Проникновение Дзен на Запад и в Россию

Откуда мне знать, что умершие не сожалеют

о своей прошлой привязанности к жизни?

Чжуан-цзы

Возросший в последние десятилетия интерес к японской культуре, Алан Уотс называет одним из конструктивных итогов Второй Мировой войны[7]. Но истоки интереса к дзен-буддизму можно найти еще в прошлом веке – в работах Шопенгауэра и в живописи импрессионистов и поэзии символистов. По мере ослабления позиций рациональной философии и науки и роста интереса к внутреннему миру человека, интерес к дзен (чань) – буддизму перерастал из простого увлечения экзотикой в образ жизни, позволяющий человеку бросить вызов проблемам современного мира.

А.Уотс справедливо отметил, что китайский Чань-буддизм унаследовал от даосизма свойства "пути освобождения", - учения, уводящего своих последователей из системы общественных соглашений, или как их называет в своей книге Уотс – конвенций[7]. Даосизм возник в Китае как противовес традиционной философии конфуцианства. Конфуцианство строго регламентировало жизнь китайского общества во всех его сферах, доводя почитание традиций до уровня религиозного поклонения. Поэт и насмешник Чжуан-цзы, последователь Лао-цзы говорил: " я буду прям внутри и податлив снаружи, я буду верен своим убеждениям, но уступать царской воле ". Первоначальное китайское Чань имело сходство с русским юродством. Босоногие учителя чань бродили по стране, пренебрегая комфортом и критикуя власть имущих.

Чань(и дзен) на Востоке можно сравнить с киниками античности, с альбигонской ересью в средневековой Европе, с анархизмом двадцатого века. Именно наличие сходных бунтарских традиций на Западе позволило дзен-буддизму завоевать то место в западном мире, которое он занимает сейчас. Однако, роль Дзен в жизни Востока ни в коей мере не ограничивается отрицанием традиционного уклада жизни.

Среди западных философов, чья философия близка к философии Дзен называют Сократа, Спинозу, Лейбница и, конечно, экзистенциалистов. Сократ близок Дзен своими поисками пути познания человеком самого себя. Спиноза – концепцией свободы как осознанной необходимости. Исходя из других онтологических представлений, Спиноза подошел очень близко к дзенским взглядам на жизнь и смерть. В “Этике” Спиноза пишет: “Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни”. Лейбниц читал и изучал “Книгу Перемен” и его онтологические единицы – монады – весьма похожи на элементарные дхармы буддизма.

Экзистенциалисты, так же как и дзен-буддисты, интересуются прежде всего внутренним миром человека. Как и дзен-буддизм, экзистенциализм не признает абсолютной истины вне человека. Кьеркегор писал: "Истину нельзя знать – в истине можно быть или не быть”. М.Хайдеггер, усиленно изучавший труды Д.Судзуки о Дзен, утверждал, что нашел в Дзен все, что хотел выразить в своих сочинениях.

Однако, в отличие от дзен-буддизма, экзистенциализм противопоставляет личность и окружающий мир, проповедует уход от жизни, отрицание общественных норм. Дзен же, наоборот, обращен к человеку, смотрит проблему взаимоотношений человека и мира оптимистично. Человек в состоянии преобразовать мир в соответствии со своими желаниями, если у него достаточно понимания устройства этого мира. Дзен-буддизм довел до критической грани идею ответственности человека за свои поступки и свою судьбу. Мы сами ответственны за свои действия и их результаты. Каждый может сам для себя решить, какие правила и в какой мере он желает соблюдать.

Как уже было указано, Дзен оказал и продолжает оказывать большое влияние на современный психоанализ и психотерапию. Э.Фромм, Р.де Мартино, А.Уоттс, Д.Судзуки сравнивали психоанализ с дзен-буддизмом, в котором они выделяли четко выраженный психотерапевтический аспект. Образованные люди нашего времени предпочитают верить в силу гипноза, внушения и самовнушения, и потому охотно принимают Дзен как метод совершенствования личности и практический путь обретения психологического равновесия. Наибольшую популярность на Западе получили дзенские методы психотренинга, позволяющие познать себя и научиться управлять своими эмоциями.

