Феминистский психоанализ

Не может быть никакого института общества, более несвободного (в смысле навязывания определенных правил жизни человеку), более жесткого, чем семья.

В.Н. Дружинин. Психология семьи.

Решая проблему формирования гендерной идентичности, классический психоанализ исходит из того, что ребенок подсознательно идентифицирует себя с родителем своего пола. Роли отца и матери оценивались как более или менее единообразными.

Н. Чодороу, представительница феминистского психоанализа считает, что основным при формировании идентичности является образ матери. В своей теории «воспроизводства материнства» используя как психоаналитическую, так и социальную парадигмы, она описывает, как половое разделение труда в семье и обществе и особенности психического развития в доэдиповом периоде определяют формирование гендерной идентичности мужчин и женщин [111].

Современная семья характеризуется асимметричной структурой родительства, с таким разделением труда, при котором женщины материнствуют, а мужчины нет. Термин «материнствуют» употребляется ею не в значении физиологической функции вынашивания, рождения и грудного вскармливания, а в смысле социальной деятельности по воспроизводству членов общества.

Хотя оба пола являются как частями семьи, так и внесемейного мира, разделение по признаку пола таково, что женщина занята в первую очередь в семье, институте отношений, а мужчины в производственной сфере. Деятельность женщин в доме включает заботу о детях, и удовлетворение нужд взрослого мужчины. Каждый из этих видов деятельности требует налаживания связи с другими, а не обособления от них. Следовательно, женские семейные функции - это выстраивание взаимоотношений и обеспечение эмоциональных связей внутри семьи.

Женские роли и идеология в отношении женщин за пределами семьи в гораздо большей степени основываются на личной связи, чем внесемейные мужские роли и идеология в отношении мужчин. Работа женщины в составе рабочей силы является чаще всего продолжением ролей домашней хозяйки и ее личных эмоциональных связей. Этого требует работа секретарш, медсестер, учителей, работниц в сфере обслуживания. И, наконец, женские роли и приписываемый им символизм связаны с пересечением границ. Женщины посредничают между социальными и культурными категориями, которые определили мужчины, они ликвидируют разрывы и определяют переходы – особенно как матери и воспитательницы – между природой и культурой. Таким образом, женские роли «базируются на личных, а не «социальных» связях, и вследствие этого, они приобретают большую значимость в межличностных контекстах, но не обладают легитимной властью в контекстах, которые категориальны и определяются иерархией» [111, с.39]. Итак, заключает Н. Чодороу, женская работа - это «эмоциональная работа».

Идеология в отношении мужчин и определение того, что является «мужским», опирается преимущественно на внесемейные роли. Мужчины в первую очередь рассматриваются в системе организации производства. До сих пор основной функцией, мужчины в семье считается обеспечение материального достатка семьи. Его эмоциональный вклад редко считается столь важным. Даже когда мужчины выполняют «женскую» домашнюю работу, эта деятельность часто организуется и поручается женой/матерью, которая сохраняет за собой остаточную ответственность. Отцы, устанавливая связь с детьми, делают это чтобы сохранить «независимость». Причины такого стиля выполнения родительской роли следующие. Во-первых, предшествующая социализация отца, в которой он научился отрицать и подавлять эмоциональные связи, во-вторых, его нынешнее положение участника публичной, а значит «неличной» сферы.

Мужская работа имеет гораздо меньшую эмоциональную окраску: мужчины – это ремесленники, обладатели специальных и технических профессий. В виду того, что мужские роли в первую очередь относятся к сфере производства, в них в меньшей степени будут присутствовать эмоциональность и ориентация на отношения.

Ассиметричная организация родительской заботы, при которой воспитательная роль в основном принадлежит женщине, является основной причиной контрастов между процессами освоения гендерных ролей и содержанием мужской и женской идентичности.

