II.III Теории государственной власти

«Царственная книга» Лицевого лето­писного свода, 70-ые годы XVI в. «Сказание о князьях Владимирских»,  начало XVI в.

Книга степенная царского родосло­вия, 1560-1563.

Послание старца Филофея великому князю Московскому Василию III, 1515-1521.

Послание старца Филофея царю Ивану Васильевичу, позднее 1547.

Иосиф Волоцкий1. Просветитель, 1494 -1506.

Иосиф Волоцкий. Слово об осуж­дении еретиков, начало XVI в.

Федор Васильевич Курицын1. Повесть о Дракуле, до 1504.

Федор Иванович Карпов2. По­слание митрополиту Даниилу, начало XVI в.

Андрей Михайлович Курбский [1]. История о великом князе Москов­ском, 1573.

Переписка А.М.Курбского и Ивана IV, 1564-1579. Валаамская беседа, 1551.

Ермолай-Еразм [2]. Правительница, середина XVI в.

Максим Грек [3]. Послание царю Ивану IV, 1551.

В конце ХV-первой поло­вине XVI веков и церковные и светские авторы сочинений по­литического характера едино­душно считали идеальной для Московии царскую власть. Эта форма власти, предполагая единоличное управление, могла быть, по мнению книжников, гарантом государственного еди­нства. Вероятнее всего, наблю­дения над политикой и нравом великих князей московских по­зволяли современникам считать такую форму власти для них идеальной. В.О.Ключевский со свойственной ему яркостью обобщил изображение москов­ских князей в исторических па­мятниках ХIУ-ХV веков: «Князья без всякого блеска, без призна­ков как героического, так и нравственного величия; очень мирные люди, неохотно всту­пают в битвы, чаще проигрыва­ют их, умеют отсидеться за ду­бовыми и каменными стенами московского  кремля...  Без больших страстей и пороков. Это делало их во многих отно­шениях образцом умеренности и аккуратности... В шести поко­лениях один Дмитрий Донской вы­делялся из строго выровненного ряда своих предшественников и преемников - яркий отблеск Александра Невского... Но мос­ковские князья обладали даро­ваниями недаровитых людей: дружно жили друг с другом, были очень почтительными сы­новьями, работа у московских князей идет ровной и непре­рывной нитью». Образованней­ший современник великого кня­зя Василия III и царя Ивана IV Максим Грек писал: «Все нуж­даются во власти царской, ко­торая пасла бы нас по законам праведным, как каждый того заслуживает. Царь должен гро­зою закона и правды зло к доб­ру приводить». Сами великие князья московские конца XV-начала XVI веков, ведя родослов­ную от Римского императора Августа, считали себя наслед­никами монархической власти. Такая генеалогия ставила их намного выше всей русской зна­ти. Недаром Иван IV так любил «Сказание о князьях Влади­мирских». Церковные авторы считали, что от крайних прояв­лений   (деспотизма) царскую власть убережет православная вера государя; светские авторы полагали, что от них убережет «государева мораль». Извест­ный философ XX в. В.В.Зеньковский расценивал это великой помощью древнерусских книж­ников ХV-ХVI веков в рождении «великой русской утопии» об идеальном государе.

И церковные и светские ав­торы конца ХV-ХVI веков были единодушны в том, что царская власть законна, ибо она от Бо­га. Авторы «Валаамской бесе­ды» в 1551 году писали: «Свыше самим Богом все отдано пома­занному царю и великому, Бо­гом избранному князю». В «Сказании о князьях Влади­мирских» упомянуто: «Сердце царево в руке Божьей». Значи­тельно укрепившаяся Московия и ее властители искали истори­ческую и даже богословскую мерку для определения своего роста. Следуя «Сказанию о князьях Владимирских», Мос­ковские государи конца XV-начала XVI веков считали себя церковно-политическими преем­никами византийских царей и установленного еще при Влади­мире Мономахе совместного властительства греческих и рус­ских царей-самодержцев над всем православным миром. В.О.Ключевский остроумно за­мечал: «Увидев себя в новом положении, Московский госу­дарь нашел недостаточным прежний источник своей власти, каким служила отчина и деди­на». Официальный богомолец великих князей Ивана III и Василия III Иосиф Волоцкий уга­дал это неудовлетворение и по­мог его преодолеть. В своих со­чинениях он писал: «Москов­ский государь естеством подо­бен человеку, властию яко от Бога... Московскому государю должны подчиняться все хри­стиане, в том числе и духовен­ство... Услышьте цари и кня­зья, и помните, что власть вам дал Бог, что вы слуги Бога. Для того приставил он вас пас­тырями и сторожами к вашим народам, чтобы от волков со­хранили вы в целости стадо его». Старец Филофей в посла­нии к великому князю Василию III говорил о мировом масштабе власти Московского царя как блюстителя православия на земле.

