Печатается по: Стереотипность и творчество в тексте. Пермь, 1999

В.Г.Костомаров

Типы и схемы чередования экспрес­сии и стандарта

 

Газетный язык можно представить себе — в соответствии с требованиями теории массовой коммуникации — как систе­му из языковых элементов, которые, входя друг с другом в отношения двоичного конфликта или контраста, надежно передают смысл, когда они соответственным образом упоря­дочены и приведены в нужные чередования. Как уже отмеча­лось, важнейшей задачей анализа газетного языка как раз и следует признать изучение приемов такого упорядочения и схем чередования. Можно сразу заметить, что практически стандартный элемент таких чередований обеспечить несоиз­меримо легче, чем экспрессивный. Для этого достаточно знать газетную традицию или просто обладать наблюдательностью Стандарты готовы, и остается их лишь познать и воспроиз­вести. Экспрессия же мыслится как нечто противопоставлен­ное стандарту, маркированное, пусть и в самом широком и неопределенном виде, а не только индивидуально-неповторимое. Для её создания, во всяком случае, необходимо напря­женное творчество. Перефразируя Г.О.Винокура, можно сказать, что если есть в газетной речи творчество, то именно в поиске, созидании, изобретении экспрессии и приемах ее противопоставления стандарту (а не синтаксической вариации заданных лексических стандартов, внутри заданной же фиксированной грамматической сетки!).

Вопреки принятому мнению, бедой газетного языка является не стандарт, а «плохая экспрессия, т.е. либо стано­вящаяся в силу повторения сама стандартной, либо не соот­ветствующая данному содержанию, либо просто внутренне не состоятельная. Понятно, что, когда конструктивный конт­раст строится из стандарта и стандартизованной тоже экспрессии, разрушается основа и смысл газетного языка. В этом только и верно мнение, что он плох, потому что стандартизован. Естественно, по крайней мере, один из элементов мнимого контраста из двух стандартов, всего скорее тот, что выдается за экспрессивный, будет воспринят негативно как штамп.

Сказанное позволяет условно разделить рассмотрение двух сторон реализации единого конструктивного принципа газет­ного языка, уделив особое внимание именно построению «экспрессивного канала». Хотя фактические затруднения и издержки наблюдаются в нахождении и использовании «строительного» материала в этих целях, хотя источники «стандартизованного канала» прозрачны, нельзя, конечно, думать, что стилеобразующую роль в газетном языке играет экспрессия. Она выполняет свою конструктивную роль толь­ко в контрастном сочленении со стандартом, который и сам по себе может осложняться специфическими тенденциями. Тем не менее, помня эту оговорку, мы в целях удобства изложения сводим преимущественно задачу анали­за типологии схем чередования экспрессии и стандарта к рассмотрению приемов и средств достижения экспрессивного эффекта в каждом данном чередовании.

Нелишне сделать и другую оговорку: типология схем чередования и, тем более, перечень фактических реализаций их могут быть даны в сугубо синхронном плане и в далеко не исчерпывающем виде. В действительности они безгранич­ны, а всякое воспроизведение свидетельствует если не об отсутствии индивидуального творчества, то о проявлении принципа мыслительной экономии. Все же композиционно-языковой контраст, при построении которого образцовые журналисты блещут остроумием, изобретательностью и мно­гообразием мотивированных приемов, сводим к типовым, бо­лее или менее устойчивым и повторяющимся схемам. В узко-синхронном плане обнаруживаются и устойчиво воспроизво­димые материальные средства выражения — своеобразная и исторически зыбкая газетная «терминология», как стандартная, так и экспрессивная или условно-экспрессивная.

Наблюдения открывают, по крайней мере, три типа или уровня чередований стандарта и экспрессии, которые отли­чаются, по-видимому, действительно большой исторической устойчивостью.