Формирование мужской идентичности. Дети обоих полов всегда осуществляют первую идентификацию со своей матерью и, оставаясь с ней, усваивают женские, семейные роли и состояние женственности, а не мужественности. В этом представители феминистского психоанализа расходятся с классическим, в котором первым состоянием для младенцев обоих полов является мужественность. Развитие мужчины начинается в семье, где женщины осуществляют функцию воспитания, «материнствуют», а отцы в меньшей степени проявляют о них заботу. А так же в обществе, где существует неравенство полов, и идеология мужского превосходства. В семейной идеологии отцы обычно важны и считаются главой дома. Мать представляет детям отца как кого-то важного, кого она любит, возвышает его перед детьми, иногда принижает, в ответ на его положение социального превосходства.

Так как отцы чаще отсутствуют, сыновья часто идеализируют их. Они отдают им идеологическое первенство именно из-за их отсутствия и в связи с идеологией мужского доминирования в обществе в целом. «Мужественность» идеализируется и воспринимается как приоритетная, и поэтому становится более желанной. Ввиду недоступности отца, «мужественность становится проблемой как непосредственный результат собственного опыта, приобретенный мальчиком в семье, где его родительницей была мать» [111, с.41].

В первые месяцы жизни мальчик идентифицирует себя с матерью, и затем в виду того, что она ухаживает и заботиться о нем формирует сильную эмоциональную привязанность к ней. В период от 2,5 -3 года начинается особая фаза развития мальчика, имеющая большое значение для формирования его личности в целом и гендерной идентичности будущего мужчины. Это фаза Эдипова кризиса, который должен предположительно помочь ему осуществить перемену в пользу идентификации с отцом. Однако, перемена идентификации для мальчика задача сложная. Чтобы почувствовать себя в полной мере мужественным мальчику необходимо решить тройную задачу.

Во-первых, отказаться от эдиповой привязанности к матери. В этот период мальчик испытывает эротические чувства к матери, хочет обладать ею и выражать к ней свои чувства, как это делают взрослые мужчины (отец).

Во-вторых, отказаться от своей доэдиповой привязанности к матери, и зависимости от нее, проистекающие из тесных эмоциональных отношений с матерью в доэдиповом периоде. Как было показано выше, мать является для него почти единственным источником удовлетворения всех его желаний, она ухаживает и осуществляет о нем заботу.

В-третьих, отказаться от первичной идентификации с матерью. Матерью мальчика является женщина, с которой он и осуществляет первичную идентификацию, то есть ощущение женственности.

Освоение мужской роли, по мнению Н. Чодороу, является более сложным и жестким, по сравнению с освоением женской роли. «Зависимость от матери, привязанность к ней и идентификация с ней это то, что не является мужественным, это то, что нужно отвергнуть. Мальчик подавляет в себе качества, которые он считает женскими, обесценивает женщин и все, что он считает женским в этом мире» [111, с.41]. Решение этой задачи осложняется малой доступностью, либо полным отсутствием отца, как объекта для мужской идентификации. В результате, мальчик определяет мужественность негативно, «как нечто, что не является женственным и не связано с женщинами», а не позитивно. Презрение мальчика к матери способствует его освобождению не только от матери, но и от женственности внутри себя. Поэтому оно может распространяться на всех женщин и это, как утверждает Н. Чодороу, «нормативный» процесс.

На процесс идентификации, большое влияние оказывает степень, в которой ребенок может иметь личные контакты с объектом идентификации. Ф. Слейтер и Р. Уинч выделяют два типа идентификации: личностная и позиционная (ролевая) [173]. Личностная идентификация представляет собой отождествление с личностью вообще, особенностями поведения, ценностями, взглядами кого-то другого. Ролевая, напротив, заключается в идентификации со специфическими аспектами роли другого и не обязательно приводит к принятию ценностей и взглядов другого человека. У мальчиков идентификация с отцами затруднена, так как они должны выработать в себе идентификацию с мужским полом в отсутствие непрерывного контакта с отцом и постоянно демонстрируемой мужской ролевой модели. Поэтому у мальчиков развивается не личностная, а позиционная или ролевая идентификация. «Как явствует из описания мужского Эдипова комплекса, мальчики присваивают те компоненты отцовской мужественности, которые как они опасаются, будут в противном случае направлены против них и поэтому в меньшей степени идентифицируются с отцами как с личностями» [111, с. 34].

