Убедительность и доказательность ораторской речи. 5 страница

Неизбежны какие-то отступления, вызванные новыми ассоциациями, не всегда точными бывают формулировки, возможны речевые ошибки. Поэтому не случайно французы говорят, что лучший экспромт тот, который хорошо подготовлен.

Импровизация возможна только на базе больших предварительно полу­ченных знаний. Экспромт бывает хорош, когда он подготовлен всем прошлым опытом оратора. Он может родиться только у человека, который имеет боль­шой запас знаний и владеет необходимыми риторическими навыками и уме­ниями.

Прекрасным оратором своего времени был А. В. Луначарский. Его речи отличались непередаваемой легкостью, образностью, изяществом. Вот что рас­сказывает А. М. Арго в книге «Звучит слово» об одном из выступлений А. В. Луначарского:

В 1926 году было десятилетие со дня трагической гибели Эмиля Верхарна. На радио был намечен вечер памяти Верхарна; приглашены были многие артисты московских театров; А. В. Луначарский дал согласие открыть вечер, произнести вступительное слово.

За пятнадцать минут до назначенного срока в радиостудию позвонили, что машина с артистами выехала; за пять минут до назначенного срока Анато­лий Васильевич, протирая на ходу запотевшее пенсне, подымался по лестнице нового здания Телеграфа на улице Горького.

Беглый вопрос:

– Сколько времени мне предоставлено для выступления?

Редактор передачи, учитывая, что артисты уже в пути, называет опти­мальный метраж для доклада – пятнадцать минут.

Через три минуты Луначарский занял место у микрофона, и через четыре минуты на пятую он уже легко и плавно говорил о Верхарне – поэте, драма­турге, критике и публицисте, о его пути от фламандских натюрмортов через урбанические офорты к поэзии социализма, к борьбе за рабочее дело.

Проходит пять минут, проходит десять – машины с артистами не видать... Что там случилось? Какая беда? Редактор передачи в течение пяти минут пережил сложную гамму от легкого беспокойства до дикого ужаса! Крах! Срыв передачи! Кто виноват, он не знает, но отвечать придется ему!

И мимическим способом излагает он говорящему у микрофона Анато­лию Васильевичу положение вещей: актеры, дескать, опоздали, крах налицо! Выручайте, ради всего святого, продержите еще хоть немного, хоть несколько минут!

Луначарский, ни на минуту не прерывая своего изложения, принимает позывные сигналы и продолжает, продолжает... Дальнейший разговор между ним и редактором идет в мимическом плане.

Луначарский вопросительно вскидывает брови.

Редактор радиопередачи – глаза навыкат, ужас на лице – отрицательно качает головой, рукой проводя по горлу, – зарез!

Луначарский продолжает с той же легкостью и плавностью изложение.

И так это длилось в течение добрых пятнадцати минут – народный ко­миссар спасал положение, грудью своей прикрывая опоздание актерской груп­пы.

Наконец брешь забита! Ликующая физиономия редактора передачи воз­вестила приезд артистов – положение было спасено.

То, что Луначарский в течение получаса экспромтом, кругло, изящно и доходчиво говорил с миллионной аудиторией, – это иначе как чудом оратор­ского искусства нельзя назвать. Но то, что последовало за этим, было еще большим чудом: по разреше­нии острого момента, получив сигнал о том, что концерт обеспечен, Луначар­ский с тем же мастерством оратора, ни на мгновение не отвлекаясь от хода из­ложения, «закруглился», свел концы с концами и в одну минуту закончил свое выступление перед публикой, которая даже не подозревала, какая драма толь­ко что разыгралась в помещении радиостудии, в двух шагах от микрофона!

А. В. Луначарский был талантливым лектором-импровизатором. Один из его современников вспоминает: «Луначарский в совершенстве владел ораторским искусством. Он мог без всякой подготовки и без всякого напряжения выступать хоть три часа подряд, и ни один слушатель не в состоянии был уйти из зала. Обладая удивительной памятью, он цитировал источники, приводил множество фактов, не заглядывая ни в какие материалы.

