Глава двадцать вторая

 

Я молча смотрела на Хантера. Удивление на его лице сменилось беспокойством. Он не хочет говорить мне, подумала я.

 — Ты что здесь делаешь? — спросил он. — Что случилось?

 Я шагнула ему навстречу, руки сжались в кулаки.

 — Где Тристан?

А потом я заметила его. Он сидел позади Хантера. Наклонившись, чтобы увидеть меня, Тристан, бледный и изможденный, улыбнулся.

 — Со мной все хорошо, Саванна.

Если бы он не сидел на лошади, я бы кинулась его обнимать. Меня так и подмывало стянуть его на землю и прижать к себе. Но я просто стояла — хотя меня всю трясло — и смотрела на него.

 — Что случилось? — вновь спросил Хантер? — И где Джейн?

Я постаралась взять себя в руки, потому что страх и волнение не давали мне нормально думать.

 — Она в порядке. Спит в моей комнате. Я здесь потому, что с церковной крыши увидела, как дракон съел лошадь…

 — Так это ты волновалась и пришла нас встречать, а Джейн просто пошла спать? — с сомнением в голосе перебил меня Хантер.

 — Она подумала, что это была свинья. У меня не хватило смелости сказать ей правду.

Хантер рассмеялся и повернулся к Тристану.

 — Я же говорил, что бессмысленно мне сидеть спереди.

Потом вновь обратился ко мне.

 — Тристан настоял на этом. Хотел убедиться, что Джейн увидит меня первым, а то еще решила бы, что меня съели. Он думал, что она сойдет с ума от беспокойства к тому времени, как мы вернемся в деревню.

Я посмотрела на Тристана, и он ответил мне пристальным взглядом. Теперь я поняла, что его волновала не Джейн, а я. Он считал, что я буду беспокоиться за Хантера.

Я подошла к ним и покачала головой.

 — Я знала, что это была лошадь Тристана.

Я продолжала смотреть на него, пытаясь понять, дошел ли до него смысл моих слов, но точно сказать я затруднялась.

 — Как так вышло, что дракон съел лошадь? — спросила я. — И где свинья?

Хантер пожал плечами.

 — Думаю, ты будешь рада услышать, что мистер Огден убежал.

Тристан кивнул.

 — Оказалось, в пещеру попасть сложнее, чем мы думали. Везде камни, много кустов, какие-то мелкие деревья повсюду. Не лучшее место для телеги.

 — И мы слишком шумели, — добавил Хантер. — Мы еще не даже не успели добраться до места, где могли бы привязать мешочки с порохом к свинье, а дракон уже заревел и кинулся на нас. Он направлялся прямо на Тристана и, кстати, почти схватил его, но тот вовремя спрыгнул с лошади. И повредил руку, когда падал на землю.

Только тогда я заметила, что Тристан прижимает левую руку к груди.

 — Не думаю, что она сломана, просто растяжение.

 — Когда дракон схватил лошадь, телега сразу отвалилась, — продолжил Хантер. — И мистер Огден припустил в лес.

 — Я ужасно зол, что пришлось пожертвовать своей лошадью, но рад, что в моей сумке было достаточно пороха, чтобы наш план удался, — сказал Тристан. — Два испытания пройдены, одно осталось. В сумке Хантера лапа дракона, и мы повезем ее в замок.

Я посмотрела на его сумку и увидела, что она потемнела от влаги.

 — Отлично, — ответила я, и отвернулась, чтобы меня не вырвало.

Хантер оглянулся на Тристана.

 — У нас там найдется местечко для Саванны? Мы должны ехать дальше.

 — Я могу и дойти пешком. Деревня не так уже и далеко.

Тристан по обыкновению очень грозно на меня посмотрел.

 — Ты не должна ходить по лесу одна. Я пойду с тобой.

Но Хантер уже слез с лошади.

 — Не с твоей рукой. Тебе нужно как можно скорее вернуться в деревню и приложить к ней лед. Я сам провожу Саванну.

Казалось, такое решение не особо обрадовало Тристана, но спорить он не стал. Просто кивнул мне, взял поводья в правую руку и поехал.

 

***

 

На свете существует огромное количество мест, где находиться со своим бывшим парнем очень неловко. Прогулка по лесу в средневековой сказке явно возглавляет этот список. Не прошло и двух минут, как Хантер вновь стал извиняться за то, что у нас все так закончилось, и что он причинил мне боль.

