Почему побег лермонтовского Мцыри завершился у стен монастыря? (Билет 18) 9 страница

 

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

 

Стихотворение о любви, о встрече влюбленных. Только любов­ное свидание окутано какой-то «полупрозрачной завесой», каким-то таинственным полумраком. Это один из тех случаев, когда, по словам автора, поэт «не подымает окончательно завесы перед зри­телем, предоставляя ему возможность глядеть сквозь дымку».

Что-то заставляет перечитывать это стихотворение вновь и вновь. Может быть, завораживающая «размытость», а может, необычность и незавершенность композиции. Поражает «безглагольность» поэтического текста. Это не технический эксперимент автора, а осо­бенность стихотворения о «музыке любви».

Все стихотворение - одна фраза, все ее части - назывные пред­ложения, и, тем не менее, оно полно движения, потому что картины, вспыхивая мгновениями, сменяют друг друга, льются одним пото­ком, почти без пауз, через запятую. И если в начале мы слышим трели соловья - птицы ночи и видим «серебро сонного ручья» и «ночные тени», то в конце всем миром завладеет заря. Стихотво­рение читается на одном дыхании: как пред началом пения делается глубокий вдох и лишь в конце - выдох. Здесь нет логической после­довательности, так как Фет сумел выразить огонь крови, дрожь сер­дца, волнение и нарастание страсти: «Шепот, робкое дыханье...» -так, пока еще робко говорит о себе зарождающееся чувство. «Ряд волшебных изменений милого лица», - может, состояние природы меняет облик лирического героя? Или изменилось состояние его души? Ответы на эти вопросы мы находим в последних строках: «И лобзания, и слезы, \\ И заря, заря!..»

Многоточие в последнем предложении дает ощущение незавер­шенности, а само стихотворение рождает состояние бесконечности, перерождение лирического героя длится от заката до рассвета, но сколько звуков, цветов, чувств таит в себе эта ночь. Фет играет на каждой струнке души, заставляя их звучать прекрасной мелодией. В этом и есть мастерство истинного поэта, сумевшего объединить в лирическом стихотворении жизнь природы и состояние человека.

А. А. Фет по-своему увидел красоту явлений жизни и сумел пе­редать ее с помощью различных средств поэтического языка: олицетворения «сонный ручей», эпитетов «волшебные изменения», метафор «бледный блеск», «тени без конца». При всем разнообра­зии художественных средств стихотворение «Шепот, робкое дыха­нье...» выдержано в одной тональности. Оно, как и многие стихи Фета, очень музыкально. Недаром великий композитор П. Й. Чай­ковский называл Фета музыкантом.

Такое милое, певуче, ласковое стихотворение. А сколько вокруг него было споров! Одни говорили: лирика чистой воды. Другие не понимали, как можно в пору общественных потрясений (50-е - 60-е годы XIX века) слагать такие безмятежные строки и воспевать «трели соловья». Третьи писали едкие эпиграммы и пародии, высмеиваю­щие Фета. Но наряду с критикой, существовала и позитивная оцен­ка этого стихотворения. К числу его ценителей относился Ф. М. До­стоевский, который назвал стихотворение «Шёпот, робкое дыха­нье...» «памятником совершенства поэзии и языка», возбуждающим ' «эстетический восторг и чувство красоты».

Поэт считал, что предметом искусства должно быть прекрас­ное: красота, которая «разлита по всему мирозданию», любовь, «ко­торая, как связующее начало, разлита во всей природе», сокровенные моменты созвучия космической и душевной жизни, творения искус­ства. Всем этим и «дышит поэзия Фета. Его лирика слишком нео­бычна, причудлива и утончена, она полна недомолвок, недоговорен­ности оттого, что автор считает себя бессильным словами передать смутные, трудноуловимые впечатления.

Поэзия А. А. Фета всегда современна, потому что красота, при­рода, любовь - вечны и «нельзя перед вечной красотой не петь, не славить, не молиться».

