2020-01-14
105
Можно ли утверждать, что паралич части тела не отзывается на всем организме? Должен ли ждать народ, пока его глава выбросится в окно вагона или влезет в бассейн? Безумие президента будет страшным символом. Нет ли еще безумных президентов?
* Театральное представление, изобилующее различными преступлениями и "ужасами"; Гран Гиньоль - парижский театр, ставивший такие пьесы.
30 Марта 1941 г.
Публикуется впервые
ПУТИ МИРА
"Я - царь Гаммураби... Я показал людям свет. Путями мира вел их. И, дабы не угнетал сильный слабого, начертал я законы мои. Угнетенный да придет перед лице мое, слова мои да услышит и будет оправдан".
За две тысячи лет до нашей эры начертались заветы о путях мира. Но не очистило эти пути человечество за целые тысячелетия. Все завоевали... А что завоевали? Мережковский осуждает нашу цивилизацию:
"То, что мы называем "цивилизацией", и есть "Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным", ибо, воистину, душа цивилизации - блуд: за растленным обществом, растленною личностью - растленный пол. И ведь уж, конечно, не только языческой, но и нашей христианской цивилизации предсказан этот страшный суд".
Можно осуждать "цивилизацию" и в иных словах, но смысл осуждения останется полномерным. "Цивилизация" о путях мира не мыслила. Иногда, для обмана, она болтала о мирных соглашениях, но это была болтовня лишь для прикрытия корысти.
Но каждый путь мира не ржавеет, если в нем заключалась хоть доля искренности. Уважаем Гаммураби, почитаем Ашока за их мирные устремления. Среди правителей отмечены миротворцы.
Китайцы называют 1941 год - годом ползучего змея, а 1942 год - годом коня. Герои обычно на конях за правду сражались. С конем связаны подвиги. Трогательный "Конек-горбунок" остался символом достижений. И пути его были путями мира. Русский народ знает об этих путях.
Народ, которому столько вверено, не забывает о Культуре. Именно среди народа легче всего провести грань между цивилизацией и ее пасынком прогрессом и между Культурою, которая врождена и вспыхивает от огненной искры. Пути мира не могут быть насильно вбиты. Они живут в глубинах сознания. Для "цивилизации" - они утопия, но для Культуры они пути единые, пути верные, пути прямые. Красиво звучит - пути мира.
4 Апреля 1941 г.
Публикуется впервые
ШЕПОТ
"Здесь не говорят о войне". Такая надпись развешана в вагонах, в гостиницах, на вокзалах, в банках - всюду, где люди встречаются. Радио ежедневно без устали кричит о войне. Газеты полны фактами, слухами, досужими выдумками. На то оно и печатное слово.
"Хотя об этом и писали в газетах, но оно оказалось правдой", - так признался опытный газетчик. Однако что же делать с говором о войне? О чем не успевает вопить радио. Где границы войны? Надпись остается мертвой буквой, а люди болтают, шепчутся и выдумывают небылицы. Кажется, никогда столько не выдумывали!
Во зле иногда гнездится своего рода самоотвержение. В добре самоотречение. Что же в этом неслыханного - так и должно быть. Но откуда берется самоотвержение во зле? Должно быть корыстно зло. Между тем можно заметить, что часто зло действует не в свою пользу. Злодей совершает поступки вопреки здравому смыслу, против себя самого. Или в ярости злодей уже не может взвесить последствий? Или карма ведет его к разрешению причин и следствий? Много всяких предположений. Можно погрязнуть в миражах зла. Можно многое заставить, но где же будет исход?
Кто-то хочет спасти от злотолкований. Чего проще?! Запретить говорить обо всем сущем, обо всем происходящем. Из пространства в уши немолчные голоса будут кричать и реветь, но люди будут лишь слушать и безмолвствовать. Своего рода железная маска. Но зато сколько шептаний растет в полутемках! Запретное всегда сладко. Ладно, мол, коли нельзя говорить, тогда будем шептать. В одной повести рассказывается, что когда было запрещено петь некую песнь, то ее начали думать. В ужасе человек вопит: "Они думают песенку".
Вот тут и поделайте! И делайте и не делайте! Как в игре: "Да и нет не говорите. Черного и белого не покупайте..." А ведь "барыня прислала сто рублей - что хотите, то купите".
