Начало правления короля франков Хлодвига

 

Одним из основных источников для изучения раннего периода Франкского государства является «История франков» Григория Турского (ок. 540-594 гг.) с автобиографией автора (настоящее имя Григория Турского – Григорий Флоренций).

Григорий Турский – писатель, принадлежал к старой галло-римской знати. Родился он в Оверии, получил для своего времени хорошее образование, в 573 г. стал епископом города Тура. Григория Турского называют «отцом французской истории». Это не случайно, ибо его труд является важнейшим источником для изучения истории меровингской эпохи до 591 г. «История франков» включает события, очевидцем которых был ее автор, а так же более ранние факты, записанные им по рассказам или по тем произведениям, которые не дошли до наших дней.

Все человечество Григорий Турский делил на две части: к одной из них он относил ревностных сторонников католической церкви, к другой – ее врагов. Поэтому даже неблаговидные поступки первых, действующих якобы во имя бога, он полностью оправдывал. Другие же у него всегда оказывались виноватыми. Особенно Григорий Турский защищал Хлодвига и не осуждал его явных преступлений, ибо король франков поддерживал и опирался в своих действиях на католическое духовенство. Но как хронист Григорий Турский добросовестно описывал все события и факты из истории франкского общества того периода.

Изложенный хронистом и ставший широко известным эпизод с Суассонской чашей свидетельствует об усилении за короткий срок королевской власти у франков. Если вначале Хлодвиг не мог нарушить древний обычай раздела военной добычи, то через год власть его настолько окрепла, что никто уже не посмел и роптать, когда он жестко расправился с непокорным войном.

 

Григорий Турский о Суассонской чаше

 

Однажды франки унесли из какой-то церкви вместе с другими драгоценными вещами, необходимыми для церковной службы, большую чашу удивительной красоты. Но епископ той церкви направил послов   к королю с просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения чего-либо другого из ее священной утвари, то, по крайне мере, пусть возвратят ей хотя бы эту чашу. Король, выслушав послов, сказал им: «Следуйте за нами в Суассон, ведь там должны делить военную добычу. И если этот сосуд, который просит епископ, по жребию достанется мне, я выполню его просьбу».

По прибытию в Суассон, когда сложили всю груду добычи посредине, король сказал: «Храбрейшие войны, я прошу вас отдать мне, кроме моей доли, еще и этот сосуд». Разумеется, он говорил об упомянутой чаше. В ответ на эти слова короля те, кто был поразумнее, сказали: «Славный король! Все, что мы здесь видим, - твое, и сами мы в твоей власти. Делай теперь все, что тебе угодно. Ведь никто не смеет противиться тебе!»

Как только они произнесли эти слова, один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию» – опустил ее на чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с терпением и кротостью. Он взял чашу и передал ее епископскуму послу, затаив в душе глубокую обиду.

А спустя год Хлодвиг приказал всем войнам явиться во всем военном снаряжении, чтобы показать на Мартовском поле, насколько исправно содержат они свое оружие. И когда он обходил ряды воинов, он подошел к тому, кто ударил секирой по чаше, и сказал: «Никто не содержит оружие в таком плохом состоянии, как ты. Ведь ни копье твое, ни меч, ни секира никуда не годится». И, вырвав у него секиру, он бросил ее на землю. Когда тот чуть-чуть нагнулся за секирой, Холдвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: «Вот так ты и поступил с той чашей в Сауссоне». Когда тот умер, он приказал остальным разойтись, наведя на них своим поступком большой страх.

Григорий Турский о любви Хлодвига к родственникам

 

После того как он убил также многих других королей и даже близких своих родственников, боясь, как бы они не отняли у него королевство, он распространил свою власть над всей Галлией. Однако, говорят, собрав однажды своих людей, он сказал о своих родственниках, которых он сам же умертвил, следующее: «Горе мне, что я остался чужим среди чужестранцев, и нет у меня никого из родных, которые могли бы мне чем либо помочь в минуту опасности». Но это он говорил не из жалости к убитым, а из хитрости: не сможет ли он случайно обнаружить еще кого-либо из родных, чтобы и того убить.

