Глава 2. Политика Испании в отношении стран-участниц НАТО

Отношения с США

Испания явилась единственным европейским союзником США, в котором, по данным испанского Центра социологических исследований, 83% населения заняли твердую антивоенную позицию (при этом число тех, кто был «не совсем против войны», составило 17%), что свидетельствовало о серьезном провале действующего кабинета и лично председателя правительства Аснара, особенно если учесть, что на выборах 2001 г. за возглавляемую им Народную партию (НП) проголосовало около 45% избирателей.
Против политики правительства выступали обе крупнейшие оппозиционные партии, ИСРП и «Объединенные левые» (бывшие коммунисты), а также почти все партии национального и регионального характера, все крупнейшие профсоюзы, практически все СМИ и множество неправительственных организаций, деятели культуры и искусства, видные юристы, преподаватели университетов и студенты, национальные спортивные звезды.
Жесточайшие политические схватки ежедневно происходили в испанском парламенте. Вопрос о войне регулярно выносился на повестку дня, все текущие дебаты были отложены, а председатель правительства должен был лично отвечать на разнообразные нападки левых депутатов. Две оппозиционные партии умело разделили роли: коммунисты, под руководством Гаспара Льямасареса, требовали отставки правительства в полном составе, в то время как социалисты, во главе с Хосе Луисом Родригесом Сапатеро – всего лишь возврата на родину отправленных в Ирак испанских частей.
Король старался быть в стороне от политических споров и только призывал противников перейти к диалогу. После начала атаки на Ирак антивоенные демонстрации в Испании проходили во всех крупных городах. Организованное общественное давление дало свои конкретные политические результаты. Основной союзник Народной партии – каталонские умеренные националисты – заявили о прекращении всякой поддержки правительства. Более того, почувствовав слабость центральной власти, три ведущие каталонские и одна баскская партия выступили с радикальными проектами национального самоопределения (Каталония и Страна Басков должны войти на правах отдельных членов в Евросоюз, оставаясь лишь в «ассоциированных отношениях» с Испанией).
Основная проблема заключалась не в возможном уменьшении электората правых: волна протестов захватила общество до такой степени, что ожидался приход на избирательные участки тех, кто в последние годы пренебрегал своим конституционным правом и прежде всего молодежи. Через неделю после начала войны в Ираке председатель правительства Испании в интервью журналу Nueva Economia заявил о том, что не собирается выставлять свою кандидатуру на парламентских выборах в 2004 г. В своей политической кончине он просит не винить никого, кроме лично Саддама Хусейна.
Вопрос о терроризме вновь вышел на первый план 11 марта 2004 г., в четверг, когда в Мадриде был совершен крупнейший за всю историю страны террористический акт: 10 бомб практически одновременно взорвались в трех пригородных поездах. Было убито 192 человека и ранено около 1500. Это произошло на завершающей стадии избирательной кампании – 14 марта, в воскресенье, состоялись парламентские выборы[5].
Согласно большинству прогнозов на выборах должна была в третий раз победить Народная партия. События 11 марта (11-М) радикальным образом изменили ход избирательной кампании. Лидеры НП и в первую очередь Хосе-Мария Аснар практически сразу же после взрывов и, не дожидаясь хотя бы предварительных результатов расследования, возложили всю вину за теракты на боевиков из баскской сепаратистской организации ЭТА, Если бы эта версия подтвердилась, победа НП на выборах была бы обеспечена. Такая позиция, во многом противоречившая здравому смыслу, вызвала широкое возмущение в стране. Действительно, события 11 марта не укладываются в «стиль» боевиков ЭТА, которые обычно не совершают немотивированных терактов, а целенаправленно устраняют политических деятелей, представителей сил безопасности, неугодных им предпринимателей и т.д. Но главное, конечно, не в этом. Сам масштаб трагедии указывает, что к этому не могла быть причастна ЭТА (здесь следует оговориться – не «не хотела», а именно «не могла»), у которой нет ни финансовых, ни людских, ни технических ресурсов для осуществления столь крупной, дорогой и четко спланированной акции.
По сообщениям газеты El Pais полицейские сводки в первые же часы после взрывов 11-М указывали на связь с исламскими террористическими группами. Если это правда, тогда министр внутренних дел НП Анхель Асебес намеренно вводил в заблуждение испанское и мировое сообщество, когда в течение 48 часов настаивал на том, что основными подозреваемыми являются бойцы ЭТА.

