Отношение молодежи к целям и средствам нашего общества

Каждая страна (государство) и общество, всерьез обеспокоенные за свое будущее, обращают свои взоры к молодежи, в которой данное общество воспроизводит себя на каждом следующем шаге собственного развития. В зависимости от этапа развития, его стадии, потребность сохранения и воспроизведения себе подобного социального организма может либо обостряться, либо утихать. Ранее мы констатировали, что в России идет процесс становления государственной молодежной политики, т.е. целенаправленной работы общества по формированию и развитию своего завтрашнего состояния, реализатором и воплотителем которого станет сегодняшняя молодежь. Насколько правомерно утверждение о том, что идет именно процесс становления? Существует представление, что в Советском Союзе с молодежью много и специально работали. Но если отойти от лозунгов и мифов, то стремительный распад такой организации, как ВЛКСМ - главного института социализации, т.е. приобщения молодежи к основным социальным ценностям, (фактически монополиста в идеологической сфере) показал, насколько связи, сформированные этой организацией носили принудительный, приспособленческий и формальный характер. Опыт комсомольских строек и строек века показал, что молодежь использовали как дешевую рабочую силу, не затрудняясь вопросами о границах такого потребительского к ней подхода. Этот ресурс тогда казался неисчерпаемым. В отношении молодежи подчеркивалась, прежде всего, ее социальная однородность, обусловленная идеологической ориентацией на коммунистические идеалы. И хотя, признавались некоторые ее социально-демографические различия - пол, возраст, место работы и т.д., но за скобками всегда оставалось ценностное отношение к принятию или непринятию общественных целей. Аксиомой являлось то, что членство в ВЛКСМ - более 40 миллионов человек - свидетельствовало о полной поддержке молодежью высоких общественных целей, приобщаясь к достижению которых, она вырастает достойной частью и сменой своего общества.

На оставшуюся неохваченной не авангардную молодежь предполагалось необходимым воздействовать так, чтобы сделать ее сознательной. Таким образом, социальная однородность заменялась идеологической однородностью, и выдавалось за первую. Теперь стало возможным посмотреть на молодежь без каких-бы то ни было идеологических шор, с объективно-научной позиции - и понять, куда, в какое общество собирается врастать молодежь, а вместе с тем - прогнозировать, будет ли она завтра развивать наше общество или строить принципиально другое, свое. Сейчас это важно т.к. тот вакуум ценностного и целевого пространства, в котором оказалось наше общество в целом необходимо понять как единственный источник развития общества, которым мы сегодня располагаем, ибо другого у нас просто нет. Проведенное в рамках подготовки ежегодного доклада в г. Екатеринбурге в октябре 2002 г. социологическое исследование (с использованием типологии Мертона) дало немалую информацию для размышлений о будущем нашего общества.

Рассмотрим соотношение разных групп молодежи в зависимости от их типа приспособления к существующим и господствующим в нашем обществе социальных целей и средств их достижения. (Типология Мертона). Выделены пять, исключая группу людей, затрудняющихся определить свое отношение к целям и средствам. Итак, мы имеем следующие данные:

ТАБЛИЦА № 1

наименование группы	количество ответов
мятеж	27,8%
ритуализм	20,5%
ретризм	12,3%
конформизм	8,8%
инноваторство	7,5%

Надо сразу оговорить, что такие названия условны, но за ними стоит реальное отношение различных групп молодежи к ценностям общества. Если не особо вдаваться в суть предлагаемой типологизации, то обнаруживается ситуация соответствия (в основном) отношения определенных групп молодежи к обществу в ситуации тотального кризиса общества. В этом случае неприятие целей и средств (мятеж) одновременно означает выход данной группы за пределы окружающей социальной структуры, смену ценностных ориентаций (причем кардинальную, а не частичную). Смена ценностной ориентации приводит к тому, что люди стремятся создать новую социальность, новые отношения во всех сферах жизнедеятельности общества, и это приводит к отчуждению от господствующих ранее целей и стандартов. Последние уже представляются как нечто произвольное, и их легитимность ставится под сомнение.