1. Многообразны «внутрифразовые» или «пофразовые» чередования стандартного обозначения с его так или иначе окрашенным эквивалентом — более редким словом, метафо­рой, описанием, термином, иноязычным переводом и т.д. Заповедник — памятник природы, медицина — наука здоровья

<…> будучи простейшим «двуканальным устройством» чередования по схеме «стандарт — его экспрессивный сино­ним» часто осложняют главный конструктивный конфликт (черное золото — нефть — жидкое топливо — нефть) взаимопереходами собственно содержательной ценности и, соответ­ственно, интеллектуально-эмоциональной роли каждой от­дельной языковой единицы, ее участием в построении то одного, то другого «канала». В сущности, последние создаются даже не отдельными единицами, а именно их чередованием, сочленением. Здесь не наблюдается уже отношений контексту­альных синонимов, связывающихся с желанием либо избе­гать повтора, либо сообщить новые черты, характеристиче­ские уточнения и дополнения; взаимоотношения этих форм именно экспрессивно-конфликтующие и, по мере нужды, тол­кующие друг друга. Отсюда понятно, что исследуемые чере­дования могут и далеко выходить за пределы параллельных по значению единиц, которые мы рассматривали.

2. Экспрессивный эффект достигается текстовым сочленением, чередованием содержательно независимых друг от друга элементов разных стилистических и иных окрасок, например, вообще книжных, в пределах которых собственно и живет газетный язык, и вообще разговорных. <…>

Газетчики охотно воспроизводят просторечие, жаргоны, ошибки разговорной речи: У кого нет запаса денег, тот получает такую каторжную работу, что даже не имеет что кушать на каждый день. Он будет иметь ту жизнь! (Горьковская правда, 27.5.59). — Это же черт знает что!.. А я, например, против всякой модерняги… Ха! Если тебе хочется посмотреть, выйди на улицу и смотри! (Л. г., 6.1.66). Едешь — езжай! (Изв., 10.8.67; заголовок).

Как видно из примеров, дело не ограничивается лексикой, характернейшим источником супрасегментной экспрессии оказывается, например, «раскованный» разговорный синтаксис; ср. хотя бы в заголовках: До победы — рукой подать (Изв., 25.5.68).— Комедия, что пожелать тебе? (Пр., 2.1.68). — Гарантированная оплата: как она осуществляется? (Пр., 6.3.68).

Социальная основа растущего в наши дни влияния разговорно-речевой стихии на книжные стили, очевидно, в общей активизации общественно-политической жизни, ее демократизации, борьбе с догматизмом и рутинерством. Языковые формы тех сфер, в которых наблюдался застой и бюрократизм, стали казаться скомпрометированными — вспомним хотя бы «канцелярит» К.И. Чуковского. Хотя газетный язык в его извечном поиске все новой экспрессии всегда естественно обращается к «живой» речи, хотя столкновение книжных и разговорных элементов, дающих нужную разность стилистических потенциалов для построения речевых контрастов, всегда — априорно и традиционно — свойственно ему, в современном синхронном срезе эти процессы получают осо­бое развитие и особую остроту. Наблюдающийся очередной и активный рост разговорного влияния на книжную речь, в первую очередь, проявляется в газетном языке, хотя вообще охватывает и другие сферы общения, даже строго регламентированные, как деловой язык.

Манера традиционно-книжного изложения стала восприниматься эстетически ущербной и производить отрицательное впечатление; использование разговорных элементов провозглашается тем средством, которое способно оживить литера­турный язык, сообщить ему задушевно-простой и убедительно-искренний тон и ритм. <…>

Противопоставленность разговорной (первоначально и обычно устной) и книжной (первоначально письменной, но сейчас одинаково и письменной, и устной) речи как систем базируется исторически на внеязыковых причинах, связанных прежде всего с содержательной стороной общения. Нужды общественной коммуникации таковы, что, скажем, о расчетах реактивных самолетов люди больше пишут, чем говорят. И напротив о стирке белья, о семейных взаимоотношениях люди несравненно больше говорят, чем пишут. Соответственно в языке создавались и дифференцировались средства выражения и их окраски. При совпадающей тематике они еди­ны или почти едины, поскольку разнятся — и при совпадаю­щей тематике, а, следовательно, и семантике — тоном, экспрессивно-эмоциональным подходом, «интонацией» стилевого свойства. Синонимичные, соотносительные и параллельные средства довольно последовательно выстраиваются в противопоставленные ряды