Но как же в театре не говорить о театре? Как же умолчать перед ликом смерти или не возрадоваться рождению? Шепоты! Шепоты!
7 Апреля 1941 г.
Публикуется впервые
"НАДА"
"Страдание и любовь - вот источники-близнецы неисчерпаемой красоты. Страдание! Божественно непризнанное! Мы обязаны ему всем, что есть в нас хорошего, всем, что придает ценность жизни; мы обязаны ему состраданием, мы обязаны ему мужеством, мы обязаны ему всеми добродетелями".
"О, несчастное блаженство! Лишенные страстей они не имеют искусства. И как могли бы они иметь поэтов? Они не могли бы склоняться к этической музе, вдохновляющейся страстями ненависти и любви, ни к музе комической, размерно смеющейся над пороками и смешными сторонами людей. Они слепы и глухи к чудесам поэзии. У них нет Вергилия, и их считают счастливыми, потому что у них есть подъемные машины. А между тем один прекрасный стих сделал больше блага миру, чем все шедевры металлургии. Неутолимый прогресс! Этот народ инженеров не имеет больше ни страстей, ни поэзии, ни любви".
Можно не раз пройти по "Саду Эпикура". И почему только Эпикура? Этот сад многим принадлежит. Сейчас и славянство ходит по такому саду. Еще не видно, когда одумается душа общеславянская. Вот за два часа до германского вторжения подписала Югославия договор о дружбе с русским народом. Не поздно ли вспомнил славянский народ, где живет великий брат его? Хотя в бедствии вспомнили и бросили зов в будущее.
Сколько садов потоптано! Правда, их можно опять засадить. Забыв одно, можно вспомнить другое. Пел Петар Перун. Старые и новые песни сказывали о дружбе, о привете славянских народов. Еще в школьное время именно "Нада" в Боснии была первым зарубежным журналом, где посылали мы привет братьям-славянам. "Нада" - означает "Надежда".
Была большая радость, когда просили статью для славянского журнала. В пятом классе гимназии особенно звучит такое приглашение. Протянулись нити к сербам, кроатам, чехам, лужичанам, словенцам, черногорцам, болгарам. Пусть "Нада" останется символом.
8 Апреля 1941 г.
Публикуется впервые
СМЕРЧ
На пути от Алжира к Мальте несколько смерчей окружало "Азей-Ле-Ридо". Было красиво наблюдать живые связи земли и неба. На пароходе уже беспокоились. Думали, не пришлось бы разбивать эти колонны из маленькой единственной пушки. Тревожно бегали люди, ожидая, что столб земно-небесный придвинется и натворит беду.
Красиво зарождение смерчей. Вспухнет пучина, а сверху уже тянется облачный палец. Ищет соединения. Ближе и ближе, темнее и явственней. И вдруг строится столб. Чудесно, как в театре, и не приходит на ум, что эта великолепная декорация может опасно обрушиться.
Так же и во время грозы ее опасность не мыслится, вытесненная величием. Помню, в Кулу спешили в грозу на моторе. Вокруг молния била и ломала огромные деревья. Увлекательно чудесно, когда в блеске голубого огня в щепки сметается вековой ствол. Наверно, была опасность, но при величественном зрелище об опасности не думается. Все бичи человечества исчезают.
Бичи - страх, злоба, раздражение, сомнение, уныние - мало ли их? Сколько ядов вырабатывают эти гнусные "домашние" лаборатории! Только теперь наука взялась исследовать такие очаги всяких болезней и бедствий. Теперь уже биологи серьезно заговорили об ядах, творимых человеком в гневе и страхе. Даже слюна, как у бешеной собаки, становится ядовитой. Укус бешеного человека опасен так же, как и бешеного животного. А где пределы "бешенства"? "Раздраженный" человек уже дает признаки анормальных выделений желез, и отравлены его нервы. Тут уж одними каплями не отделаться. Медленно испаряется яд человеческий. Еще не наблюдено, насколько он заражает атмосферу. Увы, велика сила этого яда.