Обычно Анатолий Васильевич перед докладом в маленьком блокнотике набрасывал карандашом несколько строк – основные тезисы – ив течение всего доклада два-три раза, сняв пенсне и приблизив блокнотик к глазам, за­глядывал в него.

Как-то Анатолию Васильевичу задали вопрос: «Как вам удается так легко выступать, оперируя при этом огромным фактическим материалом?» Он ответил, что готовился к этому всю жизнь. Примечательны слова А. В. Луначарского! Они стали афоризмом.

Таким образом, экспромт, импровизация – это результат постоянной работы оратора над собой, итог долгих размышлений, награда за большой многолетний труд.

 

Вопросы и задания для самостоятельной работы:

1. Назовите основные этапы подготовки ораторского выступления.

2. Как правильно формулируется тема речи? какую роль играет подзаголовок?

3. Как правильно состарить план ораторского выступления? Какие существуют варианты составления плана?

4. На какие источники опирается оратор при подготовке речи?

5. Как формулируется цель выступления и как она влияет на содержание речи в целом?

6. Что такое композиция? Какова ее роль в восприятии ораторской речи?

7. Какова традиционная структура ораторской речи? перечислите ее компоненты.

8. Какие задачи оратор должен решить в самом начале своей речи?

9. Перечислите составные части начала речи.

10. Что уместно и что нежелательно включать в начальную часть выступления?

11. Какие варианты вступления вы знаете?

12. Перечислите основные методы изложения материала в главной части.

13. Как методы изложения связаны с содержанием речи?

14. Какова роль заключительной части речи?

15. Перечислите наиболее удачные и неудачные варианты окончания речи.

16. Какие точки зрения существуют по поводу подготовки речи: что лучше – полностью записанная речь или экспромт?

17. Каково ваше отношение к фиксации речи на бумаге?

18. Что нужно делать, чтобы овладеть искусством ораторского экспромта?

19. Прочитайте отрывок из статьи И.Л.Андроникова «День рождения Шота». Какие воздействующие приемы использует автор во вступлении? Оцените их оригинальность.

20. Прочитайте вступительные отрывки из судебных речей А.Ф.Кони. Отметьте общие характеризующие его риторическую манеру приемы. Оцените их уместность и достаточность.

21. Составьте план ораторского выступления на одну из предложенных тем:

· Цицерон – выдающийся оратор античности.

· Идеал ритора в культуре древнего Рима.

· Традиции судебной риторики в России.

· Политическая риторика в современной России.

· Роль риторики в профессии юриста.

 

22. Прочитайте речь В.Вишневского о Новикове-Прибое. Определите, на какие смысловые и композиционные части делится это произведение.

23. Прочитайте речь А.Ф.Кони по делу об убийстве статского советника Рыжова. Какие методы изложения материала использует автор в главной части?

24. Прочитайте речь А.И.Гучкова от 8 ноября 1913 года. Сформулируйте основные тезисы главной части речи.

25. Прочитайте речи Ф.Н.Плевако по делу Харьковского общества взаимного кредита и по делу М.Ц.Шидловской. Определите концовки этих речей. Какие приемы использует оратор для воздействия на аудиторию?

 

Рекомендуемая литература.

Андроников И.Л. Собр. Соч.: В 3 т. Т.2. – М., 1989.

Аннушкин В.И. Риторика: Учебное пособие. – Пермь, 1994.

Апресян Г.З. Ораторское искусство. – М., 1978.

Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи: Современная риторика. - Ростов-на-Дону,1996.

Волков А.А. Основы риторики: Уч. Пособие для студентов вузов. – М., 2003.

Гетманова А.Д. Учебник по логике. – М.. 1994.

Далецкий Ч. Риторика. Загори, и я скажу кто ты: уч. пособие. – М.. 2003

Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. – М., 1998.

Иванова С.Ф. Специфика публичной речи. – М., 1997.

Кохтев Н.Н. Риторика.- М., 1994.

Михальская А.К. Основы риторики. Мысль и слово: Учебное пособие для учащихся 10-11 классов. – М., 1996.

Михневич А.Е. Ораторское искусство лектора. – М., 1984.