Глубоко изучал и использовал опыт Дзен в своих трудах такой классик психоанализа как Карл Густав Юнг (1875-1961). Подобно дзенским мыслителям, Юнг выделяет в сознании архетипы (например, тень, вода, мужское и женское начала), пребывающие в "бессознательном" психики человека. Термин "бессознательное" практически тождественнен дзенскому "у-синь", "не-уму", и именно в "бессознательным" Юнг ищет истинное "Я" человека, источник личностных качеств и творческих способностей.

Как уже было показано, в культуре Востока дзен-буддизм играл роль философского основания искусства. Именно через искусство дзенского толка Запад впервые узнал и оценил дзен-буддизм. Трудно переоценить влияние дзенской философии через японское искусство на искусство символистов и постимпрессионистов. В науке принята дата - 1856 год. Это начало знакомства французских художников с искусством дзенского толка. В этом году альбом цветных гравюр на дереве Хокусая появился в Париже. Но поначалу увлеченность японской графикой сказывалась чисто внешне.

Лишь в творчестве Винсента Ван Гога и Анри Матисса можно найти непосредственную связь с искусством чань(дзен). "Живая" линия рисунка Ван Гога сделала бы честь любому японскому рисовальщику тушью. Сам Ван Гог в Арльский период своего творчества копировал японские гравюры и рисовал портреты и автопортреты в японском стиле. Ван Гог говорил, что стал смотреть на мир "японскими глазами", что "хотел понять, как чувствует и рисует японец". В его картинах присутствует чаньское очеловечивание природы, глубокое взаимопроникновение всех элементов окружающего мира.

Эстетический постулат Матисса "точность не есть правда" соответствует дзенскому постулату о неописуемости реальности. Поэтому Матисс следует скорее внешним сторонам японской эстетики, таким как орнаментальность и условность рисунка, лаконичность цвета, использование выразительности белого фона. "Белая страница привлекает внимание читателя не меньше, чем текст" – писал Матисс.

"Произведения Ван Гога и Матисса, как и искусство великих чаньских мастеров, отличает естественность - свойство, относительно редкое в искусстве первой половины нашего века и присущее только нескольким прекрасным художникам. Эта естественность обусловлена предельной правдивостью этих художников - они не знали конформизма, раздвоенности мировоззрения и искусства, слова и дела. Ван Гог писал о себе, что "в искусстве он стоит точно там, где и в самой жизни". [11]

В западной литературе влияние Дзен приводило в большинстве случаев к мистицизму или психологизму. Наиболее яркий пример первого – творчество Германа Гессе, долгое время жившего в Индии, и хорошо знавшего большинство восточных учений, в том числе и Дзен. Роман "Игра в бисер" непосредственно следует многим правилам "И-Цзин", а его персонажи пользуются дзенскими методами обучения через переживание. Также приведу цитату из популярного фантастического романа “Звездные войны”, практически дословно повторяющую приведенные выше наставления Такуана: "Постарайся ни на чем конкретном визуально либо мысленно не сосредотачиваться. Твой мозг должен скользить и скользить, только тогда ты сможешь использовать Силу. Тебе нужно войти в состояние, при котором ты будешь действовать в соответствии с тем, что ты ощущаешь, а не в том, что ты обдумал заранее. Ты должен прекратить мыслить, расслабиться, перестать думать, соскользнуть… свободно, свободно…" – так говорит учитель фехтования своему ученику, заставляя его отражать удары с завязанными глазами.

Дж.Сэлинджер и Ричард Бах отмечают в Дзен другую его сторону – непредвзятость и искренность восприятия, которой наделяют своих любимых персонажей. Оба писателя считали себя последователями Дзен по крайней мере на некоторых этапах своей жизни. Сэлинджер воспевает как высшую ценность детскость и непосредсвенность, презрение к "правилам", пронизывающим всю жизнь "взрослых". Бах сосредотачивается на иллюзорности всех знаний о мире и предлагает человеку творить свою собственную реальность из глубины своего сознания.