Во второй половине дня 11 марта Анхедь Асебес заявил журналистам, что вина ЭТА не вызывает сомнения. Издатели двух крупнейших испанских газет El Periodico и El Pais получили беспрецедентные звонки лично от Аснара, который также сообщил им, что взрывы были организованы ЭТА. Высокопоставленные правительственные деятели обратились с аналогичной просьбой к ряду известных журналистов, причем уже после того, как полиция нашла подозрительный автомобиль с записями на арабском языке. На следующий день после того, как ЭТА объявила о своей непричастности к взрывам, а испанский народ и средства массовой информации заговорили о возможной связи этих преступлений с исламскими террористическими группами, министр иностранных дел Ана Паласио продолжала утверждать, что это страшное преступление — дело рук ЭТА.
Умело используя антивоенные настроения, оппозиция внушала населению, что существует непосредственная связь между войной в Ираке и 11-М. Найденные суры из Корана рядом со взрывными устройствами в фургоне, предположительно принадлежащим террористам; письма террористических организаций, взявших на себя ответственность за теракты; арест трех марокканцев и двух индусов, причастных к сотовому телефону, найденному вместе с неразорвавшейся бомбой, воспринимались как неопровержимые доказательства. В то же время не следует забывать и о том, что буквально накануне взрывов был предотвращен теракт в Куэнке, когда два члена ЭТА перевозили 400 кг взрывчатых веществ. Существует версия о совместной акции ЭТА и исламистов, ибо у них есть исторические связи еще со времен холодной войны, установленные в тренировочных лагерях в Алжире, Ливии и Йемене.

Тем не менее, 12–13 марта на улицы испанских городов вышли около 8 млн. человек, демонстрирующие свой протест не только террору, но и политике правящей партии, которая, по мнению большинства, своей безоговорочной поддержкой войны в Ираке привела к тому, что «Аль-Каида» «отомстила» Испании.

Победитель на выборах 14 марта 2004 г. Сапатеро подтвердил свое намерение вывести войска из Ирака в июне, как он и обещал во время предвыборной кампании, в случае, если сохранится положение с оккупацией этой страны. В интервью агентству Europa Press он уточнил, что теракты в Мадриде не повлияли на это решение, ибо оно было зафиксировано еще в избирательной программе ИСРП:

Будущая внешняя политика правительства ИСРП вызвала тревогу в США, так как Вашингтон потерял в лице Аснара безусловного сторонника политики вооруженного вмешательства в странах, которые, на его взгляд, представляют угрозу миру. Но не только администрация Буша реагировала на слова Сапатеро о том, что он выведет 1300 испанских военнослужащих из Ирака, если НАТО не возьмет эту страну под свой контроль до 30 июня 2004 г. Лидер демократов Джон Керри, сторонником победы которого являлся Сапатеро, также просил его не выводить войска из Ирака.
Госсекретарь США К. Пауэлл заявил, что, кто бы ни выиграл выборы в Испании, антитеррористическая борьба должна продолжаться. При этом он выразил готовность «проанализировать возможности наделения ООН новой ролью в Ираке и обсудить предложения в отношении находящихся там войск на Совете Безопасности». Иными словами, Пауэлл дал понять, что вполне реально принятие новой резолюции СБ ООН для предотвращения вывода испанских войск из Ирака[6].

Итак, новое правительство могло согласиться на дальнейшее пребывание испанских войск в Ираке, если полностью изменятся поставленные перед ними задачи, и они перестанут быть оккупационными войсками, превратившись под мандатом ООН в часть контингента, проводящего операцию помощи демократизации Ирака. Такая позиция испанцев, по мнению администрации США, говорила о том, что шантаж «Аль-Каиды» Достиг своей цели. Иными словами, если «Аль-Каида» действительно спланировала и осуществила взрывы в Мадриде с целью свержения правительства Аснара, то можно смело сказать, что она добилась своего. Это чрезвычайно опасная ситуация, которая в принципе может быть экстраполирована на любую другую демократическую страну. Поэтому, как никогда, требуется сплочение перед лицом террористической угрозы, то есть новому правительству необходимо достичь с НП консенсуса по этому вопросу. Антитеррористический пакт, направленный против ЭТА, недостаточен для ответа на эти новые вызовы. Необходим широкий политический компромисс, чтобы дать ответ «мегатерроризму», который появился в Испании.

 2.2. Отношения с Францией

Если первым приоритетом нового правительства было установление определенной степени автономии в отношениях с США, основанных на равноправном партнерстве, зафиксированном в Соглашении 1988 г., то вторым — явилось восстановление отношений с ЕС.
Европейскому направлению внешней политики страны был придан приоритетный характер. В отличие от модели внешней политики консервативной партии, которая характеризовалась приоритетом трансатлантических отношений и — конкретно – отношений с администрацией Буша, с соответствующими последствиями для остальных направлений испанской внешней политики, речь идет о создании модели, в которой Европа и прежде всего ЕС вновь станут основными осями внешней политики, исходя из того, что мощная Европа усилит другие измерения внешней политики Испании.

Эти изменения коренным образом затрагивают, с одной стороны, европейскую политику Мадрида, которая отказывается от скептицизма и атлантизма и вновь становится явно европеист-ской, выступая за прогресс и углубление европейского строительства. С другой – они затрагивают двусторонние отношения Испании со странами – членами ЕС, то есть воссоздаются привилегированные отношения с Германией и Францией — основными моторами европейского строительства.

