Золотое правило нравственности

/…/ Золотое правило, с моей точки зрения, есть формула поведения, которая наиболее полно воплощает своеобразие нравственности. В этом аспекте оно вновь заинтересовало меня в последние годы в связи с обоснованием особой роли сослагательной модальности и негативных поступков в нравственном поведении. /…/

1. Самым древним упоминанием золотого правила считается «Поучения писца Ахикара». Ахикар, служивший при ассирийском царе Синахвриба (705-681 до н. э.), наставляя своего усыновленного племянника, говорит: «Сын, что тебе кажется плохим, ты не должен делать также товарищам». По-видимому, к тому же источнику восходит то место в ветхозаветной «Книге Товита», где Товит, дядя Ахикара, поучает своего сына Товия: «… будь благоразумен во всем поведении твоем. Что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (Тов 4, 15).

В сочинении Конфуция (552-479 до н.э.) «Лунь Юй» (XV, 24) мы читаем: «Цзы Гун спросил: существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь? Учитель ответил: Это слово – снисхождение (в других переводах – «взаимность», «забота о людях», «великодушие», «сострадание»). Не делай другим того, чего не пожелаешь себе».

В знаменитом памятнике древнеиндийской культуры «Махабхарата» (V в. до н.э.) легендарный носитель мудрости Бхишма перед смертью наставляет: «Те поступки других, которые человек для себя не желает, что самому неприятно, пусть не делает другим людям» (Кн. XII, гл. 260). Одно из изречений Будды (VI-V вв. до н. э.) гласит: «Как он поучает другого, так пусть поступает и сам» (Дхаммапада, XII, 159).

Древнеиудейские тексты содержат рассказ о нетерпеливом юноше, который готов был принять веру при условии, что ему изложит содержание Торы столь компактно, чтобы он мог прослушать его, стоя на одной ноге. Когда он пришел с этим к Хилелу, тот ответил: «Не делай никому того, что ты не хочешь, чтобы было сделано тебе. Это – вся Тора. Остальное – комментарии» (Schab 31 А).

Один из хадисов пророка Мухаммеда (тринадцатый в собрании аль-Бухари) гласит: «Не уверует никто из вас до тех пор, пока не станет желать своему брату (в исламе) того же, чего желает самому себе» (перевод В.М. Нирша). «Не уверует», согласно общепринятому, идущему от Ибн Хаджар аль-Аскалани комментарию, означает, что вера не будет совершенной. Следовательно, поведение в логике золотого правила рассматривается как один из признаков совершенного мусульманина. Этот хадис является несомненным в своей подлинности (он есть в собрании Муслима под 45-м номером и у других авторов). Он не повторяется (существует только в одной редакции). Однако имеются комментарии, которые позволяют заключить, что данное правило рассматривалось в духе заповеди любви. Задаваемая им взаимность отношений понималась не как уравнивание, а как признание за другими такого же человеческого достоинства. Следующие примеры (4) подтверждают это. Следует ли придерживаться нормы, согласно которому кому-то из наследников можно завещать до одной трети наследства, в тех случаях, когда следование ей из-за незначительности наследство обречет на бедность других наследников, на долю которых останутся две трети? Ответ: не следует, ибо сказано… Если человек в хозяйственных делах вступает, сам того не зная, в отношения с кем-то, кто является банкротом, и тебе данный факт стал известным, то должен ли ты предупредить его об этом? Ответ: должен точно так же, как тебя бы предупредил человек, если бы ты сам того не зная, отправился в путешествие с путником, намеревающимся задушить тебя, ибо сказано… Следует ли учителю относиться к ученику терпеливо, заботливо, как он относился бы к сыну? Ответ: следует, ибо сказано… Во всех этих случаях в качестве общего нравственного основания правильных решений идет ссылка на упомянутый хадис.