 

 

Вариант 2

А. А. Фет - поэт лирический, и только лирический, что было особенно ненавистно большинству его современников. И это удивляет, потому что при наличии самой развитой и пере-

довой в мире литературы в России активно существовала самая реакционная и самая примитивная литературная критика. Единственное положение, которым руководствовался средний российский критик, - общественная полезность произведения; однако, несмотря на ругательные статьи, популярность Фета в России была чрезвычайно велика. Это свидетельствует как о большом его таланте, так и о необычайно высокоразвитом вкусе читающей публики. Содержанием поэзии Фета всегда была красота окружающего мира и природы и, конечно, любовь. В этом смысле действительно глубоко прав Писарев: стихи Фета бесполезны практически. В них ничего нет, кроме нежных движений человеческой души.

В моем саду, в тени густых ветвей

Поет в ночи влюбленный соловей.

У Фета в стихах есть все, что должно быть в поэзии: "любовь и кровь", "морозы и розы". Его природа персонифицирована и одухотворена - это роднит его с Тютчевым:

Как майский глубокий

Зефир, ты, мой друг, хороша.

У него все живо, все дышит, способно плакать, радоваться и грустить:

В небесах летают тучи,

На листах сверкают слезы,

До росы шипки грустили,

А теперь смеются розы.

Часто, чтобы ярче представить сущность жизни, поэты создают для нее специальные образы. Так, Данте выписал человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего "Ада", Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых. Для Фета жизнь - в медленном, но беспечном сосуществовании природы и человека:

Какой горючий пламень

Зари в такую пору!

Кусты и острый камень

Сквозят по косогору.

Ушли за днем послушно

Последних туч волокна...

О, как под кровлей душно,

Хотя раскрыты окна.

Поэзия для Фета - высший род художества. Она по-своему заключает в себе элементы всех других искусств. Как истинный поэт, он наделяет свое слово и музыкальными звуками и красками, и пластическими формами. У различных поэтов легко заметить преобладание того или другого из этих элементов. У Фета поэзия и живописна и музыкальна. Картины при роды, нарисованные Фетом в стихах, играют всеми цветами, а сами стихи звучат, как хорошо настроенный инструмент в руках мастера:

Смотри, красавица, - на матовом фарфоре

Румяный русский плод и южный виноград.

Как ярко яблоко на лиственном узоре!

Как влагой ягоды на солнышке горят.

Мастер рисует эту картину медленными, тягучими, густыми мазками. Огромное количество глухих согласных в каждой строфе замедляет речь, делает ее тягучей, созвучной поэтическому языку XX века. Стоит вспомнить манделынтамовское: "Золотистого меда струя из кувшина текла..." - ритмический и музыкальный рисунок цитируемого стихотворения резонирует и совпадает с фетовской мелодикой и ритмикой.

Образы природы, нарисованные Фетом, завораживают. Они безупречны. Но эта безупречность тепла и полна скрытой жизни:

Уснули метели

С печальной зимой,

Грачи прилетели,

Пахнуло весной.

Широкая карта

Полночной земли

Чернеет, и марта

Ручьи потекли.

Для песни полночной

Отныне живи,

Душой непорочной

Предайся любви.

Даже запись в альбом, поэтический пустяк, он превращает в эстетическое событие: "Среди фиалок в царстве роз // Примите искренний поклон..." Его, фетовские леса "благоуханны", тропинки "желты", растения он наделяет "царственной мудростью", луговая трава в его стихах "осыпана жемчугом", а не росой, ночь "сладострастна", а еще:

На природе с каждой каплей

Зеленеет вся одежда,

В небе радуга сияет,

Для души горит надежда.

При всем различии разобранных здесь стихотворений они сходятся в том, что, по мысли и внутреннему чувству Фета, все значение поэзии - в безусловном, независимом от внешних или практических целей и намерений, самозаконном вдохновении, создающем то прекрасное, что по своему существу есть нравственное и доброе.

Этим достаточно определяется значение поэзии Фета, а содержание ее раскрывается при последовательном прочтении всего ряда его стихотворений.