Но наше общество, хоть и охвачено кризисом, сохраняет в неизменности многие институты, которые для отдельного человека могут выступать средством достижения собственных целей, и поэтому ритуализм является также широко распространенным явлением. Его природу можно объяснить, исходя из первой посылки о господстве как тенденции, новых ценностей, пробивающих себе дорогу, - индивидуалистских. Хотя молодежь и является довольно-таки мобильной группой, но и у нее имеется некий инерционный механизм в ценностном регулировании. В данном случае он означает как бы внутреннюю установку индивида на жизненную философию, которая может быть выражается примерно в следующих суждениях: "Я стараюсь не высовываться", "Я играю осторожно", "Не ставьте высоких целей - не будет разочарований". Стоит ли повторяться, что такие роли и маски в недавнем нашем прошлом были господствующими, и при любом раскладе, даже в кризисное время, они позволяют людям, придерживающимся этих правил, выжить. Это тип приспособления индивида, лично стремящегося избежать опасностей и неудач посредством отказа от основных культурных целей и приверженности любому, обещающему безопасность, рутинному распорядку и институциональным нормам.

Третий тип - ретризм: в западном образе жизни под эту категорию попадают люди отверженные - бродяги, наркоманы, болезненные типы, уходящие во внутренний мир. Конечно же, ситуация у нас толкает людей на уход в себя, но ведь они при этом - продукт распада нашего общества: типичная ситуация, формирующая такое отношение, - постоянные неудачи в стремлении достигнуть цели законными средствами и неспособность прибегнуть к незаконным способам, вследствие внутреннего запрета. Люди данного типа не признают навязываемую, особенно у нас в последнее время, цель - успех любой ценой (о чем свидетельствует факт, что главной целью при выборе формы предприятия указывают "заработать побольше денег, стать богатым" - 42,8%).

Конформизм (IУ) был, есть и будет в любом обществе. Другое дело, какова доля людей, исповедующих этот стиль отношения к реальности. Более того, аксиомой является и то, что чем выше стабильность общества, тем шире распространен этот тип поведения. Низкий показатель в нашем случае как раз и свидетельствует о том, что ситуация далека от стабильной, и думается, что и в последующих, более углубленных исследованиях эта позиция вряд ли в ближайшее время начнет доминировать.

Инноваторы (Y) замыкают перечень, и это тоже, наверное, не случайно. Ведь в это понятие сегодня, скорее всего, включаются те люди, которые уже поставили своей целью успех любой ценой, но существующие институциональные запреты не дают возможности быстро достичь богатства и власти или их подобия. Эти люди сегодня во имя личного успеха готовы рисковать.

Думается, что поскольку основная масса опрошенных представляет при всем при том благополучную молодежь, постольку в среде неблагополучной молодежи этот расклад может быть иным. Но это требует специального исследования.

Сопоставление позиций указанных групп по отношению к признанию необходимости наличия цели на всю жизнь дает любопытную картину, хорошо согласующуюся с интуитивными представлениями о том, какова связь между этими группами. Ведь первая (фактически тестовая) позиция о необходимости цели затем проверяется через предъявление определенного отношения к этой цели, и здесь мы обнаруживаем, что инноваторы ближе всего к ретристам (К=0,998), далее конформисты с затруднившимися определиться в собственных целях и средствах (К=0,990), что является дополнительным подтверждением, что конформизм и неопределенность позиции - это две стороны одной медали. Впрочем, и мятеж в наших условиях лежит рядом с неопределившимися (К=0,979), а это значит, что неопределившиеся как бы одновременно являются ресурсом и стабильности (конформизм) и нестабильности (мятеж), а куда именно склонится данная группа, будет зависеть от макропроцессов: возрастет нестабильность - и маятник качнется в сторону мятежа. Не учитывать этого обстоятельства нельзя. Наименьшее совпадение позиций - между инноваторами и ритуалистами (К=0,912), а так, по идее, и должно быть, ведь между ними существует прямая противоположность: первые признают общественные цели, но выбирают средства, запрещаемые обществом, а вторые не согласны с целями общества, но в достижении собственных целей будут использовать законные средства. Сравнение же позиций этих же основных типов в связи с конкретными носителями (учитывая пол, возраст и ориентация на определенные ценности общества) дает также очень убедительную картину и позволяет удидеть основные тенденции. Наиболее тесно связаны конформисты и инноваторы (0,949) конформисты и ретристы (0,946) и значительно слабее связь конформистов с мятежниками (0,937) и затруднившимися ответить (0,936). Это позволяет сделать вывод, что в молодежной среде реально вызревает не бунт, не мятеж как некое революционное действие, и молодежь не пойдет на баррикады, а наоборот, идет процесс интенсивного усвоения новых ценностей, как материальных, так и духовных. Особенно это заметно в обвальном бегстве от политики. Опросы по разным методикам разных социальных групп молодежи дали одинаковую цифру - 0.8% рассматривают как ценность возможность для политической и общественной деятельности, и столько же - 0,8% - являются членами политической молодежной организации. А если учесть, что опрошены были люди от 14 до 30 лет, то это позволяет сделать долгосрочный прогноз о том, что политика в ближайшие 10-15 лет не станет привлекательной сферой деятельности для молодежи, и это, надо полагать, нормально.

