Виды и свойства памяти

Память человека в зависимости от выполняемой функции можно разделить на мгновенную, кратковременную, оперативную и долговременную.  Мгновенную память, в свою очередь, можно разделить на два вида: иконическую и эхоическую.

1) Иконическая память

Иконическая память, по Нейсеру, – это сохранность зрительных ощущений и их кратковременная доступность для дальнейшей разработки[13]. Большое развитие этот вид памяти получил в трудах когнитивных психологов. Они рассматривали иконическую память как периферический зрительный регистр. Это понятие в течении десятилетий стало одним из центральных понятий при анализе когнитивной организации вообще. В своей докторской диссертации Сперлинг попытался определить количество информации, воспринимаемой при кратковременном предъявлении. Было выяснено, что человек за 50 мс может запомнить 5 единиц информации. Эти ограничения были вызваны либо особенностями восприятия – испытуемый не мог разглядеть больше за 50 мс, либо особенностями памяти – испытуемый увидел больше чем смог запомнить. Для проверки своей гипотезы Сперлинг разработал методику частичного отсчета. В этой методике испытуемому была представлена матрица из трех строчек по 4 элемента в каждой, а после ее исчезновения подается один из трех звуковых сигналов: высокий, низкий или средний. В зависимости от высоты тона испытуемый должен был воспроизвести одну из трех строчек матрицы. Поскольку тестирование строк осуществлялось в случайном порядке, для определения общего объема воспринятого и запомненного на короткое время материала количество воспроизведенных символов умножается на число строк. Результаты эксперимента показали, что сразу после исчезновения матрицы испытуемый помнит на много больше информации чем может воспроизвести. В среднем испытуемый правильно воспроизводит 3,5 символов строки, то умножая на число строк позволяет дать оценку объема иконической памяти как 10,5 символов в среднем.

Время сохранения иконического следа можно определить, меняя отсрочку акустической послеинструкции – при увеличении отсрочки объем хранящейся информации начинает быстро уменьшатся. Когда отсрочка достигает 300 мс, вычислительная эффективность запоминания падает до минимального уровня. Сперлингом был сделан вывод, что в течении 300 мс после исчезновения зрительного образа информация о нем продолжает сохраняться в виде иконы. В течении этого короткого промежутка времени информация может продолжать сканироваться из иконической памяти в кратковременную, которая является более устойчивой но ограниченной по объему.

Множество других методических процедур, казалось бы, указывало в том же самом направлении. К ним, прежде всего, относятся методики изучения инерции зрения, такие как методика определения частоты сли­яниямельканий,а также оценка величины перцептивного момента — мак­симального временного интервала, внутри которого последовательные перцептивные события воспринимаются как одновременные. Например, по данным Дж. Хайлана 1903 года, шесть последова­тельно показанных на соседних позициях букв обычно кажутся одновре­менными, когда все они попадают внутрь интервала, продолжитель­ность которого не превышает 80 мс. В когнитивной психологии были проведены многочисленные измерения, давшие в основном оценки от 30 до 120 мс. Подобные результаты можно получить, например, предъяв­ляя с переменным интервалом два «случайных» узора точек, образующих при наложении короткую надпись, которую испытуемые должны были прочитать. Кроме того, понятие иконической памяти использовалось и для объяснения эффектов зрительной маскировки. Так, один из методических приемов состоял в определении критического интерва­ла суммации — максимального временного интервала, внутри которого некоторый пороговый или надпороговый перцептивный эффект опреде­ляется суммарной энергией стимула в соответствии с известным нам из обсуждения маскировки мультипликативным правилом.

/ * t = const, где / — интенсивность, a t — время стимуляции.

Эти феномены, однако, еще не исчерпывают список фактов, которые должна была гомогенизировать гипотеза сенсорного регистра. Ряд ис­следований был выполнен с помощью классической, предложенной еще Гельмгольцем методики «как верблюду пройти через игольное ушко». В этом случае за вертикальной щелью в непрозрачном экране в горизон­тальном направлении движется контурный рисунок, например, изобра­жение верблюда. Если время прохождения рисунка за щелью (или щели перед рисунком) не превышает 250—300 мс, то испытуемые обычно мо­гут узнать, что изображено на рисунке. Этот факт также можно считать указанием на существование некоторой структуры, накапливающей зри­тельную информацию в течение соответствующего времени[14].

