Глава 2. Особенности древнерусской философской мысли

Влияние христианства на философскую мысль Древней Руси

Христианство стало проникать на территорию, населённую восточнославянскими племенами, задолго до принятия его в качестве официальной религии Киевской державы. Существует несколько версий относительно крещения Руси и первоначального распространения христианства среди славянских племён. Византийские проповедники и торговцы, представители крестившихся раннее болгар, западные миссионеры вместе с носителями иных вероисповеданий проникали на Русь, знакомили восточнославянское население с основами христианства [12].

Принятие христианства связанно с приобщением к письменной духовной культуре, которое породило культ книги. Книга почиталась одной из высших ценностей, богато украшалась и ревностно оберегалась от угрожавших ей бедствий. Этот переход на новую ступень культуры, знаменовавший начало интенсивной духовной деятельности, столь характерной для древнерусской мысли в целом, явственно проступает в “похвале ученью книжному”, которая содержится в летописи под 1037 г.: “Велика бобываеть полза от ученья книжного; книгами бокажеми и учимиесмы пути покаянью, мудрость бо обретаем в въздержанье от словес книжных. Се бо суть рекы, напаяюще вселенную, се суть исходяща мудрости, книгам бо есть неищетная глубина: сими бо в печали утешаемиесми; си суть узда въездержанью”. Подобная эстетизация умственной деятельности придавала ей высокий статус и социальную значимость. Не варварская воинственность, но духовная мудрость становится высшей добродетелью гражданина.

Христианизация Руси несла не только очевидные выгоды, она принесла и немало проблем. Одна из них, характерная для всей отечественной истории, заключается в соотношение местных укоренившихся традиций и искусственно, часто насильственным путём насаждаемых извне, принципов развития государственности и культуры.

Борьба христианства с традиционными устоями продолжалась во всей древнерусской истории, перейдя в Новое время. Шедшая сверху от феодальной власти христианизация встречала определенную оппозицию социальных низов. В летописях описываются “бесовские” языческие игрища, пустующие храмы, народные волнения под водительством волхвов и прочие рецидивы языческого наследия.

С философской точки зрения языческая и христианская идеологии отличаются следующим. Языческое мировоззрение не выделяло человека из природы, оно было глубоко пантеистическим и по своей сути выражало изначальное отношение к миру [9]. Язычество есть “религия самодовлеющего космоса”. Нерасторжимость с миром вечного круговращения природы, политеистическое поклонение её стихиям, неразличение духовного и материального аспектов бытия, преклонение перед тотемами и культ предков как принципы социальной детерминации – таковы основы языческого мировосприятия. Проявлением языческого миропонимания является признание астральной зависимости человека.

Христианская идеология вырабатывает свою концепцию мироздания. Вместо натуралистического равновесия она вводит напряженное противостояние духа и материи. И в мире и в человеке усматривается непримиримая борьба двух противоположных начал, отождествляемых с богом и дьяволом, душой и плотью, добром и злом. Примат духовного создает монистическую объективно-идеалистическую картину мира. Всем правит дух, материя инертна, плоть грешна, вещное преходяще. Вместо идеи вечного круговорота вырабатывается идея векторного развития от “сотворения мира” до “конца его”, человеческая история делится при этом на две эры: дохристианскую, являющуюся предысторией, и христианскую, являющуюся собственно историей. Человек взывается к моральной ответственности, он должен делать сознательный выбор между двумя мировыми силами, его жизнь подключается к мировому универсуму, его судьба становится частью мировой судьбы.

Но при всём влиянии христианства на мировоззрение древнерусских людей, его нельзя считать чисто христианским. Оно впитало в себя многие языческие традиции и представляло сложное соединение двух идеологий. Отношения язычества и христианства в древнерусской культуре были сложными и неоднозначными. С одной стороны, язычество и христианство выступают как конкурирующие идеологии, с другой происходит процесс взаимопроникновение и сосуществования при господстве православия. В народной среде складываются смешанные христиано-языческие представления, происходят встречные процессы обмирщения догматического христианства и христианизация языческих традиций [1, c.50-51].

Прекрасным памятником соединения христианского и языческого мировоззрений является “Слово о полку Игореве”. Соотношение язычества и христианства в “Слове” по-разному оценивается в исследовательской литературе. Одни специалисты полагают, что поэма является памятником исключительно языческого характера, в котором немногочисленные христианские элементы (упоминание о храмах Софии в Киеве и Полоцке, церкви Богородицы Пирогощи и “аминь” в конце текста) являются поздними вставками благочестивого автора. Другие склонны усматривать в языческих персонажах чисто художественные образы наподобие античных богов в культуре классицизма.

Ясно одно, что однозначно и категорично трактовать идейную структуру “Слова” невозможно. Но наблюдения над ним дают основания думать, что “Слово” является памятником “двоеверной” культуры. Языческие элементы в нём выглядят ярче, они проступают и как впечатляющие образы ещё жившей в сознании русичей языческой мифологии и вместе с тем как художественно эстетическое обобщения. Прослеживаются в тексте и христианские элементы, хотя они менее видны на поверхности языковой структуры, а более ощущаются в контексте памятника в сопоставлении его с летописными сказаниями о походе Игоря, содержащимсяв Лаврентьевской и Ипатьевской летописях [1, c.54-55].