Подобно смерчу, соединяются эманации людские с токами пространства. Подобное и привлекает подобное. Магнит зла тоже немаловажен. Магнитная субстанция делит и питает человечество. Не знают, не помнят, что сущее - мощная лаборатория. Говорят о спектральном анализе, об астрохимии, об энергиях и витаминах, но не хотят запомнить, что микрокосм человека живет в пространстве. Существо не земное, но пространственное. Неужели оно должно выделывать смертельные яды? Стоит ли столько искать витамины, если человек по-прежнему будет вырабатывать морбины? Может быть добрым смерчем человек.
13 Апреля 1941 г.
"Из литературного наследия
АКАДЕМИЯ
Спрашиваете, в чем смысл нашей Академии? Прежде всего она - народная. Искусство принадлежит народу. Каждому ищущему в областях художества двери открыты, он получит совет и наставление. Если размеры его таланта не доведут его до мастерства, то, во всяком случае, он станет культурным сеятелем искусства. Пашня Культуры очень нуждается в таких устремленных, самоотверженных деятелях-сеятелях.
В Академии будут приняты во внимание жизненные условия постучавшихся. Наверно, среди них будут рабочие-труженики, у которых остаются свободными лишь вечерние часы. Все, что может быть сделано бесплатно, и должно быть так сделано. Молодость и бедность дают лучшие цветы художества. Дружеский, опытный совет будет дан в пределах искусств разных областей и в решении бытовых проблем, так трудных подчас. Академия не есть сухо формальный класс, но школа жизни. В ней испытанный пловец подаст твердую руку начинающему.
Академия не нуждается в роскошных помещениях. Центр Академии может быть в одной студии, откуда могут излучаться советы по всем прочим отделам. Гораздо лучше, если члены Академии могут работать в своих мастерских, придавая занятиям свой индивидуальный колорит. Этим будет сохранен стиль давних гильдий, когда ученик бывал истинным сотрудником мастера.
Руководители могут собираться на совещания, обсуждая лучшие меры. Члены Академии могут иметь мастерские в разных, даже удаленных городах. Тем самым пашня будет шире и плодоноснее. Сотрудничество должно быть развито во всех видах. Самые различные виды искусства могут взаимно помогать и давать осведомления новым кругам народа.
Кооператив есть полезнейший вид общественности. Это свободное начало должно быть применяемо с первых лет образования. Школа есть начало образования, которое будет развиваться в течение всей жизни. Учащие и учащиеся - прежде всего сотрудники. В этих дружеских многообразных трудах выковывается здоровое поколение, здоровое творчество. Академия есть колыбель творчества. Нет разделения на прикладное и высокое искусство. Всякое хорошее искусство и высоко и жизненно. Искусство есть двигатель Культуры. Дайте народу его исконное достояние.
[1941 г.]
"Из литературного наследия"
СИЛЬНЫ, БОГАТЫ
Радио передает Прокофьева и Штейнберга - теперь заслуженный деятель искусства. Радостно слышать русских деятелей, отличенных и оцененных. Ладно сделал Прокофьев, работая для родного народа. Ладно трудился Штейнберг на пашне музыкального просвещения.
Когда-то, когда свои мешали, Дягилев вынужден был искать заграничных отличий русскому делу, принужден был! Иначе старые академии и консерватории не поверили бы. Ведь даже Римскому-Корсакову наполовину верили, а Мусоргского, самого Мусоргского, долго вообще не приметили. Менделеева в Академию не пускали. На наших глазах не пускали. Да ведь и Тургенев не по своей воле осел за границей. Травили и похуляли. Длинны синодики, но ведь это былое! Пусть оно отошло! Врубеля заметили, когда он начал слепнуть. Скорбно сказал Куинджи о Врубеле: "Ослеп! Ну, значит, теперь ему помогут".
Щусев говорил о членах Академии: "Они - старые, злые и опытные!" Он-то знал недра Академии и претерпевал. Ционглинский только руками разводил: "То есть непонятно, отчего люди злеют, попадая в Академию?" Добрые частенько оставались в меньшинстве. Сколько добрых предложений проваливалось! Оказывался нужным иноземный ярлычок. Так было, но так не будет.
Надлежит народу русскому не быть злым. Добролюбно оценил он и вождей, и полководцев, и ученых, и художников. Даже когда жилось голодно, народ тянулся к книге. Радовалось сердце, слыша о миллионах разошедшихся изданий. Добрым будет русский народ. Под его высоким покровом сойдутся многие народы. Сила притяжения не в злобе и ненависти, но в добре.