В основу подходов к большому числу зрительных феноменов была положена идея, согласно которой начальным этапом переработки информации является двумерная и статичная картина физической стимуляции, исчезающая за время порядка 300 мс. В связи с этим возникает вопрос о локализации иконической памяти.

В вопросе нахождения центра иконической памяти мнения разделились. Ряд данных утверждали о том, что икона связана с активностью палочкового аппарата сетчатки. Другие результаты утверждают о наличии центральных икон. В одной из работ измерялась критическая частота слияния мельканий решетки из горизонтальных и вертикальных черно-белых полос. Определяемая инерция зрения уменьшалась вслед за адаптацией к решетке той же самой ориентации и увеличивалась после адаптации к ортогональной решетке, причем результаты не зависили от того, предъявлялась ли адаптационная и тестовая решетка одному и тому же глазу. Учитывая данные нейрофизиологии можно сделать вывод, что эти эффекты имеют кортикальное происхождение. Оказалось, что иконическая память состоит из разноуровневых компонентов.

Основные трудности возникли при изучении временных характеристик иконической памяти. После многих лет экспериментов стало ясно, что свести полученные данные к единому показателю не удается. Даже с помощью одного и того же методического приема иногда замеряются различные процессы. Как пример, критический интервал суммации меняется то 30 мс до 300 мс в зависимости от поставленной задачи. Неожиданным свойством видимой инерции оказалось то, что при уменьшении яркости стимула она возрастает. Та же тенденция наблюдалась при уменьшении длительности экспозиции.

Таким же сложным оказался вопрос о характере информации представленной в иконе. Исследования показали, что успешный частичный отчет возможен на основании целого ряда физических признаков таких как: положение, яркость, размер, цвет, общая ориентация символов и т.д. так же в этот список входят параметры движения объектов, хотя от чисто инерционной иконической системы отображения это трудно ожидать.

Общим основанием против гипотезы иконической памяти служат выявленные в 1970 гг. данные о том, что сохранение зрительной информации вполне возможно в течение не только 300 мс, но и в течении секунд, минут и даже месяцев. Предположим, что попытка заменить исследования восприятия изучением иконической памяти была ошибкой и за ста­тическими иконами на самом деле кроются процессы актуального развития, или микрогенезавосприятия. Пусть далее эти процессы за­висят не только от стимульной ситуации, но и от быстрого распределе­ния внимания. Если в результате часть сценыбудет обследована более детально, то это совсем не означает, что сцена в целом получает столь же полную обработку. Согласно современным данным, зрительная память, удерживающая полученную за время од­ной фиксации информации, часто работает всего лишь с одним объектом. Кроме того, спецификация этого объекта имеет довольно абстрактный характер, что, конечно, не позволяет говорить о какой-либо полной картинке видимой сцены — иконической репрезентации.

2) Эхоическая память

По Нейсеру, эхоическая память – это точная реплика акустических событий, которая про­должает «звучать в нас» после их окончания[15]. Эхоическое хранение похоже на иконическое в том смысле, что необработанная сенсорная информация сохраняется в ней с высокой точностью в течение очень короткого времени. Наиболее полной имитацией методики частичного отсчета в слуховой модальности является работа Дарвина, Турвея и Краудера. За одну секунду испытуемому предъявлялись три тройки букв и цифр. В каждой тройке один стимул предъявлялся на левое ухо, другой – на правое, а третий – на оба сразу. После инструкция указывала, с какого момента воспроизводить информацию. Результаты поначалу казались знакомыми: при увеличении задержки после инструкции наблюдалась типичная “функция затухания”, затянувшаяся, правда, на четыре секунды. Перепад результатов на этом временном отрезке при абсолютном уровне пять единиц, что, конечно, едва ли достаточно для доказательства существования независимого блока хранения с почти неограниченным объемом сенсорной информации.

Не прояснили вопроса и другие исследования, проводившиеся с помощью предъявления акустически сжатых последовательностей цифр. Эта методика широко использовалась в работах Холдинга и его сотрудников. Вопреки большинству других сообщений они вообще не нашли преимущества частичного отсчета перед полным, установив дополнительно ряд неожиданных с точки зрения гипотезы эхоической памяти фактов, таких как наличие выраженного эффекта первичности, а также появление слабого преимущества частичного отсчета при увеличении интервалов между стимулами. В последнем измерении условий результаты улучшились. Повидимому, в этом случае речь идет не только о накоплении информации, но и о процессах восприятия и перекодирования акустических событий. Следует выделить тот факт, что во всех работах число стимулов хранящихся в эхоической памяти, с трудом достигает минимума границы запоминания “магического числа” Дж. Миллера.