Золотое правило представлено также в ранних памятниках европейской культуры. Оно восходит к двум из Семи мудрецов (VII-VI в. до н.э.) – Питтаку («Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам») (5) и Фалесу (на вопрос: «Какая жизнь самая лучшая и справедливая? Он ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других») (6). В «Истории» (III, 142) Геродота (V в. до н.э.) Меандрий, правивший Сомосом по воле тирана Поликрата, после смерти последнего решил передать власть народу, руководствуясь следующим аргументом: «Я сам ни за что не стану делать того, что порицаю в моем ближнем. Я ведь не одобрял владычества Поликрата над людьми, равными ему…». В античной философско-моралистической литературе золотое правило считается естественной и самоочевидной установкой этического благоразумия и в этом качестве его упоминают Аристотель («Риторика», II, 6), Сенека («Нравственные письма к Люцилию», 94, 43) и др. авторы.

Самую развернутую его формулировку мы находим в Евангелиях от Матфея и Луки: «Итак, во всем как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так поступайте и Вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф 7, 2); «И как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними» (Лк 6, 31). Эти формулировки, резюмировавшие основной смысл этического учения Иисуса, изложенную в Нагорной проповеди, предопределили важное место золотого правила в истории европейской философии и культуры. Оно прочно вошло в общественное сознание, став своего рода общим местом, почти синонимом нравственности. Оно стало также одной из заметных тем этики, в особенности средневековой и Нового времени. В средневековой этике (Августин, Фома Аквинский и др.) оно рассматривалось в контексте заповеди любви в качестве посредствующего звена между христианским моральным учением и естественной нравственностью. В Новое время (Гоббс, Лейбниц и др.) философы видели в нем главным образом принцип естественного права.

При рассмотрении генезиса и первых свидетельств о золотом правиле нравственности три вещи вызывают удивление. Во-первых, разными, не ведавшими друг о друге мыслителями, оно формулируется схожим, практически одинаковым образом. Во-вторых, возникшее на заре цивилизации, в середине первого тысячелетия до нашей эры, оно характеризуется широким общечеловеческим кругозором, некой, можно сказать, гуманистической завершенностью, к которой нечего прибавить даже в нашу глобализирующуюся эпоху. В-третьих, оно возникает приблизительно в одно и то же время в разных культурах, связь между которыми на том этапе маловероятна и во всяком случае надежно не удостоверена. Как объяснить эти странности?

Совпадение формулировок, на наш взгляд, связано с элементарностью золотого правила. Оно элементарно не только в смысле простоты, очевидности, но и в том значении, в каком об элементах (стихиях) говорили ранние философы, понимая под ними первоосновы бытия. Золотое правило – первооснова духовно-практической жизни и в этом качестве оно представляет собой истину, которая как бы светится изнутри и дается в готовом виде. Совпадение формулировок в данном случае должно нас удивлять также мало, как и тот факт, например, что 2 x 2 всегда, везде и кто бы это ни делал, дает один и тот же результат.

Что касается гуманистической завершенности золотого правила, то здесь можно предложить следующее объяснение. Общественные идеалы и гуманитарные стратегии конструируются по преимуществу и как правило от противного. Их историческая устойчивость, вдохновляющая сила и ценность определяются не тем, что они глубоко проникают в будущее и воспроизводят его адекватную картину (как раз в этом отношении, в своих позитивных программах, они оказываются безжизненными утопиями), а тем, что они порывают с прошлым, точно обозначая линии разрыва с ним. Их сила не в прозорливости, а в революционности. Они задают общую критическую диспозицию по отношению к реальности. Золотое правило в свернутом виде содержит этическую стратегию поведения, сформулированную по контрасту и в противовес нравственным устоям первобытного, доцивилизационного (родоплеменного, кланового) строя жизни, который держался на двух фундаментальных принципах: а) изначальном, безусловном разделении людей на «своих» и «чужих»; б) коллективной ответственности индивидов в пределах родовой общности. Золотое правило задает нравственную перспективу, в которой радикальным образом снимается оба этих принципа. По контрасту с ними а) формулируется равенство людей независимо от какой бы то ни было их групповой принадлежности и б) утверждается принцип индивидуальной ответственности поведения.