Политиков должно быть мало, но качество их должно быть совершенно иное, чем у сегодняшних деятелей.

Бегство от политики очень наглядно отражено в 18 и 19 вопросах анкеты N 1,где лишь единицы смогли назвать конкретно политические партии и движения, которым они симпатизируют, и при этом отнести себя к левым или правым. Большинство же вообще никого не указало и затруднилось выяснить свое политическое положение, хотя 10,9% - максимум называли себя центристами., в то время как левые - 4,0%, правые - 3,6%, крайне левые - 1,3%, крайне правые - 1,0%. Поляризация в общественном политическом сознании не значительна, а поэтому, думается, что только центристские силы (в типологии, проведенной выше, это конформисты, инноваторы и, в какой-то степени, ритуалисты) имеют шанс на выживание в политической борьбе за умы молодежи. Что, кстати, соответствует и долгосрочным интересам развития общества в сегодняшней ситуации.

Для любого поколения вопрос о том, какой вести образ жизни, так или иначе упирается в вопрос о цели или целях, которые каждый отдельно взятый человек или их объединения ставят перед собой, и на достижение которых потом затрачивается жизненная энергия. И в этом отношении, как ни парадоксально или неожиданно в какой-то мере для исследовательской группы, наша молодежь выступает как группа в большинстве своем - 75,7% - опрошенных (по всем возрастным и демографическим группам) - целеустремленная (у младшей группы - 73,5%).

Это хотя пока только вербально фиксируемый, но отрадный факт. В условиях нашего общества, когда возрастает экзистенциальная напряженность, четкое или даже простое видение цели может стать фактом мобилизации индивида и общества. А вот кто и какие цели сможет предложить и показать, что достижение их будет способствовать улучшению жизни конкретных лиц и общества, тот и сможет выиграть исторический шанс - время и аудиторию, чтобы оформить дальше эти цели, довести их содержание и пути достижения до определенных людей и социальных групп. А учитывая, что каждый второй из опрошенных (по расширенной методике) заявил, что с будущим у него связаны большие надежды, а также то, что молодой человек - в этом его родовое качество - устремлен в будущее, которое даже в самые трудные времена является порой больших надежд и свершений, то эти последние смогут реализовать предложенные цели и тем самым обеспечить выигрыш в борьбе за желаемый образ будущего общества.

Но вопрос о целях, поставленных в отрыве от средств, к которым прибегает индивид, остается вопросом открытым, и уже тем более нельзя оставлять открытым вопрос о тех целях и средствах, которые считают для себя приемлемыми индивиды и социальные группы.

