Византия вместо готики

Но перейдем, собственно говоря, к искусству, потому что Флоренция, Пиза, Лукка, Сиена, другие города в это время дают очень интересные соединения новых элементов, как и у Данте, и средневековых – то, что и в словесном искусстве, и в архитектуре, и в живописи, и в скульптуре мы увидим воочию у мастеров Предвозрождения.

Очень хочется показать одну из самых прекрасных церквей Флоренции – церковь Санта-Кроче, которая построена в конце XIII в., хотя фасад более поздний. Архитектора я уже называла – это Арнольфо ди Камбио, он и скульптор был, и архитектор. Построена она была на деньги богатых флорентийских семей, которые посчитали за честь финансировать возведение этой обители, которое продолжалось 150 лет.

Собственно говоря, мы видим здесь, что итальянская архитектура того времени продолжает романику, готику она пока не принимает. Готика, как ни странно, придет уже когда расцветет ренессансная живопись. И вдруг появится готика – миланские соборы и другие храмы. А вот храмы этого времени абсолютно средневековые, абсолютно романские. Но в них появляется живопись, которая уже наследует абсолютно новые черты.

Надо сказать, что итальянцы сопротивлялись готике. Просто вот сопротивлялись. Почему они ее готикой-то назвали: это готика, варварский стиль. Но, собственно говоря, она не была варварская, потому что готика – стиль невероятно сложный. Это скорее воплощение в камне вот этой сложности схоластической мысли. Напомню замечательное маленькое стихотворение, отрывок из Мандельштама о готическом храме, помните, наверное: «Стихийный лабиринт, непостижимый лес, // Души готической рассудочная пропасть, // Египетская мощь и христианства робость, // С тростинкой рядом – дуб, и всюду царь – отвес».

Вот это соединение мистики и расчета было не принято итальянцами, они стремились к большей ясности, к меньшей, может быть, мистичности. Их зеркало искусства поворачивается с отражения некогда небес на землю, их интересует земное. Это люди, близкие к земле, люди городской культуры, люди, которые привыкли считать деньги, которые любят качество, честность и т. д. И именно такое искусство они начинают культивировать.

Но интересно, что, отгораживаясь от влияния Запада, от этой готической напористости, а готика начинает от Иль-де-Франс, от середины Франции, шествовать буквально в XIII, XIV, XV вв. по всей Европе, завоевывая и Испанию, и Германию, хотя это такое чисто французское явление… отгораживаясь от этого готического напора, Италия раскрывается на византийское влияние.

Особенно приток греческих мастеров в Италию наблюдается после взятия Константинополя крестоносцами. Это способствует распространению и греческой учености, помимо восстановления латыни, которую, как считали гуманисты, в Средневековье испортили, это была уже «варварская латынь», а нужно вернуться вот к этой красивой античной латыни. В моду входит греческий язык. Здесь всегда знали греческий язык, особенно в южных областях, в Калабрии, но появляется особая любовь к греческому языку, к греческой культуре, к греческой манере в живописи – «манера греко», как итальянцы говорят, и это мы видим как бы раскрытие на влияние Византии.

Хотя очень часто религиозные итальянские картины – их уже можно назвать картинами – очень похожи на византийские иконы, потому что берутся от византийцев, византийское влияние очень сильно, оно идет и через Средиземноморье, и через критскую школу, и через кипрскую. Но появляются и новые элементы. Появляется любовь к конкретным деталям. Например, в одной иконе, где в клеймах выполнены евангельские сцены (я не могу ее, к сожалению, показать, но детали очень интересные), явление Марии Магдалине после воскресения… Христос когда является, она его принимает за садовника. А Христос изображен в шапочке с и с мотыгой, т. е. реально вот так, как ходили садовники в это время.

Вот замечательный интерьер церкви Санта-Кроче. Или вот, тоже этого времени, церковь Сан-Миниато-аль-Монте. Это все замечательные церкви этого времени. По сравнению с готическими они, конечно, полны романских элементов. Только начинается украшение в так называемом инкрустационном стиле, который по-другому украшает фасады храмов, чем это принято во всей остальной Европе. Если говорить уже о конкретной живописи, а она выходит на первый план, то живопись становится главной. Не архитектура, как в Средневековье, а живопись. Она больше меняет эпоху. Архитектура, наоборот, консервативна в это время.