Одновременное появление золотого правила в разных культурах объясняется типологическим сходством эпох, которые переживали эти культуры. Это было так называемое «осевое время» (К. Ясперс), когда происходит гуманистический прорыв истории и формируются общечеловеческие нормы культуры. Суть происшедшего в то время духовного переворота кратко можно обозначить как открытие человека. Открытие человека, если сформулировать его предельно кратко, заключается в установлении того, что наряду с первой его физической природой существует еще вторая – социо-культурная – природа. Они принципиально отличаются друг от друга: первая природа человека не зависит от него, а вторая природа – зависит. Вторая природа человека – мир его обычаев, законов, нравов – зависит от того, как люди строят отношения между собой в той части, в какой эти решения зависят от них самих, от их сознательной воли. /…/

В заключение краткого анализа генезиса золотого правила нравственности и обзора первых его исторических свидетельств следует заметить, что сам термин «золотое правило» возникает сравнительно поздно, в XVI веке, а за данным конкретным правилом закрепляется к концу XVIII века в англоязычной и немецкоязычной литературе. До этого рассматриваемое нами моральное правило именовалось по-разному: «краткое изречение», «заповедь», «основной принцип», «поговорка» и т.д.

2. Чему учит золотое правило? Прежде, чем пытаться ответить на этот вопрос, зафиксируем три разных формулировки золотого правила, в которых выделены его основные смысловые акценты (их разграничение и дифференцированный анализ был осуществлен немецким профессором Г. Райнером):

1. Чего себе не желаешь, не делай того другим.

2. Сам не делай того, что осуждаешь в других.

3. Как ты хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так и ты поступай с ними.

Золотое правило выносит за скобку, отвлекается от всех характеристик индивида за исключением одной – способности быть причиной своих собственных действий. Оно имеет дело с человеком в качестве субъекта, ответственного за то, что он делает. Вообще следует заметить: область индивидуально-ответственных действий и есть пространство морали (нравственности). Мораль расчленяет бытие человека на две части: то, что не зависит от него, определяется внешней необходимостью, и то, что зависит от него, его сознательных решений. Она имеет дело только со второй частью человеческого бытия, исследует вопрос о том, как должен поступать человек, на что ориентировать свой сознательный выбор, чтобы его жизнь в той части, в какой она зависит от него самого, во-первых, была устроена наилучшим, совершенным образом и, во-вторых, имела для него решающее значение, превалировала над той частью жизни, которая от него не зависит, над тем, что обычно именуется превратностями судьбы. Так вот, золотое правило рассматривает человека как имеющего власть над своими желаниями (поступками), обязывает его действовать в качестве автономного субъекта. /…/

Согласно логике золотого правила человек действует нравственно тогда, когда он действует в соответствии с такими своими желаниями, которые могли бы быть и желаниями других. Но как узнать, могут ли те или иные желания индивида быть желаниями также для других, для тех, на кого направлены воплощающие их поступки? Золотое правило предлагает для этого достаточно четкий механизм. В случае негативной формулировки этот механизм является строгим и прозрачным. Золотое правило запрещает человеку делать по отношению к другим то, чего он не желает себе. Оно также запрещает человеку самому делать то, что он осуждает (порицает) в других. Такой двойной запрет позволяет индивиду без затруднений осуществлять нравственную селекцию своих поступков. Если бы даже можно было бы аргументировать против золотого правила в его негативной формулировке ссылкой на антропологические деформации типа мазохистских или садистских практик, что само по себе совсем не очевидно, то это не опровергало бы действенности правила подобно тому, например, как появление двухголовых и одноногих мутаций не опровергает истину, согласно которой человек в норме имеет одну голову и две ноги. Сложней обстоит дело тогда, когда речь идет о позитивной формулировке и в качестве исходной основы принятие решения постулируются не собственное желание и оценки, а поведенческие установки других. В этом случае предлагается механизм взаимоуподобления, суть которого состоит в том, чтобы взглянуть на ситуацию глазами других, тех, кого касается предстоящий поступок, получить их одобрение на него.

Таким образом, золотое правило есть правило взаимности. Это значит: а) отношения между людьми являются нравственными тогда, когда они взаимозаменяемы в качестве субъектов индивидуально-ответственного поведения; б) культура нравственного выбора заключается в способности ставить себя на место другого; в) должно совершать такие поступки, которые могут получить одобрение тех, на кого они направлены.

 

Столович Л. Н.

"Золотое правило" нравственности как общечеловеческая ценность

/…/Одним из теоретических доводов в отрицании общечеловеческих ценностей является безбрежный релятивизм, апелляция к, казалось бы, неоспоримому факту: в мире нет таких явлений и идеалов, которые имели бы одинаковое ценностное значение для всех людей, для всех социальных и политических групп общества.

