнем с обитателей замка, а потом пойдем дальше. Сколько гостей сегодня у нас собралось?

 — Столько, что управимся не раньше рассвета, — ответил Эдмонд.

 — Начнем, пожалуй, со стражников.

И они направились к двери, разрабатывая план. Король с принцем уже почти ушли, когда я выкрикнула:

 — Эдмонд!

Он остановился у двери и повернулся ко мне.

 — Эдмонд, не делай этого!

Я снова попыталась ослабить веревку на запястьях, но все было тщетно.

 — Всего несколько часов назад ты хотел жениться на мне.

Холодным взглядом он осмотрел меня с ног до головы.

 — А ты все так же прекрасна, как и на балу, и этого вполне достаточно, чтобы я забыл про твое странное поведение этим вечером, — он слегка мотнул головой. — Но ты поцеловала Черного Рыцаря — моего врага, — а такого я не прощу никогда.

Дверь за ним захлопнулась. Я осталась одна, а сердце колотилось так, словно я только что преодолела целую милю.

Нужно было бежать оттуда со всех ног, но я уже однажды попыталась и ничего не вышло. Нет, необходимо выяснить, кто такой этот Черный Рыцарь, чтобы не пришлось врать всем в королевстве, пока мой язык не загорится. Должны же быть какие-то подсказки. Так, он говорил, что молод и хорош собой. Что еще мне про него известно?

Он рыцарь, а рыцарю необходим тот, кто помогает ему надевать и снимать доспехи. Значит, у него есть помощник. И он к тому же отлично целуется. Хотя этот факт мне никак не поможет. Что же еще?

В голове ни одной мысли, меня одолела паника — того, что я знаю, очень мало.

При нашей последней встрече с Крисси она сказала, что я достаточно умна, чтобы во всем разобраться. Правда она говорила про историю с украденным ядом, но я и тут не справилась.

Яд… Стоило над этим подумать. Для кого Саймон его украл? Может, это была королева Неферия — у нее было яблоко, в которое можно было ввести яд. Но она могла купить его прямо у волшебника. Зачем бы ей понадобилось, что его помощник украл ту бутылочку и потом продал бы ей?

Нет, он был точно для кого-то другого, и это приводит меня к первому подозреваемому — Маргарет. Она связана и с Саймоном, и с Черным Рыцарем. Но как и почему?

Эта троица никак не выходила у меня из головы. Если она была влюблена в Черного Рыцаря, то почему просто не уехала с ним? Никто бы не стал ей мешать. Еще Тристан говорил, что слышал, как Маргарет сказала своей фрейлене, что ее не волнует происхождение мужчины, если он захочет, то всего добьется.

Что ж, к нему это вполне можно было отнести. Он с завидным постоянством продолжал вызывать на поединок принца Эдмонда. Но если бы он хотел захватить королевство, то почему бы ему не бросить вызов самому королю? Разве не так следовало поступить? Даже если он убьет принца, королем ему не стать. Править все равно будет Родерик.

Может, у него на Эдмонда какая-то обида? Может, все дело в крестьянском восстании, который тот подавил?

И как во всем этом оказался замешан Саймон? Была ли у него с ней просто договоренность — сбывать ей украденные яды — или же что-то еще? Эта мысль словно лампочка зажглась у меня в голове — а вдруг это он был Черным Рыцарем? А что? Он молод и довольно привлекателен. Находился всегда рядом с магией и, как мне думается, время от времени крал что-то у волшебника, так что он с легкостью мог обзавестись чарами неуязвимости. Маргарет вполне могла в него влюбиться, потому что тот часто находился на территории замка и наверняка попадался ей на глаза не единожды. Все сходилось за исключением одного — в данный момент он был козлом.

Будь он Черным Рыцарем, то не позволил бы волшебнику дать мне зелье для обмена чарами.

Но… у него тогда просто не было выбора. Это волшебник продал мне зелье, а Саймон как раз таки был не особо этому рад. Хотя нет, будь он Черным Рыцарем, его бы не заботило то, что на мне теперь такие чары, — он просто тогда знал бы, что ему нельзя меня целовать. Но если же Саймон был в сговоре с Черным Рыцарем, его уж точно волновала возможность потери рыцарем неуязвимости.