Я бы с удовольствием сказала бы ему, что он никоим образом не ранил мои чувства — если быть честной, то Хантер с самого начала не вызывал у меня сильных эмоций, — но сложно было демонстрировать свое равнодушие, когда парень в курсе, что ты пожелала, чтобы его место на школьных танцах занял принц.

Поэтому я решила сказать ему следующее:

 — Слушай, Хантер, я это все ценю, но ты уже можешь перестать извиняться. Я понимаю, что для тебя прошло всего несколько дней, но я мотаюсь по Средневековью уже месяц. Много чего успело произойти, и сейчас ты для меня уже пройденный этап.

Я не стала добавлять, что совсем недавно рассчитывала на его смерть.

 — Ох, — удивленно произнес он. — Тогда хорошо. Теперь, когда мы все выяснили, между нами не будет неловкости.

Так и вышло, причем сразу же. Он, как мне показалось, расслабился, и дальше разговор пошел почти нормально.

 — Так что ты тут делала целый месяц?

 — Училась ценить блага двадцать первого века.

 — Серьезно? А мне кажется, здесь довольно прикольно, если не считать того, что тебя может съесть дракон.

 — Скажу только одно: канализация.

 — Зато у них офигенное оружие. Ты только посмотри.

Он обнажил меч, висевший висел у него на боку, и я узнала в нем тот, которым безуспешно пыталась сражаться с циклопом.

 — Его мне дал Тристан. Надеюсь, мне можно будет забрать его с собой.

Могла бы и догадаться, что Тристан не вернет мне его. И ежу понятно: он вообще не хочет видеть меня с мечом в руках.

 — И нам пришлось ездить на лошадях, — добавил Хантер. — Теперь мы пахнем, как они.

Время пролетело незаметно, и вот деревня уже была хорошо видна. Я не знала, получится ли у нас еще остаться наедине, поэтому я признала ему:

 — Хантер, я правда очень рада, что ты остался жив.

Он рассмеялся, словно я пошутила, но это была чистая правда.

 

***

 

Мы нашли Тристана на постоялом дворе, он сидел за столом, опустив руку в ведро с водой.

 — Ничего лучше найти не удалось. В любом случае, главное холод.

Я села рядом с ним, но он на меня даже не взглянул. Когда мы только пришли, его взгляд блуждал между мной и Хантером, словно он пытался что-то разглядеть, но сейчас явно избегал меня.

 — Когда приедем завтра в замок, постараюсь найти какого-нибудь волшебника с исцеляющим зельем. Не могу я выйти против Черного Рыцаря только с одной здоровой рукой.

Упоминание волшебника заставило меня вспомнить, что я не рассказала Тристану про Саймона и яд. Мои мысли были постоянно чем-то заняты — то циклопом, то появлением Хантера и Джейн, а потом еще и драконом, — и я напрочь про все забыла.

 — Кстати, о волшебниках, — начала я. — Ты был прав, когда говорил, что им лучше не доверять. Помнишь ту красную бутылочку, которая у меня была, когда я пошла на встречу с Черным Рыцарем? Ученик волшебника, Саймон, сказал мне, что если я выпью ее содержимое, то Черный Рыцарь будет делать все, что я ему скажу. Но это оказался яд. На следующий день я увидела повозку волшебника, но ученик у него был уже другой. За то, что Саймон украл яд, его превратили в козла.

Впервые с того момента, как я села рядом с ним, Тристан посмотрел прямо на меня.

 — Ты уверена?

 — Да. Где-то неподалеку бегает козел, жаждущий моей смерти. Поэтому завтра в замок я с вами не поеду — если он меня лизнет, то я превращусь в козу.

 — Если волшебник тебя лизнет?

 — Нет, козел.

Тристана сурово на меня посмотрел.

 — Давай ты начнешь с самого начала и расскажешь мне, что именно происходило в каждую из твоих встреч с волшебником.

 — Не могу. По крайней мере, еще четыре дня.

 — Почему?

 — И этого я не могу тебе сказать, но суть в том, что я не хочу идти в замок потому, что этот козел-интриган может быть где-то поблизости.

Тристан прошелся рукой по волосам и повернулся к Хантеру.

 — Ты хоть что-нибудь понял?

 — Неа.

Тристан кивнул.

 — Просто решил убедиться.

 — Мне еще нужно тебе кое о чем тебе рассказать, — сказала я.

 — А это будет иметь для меня хоть какой-нибудь смысл? — спросил в свою очередь он.

Я наклонилась ближе к Тристану.