Нравственный императив, который, по-видимому, с XVII века получил наименование «Золотого правила» нравственности, задолго до этого времени формулировался и в отрицательной и в положительной форме: «Веди себя по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы он вел себя в отношении тебя; не делай другому того, что ты счел бы неприятным для себя самого». /…/

Универсальность «Золотого правила»

«Золотое правило» было сформулировано в древнейшие времена мудрецами различных народов в порядке, если так можно сказать, самозарождения. Напомним тексты, в которых определяется это правило.

Древний Китай

В «Беседах и высказываниях» («Лунь юй»), передающих взгляды Конфуция (551—479 гг. до н. э.), отвечая на вопрос ученика Чжун-гуна о человеколюбии, Учитель сказал: «Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды».

Ученик Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе».

Древняя Индия

В древнем эпосе «Махабхарата» сущность долга содержится в афоризме: «Не делай другим того, что неприятно тебе самому». А. Я. Сыркин в статье «Краткая суть дхармы (Золотое правило)» отмечает и другие места «Махабхараты», где речь идет о подобном высказывании: «Со всеми существами, как с самим собой, должен обходиться мудрый»; «Пусть [человек] не причиняет другому того, что неприятно ему самому. Такова вкратце дхарма — прочее проистекает от желания» (дхарма — основополагающее понятие в индуистской этико-религиозной традиции, означающее«установление», «закон», «моральный долг»).

Античность

Гомер. Калипса, «богиня богинь», — Одиссею: «…я советую то, что сама для себя избрала бы, / Если б в таком же была, как и ты, затрудненье великом».

Фалес (ок. 625—ок. 547 г. до н. э.) на вопрос: «Какая жизнь самая лучшая и справедливая?» — ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других».

Сократ: «Считается достойным величайшей похвалы тот, кто первым» делает­ друзьям добро.

Аристотель (384—322 гг. до н. э.) на вопрос «Как вести себя с друзьями?» сказал: «Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами».

Библия. Ветхий Завет

В книге «Левит» от имени Господа звучит требование: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19: 18). Заповедь от имени Господа: «Люби его, как себя» направлена также не только на «сынов народа своего», «на ближнего», но и на «пришлеца»: «Пришлец, поселившийся у нас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришлецами в земле Египетской» (Лев. 19: 33—34).

Мудрецы Талмуда

В Вавилонском Талмуде (трактат «Шабад») приводятся слова мудреца Гиллеля, жившего в конце I в. до н. э. — начале I в. н.э.: «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому. В этом вся Тора, а все остальное комментарий». В Талмуде содержатся и другие высказывания Гиллеля, примыкающие к «Золотому правилу»: «Если я не для себя, то кто для меня? Если я только для самого себя, то, что я такое?»; «Не верь самому себе до дня смерти твоей, и не суди ближнего, пока не побываешь на его месте».

Древний Рим

Сенека: «Будем оказывать благодеяние так, как желали бы сами принимать его: прежде всего — охотно, скоро и без всякого колебания».

Эпиктет: «Чего не желаешь себе, не желай другим».

Библия. Новый Завет

Как утверждают Евангелия от Матфея и от Луки, Христос сказал: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7: 12. См. также: Лук. 6: 31).

Наш перечень различных высказываний, так или иначе определяющих «Золотое правило» нравственности далеко не полон даже относительно древних времен. Он не включает буддистские тексты, высказывания античных ораторов и историков, традиции инков, предания о пророке Мухаммеде. Учитывая весь корпус этих высказываний, нельзя не прийти к выводу, сформулированному А. Я. Сыркиным в уже цитированной статье: «Заповедь эту разделяли люди самых разных, подчас противостоящих друг другу течений — индуисты и буддисты, конфуцианцы и моисты, фарисеи и первые христиане, католики и протестанты. В сходных по форме и контексту версиях она предстает как бы общим знаменателем, к которому сводят свой нравственный закон люди разных вероисповеданий, ссылаясь при этом на самые великие авторитеты».

В нашем очерке было уделено внимание древним истокам определения «Золотого правила», ибо эти его формулировки возникли спонтанно, свидетельствуя тем самым о его общечеловеческом характере. В историческом процессе они распространяются по всему цивилизованному миру, составляя его нравственную основу.