Самодостаточность этих двух систем, однако, относительна, поскольку они и не приспособлены к выражению одной и той же тематики. В каждом из них, к тому же, значительны запасы элементов, не имеющих однозначных параллелей в каждой из систем и характерных только одной из них. Действуя в одной системе и обнаруживая её недостаточность для наших целей и нужд, мы, как правило, не «переводим» нужное нам слово, а «заимствуем» его. Мы правомерно вставляем в нашу речь книжное слово, когда у него нет разговорного двойника, и наоборот. Теоретически это должно наблюдаться, когда появляется новая тема для данной речевой сферы, и должно вести, в конечном счете, к изменению стилевой принадлежности и стилистической окраски данного средства выражения. <…>

Газетчики в последние годы явно предпочитают, скажем, привычно книжным В организации соревнования он чувствовал себя неуверенно или Что значит «коммерческий дирек­тор»? ставшие маркированно-газетными. Организация сорев­нования — тут он чувствовал себя неуверенно или «Коммер­ческий директор»! Что это значит? Исследователи отмечают целые серии структур газетного языка, индуцированные разговорным синтаксисом: различные присоединительные конст­рукции, многочисленные эллипсисы, повторы, построения с частицами и междометиями, безглагольно-побудительные обороты и т.д. Особенно богатый материал разговорный синтаксис дает для выработки структур заглавий и заголов­ков — специфической и малоисследованной области газетно­го языка.<…>

Итак, приемы создания экспрессивно-стандартного конфликта, оставаясь в общих пределах противопоставления эмоционального и интеллектуального, далеко отходят от «обнаженных» схем параллельного употребления разноокрашенных обозначений одного и того же. Они базируются на «перемене ролей» терминов и иноязычных элементов, выступающих одновременно и информирующей, и эмоционально-воздейст­вующей единицей, причем самый эффект экспрессии возника­ет от их столкновения с окружающими словами, с текстом вообще. Этот эффект достигается и введением «неожидан­ных» разговорных, метафорических и иных средств выраже­ния, ассоциируемых не только с текстом, но и со своими соот­носительными или синонимичными параллелями, которые могли бы быть более естественно употреблены в данном тексте.

3. Наблюдения показывают, что внутри чередований семантически и содержательно независимых элементов, как правило, «контекстных», т.е. выходящих за пределы одного предложения и осуществляющихся на больших отрезках текста, часто наблюдаются и элементарные чередования па­раллельных обозначений. Нетрудно показать, что и эти пер­вые развертываются в пределах еще более крупных противо­поставлений, уже собственно композиционного уровня.

К ним в первую очередь следует отнести соотношения заголовка и всего текста, а также многообразные соотноше­ния зачина и текста, зачина, текста и концовки. К ним относятся также диалогические и «сказовые» композиции, по­строения отталкиванием от пословиц и поговорок, «цитат» и целых литературных произведений. Композиционные конт­растные чередования граничат со стандартно-экспрессивными конструктивными противопоставлениями, создаваемыми уже экстралингвистически — соотношениями иллюстраций и текстов разного жанра, полиграфическими возможностями.

Уникальную роль играют зачины: рекламно-вербующие вводные абзацы часто вырастают до удивительных размеров, заставляя — в силу конструктивного принципа газетного язы­ка — отказываться от, казалось бы, обязательного в газете стремления к краткости, сжатости и экономности изложения. Эффективность газетного языка достигается как раз последо­вательным и всеохватывающим чередованием экспрессии и стандарта на разных конструктивных уровнях, а не общеязы­ковым представлением о лаконичности как универсальном положительном качестве. В этом смысле газетный язык резко отличается от многих иных функционально-стилевых разно­видностей литературного языка.

Наиболее простым и распространенным приемом, широко употребимым даже в жанре хроники и краткой информации, можно считать своеобразную «перекличку» заголовка и за­чина, а иногда и концовки:

ФАБРИКА ЯСТВ. В Ростове вступил в эксплуатацию комбинат пита­ния при заводе Ростсельмаш (Изв., 22.2.66).

