Буржуазная журналистика

Буржуазная журналистика возникла на волне антифеодальной борьбы. Оно идеологически готовила победу буржуазных революций. Ее выдающихся деятелей преследовала феодальная реакция. Долгое время томился в тюрьме выдающийся публицист Английской революции Дж. Лильберн, роялисткой Ш. Корде был убит журналист Жан Поль Марат, издатель газеты «Друг народа». Заявив себя главной оппозиционной прогрессивной силой, буржуазная журналистика вела борьбу против монархии, за политическое и экономическое освобождение «третьего сословия» под лозунгами свободы, равенства, братства. Именно идеологи поднимающегося класса провозгласили идею свободы печати и закрепили ее после свержения господства абсолютизма в конституциях и других законоположениях.

Буржуазная журналистика прошла сложный путь, отражая динамику развития капитализма как экономической и социальной системы с ее идеологическими концепциями. В силу того, что буржуазный строй в разных странах в различные периоды приобретал отличительные черты (от революционно-демократических до тоталитарно-фашистских), разнообразие изданий и программ огромно. Если в крайнем левом фланге – революционно-демократические издания, а крайнем правом – реакционно-консервативные (от фашистских расистских до буржуазно-охранительных), то в «центре» находится множество изданий и программ либерально-демократического толка, среди них и «разгребатели грязи», и либералы-реформисты, и достаточно резкие критики пороков системы и т.д.

Стремление проникнуть в разные слои общества породило в буржуазной журналистике множество разновидностей изданий программ, адресованных самой разной аудитории, на которую ориентировано то или иное СМИ. Главный водораздел здесь проходит между «качественными» изданиями (программами), адресованными «верхам» общества, предпринимателям, менеджерам, крупным чиновникам, военной элите, интеллектуалам, и обращенным к широким слоям населения «массовыми» СМИ. Формирование социальных новообразований в обществе приводит к возникновению все новых и новых разновидностей СМИ, в которых часто переплетаются черты «качественной» и «массовой» журналистики. В значительной степени это диктуется ростом разных частей средних слоев.

При всем стремлении казаться и реально быть «четвертой властью» буржуазная журналистика испытывает сильное давление капитала (через владения средствами массовой информации, рекламу, объединения предпринимателей) и того государства, институты которого имеют возможность влиять на нее через «направленную информацию», включая организованные «утечки информации», деятельность служб отношений с общественностью («public relation») и т. д.

Во времена «холодной войны» 50-х – начала 80-х годов между буржуазной журналистикой и СМИ стран социального содружества сложились отношения жесткой конфронтации. Буржуазная журналистика стремилась ориентировать массовую аудиторию на буржуазные ценности представления о капиталистическом обществе как отвечающем природе человека справедливом «обществе разных возможностей», где каждый в полной мере может реализовать свои индивидуальные способности, где достигнут самый высокий уровень потребительских стандартов. В то же время формировался агрессивный образ врага, создавшего «железный занавес» и угрожавшего «свободному миру». Эти два главных направления деятельности – защита буржуазных ценностей и «борьба с коммунизмом» - дополнялись третьим, эскапистским, когда насаждались развлечения, мир грез и фантастики, сенсации из жизни преступного мира, «высшего света», звезд кино, эстрады, спорта, а также оккультные науки, секс и т.п.

Широкая и серьезная анализируемая с буржуазных позиций информация в «качественных» изданий и серьезных ТВ и РВ соседствовала с материалами «массовых изданий», которые часто носили манипулятивный характер и были рассчитаны на создание извращенной «картины» мира с помощью «дозированной» информации, полуправды, лжи, шума вокруг малозначимого факта, замалчивания важного и т.д. при этом конкуренция между разными СМИ в условиях свободы печати в демократических странах капитала сдерживала крайние проявления манипулятивного воздействия из-за опасения разоблачений со стороны конкурентов и возможности судебного преследования.