 — Я отдала Саймону свое кольцо с розочками. И в тот же день я увидела его на руке принцессы Маргарет.

Тристан с Хантером ждали продолжения моего рассказа. Когда же его не последовало, Хантер повел плечами, словно пытался понять, что же я имела в виду.

 — Так ты думаешь, что она купила у него это кольцо?

 — А мне-то откуда знать? — поинтересовался Тристан.

Подходящего ответа я не нашла.

 — Просто мне это показалось подозрительным.

Тристан вытащил руку из ведра, размял пальцы и сложил ладонь в кулак.

 — Тебе никогда не нравилась моя невеста, так?

 — Ты не видишь, насколько она опасна, просто потому, что принцесса очень хорошенькая.

Он встретился со мной взглядом.

 — Неправда. Я думаю, что красотки могут быть очень опасны.

С громким хм! я откинула на спинку стула.

 — Она подлая и мстительная. На твоем месте я бы с глаз с нее не спускала.

Тристан только улыбнулся.

 — Непременно последую твоему совету. Буду следить за ней очень внимательно, когда мы завтра будем танцевать на празднике.

После этих слов я пошла наверх посмотреть, как там Джейн.

 

***

 

На следующий день Тристан спал до самого полудня. Никто из нас и не пытался его будить, все рассудили, что ему необходим отдых. Когда же он проснулся, то почти со мной не разговаривал и наблюдал за моей реакцией на любые слова Хантера. Мне все хотелось ему сказать «Эй, кстати, у меня уже не осталось чувств к Хантеру», но я не представляла, как вплести эту фразу в обычный разговор, а еще Джейн с Хантером постоянно крутились рядом.

Тристан хотел позвонить в колокол сегодня вечером, перед тем, как отправится на праздник в замок. Меня это, конечно, беспокоило, но, с другой стороны, пусть будет так. Мне не хотелось видеть Черного Рыцаря.

Тристан собирался вызвать его на состязание по метанию копий. Во время тренировок у него получалось довольно хорошо, так что шанс на успех был. Я отчаянно желала его победы. Тогда все это могло закончиться очень скоро. Может, завтра в это время мы уже будем дома, есть мороженое с чипсами, пытаясь убедить себя, что это было по-настоящему.

Или мы будем праздновать свадьбу принца Тристана и принцессы Маргарет. От этой мысли заныли зубы. О том, что нам придется делать, если Тристан проиграет, мне думать не хотелось.

Я сидела в своей комнате и из окна наблюдала, как Хантер, Джейн и Тристан отправляются в замок. Им повезло, что я не захотела поехать. После нападения дракона у нас осталось только три лошади.

К обеду почти все жители деревни также ушли на праздник. Осталась только молодая мамаша с ребенком и старики, которым не хватило бы сил пройти такое расстояние. Я видела, как они махали на прощание своим родным, прося принести им кусочек торта или немного мяса.

Еще какое-то время я постояла у окна. У меня из головы не шли слова Тристана о том, что он собирается протанцевать с Маргарет всю ночь. Хотя это я бежала из последних сил по дороге, оплакивая его смерть.

И вообще, он меня чуть не поцеловал. Для него это хоть что-то значило?

Да, я оттолкнула его и сказала, что все еще без ума от Хантера, а потом и он явился на пороге. Возможно, мы выглядели довольно счастливыми, когда оказались на пороге постоялого двора. Но это ничего не меняет.

Взяв из рюкзака Джейн книги, я решила немного почитать. Мне было даже все равно, что это оказались учебники. Они-то и напомнили мне, что есть и другая жизнь. К тому же, от них становишься умнее.

Пока не стемнело, я пошла на кухню, решив принять ванну и выстирать свое платье. Из колодца я натаскала воды, наполнила ею стоявшую там бадью, а потом вскипятила часть на огне. Знаете, говорят: «Кто над чайником стоит, у того он не кипит»? Уверена, это поговорка пошла из Средневековья, потому что времени на подогрев воды ушло уйма. Когда же она, наконец, нагрелась, я залезла в бадью и наслаждалась покоем где-то минут пятнадцать, пока вода не остыла.

Выбравшись из бадьи, я обернулась полотенцем — или его средневековой версией, — которое представляло из себя кусок льняной ткани, раньше, вероятно, служивший скатертью для стола, но со временем слишком износился и испачкался. Я нацепила его, пока стирала платье, а потом, повесив свой наряд на колышек около огня, стала ждать, когда оно высохнет.