Итак, кто выигрывает борьбу за общественные цели и средства, которые примет каждое данное сообщество, тот выигрывает в борьбе за ту или иную модель общества, которую это сообщество объективно будет реализовывать в своей жизнедеятельности. Когда же проблема касается молодежи, то вопрос оборачивается двояко: с одной стороны, цели и средства, поднятые на щит молодежью сегодня - это лицо нашего общества завтра, с другой стороны, согласие молодежи с общественными целями и средствами сегодня - это социальная база, поддержка и основной ресурс осуществления общественного интереса уже сейчас или потенциальный, назревающий и угрожающий прорваться в определенное время конфликт, протест молодежи под лозунгом "Долой ваши ценности, долой ваше общество, долой вас!", который может принять любые правые и неправые формы. Учитывая же уровень политической, правовой и других форм культуры сегодняшней молодежи (о чем см.ниже), а также готовность и приемлемость для нее насильственных и противозаконных средств действия, можно предполагать самый широкий спектр форм проявления этого конфликта, вплоть до чрезвычайных. Пример Франции 60-х и Китая 80-90 годов может повториться у нас в гораздо более усугубленном виде. К сожалению и объективные и субъективные факторы свидетельствуют: объективная основа конфликта уже имеется, она формируется реальными социальными процессами, независимо от того, думаем ли, хотим ли, знаем ли мы об этом или знать не хотим.

В частности, есть процессы, которые идут независимо от города и даже области, например, демографические процессы - они как лакмусовая бумажка отражают глубину кризиса, в который втянулось наше общество, и на который оно обрекло молодежь, поставив себя в ситуацию "на выживание". Вот цифры, характеризующие положение на уровне области (по городу они специально не просчитываются), но они важны именно как общая тенденция. Коэффициент рождаемости за 2002 год снизился с 14,1 до 13 чел. на 1000 человек. Коэффициент смертности увеличился с 10,4 до 10,7 на 1000 человек. Естественный прирост снизился с 3,7 до 2,3 человек на 1000 человек населения. На 2 брака приходится 1 развод. Такая картина свидетельствует о том, что молодежь - а именно она в первую очередь обеспечивает воспроизводство населения - начинает реагировать на ситуацию угрозы и ухудшения условий ее жизни не только переориентаций своего поведения, избирая другие, нежели раньше, нормы и ценности, но изменение, казалось бы индивидуального, выбора, начинает приобретать социально-значимое звучание, даже в отношении тех факторов, которые еще зависят от ее понимания, принятия, доброй воли (рождаемость, разводы, миграция). Что касается тех факторов, которые зависят от ее выбора в гораздо меньшей степени (смертность, естественный прирост), - хотя нельзя здесь полностью отрицать наличия субъективности (например, сокращение средней продолжительности жизни по этой социальной группе ввиду распространения наркомании и алкоголизма, роста преступности и т.п.) - то увеличение коэффициента смертности тоже есть объективный показатель снижения жизнестойкости населения этого возрастного интервала, индикатор ее благополучия. Сможет ли, захочет ли молодежь поддерживать и развивать те общественные устои, которые гарантируют ей столь не завидную судьбу? Уже сейчас чрезвычайно широкое хождение в молодежной среде имеет декларируемое или скрытое желание уехать за границу. Можно обвинять людей в отсутствии патриотизма и мелочном желании легкой жизни на ниве, возделанной чужим трудом. Но если взглянуть на это как на социальный феномен - это есть не что иное, как отражение в массовом сознании неприемлемости существующих условий жизни здесь, где плохо. Конечно, при этом можно много говорить о недостатках воспитания и прочего, ругать "воспитателей" и "разлагателей" (и правильно говорить, причем!), но не принимать это как адекватную оценку объективной ситуации неблагополучия невозможно. Если же снять с повестки дня возможность отъездом за рубеж разрешить наболевшие проблемы, то и те, кто условно говоря "остался", хотят и предлагают свой стиль жизни, свои мерки в оценке реальности. И традиционные жизненные принципы и ценности их родителей (и общественного уклада, создаваемого, поддерживаемого, транслируемого предшествующим родительским поколением) для них не указ. В частности, если вернуться к демографической ситуации, то логично будет предположить, что ориентированная по своим меркам (о которых - ниже) молодежь начнет строить семью и обзаводиться детьми не раньше, чем удовлетворит свои потребности в жилье и материальном достатке. А судя по сегодняшним показателям, такое состояние наступит не скоро. Поэтому, видно, рождаемость будет падать и далее, и повлиять на этот процесс призывами и демонстрацией семейных ценностей и т.д. вряд ли удастся. Надо добираться до экономических причин и оттуда выстаивать дорожку шагов, которая приведет к переориентации молодежи в нужном для общества направлении.