Серию известных исследований переработки слуховой информации человеком провел Доменик Массаро. Он установил, что при обратной маскировке опознание звуковых тонов нарушается, если асинхронность предъявления маски становится меньше 250 мс. Этой величиной Массаро оценивает продолжительность преперцептивного слухового образа, который представляет собой лишь другое название для эхоической памяти. Проводимая Миссаро оценка 250 мс – это время, затраченное на восприятие и опознание акустического события. Сохранение слуховой информации могло бы продолжаться и более длительное время.

Несколько иная линия исследований была начата Робертом Краудером. Он предпочитает говорить не об эхоической памяти, а о “прекатегориальном акустическом хранилище”[16]. Согласно его теории, о существовании такого хранилища свидетельствует три эффекта: эффект недавности в позиционных кривых полного воспроизведения, это означает, что человек будет лучше воспроизводить последние элементы ряда. Эффект модальности – более выраженный эффект недавности после слухового предъявления по сравнению со зрительным. Эффект аудиторного суффикса.

Рассматривая накопленные в 1970 годы экспериментальные данные, Краудер писал, что “в целом они соответствуют модели эхоической памяти, но не достаточны для того, что бы заставить принять эту модель”[17]. Оценки продолжительности эхоического хранения иногда различаются на два порядка, доказывается, что эта частная попытка гомогенизации психологических феноменов в рамках компьютерной метафоры окончились неудачей. Вот почему к началу XXI века понятие эхоической памяти практически перестало употребляться. Но сами феномены остались и продолжают изучаться и по сей день. 

3) Кратковременная память

    Кратковременная память — это вид памяти, характеризующийся очень кратким сохранением воспринимаемой информации[18].

Между рецепторами, реагируют на бесчисленное множество стимулов нашего окружения, и обширным хранилищем информации и знаний, называемые долговременной памятью, находится гипотетическая структура, которая называется кратковременной памятью. Очень небольшая по объему, но чрезвычайно важная, она в большей мере, чем какая-либо другая система памяти, участвует в первичной обработке стимулов, поступающих из внешней среды. Малый объем хранения соответствует ее первичной обработке стимулов, поступающих из внешней среды. Малый объем хранения и пропускная способность находятся в состоянии постоянного компромисса.

Понятие первичной памяти, введенное Джеймсом, и кривая забывания Эббингауза, полученная более 100 лет назад, подготовили почву для одного удивительного простого и одновременно очень значительного открытия. В 1959 году Ллойд Петерсон и Маргарет Итоне-Петерсон доказали, что наша способность хранить информацию в банке временной памяти очень ограничена и мы можем забыть эту информацию, если у нас нет возможности ее повторять. Их исследование оказалось поворотным пунктом в экспериментальных исследованиях кратковременного хранения и наряду с другими плодотворными экспериментами, книгами и исследованиями способствовало развитию так называемой когнитивной революции. До этого момента различия между кратковременной и долговременной памятью проводили на основе нервных структур и психологических понятий.

Объем информации, хранимой в кратковременной памяти, ну идет ни в какое сравнение с обширными данными, хранящимися в долговременной памяти. Еще Уильям Гамильтон выдвинул гипотезу о том что объем кратковременной памяти ограничен. В 1887 году Джейкобс повторил эксперимент Гамильтона. Он читал испытуемым последовательность чисел без определенного порядка и сразу же после этого просил их записать столько чисел, сколько они могли вспомнить. Максимальное число воспроизводимых чисел равнялось 7. На протяжении многих лет это число оставалось неизменным. То, что этот вид памяти удерживает 7 единиц информации независимо от вида содержащихся в них данных, кажется парадоксальным. Но несмотря на то, что объем нашей памяти ограничен семью единицами информации, ее фактический объем нашей сиюминутной памяти ограничен семью единицами информации, ее фактический объем может значительно расширятся за счет “укрупнения” или разбиения на крупные блоки – кодирование отдельных единиц в более крупных единицах[19]. Способность кратковременной памяти справляться с большим количеством информации объясняется укрупнением единиц памяти. Но оно не может произойти, пока не будет активизирована некоторая информация из долговременной памяти. Как только произошло сопоставление входящих элементов и их репрезентации в долговременной памяти, наши обширные знания помогают систематизировать кажущийся несвязным материал.