Я прикинула, что, в принципе, могу носить это полотенце весь вечер. Все равно поблизости никого не было.

Я развернулась и чуть в кого-то не врезалась.

На кухне стояла Крисси, и на этот раз на ней было белое, расшитое блестками, длинное бальное платье в пол. Волосы собраны на макушке в пучок, что делало ее значительно старше. Не было никаких солнечных очков, а кончик волшебной палочки светился подобно звезде на небе. Лицо было бледным, а кожа слабо светилась.

Она радушно улыбнулась мне.

 — Я твоя фея-крестная.

Я тяжело выдохнула — так она меня напугала.

 — Да, я знаю. Нас уже представили друг другу, Крисси.

Она шикнула и указала на меня своей палочкой.

 — Я пытаюсь сделать все правильно. Не сбивай.

 — Что сделать правильно?

 — Тихо, и ты все поймешь.

У меня уже было плохое настроение, и ее слова его как-то не улучшили.

 — Знаешь, вчера я звала тебя, наверно, миллион раз. Я думала, что Тристан мертв. Мертв, понимаешь? Где тебя носило, когда я была вся на нервах, и ты была мне нужна? На шопинге или очередной вечеринке?

Она опустила палочку и снисходительно на меня посмотрела.

 — Даже для смертной ты очень неблагодарна.

 — А за что мне тебя благодарить? За то, что я оказалась здесь? Не так давно меня, между прочим, чуть не слопал циклоп.

Крисси лишь взмахнула рукой с идеальным маникюром.

 — А ты думала, что желания, как котята, которые только мурлычут и жмутся поближе к тебе? — она покачала головой. — У таких желаний нет силы. Изменить тебя могут только те, что в один прекрасный момент могут поглотить тебя целиком. Но, в конце концов, только они и имеют значения. Что ж, — она осмотрела меня сверху донизу — от мокрых волос до голых ног, — я вижу, на бал ты идти не готова.

 — Я туда и не собираюсь.

 — Не в таком виде точно, — сказала она. — Образ замарашки тебе не к лицу.

Крисси помахала надо мной своей волшебной палочкой, и прежде чем я смогла хоть что-то возразить, на мне оказалось пурпурное бархатное платье с золотой отделкой, достававшее почти до самого пола. Я сделала шаг, и юбки рассекли воздух, открывая вид на сверкающие на ногах туфли.

Я прикоснулась к волосам. Они были уложены в прическу, к тому же на голове я нащупала тиару.

 — Зачем ты это сделала?

 — Это моя обязанность как твоей феи-крестной. Теперь ты Золушка, как изначально и хотела, — она довольно улыбнулась. — Это одно из моих лучших творений. Жаль, здесь нет моего преподавателя по нарядам для балов. Да, осторожней с обувью. Это танцевальные туфли, они волшебные. Так, теперь перейдем к транспорту. Какие овощи есть поблизости?

Она открыла дверь кладовки и зашла, я последовала за ней.

 — Я не Золушка и не хочу идти на праздник — или бал, неважно. Я не могу туда пойти. Это слишком опасно, — я не представляла, как она отреагирует, если узнает, что я избавилась от ее заклятия, но рассказать должна была. — Несколько дней назад я выпила зелье обмена и не могу никому целовать руки. Кто знает, какое заклинание мне достанется?

Она вытащила лук и без особого энтузиазма стала его рассматривать.

 — Для этого и существуют перчатки. Их носят все на всех мероприятиях.

Крисси пошла на кухню.

Не отставая от нее, я уставилась свои руки. Они были полностью закрыты рукавами платья и перчатками, что были на мне. Открытыми оставались только лицо и шея. Но мысли о Саймоне все равно не давали мне покоя.

 — Это не единственная проблема. Ученик волшебника — хотя сейчас он и козел, но когда-то был учеником — пытался меня отравить. А что если он все еще где-то неподалеку? Он жаждет моей смерти, а я не знаю почему.

Крисси подбросила лук, он полетел на улицу и, не достигнув земли, превратился в карету, которую украшал орнамент в виде листьев. Двери с обеих сторон были золотые, а окна были застеклены. Крисси подошла к ней.

 — Ах да, яд. А ты не думала, что заслужила это?

 — У меня голова была занята другим: ворами, циклопами, драконами и бывшим парнем, который неожиданно тоже тут появился.

Крисси открыла дверцу кареты и, облокотившись об нее, фыркнула:

 — Если хочешь знать мое мнение, то тебе следует спросить у себя, почему Саймон хочет тебя убить.