Рождественский Ю.В. Теория риторики. – М., 1997.

Сопер П. Основы искусства речи. – М., 1994.

 

Модуль 6.

Этика оратора.

 

6.1. Понятие риторического этоса.

6.2. Характеристика составных элементов этики ораторской речи.

 

6.1.

Еще со времен античности классическая риторика уделяет значительное внимание морально-нравственной составляющей ораторской речи и личности оратора. Эти важные вопросы регулирует этика красноречия. Термин этика восходит к греческому слову этос, что в переводе означает нравственный, а сама этика – систему философских представлений о моральных и нравственных нормах, принятых в обществе. Этот термин впервые был употреблен Аристотелем в его научных трудах. Выступление в публичной аудитории предпола­гает сотрудничество, которое возможно лишь в усло­виях взаимного доверия и готовности разделить от­ветственность за речь. Поэтому риторический этос можно понимать и как проявляющиеся в слове каче­ства ритора, которые дают аудитории основание до­верять ему; и как свойства аудитории, побуждающие ритора быть этичным. Этика публичной аргументации связана с нормами, которые принимаются в одинако­вой степени ритором и аудиторией и с точки зрения которых оцениваются как публичные высказывания, так и участники общения.

Норма – принцип или правило, регулирующее де­ятельность. Норма: 1) обобщает конкретные действия или опыт; 2) содержит значимые для общества категории; 3) оценивает опыт и категории, в которых он обобщен, рекомендуя определенный образ действий. Нормы мо­гут выражаться и формулироваться различным образом: в форме предписаний, запретов, рекомендаций, оценок, указаний на последствия действий. Нормы являются главной формой мышления и основанием культуры.

По отношению к опыту, который нормы обобщает, они разделяются на умозрительные, или предваритель­ные (априорные), прецедентные и смешанные. Умо­зрительные нормы предваряют возможные действия и строятся исходя из анализа категорий, в которых вы­ражаются. Прецедентные нормы описывают имею­щийся опыт, группируя и оценивая факты. В смешан­ных нормах используются оба принципа – логической классификации и эмпирического обобщения. Понятно, что нормы всех трех видов одинаково необходимы и взаимно дополняют друг друга.

В зависимости от предмета и характера оценки нормы подразделяются на этические и технические. Этические нормы сводятся на понятия «добро/зло», с точки зрения которых и оценивается опыт. Техничес­кие нормы сводятся на понятия «прекрасное/уродли­вое», которые также являются основанием оценок.

Этические нормы могут быть подразделены на пра­вовые, моральные и нравственные. Правовые нормы сводятся на оценку «справедливо/несправедливо», моральные – на оценку «достойно/недостойно», а нравственные – на оценку «хорошо/дурно». Право­вые нормы являются общеобязательными, минималь­ными в смысле содержания требований и, как правило, нарушение правовой нормы влечет за собой санкцию. Правовые нормы обобщают моральные и нравствен­ные в том смысле, что содержат необходимый мини­мум требований, например, закон карает нанесение явного физического и морального ущерба, моральные Нормы порицают неправильное поведение, а нравственные – дурные помыслы. Правовые и нравственные нормы общеобязательны. Правовые и моральные нормы содержат санкции. Моральные и нравственные нормы предполагают оценку поступка и личности, а правовые – только оценку поступка.

Риторическая этика имеет дело с нравственными, моральными, правовыми нормами, а также технически­ми нормами речи, причем последние понимаются как разряд этических. Ритор и аудитория несут этическую ответственность за качество речи. Эта ответственность может быть юридической, моральной и нравственной.

При всей значимости норм этика, в том числе этика речи, не исчерпывается ими. Риторическая этика изуча­ет условия сотрудничества ритора и аудитории. В про­цессе обсуждения и оценки фактов, выработки, приня­тия и осуществления решений накапливается новый опыт, который обобщается, и создается новая реальность, в условиях которой протекает последующая деятельность. При этом неизбежно нарушаются те или иные нормы и, в зависимости от последствий, они либо расширяются и дополняются, либо отменяются, либо же в случае не­оправданного нарушения нормы ритор и его аргумен­тация оказываются этически несостоятельными.