Касательно последнего пункта перемены являются радикальными. Если Аснар считал, что политика Германии и особенно Франции не отвечает испанским интересам и препятствует усилению роли Испании в Европе и мире, в связи с чем Испании следовало искать поддержки у стран – не членов ядра ЕС и у США, вследствие их растущего влияния на расширяющийся Евросоюз, Сапатеро придерживается совершенно иной точки зрения. Учитывая, что основные политические, экономические, стратегические и культурные интересы Испании сосредоточены скорее в Европе, чем в США, он считает, что европейское направление должно стать приоритетом внешней политики Испании и что она должна стать центральной осью процесса европейского строительства.

В этих целях необходимо поддерживать хорошие отношения с Францией и Германией. Заявление Ширака в ходе визита Сапатеро во Францию о создании оси Берлин-Париж-Мадрид знаменовало собой не только кардинальный поворот в европейской политике Испании, но и заинтересованность Германии и Франции во включении Испании в ядро Европы. Это сближение с Германией и Францией, наряду с согласием Испании с принципом двойного большинства [8], облегчило заключение соглашения о системе голосования в ЕС, которое не ущемляет интересы Испании, и открыло дорогу к одобрению европейской конституции. Вместе с тем такое сближение особенно важно в момент расширения, что и позволит Испании войти в центральное ядро ЕС. Активная роль Испании в Евросоюзе, реализуемая совместно с Германией и Францией, позволит преодолеть раскол, возникший вследствие войны в Ираке между «старой» и «новой» Европой, раскол, в который Аснар внес решающий вклад подписанием Хартии «восьми» в поддержку США 30 января 2003 г.
Однако сближение Испании с Германией и Францией в ЕС ни в коем случае не должно происходить в стиле, которого придерживался Аснар в отношениях с администрацией Буша. Устанавливая привилегированные отношения с этими странами, что позволит стать частью ядра Европейского союза, следует действовать достаточно гибко, на уровне союзов, и в определенных автономных рамках, в интересах Испании, которые не всегда совпадают с интересами этих стран. Автоматическое следование в фарватере чьей-либо политики всегда отрицательно сказывается на внешней политике страны.

Итак, уже в апреле 2004 г. Сапатеро совершил визиты во Францию и Германию, которые продемонстрировали «возвращение» Испании в Европу. Главы этих государств поддержали новую проевропейскую политику Мадрида, и визиты прошли в обстановке сердечности и оптимизма. В сентябре того же года состоялись повторные встречи. Сапатеро выразил мнение, что для ЕС чрезвычайно важно стать сильнее и сплоченнее, оказывать большее влияние на международные дела, и он хочет, чтобы Испания играла ключевую роль в этом процессе. В более практическом плане он стремится обеспечить продолжение получения Испанией помощи из европейских фондов, несмотря на вступление в ЕС новых более бедных стран.

Испания широко пользовалась средствами из этих фондов на протяжении последних 15 лет, и многие испанские шоссейные и железные дороги, исторические памятники и т.д. были построены и восстановлены на европейские деньги. Во время встречи в Мадриде Сапатеро, Ширак и Шредер проанализировали современное положение в ЕС и согласились в том, что строительство сильной Европы – лучший способ «разрешить проблемы ее граждан», при этом особую важность приобретает ратификация европейской конституции. Признавая заслуги Испании в достижении консенсуса по проекту конституции и в память жертв 11-М, Ширак и Шредер предлагали провести церемонию подписания документа в Мадриде, но испанское правительство решило, что это должно произойти в Риме, где в 1957 г. и были подписаны исторические документы о создании ЕЭС. Франция и Германия одобрили назначение испанца Хавьера Соланы на должность высокого представителя по вопросам внешней политики и безопасности ЕС[7].

Некоторые изменения наблюдаются и в еще одном весьма болезненном для Испании вопросе – проблеме суверенитета над Гибралтаром. Вскоре после победы ИСРП на выборах состоялся визит министра иностранных дел Великобритании Джека Стро в Мадрид и обсуждение проблем Гибралтара с министром иностранных дел Моратиносом. В результате переговоров было объявлено, что в будущем впервые за долгие годы двусторонних переговоров правящая партия Гибралтара будет приглашена участвовать в них, а мнение гибралтарцев будет приниматься во внимание при принятии решений. Одновременно испанское правительство дало обещание «отложить» свои требования и сконцентрировать усилия на создании атмосферы доверия с гибралтарцами.
Джек Стро обсудил результаты встречи с губернатором Гибралтара Петером Каруаной, который выразил полное удовлетворение этим соглашением, указав, что тем самым положен конец так называемому Брюссельскому процессу и начинаются переговоры, на которых Гибралтар будет обладать правом голоса.
Другие важные вопросы, которые обсуждались во время встречи, включали использование испанских аэропортов самолетами, везущими пассажиров в Гибралтар, испанских портов лайнерами, которые останавливаются в Гибралтаре, а также ситуацию с выплатой пенсий испанским пенсионерам, проживающим в Гибралтаре.