 

42. Герои и проблематика сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина (на примере одного из произведений писателя). (Билет 22)

Вариант 1

Выдающимся достижением последнего десятилетия литератур­ной деятельности М. Е. Салтыкова-Щедрина является книга «Сказ­ки». В нее вошло 32 произведения. Эту книгу, безусловно, можно назвать самым ярким и наиболее популярным творением великого сатирика. Написание целой книги сказок можно объяснить несколь­кими причинами. Во-первых, автор овладел жанром сказки и вирту­озно владеет всеми художественными приемами этого жанра. Во-вторых, сказочная фантастика в какой-то мере служит средством художественной маскировки наиболее острых социальных и идей­но-политических проблем. И наконец, доступность формы ши­рокому кругу читателей позволило автору расширить круг читатель­ской аудитории!

При создании сказок писатель использует типичные для сати­рического произведения приемы: фантастика, гипербола, иносказа­ние (аллегория), сближение обличаемых социальных явлений с явле­ниями животного мира.

Остановимся на сказке «Медведь на воеводстве». Сказка напо­минает по содержанию «Историю одного города». Тема сказки - высмеивание царя, министров, губернаторов, но царские сановники представлены автором в образе медведей, которые устанавливают свои порядки в лесной чаще.

В сказке выведены трое Топтыгиных. Каждый из героев по-сво­ему отличается на воеводстве. Перед правителями стоит задача -добиться полного подчинения, а значит, и порядка. Топтыгин Пер­вый усмирял «внутренних врагов» разного рода злодействами, на­пример, «срамными» (чижика съел). А Топтыгин Второй покорнос­ти добивается устрашениями «блестящими» (погром над мужиками учинил). Топтыгин Третий отличается от своих предшественников добродушным нравом. Он ограничивает свою деятельность только соблюдением «исстари заведенного порядка», довольствовался злодействами «натуральными». Но и при Топтыгине Третьем лес не меняет своего облика. «И днем, и ночью он гремел миллионами голосов, из которых одни представляли агонизирующий вопль, дру­гие - победный клик». Такой порядок вещей продолжался многие годы. Но вот терпение мужиков кончилось и они расправились с Топ­тыгиным Третьим. Да и с предыдущими Топтыгиными они расправ­лялись аналогично.

Писатель подводит читателя к мысли о том, что смена одного воеводы, злого и жестокого, другим, либеральным и мягким, не смо­жет изменить ситуации. Спасение не в замене злых Топтыгиных добрыми, а в устранении воевод Топтыгиных вообще. В сказке со­держится вывод о необходимости свержения самодержавия как ан­тинародной и деспотической форме государственной власти.

Сказка «Медведь на воеводстве» при жизни писателя не была допущена цензурой к опубликованию, но она распространялась в рус­ских и зарубежных нелегальных изданиях.

 

 

Вариант 2

Сатира М. Е. Салтыкова-Щедрина в романе "Господа Головлевы"

На уроках русской литературы изучается творчество Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Прочитав его роман-обозрение "История одного города" и сказки этого автора, мы удивляемся смелости и остроумию, с которыми писатель показывает бессовестное ограбление народа; критикует либеральных деятелей и писателей, пресмыкающихся перед властями.

Знакомясь с произведениями Салтыкова-Щедрина, хочется больше узнать о его творчестве. Большое впечатление производит роман "Господа Головлевы".

Из истории этого произведения мы узнаем, что в его основу легли несколько рассказов о семье Головлевых, вошедших первоначально в цикл "Благонамеренные речи".

В романе очень остро критикуется паразитический класс дворян. Глазами мужика, подвергающегося беспощадной эксплуатации, смотрит писатель на помещичью усадьбу и видит в ней саму смерть, злобную, пустоутробную. С неумолимой правдивостью рисует Щедрин картину разрушения дворянской семьи, отражающую упадок, разложение, обреченность класса эксплуататоров-крепостников. Весь смысл жизни Головлевых заключается в стяжательстве, накоплении богатства, в борьбе за это богатство. Поражают подозрительность, бездушная жестокость, лицемерие, взаимная ненависть, царящие в этой семье.