В начале и в первой поло­вине XVI века и светские и церковные книжники формулировали факторы, которые в со­стоянии были сдержать царскую, законную, от Бога иду­щую власть от крайних прояв­лений. Церковные авторы считали, что таким сдерживающим фактором явится православная вера государя, тесно связанная с областью совести. Православ­ный русский государь будет щедрым, милостивым, справед­ливым, радеющим за царство свое, будет блюсти православ­ную веру и церковь (Фило­фей), будет поддерживать пра­восудие и защищать правду (М.Грек), будет милосердным («Валаамская беседа»), будет стараться о благополучии под­данных, заботиться не только о вельможах, но и о «самых по­следних» (Ермолай-Еразм). Светские авторы считали, что таким сдерживающим фактором будет государева мораль, основанная на правде и законе. По мнению Ф.И.Карпова, царь должен установить в своей стране справедливые законы, правду, согласно которым «каждому воздаться по заслу­гам, жить все будут свято и праведно... Ради этого даны за­коны, чтобы не одолел всех тот, кто сильнее». Устанавливая правду и законы, «государь должен быть и милостив». «Милость на правду опираю­щаяся и правда, милосердием украшаемая, сохраняют для ца­ря царство на многие дни».

Таким должен быть царь Московский. Допустима ли пра­вославному государю самодер­жавная форма власти? Или у него должны быть достойные советники?

Духовенство? Его соуча­стие в решении главных вопро­сов государственной жизни подразумевалось. Об этом сви­детельствует «Книга степенная царского родословия». В ран­ний период своей деятельности Иосиф Волоцкий также допускал духовный контроль церкви над государем, исходя из человеческой природы последнего (источник власти — Божественный промысел, носитель власти - человек; Божественный про­мысел не может ошибаться, че­ловек может ошибаться). Но позднее, исходя уже из вселен­ской миссии московского царя (блюститель православия во всем мире), книжники посчита­ли, что ему должны подчинять­ся все православные христиане, в том числе и духовенство. Ав­торы «Валаамской беседы» в середине ХVI века  строго разгра­ничили область светской власти и предназначенье церкви. Ду­ховенство не должно вмеши­ваться в политические дела. Царь может наставлять себя и духовно и политически с помо­щью «святых, божественных книг».

Аристократия? Соучастие во власти князей, бояр провоз­гласили в середине XVI века ав­торы «Валаамской беседы», а во второй половине - XVI века князь А,М.Курбский. А.М. Курбский считал нормальным толь­ко такой государственный поря­док, при котором царь в реше­нии принципиальных вопросов считался бы с мнением князей и бояр.

Демократия? Авторы «Ва­лаамской беседы» допускали и народное участие в управлении: «Царь должен дела делать ми­лосердно, советуясь со своими князьями и боярами и с прочи­ми мирянами... Господь велел царям управлять и власть де­лить с князьями, боярами и прочими мирянами».

Но у первого русского царя, официально венчанного в 1547 году, сложилась своя концепция неограниченных полномочий верховной власти надзаконности ее политическо­го статуса.    В.О.Ключевский писал, что для Ивана IV самодержавие «не только нормаль­ный, свыше установленный по­рядок, но и исконный факт на­шей истории, идущий из глуби­ны веков». Царь считал, что на него не должны влиять ни «по­пы», ни «рабы», ибо многовластье - это «безумие». Идеаль­ный самодержец представлялся Ивану IV осмотрительным, не имеющим ни зверской ярости, ни бессловесного смирения, ка­рающим воров и разбойников, милостивым к добрым и жесто­ким к злым. При этом Иван IV считал, что царь не должен ни­кем и ничем быть связанным в своих действиях, не должен от­вечать за свои поступки перед подданными, только перед Бо­гом. Поэтому деятельность царя - выше закона. Иван IV отри­цал положительную роль любо­го коллегиального начала в ор­ганизации верховной власти, хотя ему приходилось терпеть и Боярскую Думу и Земский Со­бор. В итоге царь сумел подчинить их своей воле. В россий­ской действительности второй половины XVI века воплотилась формула «государь - холоп», где на месте холопа оказались все подданные: от князей до на­стоящих холопов. Их жизнь часто зависела от любимой по­литической установки Ивана IV: «Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их вольны же». Практика такого государ­ственного порядка была показа­на (как бы предчувствуя!) Ф.И.Курицыным в конце XV-начале XVI веков в сочинении «Дракула». В нем важны не только мерзости и жестокости самодержавной власти, но и беззащитность и одиночество человека в деспотичном общест­ве.

Таким образом, в реальной политике победу одержала точ­ка зрения на власть Ивана IV. Но русская культурная тради­ция осудила ее, посчитала гру­бым нарушением тех теорий го­сударственной власти, которые сложились в отечественной исторической литературе конца XV-первой половины XVI веков. Русская культурная традиция позднее неизменно следовала идеям православной государственности.