 — Да спрашивала я уже, но так и не поняла.

Она поморщила нос.

 — Ты тоже чувствуешь, что от кареты пахнет луком?

Я принюхалась и кивнула — еще как пахнет.

 — Так ты знаешь, почему Саймон хочет меня убить?

Она махнула своей волшебной палочкой, и карета вновь стала луком. Задумавшись, она несколько раз коснулась своего платья.

Мне не хотелось беспокоить ее, если она вдруг раздумывала над ответом на мой вопрос, хотя я подозревала, что, скорее всего, она просто прикидывала, из чего еще можно сделать карету. В конце концов, она развернулась и пошла снова на кухню, а я осталась на улице, пытаясь решить эту загадку.

С чего бы Саймону желать моей смерти? В голову ничего не приходило. Он меня совсем не знал. Что он выиграет, если я умру?

Тут я поняла, что знаю кое-что о Саймоне. До того, как стать козлом, он общался с принцессой Маргарет. Как-то же у нее оказалось мое кольцо. От следующей мысли мое сердце забилось еще сильнее. Что если он не давал мне пузырек с ядом? Что если он дал мне именно то, о чем говорил, а настоящий яд продал принцессе?

Чья смерть будет ей на руку? Если она заодно с Черным Рыцарем, то непременно захочет убрать с его дороги противника, а это значит Тристана.

Я должна его предупредить. Сказать, чтобы он ничего на пиру не ел. Может, уже поздно? Нужно немедленно ехать. Я побежала на кухню, но Крисси уже шла мне навстречу, держа в руке репу.

 — Не моя вина, что в этой кладовке нет тыкв, — сказала она. — Приходится работать с тем, что есть.

 — Принцесса Маргарет хочет убить Тристана? Да? — выпалила я.

Она подбросила репу в воздух, махнула волшебной палочкой, и перед нами появилась карета. Она получилась не такой округлой, как прошлая, да и углы вышли не аккуратно, но в целом очень даже изящная.

 — Я фея-крестная, а не частный сыщик. Разбирайся с этим сама, — Крисси подошла к карете и заглянула внутрь. — Но не волнуйся. Не важно, что ты там себе надумала, ты достаточно умна, чтобы сделать это. — Она открыла дверцу, наклонилась и принюхалась.

Когда она вновь повернулась ко мне, то лицо ее светилось от счастья.

 — Никакого запаха. Так, теперь забирайся внутрь, а я пока превращу парочку мышей в коней.

Когда я оказалась внутри, Крисси с отвращением посмотрела на постоялый двор.

 — Никогда не сомневалась, что здесь в них недостатка не будет.

Вот о чем еще не стоит забывать в Средневековье: тут просто полчища паразитов. Мне не хотелось знать, сколько мышей живет в месте, где я ем и сплю, но я не могла отвести от дома взгляд.

Как только она зашла внутрь, то стала выкидывать их наружу. Сначала это была одна мышь, потом их стало две, затем пять, семь — я всерьез задумалась о том, чтобы тщательнее рассматривать свою еду, прежде чем съесть ее — так что, в конце концов, всего получилось двенадцать. Коснувшись земли, мышки превратились в прекрасных белых лошадок. Каждая из них тряхнула гривой и подбежала к карете. Как только они оказались рядом с ней, то карета закинула на их шеи свои вьюнки, и теперь лошади оказались запряжены.

Последним из дверей постоялого двора выбежал Шпинат, пес, которого я подкармливала в свой первый день здесь. Оказавшись на улице, он тут же превратился в красиво одетого кучера, но его седые волосы были по-прежнему взъерошены. Человек был испуган, как если бы до сих пор был наполовину собакой. Прислонив лицо к моему окну, он тяжело задышал, а потом забрался на козлы и взялся за поводья.

Доверия у меня такой кучер не вызывал.

С улыбкой на лице к окну подошла Крисси.

 — Все идеально, а принц Эдмонд уже ждет тебя, — она мечтательно вздохнула. — Он такой милашка.

 — Ты уверена, что с кучером все нормально? Он кажется немного того.

Фея взглянула Шпината, и ее голос стал строгим.

 — Иди сюда, Шпинат, — Крисси щелкнула пальцами. — Вот так. Молодец. Хороший пес.

Она снова обратила свое внимание на меня и мягко произнесла:

 — С ним все будет в порядке. К тому же, мыши знают дорогу в замок. Доверься мне, если поблизости есть еда, они ее найдут, — она отступила и помахала мне так, словно я отправлялась домой после длительного путешествия. — Насладись вечером! И влюбись обязательно! Но помни, что в полночь твое платье превратится в грязную тряпку, а карета в репу.