Приобретательская деятельность Арины Петровны, основанная на выжимании последних соков из мужика, проводится под предлогом увеличения богатства семьи, а фактически - только для утверждения личной власти. Даже собственные дети для нее - "лишние рты", которых нужно кормить, на которых нужно тратить часть состояния. Изумляют спокойствие и безжалостность, с которыми Арина Петровна наблюдает, как разоряются и умирают в нищете ее дети. И только в конце жизни перед ней встал горький вопрос: "И для кого я припасала! Ночей недосыпала, куска недоедала... для кого?"

Деспотическая власть Арины Петровны, материальная за висимость детей от произвола "маменьки" воспитывали в них лживость и угодничество.

Этими качествами особенно отличался Порфирий Голов-лев, получивший от других членов семьи прозвища "Иудушка" и "кровопийца". Иудушка с детских лет сумел опутать "доброго друга маменьку" паутиной лжи, подхалимства и еще при ее жизни завладел всем богатством. Создается впечатление, что Иудушка Головлев, как и Арина Петровна, - это литературный тип, в котором с наибольшей силой сконцентрированы черты хищника, паразита, лицемера, это обобщение пороков всего класса собственников.

Иудушка Головлев действует только "по закону", потому что законы, существовавшие как до реформы, так и в пореформенное время, позволяют ему безнаказанно высасывать кровь из бесправных крестьян, доводить до самоубийства собственных детей, обирать и разорять родственников. С бесстыдным лицемерием совершает он подлые поступки, сопровождая их приторно-сладкими словами. Обобранному до нитки брату Степану, которого мать кормила солониной, он ласково говорит на прощание: "Вот кабы ты повел себя скромненько да ладненько, ел бы ты и говядинку, и телятинку, а не то так и соусцу бы приказал".

История семейства Головлевых свидетельствовала об исторической закономерности вырождения дворянства. Но образ Иудушки Головлева имел более широкое значение. Это символ всякой эксплуатации и угнетения, человеконенавистничества, пустословия и лжи. Эти черты характера встречаются и в современных людях. Поэтому роман имеет большое поучительное значение.

 

 

43. Как в сатирических произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина сочетаются злободневное и вечное? (На примере 1–2 произведений по выбору экзаменуемого.) (Билет 7)

Вариант 1

Выдающимся достижением последнего десятилетия литератур­ной деятельности Салтыкова-Щедрина является книга «Сказки», включающая 32 произведения. Это - одно из самых ярких и наибо­лее популярных творений великого сатирика. Сказка представляет собой своеобразный жанр щедринского творчества. В «Сказках» Сал­тыков-Щедрин выступает как художник-новатор, мастер эзоповско­го повествования, демократ, оружием бичующей сатиры борющийся за будущее своего народа. Можно заметить, что в содержании «Ска­зок» находит отражение тематика почти всего творчества сатирика. В сказках перед читателем проходит почти вся галерея щедринских типов, только в обличие животных.

Какие приемы использует автор при создании сатирических ска­зок? Для сатирической сказки Щедрина характерно использование преувеличения (гиперболы), фантастики, гротеска, иносказания и аллегории, сближение обличаемых социальных явлений с явления­ми животного мира.

В сложном идейном содержании сказок Салтыкова-Щедрина можно выделить три основные темы:

• сатира на правительственные верхи и на эксплуататорские классы;

• изображение жизни народных масс в царской России;

• обличение поведения и психологии обывательски настроенной интеллигенции.

 

Но, конечно же, строгое разграничение сказок по их тематике невозможно, да в этом нет необходимости. Богатое идейное содер­жание щедринских сказок можно выразить словами Н. В. Гоголя: «Сказка может быть созданием высоким, когда служит аллегориче­скою одеждой, облекающею высокую духовную истину, когда обна­руживает ощутительно и видимо даже простолюдину дело, доступ­ное только мудрецу».