Вот так все казалось логичным. В конце концов, когда я повстречала Черного Рыцаря, он был под чарами правды, и я не могла лгать в его присутствии. Для этого ему была просто необходима помощь волшебника. И Саймон продал мне пузырек с непонятно чем и сказал обязательно выпить его содержимое, когда я увижу Черного Рыцаря. Как ни крути, яд был простым решением, что бы я ни выкинула.

Это было уже что-то. Страх смешался с возбуждением. Впервые я оказалась права. Яд предназначался для меня. Оба — и Саймон, и Маргарет — были в сговоре с Черным Рыцарем. Но кем же был он сам?

Дверь распахнулась, и в комнату вошел король, а следом за ним стражник. Мое время вышло, а я так и не выяснила, кто же скрывался за маской Черного Рыцаря.

Король обнажил меч, а стражник был вовсе не вооружен. Он был сосредоточен, старался держаться мужественно, но мне казалось, он словно не в своей тарелке.

Король Родерик повернулся ко мне.

 — Так, давай быстро — лги ему и посмотрим, что произойдет.

 — Не собираюсь я сидеть и врать, пока у меня не загорится язык.

Король подошел ближе.

 — Полагаю, это и есть ложь, потому что ты будешь сидеть здесь и делать все, что тебе велят.

Пальцами я нащупала камни, лежавшие в камине, и стала надеяться, что с их помощью удастся разрезать веревки.

 — Да вы деспот.

 — Буду расценивать это как ложь, а не оскорбление, но почему бы тебе не попытаться еще раз, чтобы просто убедиться, что Генри не то, кого мы ищем, — он поднял свой меч, острием провел по моей щеке, затем опустился к горлу. Крови не было, но это, как я полагала, пока. Заговорил он необычайно мягким голосом. Обманчиво мягким. — Будешь делать, как я говорю, или лишишься этой ночью не только языка.

 — Спросите у своей дочери о Черном Рыцаре. Она знает, кто он.

Лезвие сильнее уперлось мне в шею.

 — Не наговаривай на Маргарет. Она знает свое место. Предлагаю тебе поступать так же.

Тут-то я и вспомнила кое-что о сказках. Гензель и Гретель, три козленка[16], Кот в Сапогах — их преимущество было не в силе. Они смогли перехитрить тех, кто был сильнее их.

Я медленно выдохнула.

 — Я знаю, как отыскать Черного Рыцаря и помогу вам с этим, но для начала развяжите меня и дайте какую-нибудь одежду.

Король помотал головой.

 — Слишком витиеватая ложь. Почему бы тебе не попробовать что-то вроде «Я пятнистая пташка»? Скажи это и посмотри, что будет.

Я наклонилась немного вперед, чтобы показать ему, что я не шучу.

 — Я разыщу его для вас.

 — Ты же сказала, что не знаешь, кто он.

 — Так и есть, но я смогу его распознать его среди прочих. Мы целовались, в конце концов. Вы же не думаете, что он делал это с опущенным забралом?

Король опустил меч и отступил на шаг назад.

 — И как ты собираешься его искать?

 — Соберите всех дворян, да и тех, кто просто очень богат, в бальной комнате.

 — А откуда ты знаешь, что он богат?

 — Когда Черный Рыцарь целовал меня, от него приятно пахло, а это значит, что он достаточно состоятелен, чтобы часто принимать ванну.

Явно удовлетворенный этой информацией, король кивнул и подошел к стражнику.

 — Что ж, Генри, кажется, ты не виновен. Пойди и скажи охране, чтобы собрали всех наших уважаемых гостей в бальной зале, — он повернулся ко мне. — Я пришлю тебе одежду, но предупреждаю — попытаешься сбежать или хоть как-то выведешь меня из себя, я отрежу твои пальчики и буду играть ими вместо шахмат. Все ясно?

Трясясь от страха, я кивнула.

 — Вы отпустите меня, когда я отыщу его?

Он улыбнулся мне.

 — Конечно.

Даже без чар правды я знала, что он лжет.

Побег был моим единственным выходом.