С окончанием периода «холодной войны» и вступлением мира в новый период развития как в буржуазной журналистике, так и в журналистике бывших социалистических стран получили развитие новые процессы, отвечающие потребностям времени формирования новой цивилизации. Расцвет буржуазной журналистики в Европе наступает в период Великой французской революции. Этому предшествовал длительный период борьбы за свободу слова. Официальная предварительная цензура печатных изданий была введена во Франции королевским указом еще в 1629 году, – в стране категорически запрещалось распространение печатной продукции, «враждебной религии, королю, государству, чистоте нравов, чести и репутации частных лиц». За совершение «преступлений печати» в 1660–1756 гг. в Бастилию было заключено 869 авторов, владельцев типографий, книжных и газетных торговцев.

С началом революции во Франции отмечается резкий количественный скачок прессы: если перед началом революции в Париже выходило всего 27 газет, то во второй половине 1789 года их стало около 250, а в 1790 году – свыше 350. В этот период выходили знаменитые газеты «Защитник конституции» М.Робеспьера, «Друг народа» Ж.П.Марата, «Папаша Дюшен» Ж.Эбера. Последняя газета вместе с газетой «Парижские революции» была рекомендована Конвентом для распространения в армии.

С победой революции периодическая печать становится эффективным орудием политической борьбы в руках Наполеона Бонапарта. Выступая на первом этапе своей деятельности в качестве освободителя Европы, Наполеон в каждой из «освобожденных» стран учреждал газету: «Газетт де Мадрид», «Газетт де Берлин», «Журналь дю Капитоль» (Рим). «Завладейте газетами и управлением, – приказывал он маршалу Мюрату во время завоевания пиренейского полуострова, – четыре газеты смогут принести врагу больше зла, чем стотысячная армия».

Однако, после принятия императорского титула Наполеон уже не мог поддерживать сложившуюся во Франции систему буржуазной журналистики. Были запрещены к распространению труды философов–просветителей, из официальных газет изымались все материалы по вопросами внутренней и внешней политики. Запрет был наложен и на религиозно–клерикальные издания, которые могли быть использованы враждебной ему Римской католической церковью. Таким образом, господствующий в стране тип журналистики определялся характером существующей власти и мог быть изменен с изменением правления.

В эпоху укрепления буржуазных отношений происходят значительные перемены в военном деле: создаются многотысячные армии, совершенствуется тактика действий войск, развивается вооружение. Необходимость популяризации военных знаний вызывает появление периодических изданий по военному делу. Так, например, во Франции в начале 19 века издавались специализированные военные журналы «Журналь де сьянс милитер дез арт де тер эт де мер», «Журналь дез арм спесьяль» и ежедневная газета «Ля Франс милитер»; в Германии – ежемесячный журнал «Милитер литератур цайтунг» и еженедельный бюллетень «Милитервохенблатт», на смену которому в 1848 году пришла ежедневная военная газета «Дойче верцайтунг»; в Бельгии – ежемесячный журнал «Ревю де ля арме Бельже» и газета «Журналь милитер офисель». В Великобритании, бывшей в то время ведущей морской державой, военные издания также освещали флотскую проблематику: «Арми энд нэйви мэгэзин», «Броад эрроу» и др.

В Великобритании, которая к середине 19 века обладала самой передовой промышленностью, и в которой наиболее быстрыми темпами развивались рыночные отношения, проявляется еще одна новая тенденция в развитии буржуазной журналистики – возникновение «независимой прессы», что наглядно иллюстрирует история газеты «Таймс». Еще с начала 18 века в Великобритании каждая выходившая газета облагалась государственной пошлиной, превышавшей в несколько раз доходы издателя, который во избежание убытков вынужден был обращаться за помощью к правительству, однако взамен должен был помещать в газете угодные правительству материалы. Возникнув в 1785 году, «Таймс» поначалу вела свои дела так же, как и другие лондонские газеты: «Лондон ивнинг пост», «Уорлд», «Сэнт Джеймс кроникл», – ее издатель Дж.Уолтер был приглашен в Уайт–холл, где ему предложили субсидию в размере 300 фунтов стерлингов за публикацию требуемых материалов. Однако с 1800 года газета отказывается от правительственных субсидий. Ее тираж был самым крупным из всех английских газет – около 4 тыс. экземпляров, а в 30–е годы 19 в., когда газета обрела репутацию критика всех политических курсов, которые не совпадали с линией издателя, перешел отметку 30 тыс. экземпляров, и редактор  «Таймс» входил в число ведущих предпринимателей страны.