Слова и образы для своих чудесных сказок сатирик подслушива­ет в народных сказках и легендах, в пословицах и поговорках, в живописном говоре толпы. Связь сказок Щедрина с фольклором про­явилась в употреблении традиционных зачинов: «Жили да были два генерала», «жил-был пескарь», «в некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик». Не менее часто сатирик прибегает к таким сказочным формулам, как: «по щучьему велению, по моему хотению», «ни в сказке сказать, ни пером описать», «долго ли корот­ко ли» и др. В сказках рассыпано множество пословиц и поговорок: «бабушка надвое сказала», «стыд глаза не выест», «на то и щука в море, чтобы карась не дремал» и т. д.

Удивительно сочетание в сказках Салтыкова-Щедрина народных традиций и острых социальных проблем, злободневного и вечного.

В «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» приемами остроумной сказочной фантастики Щедрин показывает, что источником не только материального благополучия, но и так называ­емой дворянской культуры, является труд мужика. Генералы-парази­ты, привыкшие жить чужим трудом, очутившись на необитаемом острове без прислуги, обнаружили повадки голодных диких зверей, готовых пожрать Друг друга (эпизод после чтения «Ведомостей», когда один из генералов чуть не откусил ухо своему коллеге.) Автор сказки, используя гиперболизацию и гротеск, сумел обнажить основ­ной недостаток правящего класса - неприспособленность и беспо­мощность. Только появление мужика спасло генералов от оконча­тельного озверения и вернуло обычный «генеральский» облик.

Что же было бы, если бы не нашелся мужик? Это договаривается в сказочном повествовании о диком помещике, изгнавшем из своего имения всех мужиков. Он одичал, с головы до ног оброс волосами, «ходил же все больше на четвереньках», «утратил даже способность произносить членораздельные звуки».

В «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» Салтыков-Щедрин затрагивает тему положения народа в эксплуата­торском обществе. С чувством скорби и грустной иронии изобразил сатирик рабское поведение мужика. Среди обилия плодов, дичи и рыбы никчемные генералы умирали на острове от голода, так как могли овладеть куропаткой только б изжаренном виде. Беспомощно блуждая, они, наконец, набрели на спящего «лежебоку» и заставили его работать. Это был громаднейший мужичина. Мастер на все руки. Он и яблок достал с дерева, и картофеля добыл в земле, и огонь из­влек, и разной провизии напек, чтобы прокормить прожорливых ту­неядцев, и пуха лебяжьего набрал, чтобы им мягко спалось. Да, это сильный мужчина. Перед его силой не устояли бы генералы.

А между тем он безропотно подчинился своим поработителям. Дан им по десятку яблок, а себе взял одно, «кислое». Сам же веревку себе свил, чтобы генералы его ночью держали на привязи. Да еще готов был порадовать генералов за то, что «они его, тунеядца, жало­вали и мужицким его трудом не гнушались».

Кричащее противоречие между огромной потенциальной силой и классовой пассивностью крестьянства показано сатириком в этой сказке.. Сказка рисует, с одной стороны, трагедию жизни русского крестьянства - этой громадной силы, находящейся в плену и во мра­ке, а с другой - скорбные переживания автора, связанные с безус­пешными поисками ответа на важный вопрос: «Кто освободит эту силу из плена? Кто вызовет ее на свет?»

Такие смелые мысли могли быть переданы читателю только в «зашифрованном» виде. Своеобразным шифром в сказках Салтыко­ва-Щедрина является Эзопов язык. Вот как сам автор говорит об этом: «С одной стороны появились аллегории, с другой - искусство пони­мать эти аллегории, искусство читать между строками. Создавалась особая рабская манера писать, которая может быть названа Езоповскою, - манера, обнаруживавшая замечательную изворотливость в изобретении оговорок, недомолвок, иносказаний и прочих обманных средств».

Действуя под гнетом цензуры, Салтыков-Щедрин, вынужденный преодолевать трудные барьеры, не отступал от своих демократичес­ких убеждений, а боролся с препятствиями художественными сред­ствами. Он разработал целую систему иносказательных приемов, наименований, выражений, образов, эпитетов, метафор, которые по­зволили ему донести до своих читателей основные идеи и замыслы произведений.