Представления о мужественности у мальчиков развиваются через идентификацию с культурными образцами мужественности и мужчинами, избранными в качестве ее моделей. Процессы женской идентификации отношенческие, процессы мужской идентификации имеют тенденцию к отрицанию отношений. «Для мальчиков маловероятно, чтобы процессы идентификации и освоения мужских ролей были включены в отношения с их отцами или мужчинами; они скорее несут в себе отрицание эмоциональной связи с матерями. Эти процессы более культурно обусловлены и состоят в абстрактном или категориальном освоении ролей, а не в идентификации с личностью» [111, с. 36].

Ролевая идентификация мужчин происходит как психологически, так и социально, поэтому обучение мужественности - это в большей степени сознательный процесс. Идентифицируясь с идеализированным мужским образом, мальчик растет эмоционально отстраненным, нацеленным на эффективность, а не на отношения. Ассиметричное родительство, с обесцененным женским вкладом (эта деятельность не имеет рыночной стоимости), низкий по сравнению с мужчинами социальный статус женщины, побуждают мальчика определить себя в оппозицию к женскому полу, представительницей которого является его мать.

Формирование женской идентичности. Девочка, как и мальчик сначала отождествляет себя с матерью. Дальнейшая поло-ролевая идентификация, которая начинается с вхождением ее в Эдипову стадию, является продолжением ее первичной идентификации (к тому же в контексте ее ранней зависимости и привязанности). Живя в семье, где в основном матери осуществляют заботу и воспитание, они идентифицируют себя прямо и непосредственно со своими матерями и семейными ролями. Идентификация девочки имеет личностный характер, то есть представляет собой отождествление с личностью вообще, особенностями поведения, ценностями, взглядами другого. В контексте этой идентификации она узнает, что значит быть похожей на женщину и постепенно усваивает способы поведения в повседневной жизни. Таким образом, процессы идентификации у девочек происходят в длительных отношениях с матерью и опосредуются ими. Они вырабатываются через личные эмоциональные взаимоотношения с другими, на чем феминистский психоанализ делает акцент. То есть процессы женской идентификации отношенческие. Однако это не означает, что развитие женственности для девочки приятно и увлекательно во всех отношениях.

Требования, предъявляемые к женщинам, противоречивы: быть пассивными по отношению к мужчинам и активными по отношению к детям. Идентификация с матерью вызывает трудности другого характера, нежели чем у мальчиков. Трудность заключается в том, чтобы преодолеть первичную (доэдипову) идентификацию, сохраняя и выстраивая вторичную. Девочка, идентифицируясь с матерью, должна это делать, чтобы достичь своей взрослой идентичности и освоить свою взрослую, обусловленную полом роль. При этом она должна быть достаточно дифференцирована, чтобы взрослеть и ощущать себя в качестве отдельного индивидуума. Различные исследования свидетельствуют, что в современном обществе у дочерей есть проблемы с отделением от матерей и отождествлением с ними.

В разрешении проблемы отделения от матери участвует отец. Девочки не только стремятся к своей матери, но и пытаются освободиться от нее. Роль отца в этом случае - способствовать частичному разрыву первичного единства дочери с матерью и зависимости от нее. По этой и ряду других причин отцы и мужчины идеализируются. Матери воспринимают дочерей как единое с собой. Отец девочки обеспечивает отдушину, для избавления от материнского всемогущества. Девочка обращается к отцу за ощущением отдельности и за подтверждением своей особенности.

Роль отца важна так же и для формирования женской гетеросексуальности. В эдиповой стадии девочка поворачивается к отцу как к объекту первичного интереса, когда ее отношения с матерью уже сформированы, глубоки и интенсивны. Девочки сохраняют доэдиповы отношения с матерью, и включают (интернализирует) другие отношения в дополнение к ним, а не исключают их. То есть в отличие от мальчиков, у них не происходит абсолютной замены объекта, и отказа от отношений с матерью.