Сегодня молодежь характеризуется в эпитетах и характеристиках, которые, с точки зрения принятых общественных ценностей, можно смело называть махровым негативом. Безответственность, социальная пассивность, стремление к легкой наживе, бездуховность, аморальность - далеко не полный перечень штрихов к портрету молодежи, имеющий хождение в быту и задающий озабоченность различным общественным инстанциям. При этом само собой разрушается, что "судьи-то" - прямая противоположность и несомненная положительность. Но чаще всего в оценку вносится понимание того, что знак плюс или минус всегда навешивается лишь от определенной точки отсчета, каковой всегда является традиционная база ценностей, принятая в данном обществе. Что крашеный хохолок панка и крестик в ухе- не больший криминал или экстравагантность, чем пудреный парик, косичка или туфли и бриллиантовыми пряжками. А эти последние - такая же "дурь", с точки зрения наших 90-х годов, как и размалеванные в цвета национальных флагов лица спортивных фанатов, с точки зрения предшествующих 50-х. То есть, вопрос здесь - о соответствии (в идеале - совпадения) содержательных критериев норм и ценностей одного общественного уклада с критериями таковых другого. И вопрос здесь не просто в неизбежном конфликте поколений по вопросу о длине юбки или цвете галстука. А проблема - в том, какой набор, какого содержания базовых ценностей, обеспечивающих выживание данного общества (в его характеристической видовой определенности) будет принят как инвариант, переходящий от поколения к поколению, как "делающий именно это, а не другие общество". И пока этот инвариант сохраняется (и, принимается) от поколения к поколению, общество сохраняет свою качественную определенность, что является гарантом, "мягкой смены поколений", без мятежей и разрушений. Подрастающее поколение тогда конформно, трансляция ценностей устойчива, уважение к старшим и забота о младших гарантирована традициями, общество стабильно и защищено. Но все это сохраняется лишь в тех исторических рамках, пока доминирующие отношения позволяют благополучно существовать большинству (неудовлетворенное меньшинство подавляется имеющимися общественными институтами). Если же общественный механизм начинает давать сбой, то первыми ощущают его на себе наиболее социально уязвимые слои населения, в том числе и молодежь (хотя при этом есть еще свои защитные механизмы у каждого страта более или менее мощные). На ухудшение положения социальная группа реагирует целевой, ценностной нормативной переориентацией, т.к. не может поддерживать общественный уклад, угрожающий ее благополучию. Общество, докатившееся до социального кризиса, с неизбежностью оказывается перед фактом своего отрицания. А это - мятежность, смена ценностей, ситуация непонимания (как 1 стадия - упадок интереса, равнодушее, апатия, далее - возрастание негативной активности, бунта), возможно попытка смены общественных ориентиров, фактически - создание нового общественного уклада. Нормальный процесс развития - одна возможная оценка. Социальная катастрофа! - другая. Истинность той или другой оценки задается шкалой вечных, общечеловеческих ценностей, критериями общественного прогресса.

Сейчас наша социальность пребывает в глубочайшем кризисе. Удержаться от социальной катастрофы - насущная задача. Понимает, разделяет, сочувствует, помогает, участвует ли в этом процессе молодежь, куда идет сама ли, подталкиваемая ли почти неуправляемой сейчас стихией социальных процессов? Это объективно показывают ее целевые и ценностные позиции, на это она указывает сама''. Безусловно, те, кто сейчас пытается явным образом декларировать в различных политических, правовых и др. документах и удержать общественный корабль и направить его в нужное русло, поднимает на щит общечеловеческие ценности и провозглашает пути следования к ним в той форме, которая представляется ему наиболее эффективной и действенной. (Оставим в стороне вопрос о правоте или неправоте этих представлений). А вот видит ли молодежь это как собственное благо, или здесь она идет своим путем - это проблема, имеющая формулировку в простонародном языке "А для кого мы стараемся?" И если даже "взрослое" общество здесь старается только для себя (что возможно), то и в первом, и во втором случае ему небезразлично, какие ожидания оно должно связать с поведением молодежи. Ожидание ближних перспектив - это обеспечение общественной безопасности себе и сегодня, ожидание дальних - выживание и благополучие своим детям и собственной старости завтра. (Социальные цели могут явным образом не декларировать в различных политических, правовых и других документах и материалах. Но в конечном счете они будут "прочитываться" в тех реальных шагах, которые осуществляет общественная система через создание и оформление тех или иных общественных отношений, открытие "шлюзов" одним и "перекрывание кислорода" другим социальным процессам. Провозглашение курса на рынок ничего не стоит без реальных шагов по формированию соответствующих структур, институтов, запуску экономических, политических, правовых механизмов благоприятствования развития одних и отмирание других явлений в обществе.)

