Материалистическая картина мира

ФАЛЕС

Аристотель. Метафизика 1-3.983 в 6. Большинство первых фи­лософов полагали начала, относящиеся к разряду материи, един­ственными началами всех вещей; из числа все сущее [вещи] состо­ят, из чего, как из первого они возникают и во что, как в последнее они уничтожаются... Это они полагают элементом и это началом сущих [вещей].

Там же. 983 в 18. Однако количество и вид такого начала не все определяют одинаково. Так, Фалес, родоначальник такого рода философии, считает [материальное начало] водой, поэтому он и ут­верждает, что земля – на воде. Вероятно, он вывел это воззрение из наблюдения, что пища всех [существ] влажная и что тепло как таковое рождается из воды и живет за счет нее, а «то, из чего все возникает», это [по определению] и есть начало всех [вещей]. Вот почему он принял это воззрение, а также потому, что сперма всех [живых существ] имеет влажную природу, а начало и причина рос­та содержащих влагу [существ] – вода.

Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1965. С.

АНАКСИМАНДР

Диоген Лаэрций II, 1-2. Анаксимандр, сын Праксиада, милетец. Он утверждал, что начало и элемент (стихия) есть бесконечное (apeiron), не определял [это бесконечное] как «воздух», «воду» или какой-нибудь другой определенный элемент. Он учил, что части изменяются, целое же (универсум) остается неизменным, что Зем­ля покоится посредине [космоса], занимая центральное местополо­жение [в силу шарообразности], а также, что Луна сияет ложным светом и освещается Солнцем, в Солнце [по величине] не менее Земли ее чистейший огонь.

Симплиций. Phys. 24, 11. Из полагающих одно движущееся и бесконечное [начало]. Анаксимандр, сын Праксиада, милетец, преемник и ученик Фалеса, началом и элементов сущих [вещей] полагал бесконечное, первым ввел это имя начала. Этим [началом] он считает не воду и не какой-нибудь другой из так называемых элементов, но некую бесконечную природу, из которой рождаются небосводы [миры] и находящиеся в них космосы. А из каких [начал] вещам рождены, в те же самые и гибель совершается по роковой задолженности, как он об этом сам говорит довольно поэтическими словами. Ясно, что подметив взаимопревращение четырех элемен­тов, он не счел ни один из них достойным того, чтобы принять его субстрат [остальных], но [признал субстратом] нечто иное, отлич­ное от них. Возникновение он объясняет не инаковением [качест­венным превращением] первоэлемента, но определением противо­положностей вследствие вечного движения. Поэтому Аристотель и поставил его в один ряд с философами типа Анаксагора.

Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1965. С.

АНАКСИМЕН

Симплиций. Phys. 24, 26. Анаксимен, сын Эвристата, милетец, ко­торый был учеником Анаксимандра, так же, как и он, полагал, что субстратная естественная субстанция одна и бесконечна, но в от­личие от него [считает ее] не неопределенной, а [конкретно] опреде­ленной, полагая ее воздухом. Сущностные различия он свел к раз­реженности и плотности. Разрежаясь [воздух] становится огнем, сгущаясь – ветром, потом облаком, [сгустившись] еще больше – водой, потом землей, потом камнями, а из них – все остальное. Движение же, так же [как и Анаксимандр] полагает вечным и счи­тает его причиной изменения.

Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1965. С

ГЕРАКЛИТ ЭФЕССКИЙ

Климент Strom V, 105. Этот космос тот же самый для всех, не со­здал никто из богов, не из людей, но он всегда был, есть и будет веч­но живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим.

Максим Тирский XII, 4. Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, а земля – смер­тью воды.

Ипполит Refut. IX, 10. Грядущий огонь все обоймет и все рассудит.

Аэций 17, 22. Гераклит [учит], что вечный круговращающийся огонь [есть бог], судьба же – логос (разум), созидающий сущее из противоположных стремлений [27]. Гераклит: все про­исходит по определению судьбы, последняя же тождественна с необходимостью.

Арий Дидим у Евсевия. Praep Nang XV, 20. На входящих в ту же самую реку набегают все новые и новые волны.

Ипполит Refut IX, 9. Признак мудрости – согласиться не мне, но логосу внемля, что все едино.

Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1965. С

ЛЕВКИПП и ДЕМОКРИТ

Аристотель. Метафизика 1.4. 985: в 4. АЛевкипп и его последова­тель Демокрит признают элементами полноту и пустоту, называя одно сущим, другое не-сущим, а именно: полное и плотное – сущим, а пустое [разряженное] – не-сущим (поэтому они и говорят, что су­щее существует нисколько не больше, чем не-сущее, потому что и тело существует нисколько не больше, чем пустота), а материальной причиной существующего они называют и то, и другое. И так, как те, кто признает основную сущность единой, а не остальные выводят из ее свойств, принимая разряженное и плотное за основания (archai) свойств [вещей, так и Левкипп и Демокрит утверждают, что отличия [атомов] суть причины всего остального. А этих отличий они указы­вают три: очертания, порядок и положение.