Разные структуры женского и мужского эдиповых «треугольников» и процесс обретения эдипова опыта, способствуют дифференциации гендерной идентичности и воспроизводству у женщин ориентации на отношения. В результате этого опыта внутренний объектный мир женщин, а так же связанные с ним эмоции более интенсивны и сложны: женщины определяют себя через связи с другими. Таким образом, женская гетеросексуальность является «треугольной» и требует третьего человека – ребенка – для своего структурного и эмоционального завершения.

В отличие от женщин, для мужчин только гетеросексуальная связь воссоздает их раннюю связь с матерью; ребенок исключается. Более того, мужчины не определяют себя в связи с другими; в раннем детстве мать обращалась с ним как с другими, их более позднюю привязанность к ней нужно было подавлять. Осознав себя в качестве лиц мужского рода, мальчики отделяют матерей от себя, таким образом уменьшая «свою первую любовь и чувство эмпатической связи». Следовательно, маскулинное развитие влечет за собой «более выраженную индивидуализацию, более решительное утверждение ощущаемых границ своего эго». Для мальчиков, а не для девочек, заключает Н.Чодороу проблемы разграничения переплетаются с половыми проблемами. Они приходят к отрицанию отношений и потребностей в них, что позволяет быть готовым к вхождению в отрицающий эмоции мир отчужденного труда.

Поскольку матери ощущают своих дочерей в качестве себе подобных и связанных с собой, девочки, идентифицируя себя в качестве лиц женского рода, ощущают себя подобными своим матерям. Таким образом они соединяют чувство привязанности с процессом формирования фемининной идентичности. Развитие фемининной идентичности женщин не требует достижения обособления от матери. Поскольку маскулинность определяется через обособление, мужской идентичности угрожает близость, в то время как женской – обособление. У мужчин обычно возникают трудности во взаимоотношениях, а у женщин - в индивидуализации. Неспособность женщин к обособлению, может обернуться неспособностью к развитию.

Феминистский психоанализ устанавливает связь между гендерной идентичностью и структурой семьи, характерной для западного общества. Материнство женщин формирует социально сконструированных женщин и мужчин, которые вступают в ассиметричные гетеросексуальные связи. Оно формирует мужчин, которые боятся женщин и ведут себя с чувством превосходства по отношению к ним, и которые вкладывают большую часть своей энергии во внесемейный мир труда, а не выполнение родительских функций. Наконец, оно формирует женщин, которые обращают свою энергию на воспитание, производя в свою очередь половое и семейное разделение труда. То, что женщина является матерью, есть фундаментальная организационная черта системы пол–гендер.

Критики Н. Чодороу утверждают, что описанная в ее теории модель семьи не является универсальной и возможно, поэтому ее выводы приложимы только к семьям с традиционным разделением труда.

Сформулированные в теории воспроизводства материнства положения вполне подходят для объяснения процессов формирования мужской и женской личностей в российском обществе, где женщины как и мужчины заняты в общественном производстве. Хотя и считается, что власть принадлежит отцу, в центре советского и постсоветского семейного мира, по которому ребенок выстраивает свое мировоззрение, обычно стоит мать. Отец - фигура скорее символическая. Реально, вынужденная силой обстоятельств, всем распоряжается мать. Эмоциональная связь с матерью у детей сильнее, они лучше ее знают и воспринимают более значимым членом семьи. Мужчина, не в состоянии полностью содержать семью (материальный доход большей части семей наравне с отцом пополняется и работающей матерью), нести за нее ответственность, и соответственно быть образцом для подражания.