Сейчас ситуация всего 15% согласия молодежи с провозглашаемыми социальными целями ясно говорит, что любая государственная или общественная программа и инициатива, направленная "во благо", "во исполнение", "для решения" социально-значимых (с точки зрения представителей общественно-государственных структур) не будет понята, оценена и поддержана молодежным движением в его массовости без специального завоевания его мнения. Общество уже сильно потеряло доверие и уважение молодежи. Она предпочитает собственные цели и средства. Почти 50% готовность идти в достижении целей на использование запрещенных обществом средств показывает ситуацию балансирования на острие ножа, когда благие социальные цели молодежью не поддерживаются и не разделяются, а для своих она готова пойти на общественный криминал. В этих условиях любая, правая и неправая идея, специально обработанная и доведенная до освоения молодежью в качестве ее интереса, способна спровоцировать обвал анти социальных действий (отметим при этом, что усугубляющим фактором является группа неопределившихся, составляющая 21%, которая может либо никак не прореагировать, либо примкнуть к одной из сторон, в зависимости от того, как она будет дальнейшем социально ориентирована).

Как показывает анализ позиций среди учащихся и работающей молодежи, наиболее проблематичной является ситуация с пониманием целей общества группой учащейся молодежи, т.к. в числе людей, разделяющих общественные цели 60% - это работающая молодежь.

ТАБЛИЦА №2

(цифры приведены в %)

 

	Согласен с общественными целями	Использую общественные средства	Не согласен с общественными целями	Использую запрещенные средства	Затрудняюсь ответить
Учащиеся	40	46,2	49	47	65,4
Работающая молодежь	60	53,8	51	53	34,6

Не определившиеся по этим вопросам тоже является в большей степени учащаяся молодежь, которая составляет в группе "нейтральных" более 65%. Именно эта среда - объект для социальной целенаправленной работы.

Ситуация явно свидетельствует: Необходим пересмотр и усиление работы по 2 направлениям. Во-первых, это образование. Поскольку учащаяся молодежь в своей жизнедеятельности включена в процесс социализации через образовательные структуры, поскольку именно там она должна получать как ответ на свои жизненноважные вопросы, так и основную социальную ориентацию. Раньше до разрешения прежних институтов социализации, пока был комсомол в учебных заведениях, именно он был основным проводником и воспитателем молодежи в ее ориентации на социально-значимые цели.

Сейчас ликвидированы "номенклатурные" структуры, социализаторы превратились из педагогов в преподавателей, а платой за это является разрушение социально-ценностной ориентации учащейся молодежи. Конечно, жизнь еще поправит и научит (и пример работающей и семейной молодежи это доказывает), но, сколько до этого может быть наделано дел, наломано дров? Социальная политика обязана сейчас формировать специальную работу в этом направлении, в противном случае ситуация постоянно будет воспроизводить конфликт молодежи с общественными целями.