Эгоизм такого подхода также глубоко импонирует западной традиции. Забывая о том, что для дзен-буддизма реальность – это не только следствие, но и единое целое с субъектом, большинство западных последователей Дзен видят в нем, вслед за экзистенциалистами, средство противопоставить себя миру.

Как говорит А.Уотс, "Дзен не пытается бороться против самих конвенций, наоборот, он принимает их как нечто само собой разумеющееся" Быть свободным от конвенций — не значит отвергать их; это значит — не быть обманутым ими и вместо того, чтобы быть инструментом в их руках, уметь пользоваться ими как инструментом. Дзен – это учение для сильных, способ стать выше привычных понятий, а также и выше законов общества и этических норм.

Еще в Дао дэ Цзин говорилось: " Совершенномудрый ставит себя позади других, благодаря чему он оказывается впереди. Он пренебрегает своей жизнью, и тем самым его жизнь сохраняется. Не происходит ли это оттого, что он пренебрегает личными [интересами]? Напротив, [он действует] согласно своим личным [интересам]."

Познавший единство мира может преобразовывать его согласно своим желаниям. И в этом конструктивная сторона Дзен. Хочешь быть царем – стань царем. Главное – будь естественным. Ведь сансара есть нирвана, и если "отпустить" свои стремления и действовать спонтанно, то стремления перестанут быть стремлениями.

Существует история об одном монахе, который заплакал, услыхав о смерти своего близкого родственника. Когда его товарищ по Дзен заметил, что монаху не к лицу выказывать столь сильную личную привязанность, он возразил: “ Не говори глупостей! Я плачу потому, что мне хочется плакать ”[12]

В этом прагматизм дзен-буддизма, принимающий жизнь такой, как она есть. Именно это качество позволяет популяризатору дзен-буддизма, Д.Судзуки объяснять его христианам – с христианской точки зрения, психологам – с психологической, востоковедам – с исторической. Если вы уверены, что для вас именно такой способ познания является естественным, говорит им Судзуки, то познавайте мир таким способом, и вы будете по-своему практиковать Дзен.

Именно это свойство, как мне кажется, привлекает в дзен-буддизме современных русских последователей. Чтобы признать себя адептом Дзен, так же, как и атеистом, достаточно просто услышать что-нибудь о Дзен и назвать себя таковым. Поэтому у нас в стране развилась мощная традиция местного дзен - от Гребенщикова и митьков, чей стиль поддерживают многие дзен-страницы Интернета, до постмодерниста Пелевина с его нашумевшим романом “Чапаев и пустота”.

Прагматизм пришел в Дзен еще из даосизма.

" В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний…Поэтому, управляя [страной], совершенномудрый делает сердца [подданных] пустыми, а желудки - полными. [Его управление] ослабляет их волю и укрепляет кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знание не смели бы действовать. " – говорится в "Дао дэ дзин".

Многие последователи понимают Дзен как философию абсурда и нигилизма. Дзен занимаются те же, кто зачитывается Карлосом Кастанедой и магией. Интернетовские страницы, посвященные Дзен, почему-то оказываются в тех же списках, что и нео-фашистские сайты.

Несколько примеров со страниц Интернет-журнала "В помощь Дзенствующему".

"Панове! Здесь никто не знает, за что воюет. Только мы с вами знаем, что воюем ни за что. Умереть ни за что - это почетно. Это Дзен. На кулаки!!!" - такие наставления, по легенде, читал своим бойцам Дмитро Корчинский на Приднестровской войне.

История умалчивает о том, получил ли кто-нибудь из украинских бойцов Просветление, но приведенная фраза - замечательный пример дзенского обучения. Что воздействует на человека сильнее, чем вопрос его собственной жизни и смерти? И что может быть ненормальнее, на наш логический взгляд, чем стремиться умереть ни за что?"