4) Кодирование информации в кратковременной памяти

    Кратковременная информация, работает на основе слуховых кодов, даже если код обнаруженной информации – например, зрительной. Хотя есть данные, указывающие, что коды каким-то образом пересекаются, доминирующим информационным кодом кратковременной памяти является слуховой код[20]. Можно предположить, что мы удерживаем информацию посредством слуховых повторений. Несмотря на то, что в нашем распоряжении имеются сильные доводы в пользу акустической природы кратковременной памяти, существует несколько альтернативных теорий, придерживающихся другой позиции.

    Зрительный код. Есть данные указывающие на то что кратковременная память может кодировать информацию также в зрительном коде, а согласно другим данным, в кратковременной памяти может кодироваться и семантическая информация. Познер и его коллеги предположили, что как минимум часть временной информации в кратковременной памяти кодируется зрительно. В последствии в своих экспериментах они доказали, что в кратковременной памяти могут существовать еще и зрительные коды. Однако в 1994 году Боулз поставил под сомнение результаты этих экспериментов, предоставив данные, указывающие на то, что фонематические репрезентации букв играют лишь незначительную роль на ранней стадии обработки информации. Подведя итог, скажем, что по всей видимости, информация представлена в кратковременной памяти и в слуховой и в зрительной форме.

    Семантический код. Первыми стали изучать семантический код Делос Викенс и его коллеги. Они провели множество экспериментов, показав, что значения слов содержат различные атрибуты и поэтому они важны для понимания сложной семантической природы кратковременной памяти, так же они позволяют выяснить, как семантические коды влияют на кратковременную память. В процессе множества экспериментов было выяснено то, что кратковременная память имеет семантическую природу, так же в этом виде памяти имеет место определенная форма абстракции, или прототипного научения.

5) Оперативная память

    Оперативная память - мнемические процессы, обслужи­вающие непосредственно осуществляемые человеком актуальные действия, опе­рации[21]. Этот тип памяти включает в себя часть долговременной памяти, но также имеет и некоторые особенности кратковременной памяти. Оперативную память можно представить как своего рода рабочее место, в котором новая и старая информация постоянно преобразовываются, объединяются и снова преобразовываются. Наибольшее развитие концепция оперативной памяти приобрела в трудах Баддели. Основная идея его работ состоит в том, что мы можем повторять в оперативной памяти лишь ограниченное количество информации, а определяющим является время, требующее на повторение слова в так называемой фонологической петле. Фонологическая петля – цикл повторений, в котором внутренняя речь удерживается для вербального понимания. Существует также зрительно-пространственный блокнот, ответственный за повторение образов и их кратковременное удержание. Эти процессы регулируются центральным администратором, который координирует активность внимания и управляет реакцией. Центральный администратор значительной мере действует как супервизор, который решает, какие проблемы заслуживают внимания, а какие будут проигнорированы. В наше время теории оперативной памяти не развиваются. Сейчас особо сильное развитие получили исследования фонологической петли, зрительно-пространственной рабочей памяти и природы центрального администратора с использованием традиционных психологических измерений.

6) Долговременная память

    Долговременная память – блок обработки информации, характеризующийся практически неограниченным временем хранения и объемом хранимой информации. Наиболее отличительная черта этого вида памяти является разнообразие ее кодов, абстрактных форм, структур, емкости и устойчивости. В долговременной памяти информация кодируется и акустически и визуально, и семантически. Этот вид памяти можно представить себе как хранилище для всего того, что не используется в текущий момент, но потенциально может быть затребовано. Бауэр предложил очень общий перечень некоторых видов информации, содержащийся в долговременной памяти: наша пространственная модель окружающего мира, наши знания о физических законах, космологии, о свойствах объектов, наши убеждения и взгляды, наши ценности и преследуемые социальные цели, наши моторные навыки, наши перцептивные навыки.

    Наиболее распространенное предложение, касающееся долговременной памяти, заключается в том, что информация в ней определенным образом организованна. Предполагается, что в нутрии нее элементы связаны примерно так же, как и в сложной телефонной сети. Извлечение конкретной информации происходит посредством вхождения в сеть, способную вызвать другую относящуюся к делу информацию, пока не будет установлена связь с требуемой информацией. Эта связь взаимосвязной и ассоциированной информации гораздо более сложна, чем мы можем себе представить.