«Золотое правило» как «порождающая модель»

«Золотое правило», обладая общечеловеческим значением, продуцировало нравственные заповеди и нормы, имеющие, в свою очередь, общечеловеческий смысл.

Апостол Павел в послании к Римлянам говорил: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: «Не прелюбодействуй», «Не убивай», «Не кради», «Не лжесвидетельствуй», «Не пожелай чужого», и все другие заключаются в сем слове: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Рим. 13: 8—9).

Автор этих строк далек от того, чтобы реконструировать логику мудрецов Талмуда или апостола Павла и в какой бы то ни было мере претендовать на теологическое толкование связи библейских текстов. Однако смею предположить, что этически на «Золотом правиле» основаны десять знаменитых библейских заповедей (Втор. 5: 7—21), так называемый «Деалог».16 Ведь на самом деле, если ты не хочешь быть убитым, не убивай; если ты не хочешь быть обворованным, не кради; если ты не хочешь, чтобы ближний возжелал твоей жены, дома, поля и т. д., не желай его жены, дома, поля.

Достойно внимания, что некоторые формулировки «Золотого правила» в других религиозных и философских культурах непосредственно иллюстрируются теми или иными заповедями, которые называются библейскими. Так в «Дхаммападе» — знаменитом буддийском сборнике изречений, входящей в качестве самостоятельной части в буддийский Канон, записано: «Все дрожат перед наказанием, все боятся смерти — поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни понуждать к убийству».

Возникает вопрос: как поступать, если другой, «ближний» уже нанес тебе или обществу вред? Надо ли, возможно ли в таком случае руководствоваться «Золотым правилом» в своем ответном поведении. Не правомерно ли в таком случае руководствоваться ветхозаветным императивом: «Душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» (Втор. 19: 21)? Правда, следует иметь в виду, что этот призыв в Библии не относится, вопреки тому, как это обычно понимается, к индивидуальному поведению. Речь не идет о личной мести преступнику или обычае кровной мести. Принцип «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб…» должны реализовывать судьи. Воздаяние не должно быть личным произволом. По библейской притче, «Не говори: „Как он поступил со мною, так и я поступлю с ним, воздам человеку по делам его”» (Прит. 24: 29).

В начале нашей эры была предпринята попытка остановить эскалацию ненависти и мщения. В противовес принципу «око за око» в Нагорной проповеди прозвучали слова: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас»; «Ударившему тебя по щеке подставь и другую» (Лук. 6: 27, 29). Однако печальная практика свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев враг за любовь не платит любовью, а другая щека не гасит его злобу и ненависть.

Наряду с «Золотым правилом» и исторически раньше него человечество выработало и так называемое «правило талиона». Талион (от лат. talio — возмездие, воздаяние, наказание) — возмездие, равное преступлению (talis — такой же). Библейское установление «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб…» представляет собой одно из выражений «правила талиона». Но это правило возникло еще в добиблейские времена, например в своде законов Древнего Вавилона, созданном в конце царствования Хаммурапи около 1760 г. до н. э. («Законы Хаммурапи»). «Правило талиона», по мнению исследователей, предполагает действие по отношению к тем, кто нанес ущерб, — действие, соразмерное причиненному ущербу. Это правило предполагает равенство тех людей, к которым оно применяется, и их ответственность за совершенные ими поступки. Таким образом, «правило талиона» явилось первоначальной формулой равенства и справедливости. Если «правило талиона» предполагает наказание за причиненное зло (зло за зло), то ответ за содеянное добро составляет содержание правила благодарности (добро за добро).