Вот почему этическая норма рассматривается как мера правильности и точности высказываний: «Кто оценивает произведение, не придерживаясь никаких правил, тот по сравнению с людьми, эти правила зна­ющими, все равно, что не имеющий часов по сравне­нию с человеком при часах. Первый заявит: «Прошло два часа», – другой возразит: «Нет, только три четвер­ти», – а я посмотрю на часы и отвечу первому: «Вы, видимо, скучаете», – и второму: «Прошло не три чет­верти часа, а полтора; время для вас бежит». А если мне скажут, что для меня оно тянется и вообще мое сужде­ние основано на прихоти, я только посмеюсь: спорщики не знают, что оно основано на показаниях часов».

В каждой развитой системе законодательства мож­но выделить правовые нормы, регулирующие речь. Они касаются использования языков, свободы слова и зло­употреблений ею, свободы совести, авторского права и интеллектуальной собственности, конфиденциальности, рекламирования товаров и услуг, неконтролируе­мого воздействия на сознание в средствах массовой информации, документооборота, системы образования, публичных библиотек и издательской деятельности. Если таких законов нет, ритору приходится руководство­ваться правосознанием, но апелляция к правосознанию подобна определению времени без часов.

Моральные нормы касаются уместности публичной речи, порядка и последовательности высказываний, права на публичную речь, предоставляемого компетен­тностью ритора, стилистических качеств речи, обеспе­чивающих ее правильность, точность и ясность, ответ­ственности за введение в заблуждение там, где она не регулируется правовыми нормами, психологического давления на аудиторию, соблюдения правил этикета и учтивости.

Нравственные нормы речи связаны с пониманием ритором ответственности за выбор предмета речи, за обращение к аудитории, за техническое совершенство высказываний, за правильность положений, которые он выдвигает, и за последствия решений, которые могут быть приняты.

Аудитория оценивает ритора по его высказывани­ям. Эта оценка осуществляется с точки зрения этичес­ких и технических норм речи, но выходит за их преде­лы. Аудитория оценивает не только правильность, но и продуктивность высказываний, то есть обоснованность от­клонения от норм. Поэтому ритору могут простить, на­пример, грубость, языковые погрешности, неточность выражения, неуместный пафос, ошибки в аргументации и многое другое, если его идеи правильны, а предложе­ния конструктивны. Но если окажется, что предложе­ния привели к нежелательным последствиям, а идеи не­состоятельны, – все ошибки зачтутся.

 

6.2.

А.Волков определяет позиции этической оценки ритора по названиям ораторских нравов: честности, скромности, доброжела­тельности, предусмотрительности. Соответствие ора­торским нравам определяет этический образ ритора.

Честность – умение создать правильное пред­ставление об образе ритора, целях и содержании аргу­ментации.

В понятие честности входят: ответственность, компе­тентность, добросовестность, определенность позиции.

Честный ритор принимает на себя ответствен­ность за идеи и предложения, которые он выдвигает, и высказывается не только от лица партии, класса, на­рода, науки и т.п., но от себя лично. Этим ритор при­знает, что обладает свободной волей, а его аргумен­тация является поступком, на основании которого аудитория вправе принять решение о самом риторе.

Однако в реальности возможности ритора огра­ничены условиями публикации, правовыми и мораль­ными нормами общества, состоянием дискуссии о проблемах, к которым он обращается, реальной дос­тупностью средств массовой информации. Авторы, выступающие в газетах и по телевидению, тщательно отбираются, а содержание их высказываний – кон­тролируется в плане тех идеологических и политичес­ких представлений, которые свойственны органу мас­совой информации или контролирующим его силам; коллегиальность авторства и монтаж позволяют ис­кажать содержание отдельных высказываний и в осо­бенности образ ритора; на приемы такого рода массо­вая информация идет особенно охотно. Образ ритора искажается в основном операторской работой и пост­роением диалога со стороны ведущего передачу, ко­торый ставит вопросы и подает реплики так, чтобы показать собеседника в нужном свете; содержание высказывания, помимо обычных вырезок и вставок ас­социативных сюжетов, искажается контекстом, в ко­торый оно помещается, так как контекст создает ассо­циативный ряд, влияющий на восприятие и оценку содержания. Поэтому важно знать систему и условия публикации и уметь использовать последовательность фактур и видов словесности для постепенного восхож­дения к наиболее эффективным видам публикаций: даже в массовой информации возможности компро­метации ритора, уже имеющего авторитет в обществе, ограничены.