По мнению В.Н. Дружинина, автора книги «Психология семьи», лишь отец способен сформировать у ребенка способность к инициативе и противостоянию групповому давлению. Чем больше ребенок мужского пола привязан к матери (по сравнению с отцом), тем менее активно он может противостоять агрессии окружающих. Чем меньше ребенок привязан к отцу, тем ниже его самооценка, и он меньше придает значение духовным, социальным ценностям, по сравнению с материальными и индивидуалистскими. Относительная недоступность отца и чрезмерная доступность матери конструируют мужчин со слабой маскулинностью, с отсутствием внутренней автономии, зависимостью, неуверенностью, страхом перед женщинами и неспособностью нести ответственность, передоверяя социальную ответственность начальству, а семейную – жене.

Объясняя, как гендерная идентичность воссоздается через социальную структуру семьи, теория «воспроизводства материнства» логично предполагает, что только ее изменение, то есть «двойное родительство» приведет к трансформации общества. В нем, мужчины, так же как и женщины будут эмоционально открытыми, а женщины, так же как и мужчины, обретут полную личностную автономию.

Теория социального научения

Социальные ситуации оказывают на личность глубокое влияние. Но и личность воздействует на социальные ситуации. Вопрос о том, что именно определяет поведение – внешняя ситуация или внутренняя предрасположенность (культура или эволюция) подобен вопросу, определяется ли площадь поля его длинной или шириной.

Дэвид Майерс.

Авторы теории, К. Басси и А. Бандура утверждают, что поло-ролевое поведение человека в значительной мере формируется положительными и отрицательными подкреплениями из внешней среды. В развитии поло-ролевого поведения многое зависит от родителей, которым ребенок пытается подражать, и подкреплений, которые они дают ребенку: положительное за соответствующее полу поведение, отрицательное за не соответствующее. К трем годам гендерная идентификация упрочивается. Ребенок с уверенностью относят себя к мужскому или женскому полу (это называется гендерной идентификацией). В это время он начинает замечать, что мужчины и женщины выглядят и ведут себя по-разному, интересуются разными вещами. Результатом такого наблюдения является подражание своим гендерным моделям [131].

В дальнейшем, согласно W. Mischel (1970), гендерную идентификацию обуславливают два механизма – дифференциальное усиление и дифференциальное подражание. Дифференциальное усиление означает вознаграждение за поведение соответствующее гендеру и наказание, за несоответствующее [152]

В обществе до сих пор сохраняются традиционные представления об иерархическом соотношении гендерных ролей, поэтому дифференциальное усиление в отношении мальчиков является более сильным, чем в отношении девочек. Данные ряда исследований свидетельствуют о том, что мальчиков родители чаще подвергают физическим наказаниям, а более частые и сильные наказания воспитывают и большее сопротивление, качество, считающееся «мужским».

В других исследованиях было показано, что мальчики, которые вопреки нормам играют не только с детьми одного с собой пола менее популярны и больше подвергаются насмешкам среди сверстников, чем те, которые подчиняются поло-ролевым стереотипам. Мальчиков, в отличие от девочек ожидает меньше порицаний от родителей за агрессивное поведение [158].

Дж. Мастерс [22] в ходе исследований выявил, что ребенок идентифицирует себя не с одним из родителей, а с неким абстрактным образом. Данное утверждение в большей степени относится к мальчикам, которым в процессе усвоения мужской роли необходимо отделится от матери и сформировать мужскую идентичность при отсутствии эмоционально близких отношений с отцом. Образ мужественного/женственного поведения создается ребенком на основании наблюдения над соответствующим полу поведением. Причем важным здесь является не сам пол того, кому подражает ребенок, а информация о том, что поведение человека соответствует его полу.

К 7-ми годам дети достигают гендерной константности, понимая, что гендер необратим. В это время вступает в силу процесс дифференциального подражания – выбор соответствующих ролевых моделей и подражание их поведению. Гендерная константность побуждает мальчиков и девочек искать соответствующих социальных контактов, чтобы почерпнуть больше информации о поведении, соответствующему их полу, которую они находят в группах сверстников.