Я помахала ей в ответ и крикнула:

 — Спасибо!

Я поняла, что хорошо все-таки иметь фею-крестную.

 

***

 

Ехали мы быстро, что было просто отлично, потому что солнце уже почти зашло. Хотя Шпинат и не управлял лошадьми — один раз я даже заметила, как он наклонился вбок, словно собака, высовывающая морду из окна машины, — они везли меня в нужном направлении. Казалось, что лошади кроме как галопом, скакать не могут. Наверно потому, что мыши всегда спешат, когда хотят куда-то попасть. Пока мы ехали, солнце скрылось за горизонтом, и мне оставалось только надеяться, что у лошадей осталось способность видеть в темноте.

Я посмотрела на отражение в окне и едва узнала себя. Сверкающий макияж, подводка, подчеркнувшая глаза. Идеально розовые губы приоткрылись от удивления, а на голове блеснула тиара.

До этого момента я и не догадывалась, что на мне есть украшения, но на шее висело аметистовое ожерелье, а в ушах сережки с алмазами.

Я походила на всех тех принцесс, о которых читала в сказках.

Я прикоснулась к ожерелью и прочувствовала всю смехотворность ситуации. Это именно то, о чем я мечтала, когда загадывала первое желание, а сейчас, когда оно исполнилось, мне больше всего на свете хотелось вернуться домой с Тристаном, Джейн и Хантером и зажить нормальной жизнью.

Карета не сбавляла скорость, и уже вскоре вдали показался замок. Лошади неслись вперед и, как я поняла, не собирались замедляться, хотя мы уже приближались к подъемному мосту. Я постучала по стенке, надеясь, что Шпинат услышит меня.

 — Придержи лошадей! — крикнула я.

Никакой реакции. Вместо этого свесился с кареты, широко открыв глаза, и часто задышал.

 — Лошади! — снова закричала я. — Придержи их!

Он вернулся на свое место, но лошади так и не замедлились. Из окна я увидела, что крестьяне устроили за пределами замка свой собственный пир. Там развели костер, и около сотни человек ели и пили вокруг него. Некоторые танцевали, другие пели и отбивали такт.

Мы подъехали так близко к толпе, что некоторым пришлось отойти, чтобы мы их не сбили. Одна женщина подняла чашку, из которой пила, и ее содержимое выплеснулось на окно кареты.

 — Простите! — крикнула я, но она уже отошла и едва ли услышала меня.

Через минуту мы остановились около ворот королевского замка. Привратник открыл дверь кареты и взглянул на меня, а затем — медленно и чопорно — протянул мне руку.

 — Мадам.

Я оперлась о его руку и вышла из кареты.

 — Простите за быструю езду, но я спешу найти сэра Тристана. Вы знаете, где он?

Привратник кивнул.

 — Вы можете поискать его среди гостей.

Он замолчал и посмотрел на моего кучера.

 — С ним все в порядке? Кажется, он не в себе.

«Не в себе» это синоним «сумасшедшего» в Средневековье. Я взглянула на Шпината — он пытался укусить себя на плечо, словно у него был зуд, но о том, чтобы почесаться, даже не подумал.

 — С ним все будет хорошо.

Как только я развернулась и пошла к замку, Шпинат спрыгнул с кареты, как если бы мы играли в чехарду, и поплелся за мной.

 — Нет, нет, — сказала я ему. — В замок ты не идешь.

Он повел носов в сторону замка, облизал губы и заскулил.

 — Меня не волнует, что ты там унюхал, ты со мной не идешь.

Только собаки в человеческом обличье мне не хватало!

Шпинат снова заскулил и попытался оббежать меня. Я схватила его за лацкан.

 — Плохой пес, Шпинат. Возвращайся к карете и жди меня.

Он опустил голову, повыл немного, но потом сделал так, как я ему велела.

Привратник с любопытством наблюдал за развернувшийся перед ним сценой.

 — Ему нездоровится, — бросила я и пошла наконец-то к замку.

Швейцар впустил меня, а один из слуг показал, как пройти в бальную залу. Но ему не стоило беспокоиться: я пошла на шум толпы и звуки музыки. Встала в очередь на представление королю и только потом заметила тех, кто был передо мной, — мою ЗМ и обеих сводных сестер из сказки про Золушку.