Русский народ запел, как никогда. А там, где песня, там и хорошо. Русский народ поет: "Чем сильны мы и богаты", "Как высоко над нами наше небо". Славные песни. Помянута и Родина достойно. Героизмом звучат песни. Где геройство, там и творчество. Где творчество, там и будущее, светлое, беспредельное. Да, да, милый, родной народ, высоко твое небо. Много богат ты и силен.
15 Апреля 1941 г.
Публикуется впервые
ОПАСНОСТЬ
Порушены собор св. Павла в Лондоне и государственная библиотека в Берлине. Синодик взаимных уничтожений растет. Печатные листы сохранят для потомства совершенно невероятные угрозы Афинам и Риму. Пишут, что в случае налета на Рим итальянцы сбросят имеющиеся у них британские бомбы на Ватикан. Италия отрицает, но Англия настаивает. Целая половина первой страницы газеты занята этим против Ватикана сообщением. Не верится, но сейчас в мире все возможно.
Умирающий Тагор вопиет о кризисе цивилизации. Жалуется на ненависть, всюду обуявшую человечество. Теперь возмущаются рушением городов. Гибель грозит Рафаэлю, Микеланджело и всем титанам живописи, скульптуры и архитектуры, собранным в Риме.
Но молчали сердца человеческие, когда во время наших международных конференций в Бельгии предлагалось объявить некоторые исторические города неприкосновенными музеями. Предлагалось вынести из таких городов-музеев всю военную индустрию и вывести войска. Казалось, на таком предложении можно договориться. Теперь оно принесло бы полезные плоды. Но даже и не пытались обсудить государственно это вполне применимое соглашение. Многие учреждения и группы выдающихся деятелей сочувствовали и прекрасно высказались, но государственные аппараты промолчали. Онемели! Точно бы это до Европы и не касалось. А ведь конференции в Бельгии были десять лет тому назад. Было достаточно времени, чтобы попытаться договориться. Именно Европа почему-то промолчала. Впрочем, Масарик еще в 1930 году говорил нам о неинтеллектуальной некооперации. Он, очевидно, имел основание к такому определению. С тех пор и Лига Наций скончалась, и многое случилось.
Новгород и некоторые русские города были объявлены городами-музеями, но Европа не сочла нужным озаботиться о своем достоянии. А ведь на нашей третьей конференции 1933 года в Вашингтоне было представлено тридцать шесть стран. Но опять-таки Европа не озаботилась, точно бы мешки с песком могут помочь. Вот уже и Рим, и Лондон, и Берлин, и Афины, и Каир под опасностью... Не проще ли было попытаться договориться о городах-музеях?
26 Апреля 1941 г.
Публикуется впервые
ДОСТОИНСТВО
"Америка отстранилась (алуф) от русского народа". Так заявил "премудрый" Корделл Халл, очевидно, по приказу Рузвельта. Безумный президент обозвал Линдберга "медным лбом". Какой ужас, какие площадные ругательства! Сегодня газета приписывает Кембелю слова: "Пусть мы упадочники, но, по крайней мере, мы не желтые". Неужели дипломат решился на такие губительные для себя и своей страны словечки?
Мы уже отмечали неоднократное враждебное отношение американского правительства к русскому народу. Семья Рузвельтов особенно отличилась в этом. Примеры общеизвестны. Не мудро такое поведение. А сейчас, когда всякие уоллесы и тому подобные оседлали параличного президента, особенно убийственны для них разные наскоки на русский народ. Не дает покоя русское растущее строительство.
Понимаем, что и русский музей неуместен для местных шовинистов. Мошенник Хорш учел такие настроения. Нашлись и покладистые судьи. "Демократия, свобода, справедливость"! - не лозунги, но пустые слова. Если Америка действительно борется за эти три основы, она должна освободиться прежде всего от удушающих ее мошенников.
Впрочем, достаточно прочесть книгу Алексея Карреля, чтобы убедиться в истинном положении вещей. Глубокий психолог не без основания произнес суровые суждения. Америка пожелала отстранить себя от народа русского. Конечно, это решение пресловутой американской администрации, а не народа Америки. Но от этого не легче, ибо общественное мнение молчит, и такое молчание лишь окрыляет преступные затеи.