Во-вторых, свое слово здесь должна сказать пресса, средства массовой информации. Ее влияние на массовое сознание может отрицать только абсолютно безграмотный человек. Вместе с тем, сегодня констатируется ложно понятая свобода слова, усугубленная ложно понятой социальной свободой профессионального пресс-корпуса, превратившиеся из свободы в полный социальный произвол, далеко не всегда осознанно, но объективно определенно формируют у части населения либо позицию социального безразличия, предъявляя людям (особенно, плохо ориентирующимся молодым людям) систему ценностных ориентаций, где вообще плохо просматривается такой фактор, как общественная цель или общественный интерес, било позицию стихийного индивидуализма образца буржуазного общества 17-18 века (точнее, американского общества, зачаточной социализации), где еще не вызрели социальные условия для формирования общественной психологии и идеологии, ориентированный на осмысление и поддержку социальных целей. Но уже сегодня в развитие капиталистической системы, где историческими корнями (Япония, Зап. Европа), а где и социально - выращенными отношениями (США) питают рост и развитие социально-значимых ориентиров у всего населения и особенно у молодежи. Иначе Америка не смогла бы подняться из руин кризиса 1929 года вопросом к самой себе, своему народу: "Мы великая нация?", а Япония не создала бы свое послевоенное экономическое чудо. И мировой опыт гласит, что государство и общество через свои структуры должны так осуществлять свою политику, чтобы осуществлять и получать в конкретных результатах собственный интерес. И использовать для этого имеющиеся у него надлежащие рычаги, и в первую очередь образование и прессу. Подходя к этому вопросу еще более дифференцированно, можно особо выделить группу от 17 до 21 года, где ситуация особо проблематична. Сравним:

ТАБЛИЦА№3

(цифры приведены в %)

Возраст	Согласен с общественными целями	Использую общественные средства	Не согласен с общественными целями	Использую запрещенные средства	Затрудняюсь ответить
14 -16	18,2	33,5	54,3	36,0	21,4
17 -21	11,6	28	65,8	53,1	22,6
22 -30	20,0	30,5	61,1	50,5	18,9

Здесь мы фиксируем низкие показатели согласия с общественными целями и средствами, так и самые высокие показатели противостояния общественным целям и готовности использовать запрещенные обществом средства. Следовательно, в пожарном порядке именно тем общественно-государственным структурам, которые отвечают за работу с этой категорией учащихся, необходимо в рамках целенаправленной государственно-общественной программой политики предписать функцию согласования позиции индивида и не декларативно, а программно. Хотя, понятно, что позиция - уже результат, на который "поработали" предыдущие годы, предыдущие структуры социализации молодежи, а значит, в эту работу следует включать и тех, кто формирует членов общества на более ранних этапах.

Последний штрих к этому портрету. Наиболее совпадающими со своими признает общественные цели ныне группа наиболее обеспеченных людей (чей доход свыше 10 тыс. рублей в месяц на одного члена семьи) (и самый низкий показатель несогласия с общественными целями). В выдвижении же собственных целей, ее позиция очень близка к позиции наименее обеспеченных людей (с доходом менее 2 тыс. руб. в месяц на одного члена семьи). Но с той лишь разницей, что самые "богатые" члены общества вдвое чаще высказываются за использование собственных, даже запрещенных обществом, средств  для достижения своих целей.

ТАБЛИЦА № 4

(цифры приведены в %)

Доход	согласен с общественными целями	Не согласен с общественными целями	Использую запрещенные средства	Затрудняюсь ответить
До 2-х тыс.	17,2	58,1	47	24,7
Св.10-ти тыс.	20,8	54,2	53	45,8 6

Это говорит о том, что сегодняшние общественные цели позволяют людям подняться на высший уровень материального благополучия и этим завоевывают себе их поддержку. Идущие собственным путем, против социального течения (в нашей таблице среднеобеспеченные) оказываются в материальном проигрыше. И этот результат свидетельствует об определенной эффективности оформления современных целей нашего общества в реальные общественные механизмы (адекватность целей и результата). Но факт готовности использовать антиобщественные средства говорит о недостаточности на сегодняшний день одобренных обществом инструментов достижения целей. Возможно, что недостатком малоимущих обрекающим на последнее место в таблице, является их непонимание, неумение, неготовность пойти на общественный криминал, использовать несанкционированные средства. Тогда задачей общественно-государственных органов по социальной защите населения (особенно малоимущего населения) должны стать не сочувствие и раздача подарков, а в числе прочих - выявление, разработка, внедрение организационных, правовых и пр. деятельных факторов и механизмов, являющихся действенным средством достижения личных, не противоречащих общественным, целей законным путем. Тогда можно ожидать большую социальную базу поддержки общественных целей, смягчение конфликта между молодежной средой и обществом, а также расширение возможностей для достижения большего материального благополучия наиболее законопослушной части населения.