"Чань 20-го века в России, - это совсем (СОВСЕМ!) иной чань, чем в Китае в 9-м веке.:))))))))))))) Воспроизводить формы бесполезно! Это было бесполезно даже в Китае в 9-м веке!:))))))))))) За что Линь-цзы бил неоднократно (а на самом деле, - беспрестанно) по ушам и "собачьим головам" всяких китайцев...:))) Да и Будда этим же занимался!:))))))))))))))" – восклицает Александр Клейн, автор самой большой подборки материалов по дзен-буддизму в Интернете.

Молодежи импонирует анархизм и вседозволенность, которую можно вывести из постулатов Дзен, и… юмор.

Тот же Клейн предлагает читателям подборку "коанов" "безвестных наставников Всепобеждающего Армейского Дзен", например:

"А теперь закрой рот и скажи, где ты был."

"Я вас не спрашиваю, где вы были! Я спрашиваю, откуда идете!"

"Что, машина не заводится? Поехали, потом заведешь"

Такой подход несомненно ограничен, и преувеличивает внешнюю сторону учения. Стоит забыть о философской глубине и культурном аспекте Дзен, как возникает опасность беспринципного сектанства. Оторванный от собственной культурно-социальной традиции, Дзен превращается в стирание традиций везде, где он только появляется. Надо отметить, что предпосылки увлечения Дзен в России – те же, что были для возникновения его в древнем Китае – жестко структурированное общество со строгой иерархией и тоталитарная официальная идеология, отрицающая индивидуальность, рассматривающая человека как винтик в государственной машине.

Автор "Манифеста Дзен", ныне действующий мастер Дзен, Ошо, пишет: "Все вы запрограммированы — как христианин, как католик, как индуист, как мусульманин... каждый запрограммирован. Дзен - это депрограммирование." Так это или не так, но анархизм современных русских "дзенствующих" позволяет им считать себя приверженцами некой философии, хотя на самом деле они не утруждают себя глубоким осмыслением окружающего мира.

Заключение

Фундаментальное влияние Дзен на культуру Японии, одной из самых развитых в настоящее время стран мира, и рост его влияния на культуру других стран заставляет признать важность его изучения для понимания путей развития философской мысли.

Не являясь логической философской системой, дзен-буддизм, тем не менее, предпринимает попытку объяснить все стороны жизни и предлагает путь достижения того, что он считает высшими ценностями в согласовании со своим представлением о реальности.

Многие положения учения вызывают вопросы как с точки зрения гуманизма, так и с позиций здравого смысла. Но и здравый смысл и гуманизм, - возражает Дзен, - также в течение многих веков пытались и не смогли разрешить философские проблемы человечества. Не лишайте же и Дзен права искать свои способы помочь людям.

Положительные и притягательные стороны дзен-буддизма можно резюмировать словами А.Уотса: “В нем (Дзен) есть непосредственность, яркость и юмор, и ощущение красоты, вызывающие одновременно раздражение и радость. Но прежде всего — у него есть способ обратить ум внутрь себя и преобразовать самые тягостные проблемы человека в вопросы типа “Почему это мышь, если она крутится как волчок?” В основе этого подхода существует сильное, но абсолютно несентиментальное сострадание к человеческим существам, страдающим и умирающим от самой попытки сохранить себя.” [7]

Литература:

1. “Чжунго фоцзяо” (Китайский буддизм), сост. Китайский буддийской ассоциацией, т. 2., Пекин, 1982, т. 2, с. 65.

2. “Алмазная сутра” "Наука и Религия", стр.: 8 - 12, 1991 год.

3. "Буддизм: Словарь" под ред. Жуковской Н. Л. и др.— М.: "Республика", 1992

4. Мадхьямика Шастра XV, 3

5. Дайсэцу Тайтаро Судзуки “Основы Дзен-Буддизма”, Бишкек, 1993 г

6. Ян Хин-шун. "Древнекитайский философ Лао-Цзы и его учение".Москва,1950.

7. А. В. Уотс “Путь Дзен”, Киев, “София”, 1993

8. Miura I., Sasaki R. "Zen Dust", N.Y., 1966.

9. Е. Херригель «Дзен и искусство стрельбы из лука»

10. Завадская Е.В. "Культура Востока в современном западном мире"

М., "Наука", 1977