2020-01-14
126
Функциональная грамматика, ориентированная в отличие от принципиальной логоцентричности классических грамматик на изучение целого набора явлений, устроенных по полевому принципу [Николаева Т.М., с. 68], оперирует построениями, для которых обязателен грамматикализованный центр (либо полицентричность), ядро и периферийная часть [Николаева Т.М., с. 69]. Рассмотрение связи признака с его носителем, формой выражения и трактовка категории лица с учетом функционального фактора дает возможность исследованиям в русле данного направления принципиально различать понятия морфологическое лицо и более широкое - персональность как группировку разноуровневых морфологических, синтаксических, лексических, а также комбинированных лексико-грамматических средств данного языка, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу [А.В.Бондарко, с. 7]. Функционально- семантическое поле персональности (=ФСП), по определению А.В.Бондарко, базируется на одноименной семантической категории, которая квалифицируется как "категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи - прежде сего говорящему" [А.В.Бондарко, с. 5]. В аспекте предпринятого нами исследования важным является представление об иерархической организации грамматического центра поля персональности, в котором выделяется ядро (глагольные и местоименные формы 1 и 2 лица) и его окружение (формы 3 лица); содержание последних при обозначении лиц связано с переходом от центра к периферии, при указании на предметы и при выражении безличности - с собственно периферийной сферой семантики персональности. Семантические элементы персональных отношений составляют семантический центр персональности ("я", соотнесенное с "ты" в подсистеме участников речевого акта), промежуточную область между центром и периферией (указание на "третьи лица"), дальнюю периферию рассматриваемого "семантического пространства". Рассматривая "морфологическую категорию лица и ее поле", Х.-Р. Вемайер подчеркивает, что нецелесообразно говорить о категории лица по отношению ко всем средствам выражения его семантики. В первую очередь, она охватывает формальные средства выражения лица [Wehmeier H.-R., с. 3]. Ученый использует термины "макрополе" и "микрополе". Макрополе персональности структурируется с помощью микрополей, иерархическая организация которых предполагает наличие ядерных граммем и периферийных языковых средств выражения отношения к 1, 2, и 3 лицу [Wehmeier H.-R., с. 1].
Систематизация средств, которые могут указывать на персональность высказывания, в некоторых исследованиях дополняется описанием способов реализации намерений участников коммуникативного акта. Так, Й.Рихтер традиционному разграничению определенно-, неопределенно-, обобщенно- личных и безличных значений противопоставляет способность категории персональности сигнализировать о носителе предикативного признака и объединять по характеру этого признака разноструктурные высказывания. Например, варианты Я не могу спать и Мне не спится объединяются по принципу тождества носителя предикативного признака в рамках коммуникативного намерения говорящего. Различный способ выражения субъекта, носителя предикативного признака, манифестирует в первом случае "прямой субъект", в терминологии Й.Рихтера, во втором - "непрямой субъект" [Richter J., с. 111]. Проблема описания разноуровневых средств, служащих в речи для выражения категориальной семантики персональности, коррелирует в современных исследованиях с вопросом о категории лица. Приближение к ее адекватному описанию возможно при учете как морфологических, синтаксических, так и лексико-семантических, функциональных, прагматических аспектов отдельных языковых единиц и всего высказывания. Различные подходы, выдвигаемые в научных работах к определению языкового феномена лица, способов представления носителя предикативного признака, так или иначе затрагивают проблему участия субъекта, говорящего в формировании содержания высказывания [Ильенко С.Г., 1975; 1994]. При этом рассматриваются две плоскости отношений между 1-м лицом говорящего, 2-м лицом собеседника и 3-м лицом того, о ком говорят. Одну плоскость составляет отношение действия, выраженного предикатом, к его грамматическому (семантическому) субъекту; другая плоскость включает не только отношение действия к его производителю, но и отношение говорящего к обозначаемой в высказывании ситуации. Это создает базу для более полного описания потенциального набора языковых средств, способных выражать в контексте отношение к лицу, и для определения функционального диапазона ядерных и периферийных конституентов персональности в условиях наличия/отсутствия координирующей функции лица, характерной для глагола-сказуемого в его отношении к субъекту- подлежащему в рамках предложения. Особое положение форм 3 лица ед. ч. обеспечивается тем, что они, с одной стороны, могут обозначать действие (состояние) конкретного лица, субъекта, а также сближаться при функционировании с семантикой вариантов личного субъекта (например, неопределенно-личного), с другой стороны, противопоставляются всем личным глагольным формам, когда выступают с десемантизированным окончанием и служат для выражения непроизвольности действия, независимости его от субъекта. Это убеждает в том, что характеристика безличных глаголов в рамках противопоставленности личных форм безличным, субъектных конструкций бессубъектным является недостаточной.
