Афроамериканская поэзия первой половины XX века

 

Я – ботаник бедный, я в зной и в стужу,

Копаю землю ржавой лопатой,

Почему не жалко меня тебе, человек в белом халате?

 

Мне копать так трудно, свой жалкий диссер лет уж десять копаю!

По моей спине пот ручьями струится, слепни меня кусают!

 

А ты взял, включил свой крутой секвенатор, за три дня и диссер,

Не за труд упорный, на грант заграничный, его получил ты, мистер!

 

С рюкзаком огромным кондуктор в трамвай меня не пускает, бандюга,

Зато ты не пролезешь в ворота рая со своей дорогой центрифугой!

 

Говоришь, статьи твои в импактных журналах – словно счет депозитный в банке.

Реферат в BIOSIS, репринты блестящие, в PDFах гранки.

 

Ну, я в двух копиях свою монографию наберу на машинке,

В море Черное брошу первую копию, да в пивной бутылке,

 

А вторую, несшитую, с крыши сарая я по ветру брошу

Пусть страна родная по кускам читает эту книгу хорошую!

 

Русская поэзия «Серебряного века»

 

Я стою на мосту и гляжу с вышины:

Как ты ходишь по пирсу с поникшим лицом,

Пришвартован корабль из дальней страны,

Ты пошел бы хоть юнгой туда, хоть гребцом!

Милый мальчик, наверно, ты слышал не раз

О студенческих практиках лучших времен,

И что плавал туда факультетский баркас,

Где прошел Моисей и погиб фараон.

А на этот корабль не пускают тебя,

Не берут жемчугов, не боятся угроз,

И ты снова идешь, презирая себя,

В универ, где изысканный бродит завхоз.

 

Футуристическая поэма

ПУСТЬ!

Клеком клекочет Европа,  

                                       видя, что не по дороге,

Той от Тилля до Венца, 

                                    толпами конхологов проторенной,

А сбивая замки, руша крепости,

                                                 форсируя реки и горные отроги,

Идет на Берлин и Париж

                                     метод компараторный.

 

Выпучат глаза, читая новую

                                            фауну моллюсков Германии,

                                                                                               ключи к митилидам Атлантики,

Акролоксид ревизию

                              – книжищу двухпудовую,

                                                                          иллюстрированный каталог

                                                                                                                         по трем тысячам прудовиков Голарктики.                                                                                                      

 

А захочется Вам понять, что в чек-листе стостраничном настрочено,

Приезжайте в Библиотеку зинА и нашу литературу учите.

Все возражения присылайте нам на наш @дрес рабочий,

Это не дом и не улица, найдете, коль захотите.

***

А если войной иМ на Нас пойти захочется /перехочется, перетерпится/

Что

  их

       20

            катушек

против наших тыщ-щ-щ-щ необъятныХ! –

                                            –!от ДнепрА до ЯИка вставшиХ

                                                                                 –!армий суровыХ

                                                                                               –!европейско-сибирскиХ

                                                                                                                             –!радулами клацающиХ

их изнеженных в роскоши метапопуляционной утопающ-их гибридизирующ-их клептонизирующ-их мы из рек бурлящих и горных озер сверкающих загоним в ад экстремальных (ЧТО НЕ ХОТИТЕ ТАКИХ РЕФУГИУМОВ!!!???!!!) биотопов гипертрофных прудов горячих родников сЛОВЕНИИ талых луж на поверхности вечных льдов фЕННОСКАНДИИ и никогда не вернуться вам при всем вашем везении в буржуазные аЛЬПЫ истоптанные геями парки кРОЙЦБЕРГА не вдохнуть прокуренный воздух гОЛЛАНДИИ

 

И взлетев!КАК ПТИЦЫ! над шаром земным вертящимся,

Словно гигантский кальмар, в цистерну с чистым спиртом опущенный,

Мы посмотрим на адский котел в костре, раздуваемом ангелами падшими,

Через окуляры огромного бинокуляра на столе создателя всего сущего,

 

Где,

Не знающие

                  законов МКЗН

                                            и Латинской грамматики,

В ВО-ПЛЯ(Х..) корчатся

                                     №умерические

                                                               хе [-хе] мосистематики.

Поэзия обэриутов

 

- Моя дорогая, увидел я сон:

 

Под скрежет баяна и блеянье труб

К тебе на диван заползал росолюб:

Его почерневшее брюхо

Висело,

А в нем словно в адском котле

Останки студента и пара котлет.

Он грязными лапами белый халат

Сорвал и прекрасное тело

Под взором его заблестело.

Корявый и острый, как ржавый кинжал,

Его эдеагус от страсти дрожал,

А жвалы желали вонзиться,

Чтоб теплою кровью синхронно

Сочилось и горло, и лоно.

И ты не смогла отстраниться.

 

Во сне я пытался кричать о любви,

Тебя укорять и обеты твои

Зачитывать вслух по бумажке.

Но ты объясняла, что прав росолюб,

Поскольку, отвлекшись покраской губ. 

Его не вскормила ты кашкой.

 

И эта спокойная фраза

Закрыла мне рот и связала язык,

Как будто удавкой легла на кадык

Тугая петля рестриктазы. 