Пора бы понять значение русских достижений. Народ русский незлобив, но не затроньте его достоинство! Он ищет правду. Всякое лицемерие ему несвойственно. Надменное отношение наш народ почует и отстранится в сердце своем. Сограждане сотрудничают, ибо все равны в своих правах, и пути им открыты. Ни классовые, ни расовые различия не беспокоят ум трудящихся.
Труд и творчество и радость. Неразумные, не затроньте русский народ в его достоинстве!
5 Мая 1941 г.
Публикуется впервые
ШЕСТВИЯ
Славно поют и играют рабочие ребятки под управлением Дунаевского. Правильно направлена молодая сила, и не коснется ее пошлость, этот бич фокстротного Запада. Не примитивна обработка детского творчества. Молодежь учится справляться с построениями сложными. Как хорошо, что лучшие композиторы заботливо взглянули в горнило будущего.
Много маршевых темпов. Народ движется, устремляется к совершенствованию, и ему свойственны темпы хождения. Большинство хоровых песен годны для марша. Под них весело идти в общем подъеме. Удаль и задор силы живет в народе. Ценно слушать, как спешит народ, молодое поколение к стройке. Хор и маршевый ритм слагают и ритм ускоренной работы.
Труд любит песню. Неутомимые трудники любят петь. Много и старинных и новых песен гремит в народе. Заботятся о всех народностях, слитых в великом Союзе. Прислушиваются к армянским напевам, узнают лады литовские, эстонские, латышские. Возрождаются скрытые сокровища
Кавказа, Таджикистана и всех далеких окраин. А в них захоронены были сокровища многих веков. Создаются новые музеи. Все, что бывало так трудно для одиноких искателей, теперь облегчено народным порывом.
Вместо смятения и шатания открываются пути для всех странников Культуры и творчества. Не успеют снега сойти, а уже десятки экспедиций летят по всем необъятным краям. Все отрасли познавания представлены, и находятся средства. А ведь прежде и сотню рублей трудно было выпросить на самое полезное дело. Думалось когда-то о всероссийских подписках, но начальство глушило каждое новое зачинание. Все мы прошли эти теснины. Но народ понял ценность исканий и обогатил сокровищницу. На все хватит средств!
О многом хотелось бы списаться, поделиться накоплениями, но не дойдут эти добрые вести. Захлопнулись перевалы. Скончалась почта. Но не навечно пресечены пути. Культурные общения оживут. А пока мысленно приобщимся к строительству прекрасному и спешному. Спешат народные шествия.
14 Мая 1941 г.
Публикуется впервые
АМЕРИКА
Дошло письмо Зины от 27-го Марта и письмо Джина от 24-го Марта. Он пишет об устройстве комнаты "Фламмы", передайте ему наш самый сердечный привет. Хорошо делаете, что продолжаете записи о хоршевских вандализмах и мошенничествах. Таким образом образуется поучительный документ о современном положении вещей. Наверное, вы отметили, что дело Джаксона было отставлено без объяснения к тому причин. Очевидно, и тут поработала пресловутая темная рука "покровителя". Во всяком случае, чрезвычайно характерно, что даже вообще не дают представить свои соображения - хороша справедливость! Этот эпизод в ваших записях должен быть основательно подчеркнут как факт поразительный для современного морального упадка.
Не менее поразительно и предложение грабителей о том, чтобы выдать друзьям менее трети картин (если только вообще подобное рассуждение возможно). Друзья как владельцы шер имеют решающее большинство, и потому их голос должен быть подавляющим. Все-таки характерно, что грабители в этом случае должны считаться с существованием картинной корпорации. Совершенно невероятно, почему большая часть картин принадлежит, по словам грабителей, "Мастер-Институту".
Теперь, вероятно, в ваших записях прибавятся и поразительные соображения о деле манускриптов. Наверное, и в этом деле темная рука будет действовать. Странно подумать, что будто бы манускрипты были подарены без всяких к тому доказательств. Если они были подарены г-же Хорш, не понимающей русского языка, то почему они хранились столько времени не у нее, а в общем помещении наверху в сейфе? Кроме того, и вы можете показать, что когда вы ей передавали эти хранившиеся у вас манускрипты, то вы не дарили ей их от нашего имени, но лишь давали на хранение.