В качестве практического материала для исследования мы взяли книгу С. Моэма «Луна и грош» на английском и русском языках. Методом сплошной выборки мы в английском варианте книги выявили следующие количественные значения средств выражения грамматической категории имперсональности:
1. it (модель «it is cold») – 549 единиц:
«It is not without melancholy that I wander among my recollections of the world of letters in London when first, bashful but eager, I was introduced to it.» [W. Somerset Maugham, с. 4]
2. one (модель «one knows…») – 46 единиц:
«Then we would speak of this publisher and of that, comparing the generosity of one with the meanness of another; we would argue whether it was better to go to one who gave handsome royalties or to another who “pushed” a book for all it was worth.» [W. Somerset Maugham, с. 15]
3. they (модель «they say…») – 165 единиц:
«She accepted the rules with which they played the game of life as valid for them, but never for a moment thought of regulating her own conduct in accordance with them.» [W. Somerset Maugham, с. 21]
4. you (модель «you know…») – 396 единиц:
«You'll meet him if you dine there.» [W. Somerset Maugham, с. 23]
5. we (модель «we know…») – 209 единиц:
«“We don't know who the woman is, you know,” he said. “All we know is that the blackguard's gone to Paris.» [W. Somerset Maugham, с. 31]
6. there is/there are (модель «there is a pen on the table/there are pens on the table») – 50 единиц:
«There isn't a woman» [W. Somerset Maugham, с. 45]
7. предложения с глаголами seem, happen, chance (модель «he seems to know that»). Seem – 155 единиц, happen – 42 единицы, chance – 3 единицы:
«He seems to me to be possessed by some power which is using him for its own ends, and in whose hold he is as helpless as a fly in a spider's web.» [W. Somerset Maugham, с. 57].
Таким образом, нами было выявлено, что наиболее часто встречающимся средство выражения грамматической категории имперсональности в английском языке являются предложения с it в роли формального подлежащего в безличных предложениях, а наименее употребительным средством - one (модель «one knows…»).
В ходе анализа русской версии той же книги мы выявили присутствие в ней следующих конструкций, являющихся средствами выражение грамматической категории имперсональности в русском языке:
1. Глагольные модели безличных предложений со значением конкретно-физической среды проявления признака (Модель ВЕЧЕРЕЕТ/ ТЕМНЕЕТ, Модель ВЕЕТ ПРОХЛАДОЙ / ПАХНЕТ СМОЛОЙ, Модель СНЕГОМ ЗАНЕСЛО ДОРОГУ, Модель ДОРОГИ РАЗВЕЗЛО) – 140 единиц
«Со дня смерти Стрикленда не прошло и четырех лет, когда Морис Гюре опубликовал в «Меркюр де Франс» статью, которая спасла от забвения этого художника». [Сомерсет Моэм, с. 4]
3. Глагольные модели безличных предложений со значением психофизической среды проявления признака (Модель МНЕ НЕЗДОРОВИТСЯ / МЕНЯ ЗНОБИТ /МНЕ ПОЛЕГЧАЛО, Модель ГОРЛО ПЕРШИТ/ В ГОРЛЕ ПЕРШИТ/СЕРДЦЕ ОТПУСТИЛО, Модель МЕНЯ УДАРИЛО ТОКОМ / РАНИЛО ПУЛЕЙ, Модель НОГУ СВЕЛО СУДОРОГОЙ /ГЛАЗА ЗАВОЛОКЛО СЛЕЗАМИ, Модель МЕНЯ ОСЕНИЛО и модель МЕНЯ НАПУГАЛО, Модель МЕНЯ ПОНЕСЛО (КУДА-ТО) и модель МЕНЯ ПОТЯНУЛО (КУДА-ТО), Модель МНЕ ПОВЕЗЛО, модель ПРОНЕСЛО, модель МНЕ ВЛЕТЕЛО, Модель МНЕ (НЕ) СПИТСЯ, Модель МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ) – 315 единиц
«Когда я познакомился с Чарлзом Стриклендом, мне, по правде говоря, и в голову не пришло, что он какой-то необыкновенный человек.» [Сомерсет Моэм, с. 2]
