Остров сказачной идилии

Явь и сказка. Насколько они взаимосвязаны в окружающем нас мире? Будничная проза жизни зачастую не оставляет место загадочному, тому, что скрыто в тайниках души. Желания души - что в них? Желая чего-то, человек всегда возносится над обыденной суетой, ибо то, чего желают является как нечто далекое и прекрасное. Но может ли далекое и прекрасное стать близким настолько, чтобы оно ласкало своим прикосновением?

Сказочная явь открывается нам в картине Р. Гайсина “Осень в Башкирии”.

Озеро и остров, явь и сказка; посреди царства идиллии башкирской осени расположен небольшой островок; несмотря на свою обыденность и простоту, он кажется нам сказочным. Остров сказочной идиллии - о нем говорит нам картина; в нем, далеком и прекрасном, скрыта неведомая тайна возвышенной души.

Тихая гладь воды и округлые берега, одетые в золото осени, создают настроение романтической мечтательности. И главное - она (мечтательность) не беспочвенна. Здесь нет того, что отделяет наши сокровенные желания в мир фантазии: озеро и остров лежат у наших ног. Даже небо превратилось в дно белых облаков.

Кони. Они пасутся на золотистом лугу у синей воды. Далеким, пасторальным мотивом веет от этой сцены. Но тут же, рядом, полный прозы жизни вытоптанный загон и наспех сложенные домики.

Чем-то сказочным окутан пейзаж “Осени в Башкирии”. Теплые, радужные цвета осени переданы ярко. Мы чувствуем это потому, что ощущаем по осеннему прозрачный и прохладный воздух. Осенние облака скованы холодом чистой, синей воды. Остывшее озеро окружено солнечным берегом. Контрастность цветового перехода через округлость и плавность береговой черты как бы встряхивает нас и устремляет куда-то; мы начинаем ощущать то, чего нам так не хватало: мы видим, что остров, завороженный идиллией башкирской осени, задремал, а представшая нашему взору явь есть сон о далекой и прекрасной сказке.

ХОЛОДНЫЙ ЛИК ОСЕНИ

Осенние холода. С их приходом начинаешь ощущать свою беззащитность. Можно согреться от холода, укрыться от дождя. И только озябшая душа неподвластна деяниям рук человека. Ей нужен свет солнца, ласкового и теплого.

Осенние холода не приходят, нет, они наступают. Они заступают на освободившееся место. Осенний холод - это холод наступающей пустоты. Ощущая и осознавая свою беззащитность перед разверзнувшимся ничто, съежившись, человек напряженно ожидает его приход, пристально вглядываясь в тревожную даль: что предвещает она?

Этот вопрос возникнет для каждого, кто окажется перед картиной Р. Гайсина “Осенние облака”.

Размытая дождем проселочная дорога проходит по краю сильно заросшего картофельного поля. Опушка березового леса оделась в праздничный наряд. Красочная гамма красок захватывает взгляд и уводит его вдаль, к синеве дремлющих гор. Красота многозвучия осени охватывает нас, то тут, то там вспыхивают ее яркие огоньки. Но все же открывшаяся красота безмолвна, какая-то странная, непривычная опустошенность исходит от полотна.

Облетевший куст на краю дороги, поляна с пожелтевшей, высохшей травой, заброшенное поле с “одичалой” сединой. Обреченность, покорность, отсутствие волевого начала как бы подготавливают нас принять нечто неизбежное. Оно еще не нависло, но уже чувствуется его ледяное дыхание.

Холодный лик осени. Огромное, плотное облако приближается к нам. Белоснежная, воздушная масса устрашающе вырастает в пунцовую тяжесть. Где-то на горизонте уже выпал первый снег.

Лик осени: прощальная яркость красок и холод надвигающейся пустоты. Все смешалось, воздух прозрачен и даже пересыщен кристальной чистотой. Нет ни капли сомнения в том, что видимое видится в подлинном свете. Яркость и холод создали атмосферу безропотного звучания простирающейся красоты. Открытая, покорная красота осени ярко и радостно озаряет мир последней вспышкой, оставляя душе тихий призрак холодного лика осени.