Аристотель, De den et cov. 1,8, 329 в 85-325 а 1. Наиболее методически обо всем учили, исходя из одного и того же принципа, Левкипп и Демокрит. Они приняли начало соответственно приро­де, какова она есть сама по себе. Дело в том, что некоторые из древ­них полагали, будто бытие по необходимости едино и неподвижно. Ибо пустота не существует, движение невозможно, если нет отдельно существующей пустоты, и, с другой стороны, нет многого, если нет того, что разделяет. Левкипп же полагал, что он обладает учением, которое будучи согласно с чувственным восприятием, не отрицает ни возникновения, ни уничтожения, ни движения, ни множественности сущего. Согласившись в этом [с показаниями чувственных] восприятий, а с [философами] принимавшими единое – в том, что не может быть движение без пустоты, он говорит, что пустота – небытие, и что небытие существует нисколько не менее чем бытие. Ибо сущее в собственном смысле – абсолютно полное бытие. Такое «полное» же не едино, но таковых сущих бес­конечное множество по числу, и они невидимы вследствие [своих] объемов. Они носятся в пустоте [ибо пустота существует и, соеди­няясь, производят возникновение, расторгаясь на гибель.

Аристотель. Phys. 1, 5. 265 в 24. Они говорили, что атомы трясутся во всех направлениях, и они не только приписывали эле­ментам первичное движение, но и исключительно лишь это движе­ние, прочие же [виды, движения приписываются им] тем [сложным видам], которые сами возникают из элементов.

Ипполит Rex hack. 1,13. Миры [по мнению Демокрита] бес­численны и различны по величине. В некоторых из них нет ни Солн­ца, ни Луны, в других – Солнце и Луна больше по размерам наших, а в некоторых их большее число. Расстояния между мирами не рав­ны, между некоторыми большие, между другими меньшие, и одни миры еще растут, другие уже находятся в расцвете, третьи разру­шаются, и в одно и то же время в одних местах миры возникают, в других разрушаются. Погибают же они друг от друга, сталкиваясь между собой. Некоторые миры не имеют ни животных, ни растений и вовсе лишены влаги. Наш мир находится в расцвете, не будучи в состоянии более принимать в себя что-либо извне.

Аэций 1,25 ч. Ни одна вещь, писал Левкипп, не возникает беспричинно, но все [появляется] на каком-нибудь основании и в силу необходимости.

Аэций 1,3,2. Мир не одушевлен и не управляется провидени­ем, но будучи образован из атомов, он управляется некоторой неразумной природой.

Диоген Лаэрций, IX, 45. Все совершается по необходимости, так как вихрь является причиной возникновение всего земного, и этот вихрь Демокрит называет необходимостью.

Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1965. С

АРИСТОТЕЛЬ

Что же касается уничтожения и возникновения [материи], то в одном смысле она им подвержена, в другом нет. Рассматривая как то, в чем (заключена личность), она уничтожается сама по себе (так как исчезающим здесь будет лишенность); если же рассматривать ее как возможность (приобретения формы), она (не только) сама по себе не уничтожается, но ей необходимо быть неисчезающей и невозникающей. Ведь если бы она возникла, в ее основе должно было бы лежать нечто первичное, откуда бы она возникла, но как раз в том и заключается ее природа, так что (в таком случае) она существовала прежде (всего) возникновения. Ведь я называю материей первичный субстрат каждой (вещи), из которого (эта вещь) возникает не по совпадению, а потому что он ей внутренне присущ. А если (материя) уничтожается, то именно к этому субстрату она должна будет прийти в конце концов, так что она окажется исчез­нувшей еще до своего исчезновения.

Аристотель. Сочинения: в 4-х т. Т. 3. Физика. С. 80, 81.

Н. КУЗАНСКИЙ

К понятию этой материи, или возможности, они (древние) пришли так же, как к понятию абсолютной необходимости только умоза­ключая в обратном порядке, то есть абстрагируя форму телеснос­ти от тела и мысля тело нетелесно. Таким образом они постигали материю через одну ее непознаваемость; в самом деле, как понять бесформенное и нетелесное тело? Материя, говорили они, по при­роде предшествует всякой вещи… Они не утверждали, однако, что материя совечна богу, поскольку она – от него.

Материя не есть ни нечто, ни ничто, ни одно, ни множество, ни это, ни то, ни сущность, ни качество, но возможность ко всему и ничего актуально.

Кузанский Н. Об ученом незнании // Сочинения. Т.1. С. 118.

ДЖ. БРУНО

...Когда мы стремимся и устремляемся к началу и субстанции вещей, мы продвигаемся по направлению к неделимости; и мы ни­когда не думаем, что достигли первого сущего и всеобщей субстанции, если не дошли до этого единого неделимого, в котором охваче­но все. Благодаря этому лишь в той мере мы полагаем, что достигли понимания субстанции и сущности, поскольку сумели достигнуть понимания неделимости.

...Отсюда следует, что мы необходимо должны говорить, что субстанция по своей сущности не имеет числа и меры, а поэтому едина и неделима во всех частных вещах; последние же получают свое частное значение от числа, то есть от вещей, которые лишь относятся к субстанции.