У мальчиков такие группы имеют строгий и устойчивый иерархический порядок, систему лидерства, более автономны от взрослых и нередко ведут себя антисоциально. Стиль общения в них связан с необходимостью поддерживать принятый культурой нормативный канон маскулинности, ориентированный на поддержание статуса, обязывает скрывать свои слабости, подчеркивать достижения и высокие притязания [59]. Именно в таких однополых группах у мальчиков формируются близкие межличностные отношения, на которые они опираются как на источник мужских ролевых моделей и сферу реализации мужских качеств.

Басси и Бандура обнаружили, что сначала поло-ролевое поведение маленьких детей контролируется извне, социальным давлением – действует механизм подкрепления. Затем ребенок выстраивает собственную систему стандартов поведения. Он начинает контролировать свое поведение, используя санкции, которые применяет к себе, то есть поощряет себя за достижение соответствия эталонному образцу мужественности/женственности или наказывает за неудачу. Этот механизм Бандура называет самоподкреплением [131].

Не смотря на то, что дети получают информацию от представителей обоих гендеров, они склонны воспроизводить в поведении именно те модели, которые соответствуют их гендеру [150]. Пери Д. и Баси K. обнаружили, что дети наблюдают, насколько в поведении людей своего пола встречаются те или иные виды деятельности, а затем используют эти знания для построения собственного поведения. По их мнению, ребенок вероятнее станет имитировать поведение взрослого, если считает, что это модель точно отражает правильное поло-ролевое поведение. Именно поэтому, дети тех, кто демонстрирует выходящие за рамки гендерно-ролевых стереотипов поведение, могут освоить поведение типичное для своей гендерной роли. Наблюдая за другими взрослыми, они приходят к выводу, что поведение их родителей нетипично, и поэтому не имитируют его.

Освоение гендерной роли – это процесс, который продолжается всю жизнь и отражает влияние внешних обстоятельств и переживаемый опыт. На протяжении всего жизненного пути материалом для построения гендерно-ролевой идентичности служит вся система того, что в данной культуре связано с понятиями «мужественность» и «женственность».

Теория когнитивного развития

В большинстве обществ пол и род становятся принципиальной познавательной схемой для понимания окружающего мира. Люди, вещи, идеи обычно делятся по принципу мужской-женский

Холли Девор

Теория когнитивного развитияне отрицает значения подкрепления, но главным в формировании гендерной идентичности считает получаемую ребенком от взрослых информацию о поло-ролевом поведении и понимании им своей половой принадлежности и ее необратимости. Л. Корберг, автор данной теории [142] пришел к следующим выводам: вся информация, касающаяся гендерного поведения, отражается у индивида в сознании в виде гендерных схем. В них содержится все, что конкретный индивид знает о гендере. Процесс формирования гендерных схем начинается в раннем возрасте. Чтобы свести многообразный внешний мир к воспринимаемой форме, человек распределяет ее по категориям, формируя особые когнитивные структуры, схемы. Эти схемы руководят процессом обработки информации (восприятие, хранение, воспроизведение, оценка). В настоящее время в социальной психологии стереотипы рассматриваются как когнитивные схемы. В обществе, где традиционно сложились различные социальные роли мужчин и женщин, сохраняется тенденция предполагать у них наличие различных психологических качеств и возможностей. Таким образом, гендерные стереотипы выступают здесь в качестве гендерных схем, когнитивных категорий гендера в следующей последовательности:

 

• 
  сначала ребенок узнает, что существует два пола (две категории);
• 
  затем он включает себя в одну из категорий (мужскую или женскую);
• 
  на основе самоопределения (мужчина/женщина) руководит своим поведением, выбирая и предпочитая соответствующие формы поведения.