Реально ответственным может быть только ритор, хорошо владеющий аргументацией в различных ви­дах словесности и способный искусно использовать технику аргументации. Ответственный ритор посте­пенно расширяет свою аудиторию, организуя ее ядро, и на каждом шаге аргументации обеспечивает каче­ственно новые условия присоединения различных группировок аудитории. И только после того как сло­жится достаточно влиятельная и устойчивая аудито­рия, имеет смысл обращаться к диффузной аудитории массовой информации.

Компетентность ритора проявляется в выборе предмета речи и техники аргументации. Риторическая аргументация имеет дело не с истинностью, а с правдо­подобием высказываний. Обычно она основана на не­полных данных, поэтому интуиция играет значительную роль в процессе выработки предложений и принятия решений. Только систематическое образование рожда­ет интуицию. Образованный человек может быть инфор­мирован хуже, чем самоучка, но он владеет догматикой той области знания, в пределах которой высказывается публично, и понимает, где и насколько точны и близки к истине его суждения.

Второе условие компетентности – практический опыт. Этичность речи всегда определяется личной позицией человека, который предлагает аудитории конкретное решение. Если этот человек сам прошел путь, который он предлагает другим, и перенес труды, опасности и неудачи, его позиция этически безупреч­на. Не существует общественной позиции вообще: любая идея выдвигается с личной точки зрения – юриста, историка, врача и т.д.

Наконец, третье условие компетентности – владе­ние техникой публичной речи. Поскольку ритор несет ответственность за предложения, которые он выдвига­ет, и за последствия принимаемых решений, ошибки неправильной или недостаточно продуманной аргумен­тации имеют этическое значение.

Добросовестность состоит в умении проявить доб­рую волю (наличие которой предполагается) – не ввести аудиторию в заблуждение относительно воз­можных решений проблемы и достоверности фактов. Это в первую очередь означает, что добросовестный ритор не создает непродуманных и неподготовленных и высказываний и добивается взвешенных суждений и оценок. Кроме того, добросовестный ритор умеет по­казать степень надежности и достоверности положе­ний, которые обсуждаются.

Если компетентность проявляется главным образом в предметной и языковой подготовке ритора, то добро­совестность проявляется в максимально полном использовании метода риторического построения, в котором обобщен опыт обдумывания и подготовки публичных вы­сказываний. Добросовестный ритор обращается к ре­альным значимым для общества проблемам и стремит­ся не к самоутверждению, а к разрешению таких проблем. Он полностью овладевает фактическим мате­риалом и отдает себе отчет в состоянии проблемы – в вариантах решений и имеющихся прецедентах. Он понимает последствия выдвигаемых предложений и возможности аргументации. Он максимально полно прорабатывает доводы за и против своих предложений. Он тщательно отбирает аргументы и использует их та­ким образом, чтобы обеспечить плодотворность дискус­сии. Он умеет принимать доводы полемического про­тивника, если они основательны, и обнаруживать в позиции оппонента позитивный смысл. Наконец, он не навязывает собственное предложение, но готов при­нять то решение, которое окажется оптимальным и будет наилучшим образом обосновано. Это значит, что добросовестный ритор стремится к тому, чтобы аргу­ментация строилась по определенным и общеприня­тым правилам, которые соответствуют характеру об­суждаемых вопросов и опыту аудитории.

Скромность. Право высказываться публично – всегда сомнительно, но особенно в условиях эгалитар­ного общества. Каждый волен рассматривать ритора как равного, поэтому роль учителя, проповедника или поли­тического лидера, если она связана с публичной ауди­торией, основана на авторитете этического образа, который складывается в процессе аргументации и оп­ределяется позицией ритора в отношении аудитории, а не на его реальной компетентности. Скромность есть умение занять правильную позицию равенства и пре­восходства в отношении к аудитории: явное превосходство влечет за собой отчуждение, а явное уравнение – пренебрежение.