Между «правилом талиона» и «Золотым правилом» существует генетическая связь. Первое исторически предшествует второму. Второе можно рассматривать как развитие первого при всем существенном различии между ними. «Золотое правило» предписывает будущее действие (инициативное действие), а «талион»­ — ответное действие (реактивное действие). По словам Р. Г. Апресяна, «талион в строгом смысле мог бы быть сформулирован так: „В ответ на совершенное тебе зло отвечай соразмерно”. Отсюда можно вывести следующую сентенцию: „Помни, что ответное действие должно быть соразмерным: какое зло ты совершишь людям, таким же и тебе ответят”. Стало быть, и здесь оформляется правило инициативного действия — „Чего не хочешь получить от других [в ответ], того и сам другим не делай” или ”Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы они делали тебе”. Но ведь у нас получилась отрицательная формулировка самого золотого правила!» и т. д. И с другой стороны: «Из правила благодарности вытекает такая сентенция: „Помни, что люди в ответ на твое доброе дело, могут ответить тебе добром”. Стало быть, и здесь оформляется другая формула инициативного действия — „Желая добра от людей, делай им добро” или „ Делай другим то, что ты хочешь, чтобы они делали тебе”. Перед нами, как и можно было ожидать, — позитивная формулировка золотого правила, правда, в слабой (неуниверсальной) версии».

«Золотое правило», возникшее из «талиона», составляющее ядро нравственности, не отменяет «талиона». Он обладает своей незаменимой функциональной ролью, образуя мост между нравственностью и правом, образуя ядро права, притом права в его общечеловеческом значении, а не просто как выражения юридического интереса тех или иных социальных структур и государства.

Философская интерпретация

«Золотое правило» нравственности уже в древности опиралось на определенные философские и этико-правовые предпосылки, а с другой стороны, оно само в последующие времена, вплоть до настоящего, философски и специально этически обосновывается, исследуется и анализируется, уточняясь в своих формулировках.

/…/ В истории философской интерпретации «Золотого правила» ограничимся дальше лишь отдельными примерами.

Вл. Соловьев в «Оправдании добра» называет Канта основателем нравственной философии «как науки». Категорический императив Канта Вл. Соловьев рассматривает как возможность для человека «делать добро помимо и вопреки всяких корыстных соображений, ради самой идеи добра, из одного уважения к долгу или нравственному закону». Вместе с тем «принцип или правило отношения ко всем другим существам: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобою самим» философ рассматривает как «общее правило или принцип альтруизма» (он отмечает, что этот термин введен и употребляется Огюстом Контом).

В соответствии с делением этого принципа на отрицательный («не делай…») и положительный («делай…») само правило альтруизма выступает как отрицательное или же положительное. Отрицательное правило называется им «правилом справедливости», а положительное — «милосердием» Общечеловеческое значение «общего правила альтруизма» для Вл. Соловьева никакому сомнению не подлежит. Но он это правило анализирует с точки зрения проблемы равенства. Полагая, что в самой природе не существует «материального или качественного равенства всех субъектов», в правиле альтруизма «дело идет не о равенстве, а лишь о равном праве на существование и развитие своих положительных сил. Дикий папуас имеет такое же право существовать и совершенствоваться в своей сфере, какое имели Франциск Ассизский или Гете — в своей. Уважать это право мы должны одинаково во всех случаях — убийство дикаря есть такой же грех, как убийство гения или святого, но из этого не следует, чтобы они были равноценны в других отношениях и чтобы мы должны были отно­ситься к ним одинаково вне пределов этого общечеловече­ского права». При бесконечном разнообразии и неравенстве отдельных лиц, племен и классов «основные или общечеловеческие права, нравственная самоценность его как лица остается неизменною». «Нравственная самоценность» личности понимается Вл. Соловьевым в духе Канта как «значение каждого как самоцели, т. е. как чего-то не могущего быть только средством для чужих целей».

Философская трактовка «Золотого правила» у разных мыслителей была, конечно, разной, но «общим знаменателем» такой трактовки являлось признание и обоснование общечеловеческой ценности этого правила. Исключением являются те концепции, которые отрицают общечеловеческую природу человеческой нравственности, дробя ее по классовому, национальному или расовому принципу.

Один из главных вопросов: вправе ли мы рассматривать «Золотое правило» и вытекающие из него заповеди как общечеловеческие ценности, если им следует далеко не каждый человек, и на протяжении человеческой истории они многократно нарушались, особенно центральная заповедь «Не убий!»? Не будем забывать, что ценность определяется не субъективной, а социокультурной значимостью, а общечеловеческая ценность — значимостью явлений для человечества. Универсальность «Золотого правила» в историческом времени и в географическом пространстве, внимание к нему как к именно общечеловеческому принципу крупнейших мыслителей подтверждает такую его значимость. /…/