Салтыков-Щедрин создал большое количество произведений, которые никогда не утратят своего эстетического значения. Автор представляет нам исторический облик своего времени, правдиво рас­сказывает о сложных общественных вопросах. С другой стороны, произведения Салтыкова-Щедрина не теряют своей злободневности и в наше время. Сатирические образы, созданные автором, узнавае­мы. Имена многих героев стали именами нарицательными. Писатель одним словом умел заклеймить порок, дать характеристику явления жизни, обличающую недостатки. Кто не встречался в жизни с иудуш­ками головлевыми или карасями-идеалистами, премудрыми пискарями или беспомощными, но амбициозными генералами. Непрехо­дящее значение творчества Салтыкова-Щедрина состоит и в том, что его сатирические произведения являются настоящей энциклопедией сатирических приемов.

 

44. В чем секрет обаяния Наташи Ростовой? (По роману Л.Н. Толстого «Война и мир».) (Билет 11)

Вариант 1

В системе персонажей романа Л. Н. Толстого «Война и мир» Наташа Ростова занимает особое место. Героиня наделена естествен­ными природными качествами: интуитивным тяготением к «красо­те, добру и правде». Она становится в романе носительницей «жи­вой жизни».

Впервые мы видим Наташу на именинах. Это «черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка». Описание внешнос­ти Наташи мы встречаем в разные периоды ее жизни на протяжении всего романа. Толстой постоянно подчеркивает ее некрасивость, но при этом останавливает наше внимание на выражении ее глаз, боль­ших, живых и блестящих.

Наташа искренна, наивна. Она просто встревает в разговор взрос­лых, и ей все прощается. Наташа - любимица отца и матери, ее лю­бят братья и сестры, и сама она любит всех окружающих людей. Она умеет и помирить поссорившихся, и утешить плачущего, и развесе­лить ворчащую маму.

Князь Андрей, увидев Наташу в Отрадном, удивляется ее жизне­радостности, жизнелюбию. Л. Н. Толстой показал нам ее, живущей своей «какой-то отдельной - верно глупой, - но веселой и счастли­вой жизнью». Ночью Наташа не может уснуть. Она смотрит на кра­соту ночи, ей хочется летать, парить над землей. Все вокруг кажется ей прелестным, милым. Она не понимает Соню, которая может спо­койно спать в такую прекрасную ночь. И князь Андрей, уезжая ут­ром из Отрадного, вспоминает всю свою прошлую жизнь, Наташу, взволнованную красотой ночи, и решает, что в тридцать один год жизнь не кончена. Наташа, сама не подозревая, возрождает князя Андрея к жизни.

А сцена Наташи у дядюшки показывает ее любовь, близость к национальному, интуитивное понимание всего народного. Она танцу­ет, как танцуют настоящие русские женщины.- Ее восхищает русская обстановка в доме дядюшки и принесенная деревенская еда. Про­стой костюм дядюшки, на который она смотрела раньше с удивлени­ем и насмешкой, кажется ей не хуже фраков и сюртуков. Й если все вокруг в этот момент восхищает и радует Наташу, то она даже и по­думать не может, что в этот самый момент вызывает восторг и восхи­щение она сама. Николай Ростов, глядя на сестру, думает: «Что за прелесть эта Наташа!»

На первом своем балу Наташа предстает искренней и наивно-счастливой девочкой. Сначала она огорчается почти до слез, что никто не обращает на нее внимания, а затем с такой же искренностью она ощущает всю полноту счастья, «когда человек делается вполне добр и хорош и не верит в возможность зла, несчастия и горя».

Наташа не понимает или не хочет понимать фальшивости и не­искренности высшего света. Ей кажется, что все одинаково добрые, милые, прекрасные люди. Наташе хочется, чтобы все любили друг друга так, как она любит всех без исключения. Но высший свет, увы, живет совсем по другим правилам и законам. Здесь нет места насто­ящим чувствам - здесь все фальшиво и неискренне, все основано на зависти и лжи; ради денег, славы, карьеры люди готовы на многое.