3. Адъективные модели безличных предложений с конкретно-физической и психофизической средой проявления признака (Модель МОРОЗНО / ТЕПЛО / ВЕСЕЛО, Модель ВИДНО ДЕРЕВНЮ / СЛЫШНО ПЕСНЮ, Модель МНЕ ХОЛОДНО / ВЕСЕЛО / ЖАЛЬ ЕГО) - 175 единиц
«Веласкес как художник был, вероятно, выше Эль Греко, но к нему привыкаешь и уже не так восхищаешься им, тогда как чувственный и трагический критянин открывает нам вечную жертвенность своей души». [Сомерсет Моэм, с. 3]
Таким образом, нами было выявлено, что наиболее часто встречающимся средство выражения грамматической категории имперсональности в русском языке являются Глагольные модели безличных предложений со значением психофизической среды проявления признака, а наименее употребительным средством - Глагольные модели безличных предложений со значением конкретно-физической среды проявления признака. В. М. Павлов, исследуя семантические особенности русских безличных предложений, определил их общую семантическую базу «устраненность субъекта из смысла предложения» [Павлов В. М., с. 3] Однако следует признать, что во многих русских безличных конструкциях субъект присутствует в семантике высказывания (ср.: Мне нездоровиться/ меня сильно знобит). В случаях, когда субъект не выражается именем в именительном падеже, необходим определить, почему говорящий употребляет безличную, а не личную форму глагола (и структуру предложения), ср. соответствующие личные предложения: Я нездоров/я чувствую сильный озноб.
Что касается перевода имперсональных конструкций с английского на русский язык, то вы выяснили, что сопоставлять английские и русские безличные конструкции весьма сложно в виду того, что эти конструкции в каждом из языков характеризуются существенно различающимися формальными особенностями. Так, «в русском языке безличными считаются конструкции, имеющие следующие признаки: 1) отсутствие (и не возможность) подлежащего (т.е. именной группы в именительном падеже, вершина которой обозначает носителя предикативного признака, выраженного сказуемым), 2) употребление финитной формы глагола 3-его лица единственного числа (среднего рода в прошедшем времени (при невозможности форм глагола 1-го и 2-го лица (а в прошедшем времени отсутствие форм мужского и женского рода) Светает (Светаю*/ Светаешь*), Подморозило (Подморозил*/Подморозила*), Меня знобит/знобило (знобил*/знобила*), употребление предикативным наречий на –о, например: мне страшно/боязно. В свою очередь, английские безличные конструкции не могут иметь полнозначного подлежащего, вместо которого обязательно употребляется так называемое безличное it». [Иванова и др., с. 147]. При этом финитный глагол, как и в русском языке, может иметь только форму 3-его (но не 1-го и 2-го) лица единственного числа, ср.: it is (I am*, you are*) raining/it is turning cold, it is warm today.
Основание для сравнения безличных конструкции в английском и русском языках является их общий смысловой признак, который можно определить как «устраненность из смысла высказывания представления об активно действующем субъекте» [Павлов В. М., с. 3]. Этот признак является, на наш взгляд, центральным для всей категории имперсональности, входящей в функционально-семантическое поле персональности. Отметим, что имперсональные конструкции входят в функционально-семантическое поле персональности как самостоятельное микрополе, имеющее свой центр и периферийные зоны, характеризующееся гомогенной семантикой (устраненность или «размытость» семантики персональности) и включающее разнотипные средства выражения соответствующих имперсональных ситуаций и состояний.