Согласно исследователям Мартина и Халверсона [149], дети в первую очередь классифицируют людей, с точки зрения их принадлежности к мужской или женской категориям. Они назвали их «схемой своей группы» и «схемой чужой группы». Когда объект классифицируется как принадлежащий другому полу, обычно он уже не привлекает внимания ребенка. Результаты других исследований подтвердили, что дети чаще проявляют интерес и желание моделировать действия, характерные для их пола. Классификация людей на мужчин и женщин и подражание соответствующим полу моделям поведения способствует развитию так называемой схемы собственного пола. Схема собственного пола состоит из сценариев и планов действий, необходимых для реализации поведения, соответствующего гендеру. Как только ребенок идентифицировал свой пол, у него появляется мотивация быть похожим на других членов своей группы. Они начинают внимательно наблюдать за принятыми в их гендерной группе моделями поведения. Информация, хранящаяся в схеме, управляет процессом вновь поступающих данных, таким образом, что ребенок настраивается следовать той модели поведения, которая соответствует его полу. Например, то, какие игрушки и одежду выбирает ребенок, будет зависеть от того, какими он их воспринимает, «мужскими» или «женскими».

Теория когнитивного развития внесла существенный вклад в разработку вопросов гендерной идентичности и гендерного самосознания. В ее рамках основным, организующим фактором формирования гендерной идентичности и приобретения гендерной роли являются когнитивные структуры сознания. В качестве мотивационного компонента процесса гендерного самоопределения выделяется потребность сохранить устойчивый Я-образ и адаптироваться к окружающей среде.

Теория половых ролей С. Бем

Важность этой концепции так же в том, что она дает осознать одинаковую привлекательность качеств, традиционно считавшихся женскими, и качеств, которые мы привыкли считать мужскими. Это особенно важно в свете того, что мужские качества до настоящего времени стараются представить более нормативными и желательными.

Шон Берн

Другое современное направление, которое получило в 70-е годы большую популярность за рубежом и существенно повлияло на понимание гендерной идентичности - это теория половых ролей Сандры Бем [129]. В ней переплетаются концепция когнитивного развития Л. Колберга и теория социального научения. В своей теории С. Бем показывает значение общества и культуры как основного фактора при формировании поло-ролевых представлений, а так же формирование когнитивных структур, обеспечивающих постоянство соответствия гендерной роли субъекта и его пола. Согласно мнению С. Бем, маскулинность и фемининность не противопоставлены друг другу. Человек может обладать одновременно и теми и другими чертами. С. Бем разработала поло-ролевой опросник, позволяющий выявить степень выраженности маскулинных и фемининных характеристик, а так же определить тип личности: макулинный, фемининный, андрогинный, недифференцированный. Бем полагает, что более желательно быть андрогинным, то есть сочетать в себе лучшее из обеих гендерных ролей. Андрогиния - значимая психологическая характеристика человека, определяющая его способность варьировать поведение в зависимости от ситуации, она помогает формированию устойчивости к стрессу, способствует достижению успехов в различных сферах жизнедеятельности.

Многочисленными исследованиями было доказано, что человек с характеристиками, строго соответствующими его полу, оказывается мало приспособленным к жизни. Так, низкомаскулинные женщины и высокофемининные мужчины отличаются беспомощностью, пассивностью, тревожностью, склонностью к депрессии. Высокомаскулинные индивиды характеризуются трудностями в установлении и поддержании межличностных контактов. Выявлен высокий процент сексуально-психологических дисгармоний и половых расстройств у молодых семейных пар, где партнеры жестко придерживались традиционных моделей женского и мужского поведения. В дополнение к этим данным, следует привести результаты исследования Заммичьели [22, с. 71]. Он обнаружил более высокий уровень удовлетворенности браком в семьях, где оба супруга были андрогинными, нежели в семьях, где один или оба партнера были поло-типизированы.