Казалось бы, это дело совершенно просто и ясно, и даже нельзя себе представить, какими доказательствами грабители могут утверждать свои права на манускрипты. После этого каждый уличный грабитель, вытащив часы у соседа из кармана, будет уверять, что они были ему подарены. Вообще все эти дела поверх личного их значения являются ужасным показателем падения нравственности человечества. А общественное мнение, о котором столько всегда говорилось, молчит и тем способствует умножению вопиющих преступлений и разложению.
Наверное, у вас накопляются еще данные, подобные тем, о которых вам рассказал Народный. Без сомнения происходят различные прикровенные мошенничества. Мошенник не может быть таковым лишь в одном случае его прирожденное свойство скажется многообразно. Не без основания г-жа Хорш уверяла, что муж ее не имеет принципов, видя, с ее точки зрения, в этом особое достижение. Вот тоже показание современных положений вещей. Из таких отдельных проявлений складываются все безумия нынешних армагеддонных дней.
Понимаем, как Д. устремляется к лучшему будущему. В дни особого напряжения каждое светло ищущее сердце вопрошает - доколе же?! И в то же время каждый вдумчивый деятель понимает, что такое время нужно пережить под кровом, который у него сейчас имеется. Оборот письма берет чуть ли не треть года - какие же возможны сношения при таком положении? Привет и тем молодым сотрудникам, о которых вы так тепло, писали. Сколько таких светлых очагов может гореть во имя Культуры? Конечно, этим труженикам нелегко, но они знают, что Культура первая страдает во всех мировых потрясениях. Хорошо делаете, что утверждаете в них доброе единение. Мало ли какие обиходные трения могут возникать, но соизмеримость должна подсказать, насколько нужно устремлять все внимание к самому ценному и к самому важному.
Мы никаких писем теперь не получаем, и многие полезные начинания сейчас примолкли. Но все это временно, а, в конечном счете, благо победит, и многое нежданно послужит на пользу. По-прежнему обращайте самое сердечное внимание на молодежь. Они могут особенно реагировать на несправедливости, и в них лежит будущее. Среди них вы имеете сотрудников. Корреспондент Брэгдона спрашивал вас о Калачакре*; к сожалению, никаких трудов о Калачакре не издано, и статья Юрия в журнале Института (которая у вас, конечно, имеется) является, можно сказать, единственным сообщением об этом значительном явлении. Итак, по-прежнему будьте бодры.
* "Колесо времени" (санскр.) - в буддийской религиозно-мифологической системе ваджраяны отождествление макрокосма с микрокосмом, вселенной с человеком.
15 Мая 1941 г.
Публикуется впервые
САМОЦВЕТ
Героизм и романтизм - близкие соседи. Оба они близки к социализму, общественности. Жизнь общественности, коллективного хозяйства строит светлое будущее. Не для себя, не для преходящего "я" работает коллектив.
Лишь бы только скорей осознали, как героичны утверждения общего блага. И романтизм как человечность несет утонченность сознания. Всякая грубость не годится для новой стройки. Она была бы неуместна, как архаическая циклопическая кладка.
Когда уловимы радиоволны, когда понята наполненность пространства, тогда и насыщенность достижений не будет груба. И в этих прозрениях правды воздвигнется достижение общего блага, а в нем и радость и счастье. Несет их в себе человек и часто не знает, как вызвать действие рычага, всегда готового к преуспеянию.
Общественность должна порождать и глаз добрый. Без него не продвинуться. Хорош ли обычай во всем искать доброе начало? Много злых волков. Многие из них под овечьей шкурой. Пусть и укусят иногда. Лучше ошибиться во благе, нежели не рассмотреть добро.
Счастье - в нас самих. Чем ближе мы к общественности, тем и мегафон счастья может мощнее проявляться. Одиночества не существует. Весело помыслить об общем благе. Оно устремляет не к прошлому, а к будущему, к горнилу совершенствований.
Героизм, романтизм, социализм, все виды самоотвержения не на заоблачных вершинах, но здесь, в трудовой жизни. Каждое преодоление есть преуспеяние. Значит, здесь зарождается радость.