Выводы по Главе 2
В основе грамматической категории безличности лежит такой структурно-семантический критерий, как отсутствие в предложении личного подлежащего. Конструкция с асемантическим элементом THERE, наряду с конструкцией с IT, выступает в современном английском языке выразителем грамматической категории безличности. Безличные предложения, аналогично личным, формируются на основе двух принципов интеграции, по принципу бытия или обладания. Характер конструкции с THERE обеспечивает возможность раскрытия как именного центра, так и локального. Предложения с десемантизированным элементом THERE строятся по синтаксической модели безличности. Установлено, что структура и семантика безличных предложений определяется двумя формами корреляции: качественной и количественной.
В переводных русских текстах обычны русские конструкции, включающие личные, а не безличные формы глагола. Достаточно частым типом соответствия является перевод английской имперсональной конструкции с it посредство русской личной конструкции. Русские имперсональные конструкции, обозначающие физиологические состояния, чаще всего в английском зыке превращаются в предложения с личными формами (важно подчеркнуть, что в английском варианте очень часто в таких случаях появляется глагола to feel). Английские личные глагольные формы являются наиболее обычными переводческими соотвествиями русских имперсональных конструкций, обозначающих психо-эмоциональные состояния, причем и в этих случаях нередко в английском языке восстанавливается глагол to feel, смысл которого имплицитно присутствует в соответствующих русских имперсональных конструкциях. Английские конструкции с it и there являются мене частными. Русским имперсональным конструкциям чувственного восприятия соответствуют английские личные конструкции, в состав которых часто входит модальный глагол can. Английские имперсональные конструкции с one несут в себе оттенок модальности при переводе на русский язык. В таком случае в русском переводе появляется модальный глагол, не имеющий семантических соответствий в английском оригинале. Также часто используются в переводе такие средства, как употребление слов типа можно/нельзя и т.д.
Заключение
Подходя к изучению безличных предложений нужно всегда помнить, что только изучение грамматической и стилистической сторон языковых явлений в их органическом единстве даст возможность изучить их не формально, а глубоко, сознательно, раскрыть в каждом отдельном явлении его подлинное содержание, увидеть его в движении и функционировании в различных речевых и функционально-языковых стилях. Грамотность – это не только умение правильно писать, но и умение правильно, уместно употреблять речевые средства в различных контекстах, обстоятельствах, ситуациях и целях. Только такое изучение грамматических явлений, в том числе и безличных предложений, обеспечит высокую речевую культуру.
Большинство ученых придерживается мнения, что безличные предложения представляют собой наследие той эпохи, когда первобытные люди, не имея представления ни о законах внешнего мира, ни о строении своего тела, чувствовали себя совершенно беспомощными в борьбе с природными стихиями и болезнями. Из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений возникают искаженные, фантастические представления дикарей об окружающей их действительности, убеждение, что болезни насылает и погоду делает неизвестная сила.
Концептуальное осмысление категории лица ставит ученых перед необходимостью решения многих вопросов: о признаках лица как языковой универсалии, иерархии внутренней структуры, соотношении глагольных парадигм, оппозициях форм и значений и др. Теоретическая направленность исследований определяет различие дефиниций, классификаций, подходов к обоснованию категориальных признаков семантики лица в XX веке. Описание синтетического и аналитического способов выражения категории лица, обнаруживающей двойственность морфологической структуры, комментарии функционально-стилистического использования глагольных словоформ в сочетании с личными местоимениями и при намеренном их устранении определили целый комплекс проблем, нуждающихся в однозначном решении и касающихся структурно-грамматических различий категории лица и категории безличности.
В русском языке имеются по крайней мере 4 основных синтактико-семантических типа имперсональных конструкций: безличные конструкции, образованные абсолютно безличными глаголами (например: Смеркается), безличные конструкции, образованные личными глаголами в безличном употреблении (Например: В лесу пахнет грибами), безличные конструкции, образованные предикативными наречиями (Например: Ей страшно), безличные конструкции, образованные отрицательными словам нет/не было/не будет (например: У меня нет времени). Продуктивность этих конструкций разная.
В русском языке можно выделить не менее 10 смысловых типов имперсональных конструкций, но базовыми считаются 3, указные нами в Главе 2.
Рассмотрение английских имперсональных конструкций позволяет сделать следующее обобщение: основным способом перевод английских имперсональных конструкций на русский язык является русские личные конструкции, для перевода имперсональный конструкций с it чаще всего используются русские безличные предложения прежде всего дл выражения тех или иных состояний погоды/природы и модальных ситуаций. Имперсональные английские конструкции с вводными словами there и one чаще всего переводятся с конца (в первом случае) в виде личных предложений и через использование неопределенно-личных местоимений или личных местоимений в обобщающей функции.
Приведенные материалы показывают, что формальное и смысловое разнообразие, а также образность и экспрессивность средств перевода имперсональных конструкций составляют одну из наиболее характерных особенностей изучаемых языков, что тесно связано с такими семантическими уровнями высказывания, как прагматика и психосемантика. В меньшей степени семантика имперсональных конструкций связана специфическими отношениями с диалогикой и информатикой высказывания.
Основная, самая частотная, часть безличных предложений выражает интеллектуальное восприятие действительности (состояние природы и среды, физическое состояние живого мира, психо-эмоциональное состояние человека), а также волю человека или его стремления, желания (функция воздействия на других людей).
Необходимо так же отметить достоинство изучения безличных предложений на основе художественных текстов. Это позволяет учителю наглядно продемонстрировать учащимся способы функционирования безличных предложений в реальной речевой ситуации, показать им все многообразие таких предложений. И осуществить интеграцию уроков русского языка и литературы.
В заключение отметим, что исследования контрастивно-переводческого направления, аналогичные наблюдениям, изложенным в данной работе, должны учитывать материалы нескольких переводов одного оригинального текста. В таком случае оригинальный текст может считаться записью некоторого смысла, оформленного с помощью системотехники языка, на котором написан оригинальный текст, тогда как ряд переводческих вариантов может исследоваться с точки зрения выявления возможностей вариативности языковых средств и интерпретации смысла оригинала в переводах. Подчеркнем, что вариативность языковых средств и интерпретативность семантики высказывания считаются при этом важнейшими свойствами языка и речи.
Библиографический список1. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. - М.; Л., 1964.
2. Аксаков К.С. Полное собрание сочинений. - М., 1889. - Т.1.
3. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Тома I и II. M., 1995.
4. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999
5. Арват Н. Н. Семантическая структура безличных предложений в современном русском языке: Автореф. дис.... докт. филол. наук. М., 1976.
6. Бессарабова Г.А., Соотношение системно-языкового и речевого аспектов категории персональности в языках (на материале односоставных глагольных предложений с определенно-личной семантикой). - Воронеж, 1995.
7. Бондарко А. В. О грамматике функционально-семантических полей. Серия литературы и языка. Том 43. № 6. 1984.
8. Бондарко А.В. Семантика лица // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость. - СПб., 1991. С. 5-40
9. Будде Е.Ф. Основы синтаксиса русского языка. - 3-е изд. - Казань, 1914.
10. Бархударов Л. С. Язык и перевод. (Вопросы общей и частной теории перевода). М., "Междунар. отношения", 1975.
11. Буслаев Ф. П. Историческая грамматика русского языка. 1858.
12. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. - М., 1975.
13. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). - М.; Л., 1947; 3-е изд., испр.: М., 1986.
14. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды Ин-та русского языка АН СССР. Т. 2.- М.; Л., 1950. С. 39-79.
15. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения // Вопросы языкознания, 1954, № 1. С. 3-29.
16. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения (На материале русского языка) // Вопросы грамматического строя. - М., 1955. С. 389-435.
17. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка // Мысли о современном русском языке. - М., 1969. С. 5-23.
18. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской
19. грамматике. - М., 1975.
20. Виноградов В.В. Общелингвистические и грамматические взгляды акад. Л.В. Щербы // Виноградов В.В. История лингвистических учений. - М., 1978а. С. 154-183
21. Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. - М., 1978б.
22. Винокурова, Л.П. Грамматика английского языка. Издательство: Л.: Учпедгиз. Переплет: издательский картонаж; 338 страниц; 1954 г.
23. Востоков В.В. О трех аспектах категории синтаксического лица //Лингвистический сборник. - Вып. 9. - М., 1977. С. 131-139.
24. Востоков В.В. "Синтаксическое лицо" в сопоставлении с понятиями "субъект" и "деятель" // Лингвистический сборник. - Вып. 12. - М., 1978. С. 32-37.
25. Галкина-Федорук Е.М. Безличные предложения в современном русском языке - М., 1958.
26. Гак В.Г. Неопределенноличность в плане содержания и в плане выражения // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Отв. ред. А.В.Бондарко. - СПб., 1991. С. 72-86.
27. Горак Г. Глагольные катего.ии лица, в.емени, наклонения и их использование (в словацком языке). - Brno, 1993. - 173 s. // РЖ. Социальные и гуманита.ные науки. За.убежная лите.ату.а, 1995, № 2. С. 79-81.
28. Есперсен О. Философия грамматики. - М., 1958.
29. Золотова Г.А. О принципах классификации простого предложения //Актуальные проблемы русского синтаксиса. - М., 1984. С. 14-35.
30. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков / Отв. ред. В.Г.Адмони. - Л.,1975. С. 154-159.
31. Ильенко С.Г. Стилистические и синтаксические аспекты диалогичности // Исследования по художественному тексту. Ч. 1. - Саратов, 1994. С. 19-21.
32. Исаченко А.В. О сравнительно-историческом изучении грамматических категорий в славянских языках // Slavia. Roinok XXI. -Praha, 1952-1955. S. 200-213.
33. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология. Ч. II. - Братислава, 1960.
34. Иванова И. П., Бурлакова B. В., Почепцов Г. Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. — М.: Высшая школа, 1981. — 286 с.
35. Кошевая И. Г. Теоретическая грамматика английского языка. - М.: Просвещение, 1982. - 336 с.
36. Колшанский Г. В. О вербальности мышления. Серия литературы и языка. Том 36. № 1. 1977.
37. Кобков, В.П. Замещение в английском языке [Текст] / В.П. Кобков. –Новосибирск, 1964. – 55 с.
38. Каушанская В.Л., Ковнер Р.Л. и др. A grammar of the English language. Айрис-пресс, 2008.
39. Кошевая И.Г. Принципы формирования грамматического значения в английском языке: Учеб. пособие (К типологии видо-временных связей). – М., 1976. – 132 с.
40. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. – Волгоград: Перемена, 2000.
41. А.Н.Леонтьев. Проблемы развития психики. М., 1972.
42. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 1987.
43. Никитевич В.М. Грамматические категории имени и глагола в русском языке. - Алма-Ата, 1962
44. Никитевич В.М. Грамматические категории в современном русском языке. - М., 1963.
45. Николаева Т.М. Теория функциональной грамматики как представление языковой данности (на материале четырех выпусков кн. "Теория функциональной грамматики") // Вопросы языкознания, 1995, № 1. С. 68-79.
46. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. - СПб., 1902.
47. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении.-5-е изд. - М., 1956.
48. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. III. - М., 1968.
49. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I-II. - Воронеж, 1874.; M., 1958
50. Пумпянский А.Л. Чтение и перевод английской научной и технической литературы. Лексика. Грамматика. Фонетика. Упражнения. – М.: Наука, 1968.
51. Панфилов В. 3., Грамматика и логика, М.—Л., 1963
52. В. М. Павлов. Противоречия семантической структуры безличных предложений в русском языке. СПб.: «Наука», 1998. – 186 с. (ИЛИ РАН).
53. Полтавцева, Е. С. Сравнительно-педагогический анализ развития европейских систем профессионального образования: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук: спец.: 13.00.08 /Е.С. Полтавцева; Институт развития профессионального образования Министерства образования и науки Российской Федерации; [науч.рук. А.Т. Глазунов]. - Ставрополь, 2004. -22с. Библиогр.: с. 21-22 (6 назв.)
54. Пупынин Ю.А. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания, 1992, № 1. Русская грамматика, 1982, I
55. Расторгуева Т.А. Очерки по исторической грамматике английского языка. Изд.2, доп. 2009. 168 с. ISBN 978-5-397-00680-4
56. Степаненко К. А. К вопросу о функциональном статусе категории лица/К. А. Степаненко//Балтийский Филологический курьер. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008. Вып. 7. с. 117. – 124 (0,6 пл.)
57. Слюсарева Н.А. О семантической и функциональной сторонах языковых явлений // Теория языка. Методы его исследования и преподавания: К 100-летию со дня рождения Льва Владимировича Щербы. - Л., 1981. С. 243-249.
58. Сомерсет Моэм. Луна и грош. М., "Правда", 1982. Пер. - Н.Ман.
59. Oxford English Dictionary, second edition, edited by John Simpson and Edmund Weiner, Clarendon Press, 1989, twenty volumes, hardcover, ISBN 0-19-861186-2
60. Слюсарева, Н.А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка. М., 1986.
61. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. - М., 1957.
62. Сусов, И.П. Формальный vs. функциональный подходы к языку // Лингвистический вестник. Вып. 2. Ижевск, 2000.
63. Филин Ф.П. О названиях обуви в русском языке // Лексикографический сборник.- Вып.VI.- М., 1963.- С.166-171.
64. Худяков А.А. Категория персональности/имперсональности: опыт анализа// Лексикология и грамматика с когнитивной точки зрения: сб. статей к юбилею профессора Н. А. Кобрина. - СПб.: Тритон, 2005.
65. Химик В.В. Предикативность предложения и актуализационные функции высказывания // НДВШ. Филологические науки, 1986, № 1. С. 80-83.
66. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. - Л., 1990.
67. Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. — СПб., 2000.
68. Цейтлин С.Н. Язык и ребенок: Лингвистика детской речи. – М., 2000.
69. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. - 4-е изд. - M., 1961.
70. Шалютин С. М. Искусственный интеллект. Гносеологический аспект. М.: Мысль. 1985г. 199 с. мягкий переплет, обычный формат.
71. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. - 4-е изд. - M., 1961.
72. Шишкова Л.В. Детинина А.В. Бибин О.А. Вводный фонетический курс немецкого языка. М.,1977
73. Шишкова Л.В., Смирнова Т.Ю. Синтаксис современного немецкого языка. - М. Академия, 2003. -289 с.
74. Юдин А.А. Категория лица глагола в современном русском языке (семантика лица глагола). - Рязань, 1976.
75. Р. О. Якобсон Избранные работы по лингвистике. Серия: Корпус гуманитарных дисциплин. Издательство: БГК Им. И. А. Бодуэна Де Куртенэ. Мягкая обложка, 448 стр. ISBN 5-80157-118-3
76. Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол//Принципы типологического анализа языков различного строя. - М., 1972. С. 95-113.
77. Якобсон Р.О. Избранные работы. - М., 1985.
78. Ярцева В.Н. Проблема вариативности и взаимоотношение уровней грамматической системы языка // Вопросы языкознания, 1983, № 5. С. 17-24.
79. W. Somerset Maugham.The Moon and Sixpence. Серия: Классики в оригинале. Издательство: Юпитер-Интер, 2005 г.Мягкая обложка, 260 стр. ISBN 5-9542-0039-4
80. Isaienko A.V. Die russische Sprache der Gegenwart. Teil I. Formenlehre. - Halle, 1962.
81. Quirk R., The Use of English, Longmans, London and Harlow, 1962.
82. Wehmeier H.-R. Zu einigen Fragen der funktional-semantischen
83. Kategorie der Personalitat in der russischen Sprache der Gegenwart. -Halle, 1981.
84. Richter J. Zur funktional-semantischen Kategorie der Personalitat im
85. Russischen und zu ihrer Rolle fur die Beschreibung der unpersonlichen Satze //Michel G., Wilske L. (Hrsg.) Beitrage zur funktional-kommunikativen
86. Beschreibung von Fremdsprachen. - Potsdam, 1983. S. 109-122.
87. Girke W. Zur Darstellung der unpersonlichen Satze im Slavischen //
88. Archiv fur das Studium der neueren Sprachen. Bd. 213, 1976. S. 310-327.