    Долговременное хранилище постоянной памяти можно представить в виде разных складов или файлов, в которых хранится определенный тип памяти: эпизодическая — содержащая информацию автобиографическую, семантическая — знания об окружающем мире и информацию, необходимую для пользования речью, декларативная — использующая факты сознательного доступа, и процедурная — включающая навыки и мастерство.

В долговременной памяти прослеживается четкая зависимость: извлечение информации напрямую зависит от того, как она была сохранена и закодирована. Сравниваем с информацией содержащейся в компьютере: если нужная информация была разложена в нужные файлы, а в файлах в определенные папки, то ее легко найти и быстро извлечь. Бывают случаи, когда за компьютером сидит неискушенный человек, тогда сохраненную им информацию, придется искать с помощью специального поиска, задав определенные слова и фразы из сохраненной информации, что тоже займет определенное время. Исследователи семантической памяти выделяют: ассоциативный подход, сосредоточенный на функциональных связях между понятиями, и когнитивный подход, сосредоточенный на мысленных структурах, характеризующих отношения между значением и памятью. В ассоциативном подходе исследуется семантическая организация памяти. Анализируя особенности свободного воспроизведения, получаем информацию об организации понятий в основе когнитивной структуры. В когнитивных моделях систематизируются данные семантических экспериментов, создаются различные теории памяти, которые подразделяются на групповые модели: модель сравнительных семантических признаков, сетевые модели и пропозициональные сети. Однако, все эти модели, представляющие структуру памяти, достаточно абстрактны и не описывают реальные физические структуры, они являются своеобразными моделями, так же как, например, модель построения мира. На данный момент они устраивают исследователей, но позже, при дальнейшем развитии человечества, развития наук, они будут дополняться, а, возможно и отбрасываться, будут создаваться новые, отвечающие последним научным изысканиям. Конечно, нам было бы гораздо проще и понятнее, если бы каждая модель описывала конкретную физическую структуру, но, что поделаешь, приходится довольствоваться тем, что имеем. Исследователем К. Лэшли в 1929 году на основе проведенных экспериментов был сделан вывод, что, когнитивные функции распределены по всему мозгу. А Тюлвингом в 1989 году при сканировании мозга было установлено, что при эпизодической памяти были активны одни участки мозга, а при семантической — другие. Существует множество предположений по дислокации памяти. Предполагалось также, что информация может храниться в виде электрической активности мозга, в нервных структурах, в форме модификации белков. Любое из предположений может иметь место, до тех пор, пока не будет опровергнуто достоверными фактами. А суть заключается в том, что главное в когнитивной психологии — это изучение функции памяти и для нее, пожалуй, не столь важно местоположение памяти.

    Структура долговременной памяти. Результаты множества экспериментов говорят о том, что долговременную память можно представить как сеть, образованную пучками информационных связей, эта модель основана на теории ассоциации. Однако существуют и другие представления о структуре долговременной памяти, в одной из них она представляет собой некий набор информации. Использование хранящейся в этом виде памяти информации связано с решением задач, логической дедукцией, дачей ответов на вопросы, припоминанием фактов. Также долговременная память содержит поразительно много разнообразной информации, и ее организация упорядочена, а не случайна. Ни одна современная модель не может адекватно объяснить, сколько  в ней хранится и организуется информация.