Авторитет достигается применением диалогичес­кой техники речи, которой свойственны следующие особенности.

1. Внимание к высказываниям партнера. Риторика начинается с умения воспринимать, и тот, кто слуша­ет, понимает и запоминает сказанное, оказывается в преимущественном положении. Этичный ритор стре­мится к тому, чтобы его партнер или оппонент выска­зался как можно полнее. Это позволяет выбрать такти­ку аргументации и правильно включиться в речь.

2. Анализ информации. Ритор стремится отделить личность партнера от содержания речи; создать пред­ставление о личности говорящего, сопоставляя различ­ные его высказывания и суждения о нем; рассмотреть содержание высказываний с точки зрения целей и ин­тересов партнера; сопоставить содержание высказы­ваний со своими целями и задачами; сопоставить со­держание высказываний с другими высказываниями на ту же тему; отделить приемлемую часть высказыва­ния от неприемлемой.

3. Использование позитивной информации. Разви­тие общения основано на идеях и фактах, которые вза­имоприемлемы. Чтобы эффективно продолжать диалог, следует отвлечься от разногласий и сосредоточиться на общих позициях. Именно положительное содержа­ние высказываний партнера рассматривается как наи­более ценное и заслуживающее внимания.

4. Этичный ритор приводит доводы, значимые для партнера и вытекающие из анализа его высказываний.

5. Признавая за партнером право иметь свои за­конные цели и интересы, ритор соблюдает собствен­ные интересы и добивается признания за собой того же права. Терпимость означает только признание пра­ва другого иметь собственную позицию и неосужде­ние личности, но ни в коем случае не попустительство; признание правомерности любых точек зрения.

6. Ритор подобен и равен аудитории в том смыс­ле, что основание его права на речь – неукоснитель­ная защита ценностей и интересов аудитории, он включен в аудиторию, так как разделяет с ней пред­ставления об иерархии ценностей.

7. Ритор подобен и равен аудитории в том смысле, что высказывается о предметах, имеющих обществен­ную ценность и актуальных, причем делает это так, как сделал бы его читатель или слушатель, если бы умел.

8. Ритор отличается от своей аудитории тем, что продолжает и развертывает аргументацию потому, что призван к этому долгом и аудиторией, а не собствен­ными интересами.

9. Скромный ритор отличается от самозванца прин­ципиальной позицией: отношение к аудитории и пред­мету аргументации, на котором сложился его автори­тет, остается неизменным.

10. Скромный ритор самоограничивает критику, он стремится противопоставить суждениям полемическо­го противника положительные идеи.

Доброжелательность. Ритор не должен нанести вред аудитории, все его предложения направлены на благо аудитории. Если из содержания высказываний неясно, какую пользу они должны принести, ритор может предстать этически несостоятельным.

Доброжелательный ритор имеет в виду интересы аудитории, а не свои собственные, поэтому он воздер­живается от самовыражения, от непродуманной ис­кренности, от излишней горячности и эмоционально­сти речи, от немедленной и недостаточно взвешенной реакции на слова и поступки.

В эпидейктической аргументации доброжелатель­ность проявляется в высоких мотивах предложений – стремлении утвердить достойные ценности и взгляды, которые принимаются обществом и соответствуют его традиции, задачам и назначению и несовместимы с любыми проявлениями безнравственности. В судительной аргументации доброжелательность проявляется в принципиальности и справедливых, но милостивых оценках фактов. В совещательной аргументации доб­рожелательность проявляется в предложениях, благо­творность которых очевидна аудитории.

Наиболее сложная этическая проблема, связанная с доброжелательностью, состоит в совмещении позиции ритора с предпочтениями аудитории, когда при­ходится аргументировать непопулярные предложе­ния. В таких случаях ритор прибегает к разделению и иерархизации аудитории. Он обращается к наиболее компетентной и ответственной части общества, кото­рая в состоянии квалифицированно обсудить его пред­ложения и аргументы и в свою очередь развернуть и популяризировать предложения. Он создает различ­ные, но совместимые ходы аргументации в менее ком­петентных аудиториях, сохраняя при этом единство и последовательность позиции. Тем самым он добива­ется согласия всей аудитории и последовательного присоединения различных ее частей.