Л. Толстой совсем не ставил перед собой цель создать некий иде­альный женский образ. Его героиня - прежде всего человек, способ­ный ошибаться, как и все. Но этим и отличаются герои Толстого, что через ошибки, боль, страдание они идут только вперед к счастью и истине. Поэтому ошибка Наташи, связанная с ее увлечением Анатолем Кулагиным, воспринимается скорее, как большая беда и вызыва­ет сочувствие к ней, а не осуждение.

В жизни каждого человека встречаются обстоятельства, откры­вающие его истинную душу. Многие черты характера Наташи рас­крылись во время войны 1812 года. Наташа отдает подводы ране­ным, она самоотверженно ухаживает за князем Андреем. Она пред­стает перед читателем патриоткой, но не той, которые в великосветских салонах, чтобы доказать свою преданность России отказываются от французского языка, а истинной патриоткой.

В эпилоге Наташа показана взрослой женщиной, любящей и любимой женой, матерью четверых детей. Изменилась внешность героини, некоторые ее привычки - она престала петь. Все окружаю­щие удивляются таким переменам. Но изменений не так много, как может показаться на первый взгляд. Свет в глазах Наташи появляет­ся лишь тогда, когда приезжает муж или выздоравливают дети. Она не выезжает в свет, все время находится дома, считает своей обязан­ностью воспитывать детей и разделять взгляды мужа. Именно в этом видел главное предназначение женщины Л. Толстой. Именно поэто­му в образе Наташи Ростовой - все лучшие человеческие качества.

Образ Наташи более других соответствует замыслу автора - зас­тавить читателя «любить жизнь». Во всех значимых эпизодах, свя­занных с биографией героини, проявляется главное в Наташе, ее сущ­ность - «любовь».

 

 

Вариант 2

... Что есть красота

И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Н. Заболоцкий

    

Читая "Войну и мир", мы всегда чувствуем отношение автора к людям и событиям. Оно раскрывается и в портретах действующих лиц, и в прямых оценках, характеристиках, и в авторской интонации. В статье о Л.Н. Толстом Н.Г. Чернышевский отмечал характерную черту тогда еще молодого писателя - "чистоту нравственного чувства". Люди, события частной и исторической жизни оцениваются на основе явственного критерия - критерия добра, бескорыстия, душевной ясности и простоты, духовной связи с людьми, с обществом. Роман "Война и мир" больше всего поразил меня обилием персонажей. Но, что удивительно, при этом, все герои Толстого - живые люди. Настолько живые, что будто слышишь их голоса, видишь их лица, проникаешь в душу, узнаешь тайные мысли. К ним не относишься равнодушно: их или любишь, или презираешь.

Самым обаятельным женским типом в романе мне показался образ Наташи Ростовой, может быть, потому, что многие мысли, настроения, поступки этой девушки близки моим, хотя нас разделяют время и условия жизни.

В представлении Толстого высшее призвание и назначение женщины - это материнство. В его романе-эпопее "Война и мир" идеалом женственности становится Наташа Ростова.

Впервые мы видим ее тринадцатилетней девочкой: "Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, со своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, со своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными ручками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка". Наташа выросла в нравственно чистой атмосфере семьи Ростовых, где не было лицемерия, ханжества, притворства. Непосредственная, полная жизненных сил, тонко чувствующая красоту, добро и правду, она сразу же привлекает наше внимание. В доме, где она росла, царила обстановка непринужденности, раскованности между родителями и детьми, чувство любви и привязанности друг к другу.

С самой первой встречи нам бросается в глаза ее детская наивность, простота, чрезвычайная чувствительность - все то, чем Наташа так отличается от окружающих, что привлекло к ней Денисова, Болконского, Курагина, Пьера.

Вспомним эпизод, в котором перед нами, как на ладони, раскрывается душевное богатство Наташи, поэтичность ее натуры: "Соня! Соня! - послышался опять первый голос -...Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда, душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так вот бы села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки... и полетела бы. Вот так!" Всех своих домашних Наташа окружает добротой и любовью, к каждому у нее имеется "свой ключик": "В обращении со своей матерью Наташа высказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что, как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко".