Афонское письмо и академическая живопись

Конечно, вдохновением для России всегда был Афон. И вот с Афона во второй половине XIX в. и в начале ХХ в. привозят иконы, где соединяются вот эти древнерусские традиции и академическая живопись, микс, который был очень характерен для синодального периода. Кстати, их часто писали и русские мастера, работавшие на Афоне или здесь работавшие под афонское письмо. Эти иконы до сих пор очень любимы в простом церковном народе, потому что этот образ понятен, доступен. Конечно, он намного выше, чем «крестьянские» иконы, но он соответствует народному пониманию иконы, когда вот эта ясная видимая красота, и можно почти что пощупать одежду, и т.д. Это все присутствует, конечно, в этих афонских иконах.

Ну, академическая, конечно, икона, академическая живопись. Потому что, как я сказала, Академия берет, возглавляет большие заказы. Академики расписывают и храм Христа Спасителя, и Исаакиевский собор, и Казанский собор в Петербурге. И конечно, это отражается и на иконах. Хороший пример – это святой Николай и святая царица Александра. Икона явно написана для царской четы, Николая и Александры, где опять же перерабатывается вроде бы в иконном стиле академическое письмо. Т.е. вот это несоответствие, конечно, академизма, классицизма, на более ранней стадии – барокко церковному стилю ощущалось. Постоянно его как бы пытаются адаптировать к иконности, заменяя перспективу таким неопределенным фоном, делая лики хоть и живоподобные, но абстрактно-идеалистические и т.д.

Поиски модерна

Ну, на смену барокко, как мы знаем, пришел классицизм, на смену классицизму приходит стиль модерн. Все эти европейские стили по-своему отражались в современном им церковном искусстве и по-своему воспринимались. Как ни странно, довольно интересными оказались поиски модерна. Модерн тоже имеет под собой очень развитую декоративную традицию, очень много орнаментики, но это уже какая-то попытка внести высокую эстетику. Не просто народный орнамент такой уже городской культуры, которая оторвалась от настоящего народного, потому что вот эти иконы даже Палеха, хотя там крестьянский был промысел, конечно, это уже такая культура, которая работает больше на город, хотя произросла из деревенской культуры. А это чисто городская культура. Конечно, опять же с европейским влиянием, вот даже одна рамка святителя Пантелеймона чего стоит. И попытка соединить, опять же на новой основе, иконописность, задачу иконы – здесь, может быть, глубже идет понимание задачи иконы – с завоеваниями европейской живописи.

Конечно, мы видим большое влияния таких художников, как Васнецов. Вот это явно не Васнецов, это подражание Васнецову. Икона, которая написана по образу Владимирского собора (о нем я еще скажу). Но этот вот васнецовский стиль вдруг оказался на рубеже XIX-ХХ вв. очень востребованным, причем мы его видим тоже в самых разных вариантах, и очень народном, и более профессиональном. Где не холодность академизма, а наоборот, очень сильная эмоциональная основа, которая очень характерна для модерна. Она здесь оказывается для русского менталитета очень близкой.

Здесь можно сделать маленькое отступление. Особая отдельная тема – это русская религиозная живопись. В XIX в. на фоне некоторого, может быть, упадка церковного искусства… В общем, надо сказать, церковное искусство просто превращается в мастерство, оно перестает быть искусством в высоком смысле, оно становится ремеслом. Высоким в смысле Палеха или совсем низким в смысле вот этих «краснушек», своеобразным субкультурным явлением, если мы говорим о старообрядческой иконе. Но мы не можем сказать, что икона синодального периода – это такое же полноценное искусство, как, например, иконы даже XVII, а уж тем более XVI или XV в. Конечно, церковное искусство превращается по большей части в ремесло. И на этом фоне идут очень интересные поиски художников Иванова, Поленова, Ге, того же Васнецова и т.д. Эти поиски сначала нецерковны, а потом происходит некоторое сближение русской религиозной линии, русской религиозной живописи, которая превращается в очень значительное с точки зрения культуры и живописи явление.

Постепенно оно как-то соединяется с церковным искусством. (Тут тоже есть своя проблема, я позже о ней скажу.) Первым это сделал профессор Адриан Прахов, который строит в Киеве собор. В 1862 году было тысячелетие государственности российской, а в 1888 году – 900-летие крещения Руси. К этим датам строится великолепный собор святого Владимира в Киеве, и Адриан Прахов, реставратор, археолог, историк, ученый, привлекает к росписи этого собора Васнецова, Нестерова и других художников, тоже достаточно интересных и талантливых. Он сам разрабатывает орнаменты на основе византийских рукописей.