Ш.Берн [22] приводит данные, согласно которым высоко-маскулинные мужчины испытывают меньшее количество проблем по сравнению с низкомаскулинными, но отличаются обедненной коммуникацией, снижением эмоциональных проявлений. Низкомаскулинные мужчины испытывают трудности в установлении и поддержании межличностных отношений, нерешительность в профессиональной деятельности. Исследуя взаимосвязь психологической адаптации/дезадаптации и поло-ролевых качеств, тот же автор выявил, что у мужчин критическим аспектом дезадаптации является сниженность маскулинных и фемининных черт. Психологическая адаптация мужчин связана с выраженными маскулинными характеристиками, а ограниченная фемининность является значимым показателем их дезадаптации. Исследователи Б.М. Ворник и Т.В. Говорун [33] делают вывод, что следование традиционным стереотипам, которые разграничивают маскулинность и фемининность как две противоположные модели поведения оказывает отрицательное влияние на адаптационные возможности, препятствует достижению межличностной гармонии и самооценку во всех сферах жизни. Сходные результаты получены Шуховой Н.А.. у мужчин качества авторитарной маскулинности, включающие агрессивность, жесткость, стремление к превосходству, в том числе и над женщинами, властность, грубость снижают качество адаптации и внутреннего благополучия, так же как и фемининные качества [112], [113].

Однако, следует отметить, что сглаживание дихотомии мужского-женского в сознании и поведении человека таит в себе определенную угрозу утраты позитивной социальной идентичности, так как институты семьи, школы, политики, СМИ, рынка труда продолжают закреплять поло-ролевые предписания. Исследования мужчин ранней зрелости показало, что

Данное направление заложило теоретическую и эмпирическую основу понимания и исследования гендерной идентичности как структуры, в которой соединяются маскулинные и фемининные черты. В рамках этого направления проведено большое количество эмпирических исследований, направленных на выявление содержания гендерной идентичности, которое обеспечивает наибольшее психологическое и социальное благополучие и эффективную адаптацию. Обнаружены связи андрогинии с ситуативной гибкостью, то есть способностью быть настойчивым или центрированным на интересах других, в зависимости от ситуации, [129] с высоким самоуважением [156], субъективным ощущением благополучия, мотивацией к достижениям [163].

Представленные подходы к интерпретации процессов формирования гендерной идентичности позволяют сделать вывод, что в рамках каждого из них сложилась своя традиция исследования и понимания данного феномена. При этом обнаруживаются и общие тенденции интерпретации. Гендерная идентичность представляет собой не единое и стабильное целое, а подвижную и изменчивую множественность, развивается на протяжении всей жизни под воздействием как внешних, средовых факторов, так и внутренних психических процессов, и это развитие идет не линейно и не равномерно, а через преодоление кризисов. Различные средовые и культурные условия способствуют формированию разнообразного содержания идентичностей, разные способы усвоения гендерных ролей, разные образы-Я и модели поведения. Конкретные мужчины и женщины могут различаться по степени выраженности маскулинных и фемининных качеств. Социально-психологически адаптированными и благополучными люди могут быть люди более или менее маскулинными, фемининными или андрогинными. Индивидуально личностные свойства таких людей не обязательно совпадают со стереотипами массового сознания, гендерными нормами. Существуют не только разные каноны «мужского» и «женского», но и как было показано выше, разные парадигмы изучения процесса их становления, которые кажутся взаимоисключающими, а в действительности взаимодополняющими.

Контрольные вопросы

 

1. Дайте определение следующим терминам: личностная идентичность, социальная идентичность. Опишите эти понятия в теориях Э. Эриксона, Дж. Мида, Дж. Марсиа.

2. Как развивались представления об идентичности в отечественной психологии?

3. Опишите содержание и структуру гендерной идентичности.

4. Объясняете положения классического психоанализа об основных движущих силах развития и формирования личности мужчины и женщины. Насколько, данные положения подтверждаются современными исследованиями?

5. Смысл и основные направления развития идентичности мужчин и женщин в современной аналитической психологии?

6. Сформулируйте основные положения теории Н.Чодороу. В чем отличие в формировании гендерной идентичности мужчин и женщин в ее теории?

7. Что подразумевает понятие «психологическая андрогиния»? Представьте критические замечания за и против этой модели.

8. Какие проблемы выделяют представители разных теоретических подходов в формировании гендерной идентичности мужчин и женщин?