Бруно Дж. О причине, начале и едином //   Диалоги.

М., 1949. С. 289-290

П. ГОЛЬБАХ

Вселенная это колоссальное соединение всего существую­щего, повсюду являет нам лишь материю и движение. Ее совокуп­ность раскрывает перед нами лишь необъятную и непрерывную цепь причин и следствий. Некоторые из этих причин нам известны, ибо они непосредственно воздействуют на наши чувства. Другие нам неизвестны, потому что действуют на нас лишь посредством следствий, часто очень удаленных от своих первопричин.

Гольбах П. Система природы // Избранные

произведения: в 2-х т. Т. 1. М.,1963. С. 59-67.

Л. ФЕЙЕРБАХ

Взгляд, будто сама природа, мир вообще, вселенная имеет действительное начало, что, следовательно, некогда не было ни природы, ни мира, ни вселенной, есть убогий взгляд, который только тогда убеждает человека, когда его представление мира убого, ограниченно; это представление есть фантазия, бессмыслен­ная и беспочвенная фантазия, будто некогда не было ничего дей­ствительного, ибо совокупность всей реальности, действительности и есть мир или природа. Все свойства или определения бога, пре­вращающие его в предметное, действительное существо, представ­ляют собой лишь отвлеченные от природы, природу предполагаю­щие, природу выражающие свойства – такие свойства, которые исчезают, как только кончается природа. Правда, у тебя остается сущность, совокупность таких свойств, как бесконечность, сила, единство, необходимость, вечность, даже тогда, когда ты от­влекаешься от природы, когда ты отвергаешь ее существование в мыслях или воображении, то есть когда ты закрываешь свои глаза, изгоняешь из себя все определенные чувственные образы естест­венных предметов, следовательно, представляешь себе природу не чувственной (не конкретной, по выражению философов). Но эта сущность, остающаяся за вычетом всех чувственных свойств и явлений, есть не что иное, как отвлеченная сущность природы, или природа в абстракции, природа в мыслях. И в этом отношении твое выведение природы или мира из бога – не что иное, как выведение чувственной реальной сущности природы из ее абстрак­тной, мыслимой сущности, существующей только в представлении, только в мыслях; это выведение кажется тебе разумным потому, что ты всегда предпосылаешь абстрактное, всеобщее как ближай­шее для мышления, следовательно, более для мысли высокое и раннее единичному, реальному, конкретному; между тем в дей­ствительности наоборот: природа предшествует богу, другими сло­вами, конкретное предшествует абстрактному, чувственное – мыслимому. В действительности, где все течет только естественным порядком, копия следует за оригиналом, образ – за вещью, мысль – за предметом, но в сверхъестественной, причудливой сфе­ре теологии оригинал следует за копией, вещь следует за образом. Блаженный Августин говорит: «Это удивительно, но это верно, что мы не могли бы знать этот мир, если бы он не существовал, но он не мог бы существовать, если бы бог его не знал». Это как раз значит: сначала мы познаем, мыслим мир, а потом он начинает существовать реально, да он существует лишь потому, что его по­мыслили, бытие есть следствие знания или мышления, оригинал есть следствие копии, сущность есть следствие образа...

Фейербах Л. Сущность религии //

                                                                               Из­бранные философские произведения.

                                                                                  М., 1955. Т. 2. С. 441

А. БЕРГСОН

...Что и идеализм, и реализм суть одинаково крайние, избыточные положения, что ошибочно сводить материю к представлению, кото­рое мы о ней имеем, и также неверно делать из нее вещь, производя­щую в нас представления, но отличную от нас по своей природе. Ма­терия для нас – совокупность «образов». Под «образом» же мы по­нимаем определенный вид сущего, который есть нечто большее, чем то, что идеалист называет представлением, но меньшее, чем то, что реалист называет вещью – вид сущего, расположенный на полпу­ти между «вещью» и «представлением». Это понимание материи просто-напросто совпадает с пониманием ее здравым смыслом. Мы бы весьма удивили человека, чуждого философским спекуляциям, сказав ему, что предмет, находящийся перед ним, который он видит и которого касается, существует лишь вего уме и для его ума, или да­же, в более общей форме, как склонен был делать это Беркли, – су­ществует только для духа вообще. Наш собеседник всегда придер­живался мнения, что предмет существует независимо от восприни­мающего его сознания. Но, с другой стороны, мы также удивили бы его, сказав, что предмет совершенно отличен от его восприятия на­ми, что ни цвета, который приписывает ему глаз, ни сопротивления, которое находит в нем рука. Этот цвет и это сопротивление, по его мнению, находятся в предмете: это не состояние нашего ума, это кон­ститутивные элементы существования, независимо от нашего. Сле­довательно, для здравого смысла предмет существует в себе самом, такой же красочный и животный, каким мы его воспринимаем: это образ, но образ существует сам по себе.

Бергсон А. Сочинения. Т. 1. С. 160.

В. ЛЕНИН

Материя есть философская категория для обозначения объектив­ной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущения­ми, существуя независимо от них.

Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм //

ПСС. Т. 18. С. 131.