Крещение Хлодвига

 

Принятие Хлодвигом и его дружиной новой религии оформило союз франкского короля с христианской церковью. Оказывая покровительство и раздавая крупные земельные пожалования католической церкви. Хлодвиг использовал ее учение для укрепления своей власти в завоеванных землях.

 

Гл. 11. 31. Тогда королева распорядилась тайно пригласить святого Ремигия, епископа Реймсского, и просила его внушить королю слово спасения. Священник, призвав, короля начал тайно внушать ему, чтобы уверовал в истинного бога, творца неба и земли, и отверг идолов, которые ни ему, ни другим не могут принести пользы. Тот же в ответ сказал: «Я охотно послушался бы тебя, святейший отец, но препятствие в том, что народ, который следует за мной, не потерпит, чтобы были оставлены его боги; все же пойду и поговорю с ним, согласно твоему слову». И вот, когда он сошелся со своими, то прежде, чем начал говорить, весь народ, при содействии могущества божия, в один голос воскликнул: «Отвергаем смертных богов, благочестивый король, и готовы следовать богу бессмертному, о котором Ремигий проповедует».

Возвестили о том епископу, который исполнился великой радости и велел приготовить купель для крещения. Украшаются разноцветными тканями улицы, обряжаются белыми завесами церкви, приготовляется баптистертий[107], разливаются благовония, возжигаются благоухающие свечи, весь храм с баптистерием наполняется божественными запахами. Господь удостоил предстоящих такой милостью, что им казалось, будто они находяться среди благорастворений рая. Король просил первосвященника окрестить его первым … И когда вошел в купель, святой божий так изрек вдохновенными своими устами: «Поклоняйся тому, что ты сжигал, и сжигай то, чему поклонялся!»… Из войска же его крестилось больше трех тысяч.

 

Салическая правда

Важнейшим источником для изучения истории германских племен являются так называемые варварские правды (Салическая, Тюрингская, Саксонская, Рипуарская и др.). Это судебники, представляющие собой запись (в период с V по VIII вв.) старинных, сложившихся еще при родовом строе, германских обычаев, до тех пор, хранившихся в устной традиции. Целью их было установить точные формы судебной процедуры и подробно перечислить штрафы за разные преступления.

Варварские правды включают в себя как обычное старинное народное право германцев, так и королевское законодательство, на котором в какой-то мере сказалось римское влияние. Этим соотношением старого и нового варварские правды сильно отличаются друг от друга. К тому же, каждая из них отражает своеобразие в развитии отдельных германских племен.

Появление судебников было связанно с переходом от общинно-родовых отношений к классовуму обществу и государственности, когда требовалось ввести твердый правопорядок.

Наиболее типичным и одним из самых древних сборников записей обычного права германцев является «Салическая правда». Она составлена при Хлодвиге в конце V – начале VI века. Ни в каком другом судебнике так полно и четко не нашло свое отражение древнегерманское право, как в этом памятнике. Римское влияние, сказавшееся в других документах того времени, было здесь чисто внешним. Оно проявилось в основном лишь в том, что «Салическая правда» была записана на латинском языке и штрафы перечислялись в ней в римских денежных знаках.

 «Салическая правда» отражает процесс развития франкского общества от родового строя к феодальному и усилению королевской власти у франков. Закон этот не имеет строго плана, отдельные положения его не упорядочены. Например, не редко об одном и том же проступке говорится в нескольких местах, о другом же сказано так, что не создается об этом проступке четкого представления.

Изучение «Салической правды» дает возможность познакомиться со многими сторонами жизни и быта франков, ярко представить их хозяйственный и общественный строй, проследить постепенное изменение у них социальных отношений.