Английская готическая новелла

Дорогая Джейн!

После долгого перерыва, наконец, снова пишу тебе. Мое прошлое письмо оборвалось на том, как в минувший понедельник я приехал в Киев. Город встретил меня пасмурным небом и мелким моросящим дождем: я шел в полутьме по древним улочкам, а дождевые капли стекали по фигурам причудливых химер на фасадах зданий и собирались в потоки, стекавшие вниз по спускам куда-то к Днепру, точно также как когда-то, во время междоусобных войн, стекала по ним кровь русских воинов. В какой-то момент мелкая морось стала переходить в ливень, и я стал смотреть по сторонам в поисках временного пристанища. Не так далеко располагался Институт зоологии, куда я имел рекомендательные письма: уже час как начался рабочий день, так что время показалось мне вполне приличным для визита.

Я прошел под арку во внутренний дворик и не без труда нашел дверь института. Она была не заперта. Я вошел и стал подниматься по лестнице. Вопреки моим ожиданиям, я не услышал привычных для любого научного учреждения звуков: веселого щебета аспиранток, звяканья чайных ложечек, бодрого стука по клавиатуре сидящих в чатах и социальных сетях научных сотрудников. В институте стояла мертвая тишина, не горели лампы – длинные коридоры едва освещались светом, просачивающимся с лестничных площадок. Я несколько оробел, но решил продолжить свой путь в поисках людей. Обойдя нижние этажи, я не нашел ни одной открытой двери и двинулся выше. Тишина и полумрак стали угнетать меня – ты ведь знаешь о странных событиях, которые пришлось пережить мне в Крыму, когда я собирал троглофильных беспозвоночных в Городе мертвых, так что, надеюсь, не станешь упрекать меня. Блуждая по коридорам, я стал замечать, что здание не так мертво, как мне показалось на первый взгляд. Кое-где тускло светились щели дверных рам – вероятно, кто-то, уходя на выходные, оставлял компьютеры включенными для закачки фильмов. Время от времени слышались неясные шорохи, а один раз, откуда-то с четвертого этажа послышались заунывные звуки продольной флейты – обрывки какой-то древней мелодии, под которую, вероятно, некогда отправлялись на смерть кельтские воины. Но, несмотря на все мои усилия, мне долго не удавалось найти ни одной живой души. Только, после долгого хождения по темному зданию, мне удалось уловить за одной из дверей неясные звуки – там явно кто-то был. Я подошел к двери и попробовал окликнуть того, кто находился за ней. Ответом мне была тишина, неизвестный за дверью затаил дыхание. Несколько минут я пытался уговорить человека за дверью ответить мне, наконец, идя на крайнюю меру – просунул под дверь одно из рекомендательных писем, взятое мною у одного весьма уважаемого академика. Неизвестный долго шуршал письмом, по-видимому, внимательно изучая его, а затем попросил отойти подальше от двери, чтобы он мог рассмотреть меня в замочную скважину. Я исполнил его просьбу, а затем в свою очередь попросил его открыть дверь. Он радостно рассмеялся: «Дверь заперта, а ключа нет. Ее смогут открыть только мои сослуживцы, когда они придут на работу». На мой вопрос – почему, собственно, их до сих пор нет, он неопределенно хмыкнул, но внятного ответа не дал.

- А как, собственно, Вы оказались заперты, – поинтересовался я.

- Ах, Вы же не знаете. Он снова появлялся в институте. Пытался сделать доклад о связи происхождения головоногих моллюсков с динамикой приливов. Все разбежались, а у меня растянута нога и я не мог быстро бежать. Вот я и заперся, а ключ отдал коллеге, чтобы не поддаться соблазну из-за голода или жажды выйти отсюда.

- А в чем, собственно, проблема? Чем так ужасен этот доклад? И кто этот докладчик?

- Мы не называем его по имени. Знаете, примета, выработанная годами. Вы разве его еще никогда не слушали? Ах, ну да, иначе бы не спрашивали. Понимаете, есть старая легенда, что если несколько десятков раз за год прослушать один и тот же эволюционный доклад, то может запускаться процесс инволюции… Ну, это, вроде бергианства обратного действия, но механизм скорее психоламаркистский. В общем, в каждой филогенетической ветви борются свет и тьма, и, в случае нарушения баланса, можно начать непроизвольно инволюционировать в более примитивный организм, в данном случае – стать по сути дела, живым ископаемым, вроде аммонита.

- Но разве это возможно с точки зрения кладизма?

- Да-да, конечно, это будет конвергентная форма; наверняка можно будет даже отдельно описать в Вестнике зоологии: что-нибудь вроде «Форма 9 – очередной объект неясного таксономического положения из батиали Черного моря». Но, понимаете, мы сейчас с разделились с музеем и у нас теперь свой отдел фондов, так что типовые материалы очень востребованы, и на прижизненное изучение рассчитывать не стоит… О, боже! Вы слышите!!?

Я прислушался и действительно услышал шаги человека, поднимающегося по лестнице.

- Ну, наконец-то, кто-то пришел. Я сейчас попрошу, чтобы Вас выпустили.

- Да нет, как Вы не понимаете! Для своих еще рано, – это он! Бегите – там, в конце коридора, дверь, а я постараюсь, чтобы он меня не услышал. Не мешкайте же.

Я последовал его совету и прошел в конец коридора, где действительно оказалась неприметная дверь; открыв ее, я прошел через узкую подсобку и очутился в зале музея. Меня мгновенно ослепил яркий свет витрин, оглушил шум разговоров. Толпа подхватила меня и понесла дальше от маленькой хлипкой двери, отделяющей этих ничего не ведающих беззаботных отдыхающих от темных тайн по ту сторону стены.