Каждый атом радости - как самоцвет. Коллектив - как ожерелье лучших самоцветов. Недра и высоты откроются - только бы порадоваться глазом добрым. Соревнование в добре, в преуспеянии сломит зло. Невежество корень зла. В познавании добро преуспеет, а зло, невежественное отрицание рухнет.
Отрицание отрицаний есть закон диалектики. В утверждении ценности труда-творчества не может быть отрицаний. Отрицание есть отступление, но развитие движения устремит вперед, только вперед.
24 Мая 1941 г.
Публикуется впервые
ТРУДНО
Святослав собирается уничтожить часть своих картин, которые перестали ему нравиться. Трудное это дело. Часто не угадать, что именно можно обречь огню.
В свое время было уничтожено порядочное количество картин, этюдов, эскизов. Да и теперь немало обреченных. А потом часто жалеешь, что нечто не было доведено. Если сегодня что-то разонравилось, не захочется ли вернуться к тому же? В конце концов, зря были порушены: "Каменный век", "Божий дом", "Охота', "Отдых" и многие другие. Лучше бы просто отставить и временно забыть. Потом, может быть, взглянулось бы глазом обновленным. Иногда случайное освещение, настроение подскажет новый подход, а холст, уже напитанный краскою, заманчив.
Случается, что и о материале приходится пожалеть. Вот и сейчас материалы кончаются, а заменить нечем. Французский холст кончился, а нового не достать. Некоторые краски приканчиваются. Последние кисти в Бомбее и тоже заменить нельзя. Еще не окончилось двухлетие войны, а уже во многом недостаток. Так во всех культурных делах и не заметишь, как подберется мертвенное "нет".
"Холста больше нет", а бумажная ткань непригодна! Бумаги для пастелей нет, да и фиксатив кончается. Спирт трудно достать. Есть особый трагизм, когда самое обычное вещество исчезает, и торговец холодно замечает, что вряд ли скоро можно будет достать. Одно ушло на взрывчатые вещества, другое на палатки, третье на медикаменты. Там, где делали краски, теперь разводят военную химию. А другое по бедности вообще прекращается.
Конечно, в каждом конце заключено и начало. Но "улита едет, когда-то будет". "Пока солнце выйдет - роса очи выест". А ведь еще до двухлетия Армагеддона нужно дожить три месяца. Целых три месяца, почти сто дней! Да каких еще дней! Каждый из них идет за год.
1 Июня 1941 г.
"Из литературного наследия"
ЛИК АМЕРИКИ
Зина пишет от 5 Мая: "Теперь опишу Вам замечательную историю с "Эсквайром" - журналом. Дедлей случайно прочел в газете о том, что 12 главных членов корпорации "Эсквайр", включая президента, казначея и секретаря, попались в мошенничестве на сумму свыше миллиона долларов в этом темном деле также замешаны известные банкиры и адвокаты "дефродинг мейл", что очень сурово преследуется законом. Их всех будут судить, а пока они на свободе под залог в сумму денег. Дедлей принес мне эту заметку, и Вы можете себе представить, родные, как невероятно это нас возмутило. И вот этой шайке жуликов было оказано предпочтение судом в том, что дело было прекращено по их просьбе! Я немедленно написала письмо Джаксону, прося его употребить на пользу эту газетную заметку, т. е. представить ее тому судье, который прекратил его дело из-за якобы Вашего отсутствия, и просить его, чтобы он назначил дело к слушанию, приняв во внимание все эти обстоятельства! Иначе выйдет, что пока жулики не разоблачены, с ними настолько считаются, что по их просьбе прекращают самые справедливые дела, а когда эти жулики, наконец, попадаются, то и тогда с ними продолжают считаться! Вероятно, по принципу, что и после того, что они отсидят свой срок в тюрьме, они опять начнут ворочать большими делами, войдут в силу, и поэтому лучше быть на их стороне! Увидим, что Джаксон мне вообще ответит, но я решила с Дедлеем, что нам желательно добиться его реакции. Конечно, все этакие события очень показательны - падение морали полное".
Страховиден такой лик Америки. Тьма гангстеров! И кто же очистит от них эту большую страну? Около Хорша и Уоллеса обнаружится таинственная шайка. Но когда это будет? Сколько зла успеет совершиться! Пусть друзья собирают знаки мошенничеств и грабительств. Наверное, Хорш и его присные окажутся участниками многих темных дел.