    Согласно теории Тульвинга, долговременная память делится на два вида: семантическая и эпизодическая. Различаются они лишь характером хранения информации. Все что нужно для использования речи хранится в семантическом отделе. также там хранятся такие вещи как правила грамматики, химические формулы и многое другое. Подведя итог можно сказать, что в семантической памяти хранятся факты не связанные каким-то определенным временем или местом, а представляют собой просто факты. Эпизодическая же память содержит сведения, закодированные применительно к определенному времени, информацию о том, как выглядели те или иные вещи и когда мы их видели. Материал, хранящийся в семантической и в эпизодической памяти, различаются не только по своему характеру, но и по своей подверженности забыванию. В эпизодической памяти информация довольно легко может стать недоступной, потому что сюда непрерывно поступает новая информация. Когда вы извлекаете какие-либо сведения из одной или другой памяти — например, когда вы умножаете 3 на 4 или вспоминаете, что вы делали прошлым летом, — этот акт извлечения информации сам представляет собой некое событие. Как таковое это событие должно поступить в эпизодическую память, в которой появятся сведения о том, что вы умножили 3 на 4 или что вы предавались воспоминаниям о прошедшем лете. Таким образом, эпизодическая намять находится в состоянии непрерывного изменения, и содержащаяся в ней информация часто преобразуется или становится недоступной для извлечения. В отличие от этого семантическая память, вероятно, изменяется гораздо реже. На нее не оказывает влияния акт извлечения, и хранящаяся в ней информация, как правило, остается на месте.[22] Сетевые модели семантической памяти описывают долговременную память как чрезвычайно обширную сеть связанных между собой понятий. Сетевые модели обладают известным сходством с концепцией “стимул-реакция”, рассматривающей память как пучок ассоциаций. Однако эти модели в некоторых отношениях существенно отличаются от традиционных ассоционистистских концепций. Прежде всего, большинство таких моделей допускает образование ассоциаций разного рода, т. е. допускает, что не все ассоциации одинаковы. Это значит, что при ассоциировании двух понятий взаимоотношения между ними известны; ассодиация — это нечто большее, чем простая связь. Такой подход получил название неоассоциационизма. Подобное представление о ДП содержит также идею о том, что ассоциативные сети обладают максимально возможной упорядоченностью и компактностью. Следует ожидать, что предметы, концептуально близкие друг другу, будут тесно ассоциироваться в сетях долговременной памяти. В этом смысле долговременная память похожа на словарь, где, однако, "слова" не расположены в алфавитном порядке; алфавитный принцип, по которому построены наши обычные словари, мало полезен при выяснении связей между понятиями. Возьмем, например, названия.двух таких сравнительно необычных животных, как архар и як. Они очень близки понятийно, но максимально разделены в словаре. В долговременной памяти они, вероятно, ассоциированы более тесно, чем в словаре.[23]

    Модель Куиллиана. Эта модель реализована в виде машинной программы, которая пытается имитировать способность человека понимать и использовать язык естественным образом. В..сущности, это попытка научить вычислительную машину разговаривать. На самом деле модель Куиллиана гораздо обширнее, чем она представлена здесь, так как описание долговременной памяти - лишь один из аспектов этой модели. Информация представлена в этой модели структурами трех типов, свойствами и стрелками. Различие между элементами и свойствами состоит в том, что они представляют понятия разного рода. Элемент – это структура, соответствующая какому-то объекту, событию или идее. Свойства – структура, сообщающая нам что-нибудь об элементе.

    Модель Андерсона и Боуэра. Название этой модели “Ассоциативная память человека”. Хотя эта модель и обладает определенными сходствами с предыдущей моделью, она сильно отличается по предлагаемой детальной структуре долговременной памяти. Основным компонентом модели ассоциативной памяти человека является молекула долговременной памяти – называется высказыванием. Эти высказывания сходны с предложениями, с той разницей, что они более абстрактны. Иными словами, высказывание может отображать какую-то лингвистическую структуру, например предложение, но это не есть само предложение. Обычно высказывание — это небольшая группа ассоциаций и ячеек. Каждая ассоциация — бинарная; это означает, что в ней связаны, или ассоциированы, два понятия. Ассоциации бывают нескольких типов. Следует рассмотреть четыре основных типа ассоциаций. Первый - ассоциация, соединяющая некоторый контекст с определенным фактом. Контекст сообщает, где и когда имел место факт, а факт несет информацию о том, что произошло в данном контексте. Второй - ассоциация, соединяющая место и время; это сочетание образует определенный контекст. Место сообщает нам о том, "где", а время — о том, "когда". Третий - ассоциация, соединяющая подлежащее со сказуемым. Такое сочетание образует некоторый факт. Подлежащее сообщает нам о том, к чему относится данный факт, а сказуемое — о том, что происходит с подлежащим. Четвертый - Само сказуемое может быть ассоциацией, состоящей из двух частей: сказуемое нередко сообщает нам о взаимоотношениях между подлежащим и каким-либо объектом. Так, можно сказать, что сказуемое связывает какое-то отношение и его объект. Такова структура высказывания. Оно состоит из некоторого контекста и некоторого факта. Контекст слагается, в свою очередь, из места и времени. Факт - это подлежащее плюс сказуемое, а сказуемое — отношение плюс объект. В самой нижней строке схемы стоят единицы, не поддающиеся: дальнейшему разложению. Они называются «терминальными узлами». Эти узлы соответствуют основным понятиям долговременной памяти, представленным здесь словами. Они служат для того, чтобы "привязать" высказывание к долговременной памяти; это те фиксированные, точки, к которым можно присоединить любое число деревьев. Таким образом, мы видим, что долговременная память подобна сети из таких деревьев, которые служат для ассоциации различных.