ПУТИ-ДОРОГИ. По следам старого репортажа. Сравнение — лучший способ познания. Эта древняя, как мир, истина и подсказала мне маршрут очередной командировки. Тридцать восемь лет назад, точнее, в июле 1929 года, в качестве корреспондента «Вятской правды» я участвовал в агитационном автопробеге... (Пр., 27.11.67; текст строится на чередовании выписок из старого репортажа и их современных комментариев).

<…> В ориентации газетного языка на язык беллетристики есть, по крайней мере, два аспекта: во-первых, именно струк­турная ориентация, осуществляемая без учета принципиаль­ных различий между газетой и художественной литературой, по сути своей механически-подражательная, более или менее органичная лишь в очерке и фельетоне; во-вторых, использо­вание языка художественной литературы как одного из источников экспрессии, широкое (и часто тоже плохо мотиви­рованное, а оттого производящее отрицательный культурно-речевой и эстетический эффект) заимствование средств выра­жения и частных приемов. Последнее особенно хорошо иллю­стрируется наблюдениями за метафорой в газетных текстах.

<…> Подчеркнуто конструктивное использование образности хорошо иллюстрируется, как уже замечено, композициями газетных подборок, основанных на крылатых словах, литера­турных цитатах, поговорках и т.д., часто существенно транс­формированных, но с обязательным сохранением намека на оригинал. Такова, например, полоса «Нужен ли туристу ком­форт?» («Неделя», 1968, № 31), разбитая, кстати, подчеркну­то полиграфически на части:

КОПЕЙКА РУБЛЬ НЕ БЕРЕЖЕТ....Словом, погонишься за копей­кой — потеряешь рубль!..

ДАРЕНОМУ КОНЮ В ЗУБЫ СМОТРЯТ. Прежде чему купить путевку, подумайте: а по силам ли вам груз рюкзака? И если даже эту са­мую путевку на турбазу вручают вам с восхитительной профсоюзной скидкой — загляните дареному коню в зубы...

НА «НЕТ» СУД ЕСТЬ....Вот тот случай, когда вопреки поговорке на «нет» суд все-таки есть. Точнее, не суд, а осуждение...

Рассуждения на эту тему взаимоотношений языка газеты и беллетристики следует закончить такими словами: «Если в I половине XIX в. основным стилем был художественный (он фактически был чуть ли не единственным образцом русского литературного языка, по традиции до последнего времени на него ориентируются грамматики), то в наше время в связи с огромным ростом значения науки и техники в жизни наро­да, не менее важными оказываются научный и профессио­нально-технический стили. Еще заметнее рост влияния публи­цистического стиля (особенно в его газетном варианте)»^.

Что же касается рассматриваемых схем экспрессивно-стандартных противопоставлений газетного языка, то широ­кое обращение к языку беллетристики нельзя не признать законным, хотя часто и доводимым до крайности приемом поиска экспрессивных средств выражения, особенно на уров­не композиционном.

Приведенный фактический материал наглядно показывает, что многообразные противопоставления, контрасты или кон­фликты экспрессии и стандарта в наиболее общей классифи­кации сводимы к трем уровням: «внутрифразовым» или «пофразовым», «контекстным» и «композиционным». Перепле­таясь друг с другом, отчасти дублируя и отчасти дополняя друг друга (напомним широкие возможности «смены ролей» нейтрального и маркированного компонентов контраста, осо­бенно очевидные на внутрифразовом или пофразовом уровне), они создают именно двуканальное устройство, которое тео­рией массовой коммуникации выводится теоретически как необходимое конструктивное свойство языка массового обще­ния.

Легко заметить, что контекстные чередования развертыва­ются в рамках композиционных, а простейшие чередования параллельных обозначений одного и того же осуществляются и внутри частей композиционных схем (например, в зачине как таковом), и внутри соотнесенности семантически и содер­жательно независимых элементов на протяжении контекста. Все это обеспечивает, с одной стороны, безграничные вариа­ции, легко складывающиеся в подсистемы, а с другой сторо­ны, обязательно общий «двоичный выход» как наиболее эко­номную и надежную «двуканальность» на основе «мультитрюка».

 

Печатается по: Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. М.,1971. С.104-145.

 

 

С.И.Сметанина