Пессимизм интеллектуалов

Один из видных современных российских интеллектуалов А.С.Ахиезер предупреждал в начале 90-х годов, что присущий российской политической культуре постоянный раскол общества, столкновение реформаторов с сопротивляющимся материалом создает угрозу превращения реформаторской деятельности в свою противоположность, в источник дезорганизации. Реформаторы в России всегда имели дело с исторически сложившейся культурой в ее архаичном варианте, традиционной цивилизацией, ориентированной на воспроизводство идущих из прошлого ценностей, воспринимаемых как абсолютные и неизменные. Поэтому для преодоления исторической инерции нужны силы с ней соизмеримые, подчеркивал Ахиезер. Для успеха реформ необходимо формировать мышление, адекватное исключительной сложности проблем современной России с учетом их глубоких исторических корней, преодолеть традиционное для страны мышление, оправдывающее насилие над обществом.

  Дело тут не в бедности и снижении жизненного уровня у многих социальных групп после краха коммунистического режима. Существующие в обществе стереотипные представления о порочности всех, добившихся успеха и занимающих значимые социальные позиции, разрушают позитивную гражданскую солидарность, поддерживая коллективную идентичность низости. Быть плохим (слабым, страдающим, бедным, неудачником) - хорошо. Это обеспечивает индивиду легкую опознававемость и принятие окружающими. Такая роль создает внутренний психологический комфорт, но в дифференцированных системах отношений многообразных групп таит в себе угрозу диссонанса и напряжений. Как и всякая принижающая самоидентификация, эта система взглядов сохраняет исторические следы своего возникновения, следы возникшей в результате плебейского бунта советской системы, бунта против оказавшейся парализованной традиционно-патримониальной системы господства и соответствующей ей социальной структуры. Распределительная экономика и репрессивно-бюрократическая система могли продлевать свое существование только постоянно снижая уровень разнообразия, принудительно поддерживая упрощенные стандарты жизни.

  Перечень причин, которыми объясняют неудачи в реформировании советского или постсоветского общества  может быть очень длинным, а объяснения взаимоисключающими. Здесь и утверждения, что реформы делались начальством под свои интересы и что инициаторы реформ - Гайдар и его команда - плохи (плохие прогнозисты, теоретики, экономисты, оторванные от жизни дилетанты, плохие политики, обворовали народ, лишили пенсионеров накоплений, разрушили армию, науку). Другие варианты: слишком велико сопротивление бюрократии, общество не дозрело, западные модели не годятся для России. Все объяснения исходят из одной негласной посылки молчаливой пассивности самого "населения", отношения к обществу как массе, которую нужно просветить и направить на истинный путь. Отсюда разные фантастические интеллигентские прожекты (они же страхи) относительно просвещенного авторитаризма, введения рынка и демократии сверху. Но практически никто из объясняющих не затрагивал одного - нежелания, сопротивления населения происходящим изменениям, нежелания общества что-либо радикально менять [7, с. 31-36].

В отличие от ситуации в Восточной и Центральной Европе процессы разложения институциональной системы тоталитарного советского общества не компенсируются появлением движений и групп, которые могли бы способствовать развитию новых институтов и форм гражданского общества. Тон в обществе и политике сегодня задают самые инерционные социальные институты - армия, МВД, генпрокуратура, ФСБ. Кругозор и представления военной верхушки, "силовиков" стали если и не эталонными, то весьма авторитетными и очень распространенными.