Глава 2.

Мнемоника

Мнемоника – метод или способ, основанный на использовании знакомых ассоциаций для улучшения сохранения информации в памяти и ее припоминания. Главная задача этого искусства заключается в том, чтобы указать способы для запоминания в короткое время такого большого числа данных, которое без каких-либо вспомогательных приемов было бы очень затруднительно, а иногда и совсем невозможно запомнить[24].

 

История мнемоники

Искусство мнемоники очень давнего происхождения. Одни источники указывают, что оно было известно на востоке, другие считают изобретателем греческого поэта Симонида. Об изобретении его рассказывают следующее. Симонида пригласили к одному богатому человеку на пир. Когда гости уже сидели за столом, Симониду доложили, что пришли два молодых человека, которые желают его видеть. Он тотчас же встал из-за стола и вышел, но никого не нашел. В то время, как он вышел, комната, в которой происходило пиршество, провалилась, и все в ней находившиеся были убиты. Тем, которые желали похоронить своих погибших родственников и друзей, не представлялось никакой возможности узнать их обезображенные трупы. Тогда Симонид старался вспомнить, в каком порядке сидели пирующие за столом, и по месту, ими занимаемому, он мог определить каждый труп. Это подало ему повод к открытию того закона, что по месту можно вспомнить образ известного лица, а это привело его к открытию способа запоминания.

Мнемонике софисты обучали своих учеников. Разумеется, для греков в этом искусстве было  много привлекательного, потому что процветавшее в то время ораторское искусство требовало обширного запоминания. Надо заметить, что ни один оратор греческий или римский не выступал перед публикой с конспектом в руках, а это, конечно, делало необходимым отыскание искусственных приемов запоминания. И действительно, мы видим, что впоследствии мнемоника постоянно связывается с риторикой.

В сочинениях Цицерона и Квинтилиана мы находим изложение мнемонической системы (существует мнение, что во времена Цицерона существовала целая мнемотехническая литература), которая потом почти дословно повторялась средневековыми учеными, а также в XIX столетии.

Многие знаменитые средневековые и позднейшие ученые предлагали научить этому искусству; между ними встречаем такие имена, как Раймонд Луллия и Джордано Бруно: разъезжая по разным городам Европы, они предлагали эту memoria technica. В средние века это искусство пользовалось также большим успехом, и легко понять, почему. Нужно было знать наизусть чрезвычайно многое; для богословских споров, в то время особенно практиковавшихся, необходимо было знание наизусть целиком мест из Священного Писания; требовалось иногда указать точно, в какой книге, главе, параграфе и пр. находится известное место. Все эти трудности, возможно, было обойти, только воспользовавшись мнемоникой. Интерес к этому искусству никогда не ослабевал, но особенно он оживляется в начале  ХХ столетия: появляется целый ряд различных сочинений, предлагаются различные системы мнемоники.

Мнемотехнику пробовали даже применять в школах. По заявлению лиц, бывших свидетелями применения этой системы, результаты были неожиданны: дети усваивали правила мнемоники с большим интересом и применяли с таким успехом, что могли быстро запоминать хронологические данные, цифры из географии, истории и т.п.  Еще в недавнее время, в 1836 году, вышла брошюра на немецком языке под заглавием «Искусство приобрести такую счастливую память, чтобы быть в состоянии дословно воспроизводить все, что мы слышали или читали». Эта брошюра из предосторожности продавалась заклеенной[25]. На ее первой странице рассказывается история об одном старце, который имел необыкновенную память. После его смерти якобы нашли  среди его бумаг рецепт для укрепления памяти, который содержал   до 30 наркотических медикаментов,  их требовалось истолочь и, всыпав в сосуд, настоять на вине, для чего этот состав должен был три недели простоять в печи. По истечении этого срока  следовало этим настоем тщательно мыть голову утром и вечером, особенно виски, после  чего должны были появиться удивительные результаты.

Как уже было сказано, мнемонических систем  много, но все они мало отличаются друг от друга.