К этому времени уже открывается византийское искусство, хотя еще Голицын, который возглавлял Академию художеств, говорит с некоторой грубостью о том, что вообще российское образованное общество не понимает Византию, считает его варварским искусством, и он, который уже более-менее разбирается в этих явлениях, очень печалится по этому поводу.

Ну вот, Прахов все-таки решил создать такую как бы Византию, ну, так, как они ее понимали тогда, вот в этом храме. И привлекает именно Васнецова. В апсиде этого собора как раз и изображен образ, который потом растиражировался по всей России в разных вариантах, от очень ремесленных, до более-менее академически выверенных.

Этот собор интересен и тем, что здесь был сделан шаг к церковному осмыслению вот этого всего искусства синодального периода. Хотя, конечно, образ Богородицы, столь любимый в то время церковным народом, был, конечно, сделан с Сикстинской Мадонны. Но тем не менее, здесь уже какое-то приближение к осмыслению вот этой синодальной традиции, к церковности, к иконности, к догматике, к богословию было сделано. Это очень важный шаг. Сегодня нам это кажется прошедшим. Это правда, это тупик.

Потом сам Васнецов об этом скажет, когда откроют уже икону… Он достаточно долго жил, он в 30-х годах умер уже, в советское время. И незадолго до смерти кто-то ему сказал: «…вы создали такие великие произведения церковного искусства». Он сказал: «Нет. Я в молодости так же считал. Мы с Нестеровым думали, что создаем новую иконопись. Но мы очень ошибались! Я это понял только тогда, когда увидел настоящие новгородские иконы. Т.е. великий мастер (а он был действительно для своего времени значительным художником) имел смелость признаться, что это был тупик.

Но в то время это был важный шаг, потому что это было осмысление церковное. Не просто взять и пригласить неверующего художника, который просто красиво пишет, вот, он распишет вам Храм Христа Спасителя и Казанский собор. Или, наоборот, очень верующий художник, как может, так и написал, а плохих икон не бывает, как сейчас часто говорят. Это не так.

Еще более интересный пример – сам Нестеров, который помогал Васнецову во Владимирском соборе и создал своеобразные, я считаю, на уровне художества очень высокого качества, росписи и иконы Марфо-Мариинской обители. И вот это тоже очень интересный момент, когда великая княгиня Елизавета Федоровна приглашает для строительства храма Щусева, интересного архитектора, который прекрасно мыслил и был великим и гражданским архитектором, и очень интересные церковные здания строил. А для росписи приглашают Нестерова.

И вот эти художники действительно высокого уровня создают удивительный ансамбль Марфо-Мариинской обители. Но эти поиски и Васнецова, и Нестерова, отчасти Врубеля, хотя его, конечно, уже даже не принимали церковные власти. Он сильно выходил в своих поисках за рамки даже церковного модерна. И здесь же начинал Корин.

Т.е. это был очень интересный поиск. Но, к сожалению, он прервался. Он отчасти был тупиковым, что признал Васнецов, но он имел в себе тенденции, которые могли бы развиться в какой-то очень интересный церковный стиль. Но последовал 1917 год, и этим, собственно говоря, все эти поиски были завершены.

Но не завершена история церковного искусства. Несмотря на то, что после 1917 года храмы разрушались, иконы уничтожались, история церковного искусства тем не менее продолжалась.

Материалы

· Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., Искусство, 1986.

· Иконопись Палеха. Из собрания Государственного музея Палехского искусства. М., 1994.

· Комашко Н. И. Русская икона XVIII века. М., 2006.

· Красилин М. Русская икона XVIII – нач. XX веков. В кн. История иконописи. Истоки. Традиции. Современность. VI - XX в. М., 2002.

· Русская поздняя икона от XVII до нач. XX столетия. Под ред. М. М. Красилина. М., 2001.

· Русское церковное искусство Нового времени. Ред.-сост. А.В. Рындина. М, Индрик, 2004.

· Тарасов О.Ю. Икона и благочестие. очерки иконного дела императорсклй России. М., Традиция, 1995.

· Успенский Л. А. Богословие иконы Православной Церкви. М., 2008.

· Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология. /Сост., общ. ред. и предисл. Н.К. Гаврюшина. М.: Прогресс, 1993. Цеханская К. В. Икуона в жизни русского народа. М., 1998.

· Юхименко Е. Древности и духовные святыни старообрядчества: иконы, книги, облачения и предметы церковного убранства Архиерейской ризницы и Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве. — М., 2005.