 

Но тут будильника звон рассеял кошмарный сон!

 

Давай же по лабе в восторге скакать,

И с мухами вместе рыдать и икать,

И кашку из миски хлебать!

Повесть в «телеграфном» стиле

 

Мигель и Базилио недоуменно разглядывают пробу.

- Пахнет формалином, – неуверенно говорит Базилио.

- Но откуда он там взялся, – удивляется Мигель, – я никогда его не использую. Формалин – это спирт для гринго*.

- Это Мария принесла, она не пьет спирт.

- Да… Чечако** есть чечако**. Надо бы переспиртовать, но у меня нет спирта – только ром***.

- Ничего, как раз собьет запах формалина. Он достаточно крепкий?

- Даже крепче чем надо. Че Гевара прислал в качестве революционной помощи. Вот попробуй.

Базилио делает несколько глотков, выливает из пробирки формалин и заливает пробу ромом.

- Да крепковат, надо разбавить, – наливает на глаз в пробирку немного терере****. – Теперь вроде семьдесят шесть.

По всему институту начинают хлопать раскладушки.

- Все, хватит работать – сиеста начинается.

Зоологи вытаскивают раскладушки, ложатся и засыпают. Им снится плавающая в море большая рыба и другие гидробионты, ром***, Мария, Че Гевара и формалин.

 

*иностранец

**новичок

*** местный крепкий напиток

****мате, заваренный «холодным» способом.

Театр абсурда

 

Кладист уходит за водой. Возле палатки садятся двое очень пьяных человека, робко улыбаются, молчат. Затем начинают монотонный диалог.

 

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Извините меня, но мне кажется, что я вас уже, где-то видел.

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Да и мне кажется, что мы знакомы.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Не в Харькове ли мы встречались?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Возможно, возможно! Я родом из Харькова, однако, не могу точно сказать, виделись ли мы там.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Боже мой, это любопытно! Я сам родом из Харькова!

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Это любопытно!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Да, любопытно! Только, я оставил город Харьков пять дней назад, на утреннем поезде, в восемь тридцать.

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Какое причудливое совпадение! И мне приблизительно пять дней назад пришлось ехать на том же поезде!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Вот как! Получается, что мы встречались в поезде?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Это действительно возможно, вероятно, логично и, в конце концов, почему бы и нет! Но я не помню этого!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Моё место было в вагоне номер 8.

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Поразительно! И моё место было в вагоне номер 8. Возможно, мы там и встретились?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Это действительно возможно, в конце концов! Но я не помню, сударь!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Я сидел на третьем месте у окна...

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Надо же! А я на шестом, у окна, напротив вас, но я опять ничего этого не помню!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: А где Вы работаете в Харькове?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: В Харьковском университете.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Надо же! И я там! Значит мы, возможно и встречались на работе?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Это действительно возможно, но я не помню.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Я, кстати, работаю на биологическом факультете...

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Странно! И я на биологическом факультете.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Получается... получается... получается! Получается, что мы видели друг друга на факультете!

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Возможно! А я не помню!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Я вот лично – зоолог.

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Потрясающе! И я – зоолог.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК [размышляет]: Так, так, так! А не в зоологическую ли экспедицию Вы приехали на Дунай? Я вот именно за этим! Вот как раз моя палатка!

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Какое совпадение, о господи, какое совпадение! И я за этим – и тоже живу в этой палатке!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Вот как! Получается, что мы спим в одной палатке! Ну вот, там мы и встречались!

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Возможно, там мы и встречались, может быть даже сегодняшней ночью, но я ничего не помню, сударь!

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Я вот занимаюсь такими животными – это эктопаразитические аннелиды с присоской и роговыми челюстями.

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Потрясающе! И я занимаюсь эктопаразитическими аннелидами с присоской и роговыми челюстями.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК [монотонным голосом]: Как удивительно, какое совпадение! А может это одни и те же эктопаразитические аннелиды?

ВТОРОЙ СОБЕСЕДНИК: Возможно, возможно, сударь.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Вот как! Значит, возможно, что мы очень близкие коллеги и наверняка даже братья! Ну вот, потому то мы и встречались!

 

Они залезают в палатку и засыпают. Входит на цыпочках кладист, обращается в зрительный зал, приложив палец к губам.

 

КЛАДИСТ: Они теперь слишком счастливы и не слышат меня. Открою-ка я вам тайну. На самом деле, их выводы неверны. И вот почему. Аннелиды, которыми они занимаются – это разные аннелиды. Одни паразитируют на широком спектре позвоночных и моллюсков, а другие – Branchiobdellidae – только на десятиногих раках. Использование 18S рДНК и морфологические характеристики, показывают, что Branchiobdellidae формируют монофилетическую группу, легко отличаемую от пиявок при использовании двух «дальних» олигохет в качестве «outgroup». А из этого следует, что они ошиблись в своих расчётах, и, несмотря на удивительные совпадения, не являются братьями. Они оба жестоко обмануты. Но кто же тогда они? Кто заинтересован в этой неразберихе? Я не знаю. Да и не надо нам этого знать, оставим всё как есть.