Существенная особенность иерархической тактики в том, что этичный ритор умеет последовательно разве­сти собственные предпочтения и мнения, предлагаемые им способы и средства решения проблемы и конечную цель, которая является предметом согласия. Так, если политик предлагает объединение общества во имя обще­национальных интересов и целей, он разводит эти четко сформулированные цели с политической идеологией, которой придерживается сам, выставляя ее как один из возможных, но подчиненных способов достижения цели; равным образом он разводит предлагаемые им полити­ческие средства с поставленными целями. Сначала дос­тигается согласие о целях и необходимости их дости­жения, а затем обсуждаются вопросы о способах и средствах. В противном случае ритор предстанет как человек, подменяющий средства целями и добивающий­ся принятия своей идеологии или политических реше­ний под прикрытием общезначимых целей. Недоброже­лательность как свойство риторической этики проявится в этой подмене, которая будет означать стремление вла­ствовать.

Предусмотрительность – способность предвидеть последствия решений.

Публичная аргументация проблемна и спорна, предложения ритора влекут за собой не только поло­жительные и отрицательные последствия, но и кон­фликт в аудитории, поэтому ритор обязан, прежде чем высказаться, взвесить возможные последствия своих предложений и оценить способность аудитории решить проблемы, которые ставит перед ней аргументация.

Аргументация неизбежно создает конфликтные си­туации, поскольку аудитория состоит из людей, у кото­рых есть интересы, собственные представления о про­блемах, отношение к приводимым доводам и склонность объединяться в группировки: не существует однородных аудиторий, а согласие и присоединение всегда непол­ны. Но конфликт должен быть разрешен силами самой аудитории, и этическая обязанность ритора – ставить перед аудиторией только такие проблемы, которые она в состоянии разрешить, и строить аргументацию таким образом, чтобы аудитория смогла найти путь решения проблемы. Если аргументация ставит аудиторию в ту­пик, внутреннее столкновение в ней становится неиз­бежным, и в конечном счете ритор будет справедливо обвинен в непредусмотрительности.

Аргументация изменяет взгляды и ценностные ори­ентации общества. Этичный ритор выдвигает предло­жения и доводы, которые вытекают из предшествую­щего развития аудитории и повышают ее духовный уровень. Он не просто прибегает к высоким мотивам, обосновывая предложения, но стремится выдвигать такие предложения, согласие с которыми приведет ауди­торию к более высокому уровню организации и само­сознания, а присоединение – к продуктивной совмес­тной деятельности, за что и несет ответственность. Если ритор ведет понижающую аргументацию, соблазняя общество предложениями, недостойными высоких иде­алов, моральный уровень аудитории понизится, а ее единство нарушится и возникнет уже внутренний кон­фликт между характером принятых решений и культу­рой общества. Общество всегда возвращается к своим историческим ценностям и отвергает предложения и аргументацию, которые оказываются несовместимыми с ними, и ритора, который внес такие предложения.

Присоединение к аргументации означает решение, которое принимается аудиторией, а не ритором. При­соединение невозможно без риторических эмоций. Но особенность риторической эмоции в том, что она все­гда результат более или менее сознательного выбора аудитории. Читающий или слушающий обычно доста­точно хорошо сознает, что именно ему предлагается в качестве эмоции, но вместе с тем аудитория пластична и легко поддается на отрицательные и недостойные риторические эмоции, как страх, зависть, гнев, высо­комерие, эгоизм. Эмоции проходят, а память о них ос­тается. Поэтому ритор, который создает эмоции, несов­местимые с нравственными нормами общества, может, конечно, иметь успех, но успех этот будет обманчивым: аудитория, которую удается соблазнить мотивами за­висти, соревновательности или взаимной враждебнос­ти, рано или поздно обратит свой гнев против самого ритора, безопасность которого не будет гарантирова­на ничем.