Галерея (70)

Санкт-Петербург. Петропавловская крепость

 

Петропавловский собор
Санкт-Петербург, Петропавловская крепость

 

Петропавловский собор. Иконостас

 

Меншикова башня. 1797
Архитектор – Иван Петрович Зарудный (ок. 1670 – 1727)

 

Церковь Иоанна Воина. 1704—1713
Архитектор – Иван Петрович Зарудный (ок. 1670 – 1727). Москва, улица Большая Якиманка, 46

Церковь Петра и Павла. 1705—1728
Москва, улица Новая Басманная, дом 11

 

Иконостас Большого собора Донского монастыря, Москва

 

Богоматерь с Младенцем. Рубеж XVII-XVIII вв.
Художник – Карп Золотарев (2-я половина XVII в. – начало XVIII в.)

 

Христос Пантократор. XVIII в.
Москва

 

Свт. Алексий. Начало XVIII в.
Москва

Зимний дворец
Санкт-Петербург

 

Николо-Морской собор
Санкт-Петербург

 

Смольный собор. 1746—1835
Санкт-Петербург

 

Видение Богоматери. 1832-35
Художник – Алексей Гаврилович Венецианов (1780—1847)

 

Малая церковь Зимнего дворца

Царские врата дворцовой церкви в Зимнем дворце
Художник – Владимир Лукич Боровиковский (1757 — 1825)

 

Архангел Гавриил
Художник – Владимир Лукич Боровиковский (1757 — 1825)

 

Богоматерь
Художник – Владимир Лукич Боровиковский (1757 — 1825)

 

Спас Нерукотворный
Художник – Владимир Лукич Боровиковский (1757 — 1825)

 

Троице-Глединский монастырь
Вологодская епархия

Иконостас Троице-Глединского монастыря

 

Иконостас Троице-Глединского монастыря
Вид с южной части солеи

 

Царские врата Троицкого собора Троице-Глединского монастыря

 

Резные ангелы на иконостасе Троицкого собора Троице-Глединского монастыря

 

Резной Саваоф над царскими вратами. Троицкий собор Троице-Глединского монастыря

Жена, облеченная в солнце. XVIII в.

 

Свт. Дмитрий Ростовский. XVIII в.
Академический стиль

 

Свт. Дмитрий Ростовский перед иконой Богородицы и Распятием. XVIII в.

 

Свт. Дмитрий Ростовский. Середина XVIII в.
Подражание парадным портретам

 

Свт. Дмитрий Ростовский. XVIII в.
Подражание мастерам Оружейной палаты

Богоматерь Ильинская. XVIII в.
Углич

 

Богоматерь Неувядаемый цвет. XVIII в.

 

Коронование Богоматери. Начало XIX в.
Русский Север

 

Взыскание погибших

 

Ахтырская Богоматерь

Семистрельная. Умягчение злых сердец. XIX в.

 

Прибавление ума. XVIII в.

 

Прибавление ума

 

Всевидящее око

 

Духовный лабиринт

Певческая книга
Гуслицы

 

Старообрядческая книга
Гребенщиковская община

 

Богоматерь Египетская
Невьянск

 

Свт. Николай Мирликийский
Невьянск

 

Никола Отвратный
Ветка

Спас Благое молчание. XIX в.
Поморское письмо

 

Протопоп Аввакум. XIX в.
Старообрядческая икона

 

Преп. Максим Грек
Старообрядческая икона

 

Литой образок Богоматери

 

Медный крест

Спас Вседержитель. XIX в.
Икона-краснушка

 

Знамение. Середина XIX в..

 

Господь Вседержитель в окладе. XIX в.
Икона фабричного производства

 

Спас Вседержитель. XIX в.
Подокладница

 

Богоматерь. XIX в.
Подокладница

Рождество Христово. 2-я половина XVIII в.

 

Тихвинская Богоматерь. XIX в.
Палех

 

Преп. Сергий Радонежский. Конец XIX в.
Палех

 

Богоматерь Смоленская. 2-я половина XIX в.
Мстера

 

Преп. Сергий Радонежский, свт. Алексий Московский, свт. Николай Чудотворец и преп. Мария. Конец XIX в.
Мстера

Свт. Николай Мирликийский. Конец XIX в.
Т.н. афонское письмо

 

Иверская Богоматерь. Конец XIX в.
Т.н. афонское письмо

 

Свт. Николай Чудотворец и св. царица Александра. Начало ХХ в.

 

Св. Пантелеймон Целитель. Начало ХХ в.

 

Богоматерь с Младенцем. Начало ХХ в.
Подражание Васнецову

Роспись Владимирского собора в Киеве. 1885-1896

 

Роспись купола
Владимирский собор, Киев

 

Марфо-Мариинская обитель. 1909
Архитектор – Алексей Викторович Щусев (1873 — 1949). Москва, улица Большая Ордынка, д. 34

 

Иконостас Покровского собора Марфо-Мариинской обители
Москва, улица Большая Ордынка, д. 34

 

Росписи Марфо-Мариинской обители
Художник – Михаил Васильевич Нестеров (1862 — 1942)