С этого времени газета уже не искала дружбы у сильных мира сего, напротив, представители различных министерств стремились добиться расположения редактора, чтобы поместить нужные для себя материалы, однако руководство издания в первую очередь стремилось учитывать интересы крупной буржуазии, не боясь при этом даже пускаться на размолвки с правительством. Примером тому могут послужить события накануне Восточной войны 1853–1856 гг. Тогда «Таймс», стремясь к поддержанию стабильности торговли на континенте, до последнего момента призывала к осторожности в отношениях с Россией, вызывая неудовольствие правящих кругов. Но затем, просчитав, что война сулит огромные заказы, британские промышленно–финансовые круги, используя страницы газеты, начинают активно подталкивать правительство к войне. Таким образом, с развитием капиталистических отношений информация приобретает товарную стоимость, и пресса начинает сливаться с промышленно–финансовым капиталом.

В конце 19 века с ростом грамотности населения английская печать начинает делиться на «качественную» (от англ.quality) и массовую или «таблоидную» (от англ. table) прессу. В борьбе с новыми группировками предпринимателей, делавших ставку на массовые издания, «Таймс», стремясь подтвердить репутацию инструмента большой политики, пускается на рискованные авантюры. Так, в конце 19 века в газете было опубликовано письмо, якобы поступившее от английских колонистов в Южной Африки с жалобой на притеснения со стороны буров, после чего началось вооруженное нападение агентов С.Родса на Оранжевую республику. После провала этой акции «Таймс» подверглась массированной критике за публикацию сомнительного рода «документов».

В зарубежной военной периодике в конце 19 века отмечается дальнейший рост количества специализированных изданий видов вооруженных сил, родов войск и служб. Так, во Франции в этот период выходили журналы «Ревю де инфантри», «Ревю де артиллери», «Ревю де ля энтенданс»; в Италии – журналы «Ривиста милитаре Итальяна» и «Ривиста ди артиллерия э женио»; в Германии, известной производством вооружения, – журналы по стрелковому делу «Шуссе унд ваффен», «Ваффеншмидт», «Лебелс ярбух» и др.

С развитием технического прогресса открываются широкие возможности для развития журналистики. Во второй половине 19 века распространяются новые технические способы полиграфии: ротационная печать (1847г.), воспроизведение на бумаге фотоснимков (1862г.), механизированный набор (1884г.); создаются и внедряются новые средства передачи информации: телеграф (1837г.), телефон (1886г.); железнодорожный транспорт и паровой флот обеспечивают быструю доставку тиражей; продолжается начатый еще в первой половине 19 века процесс создания информационных агентств: французское «Гавас» в 1835 году, американское «Ассошиэйтед Пресс» в 1848 году, английское «Рейтер» в 1851 году, «Русское телеграфное агентство» в 1866 году.

Дальнейшие тенденции в развитии журналистики наглядно демонстрирует история американской печати, которая, в отличие от европейской, с самого начала носила ярко выраженный массовый буржуазный характер. Отцом массовой (народной) печати считается издатель газеты «Нью–Йорк геральд» Дж.Беннет, требовавший от своих сотрудников писать об «истории человеческого интереса и эмоций»: преступлениях, происшествиях, семейных драмах и скандалах в высшем свете.

Дж.Пулитцер, приобретя в 1883 году газету «Нью–Йорк уорлд», продолжал развивать эту модель журналистики, основанную на бытовых репортажах и освещении происшествий. Упрощенный английский язык, сенсации, рисунки и комиксы о похождениях забавного парня по прозвищу «Yellow kid» (отсюда пошло выражение «желтая пресса») существенно расширили аудиторию, прежде всего за счет иммигрантов, и тираж газеты всего за год вырос с 15 до 100 тыс. экземпляров.

Третьей выдающейся фигурой американской журналистики на стыке двух столетий стал У.Херст, карьера которого началась с приобретения в 1896 году газеты «Нью–Йорк джорнэл энд эдвертайзер». В отличие от своих предшественников, У.Херст не останавливался ни перед чем, не только освещая события, но и организуя их. Так, в конце прошлого века, когда между США и Испанией обострились отношения из–за Кубы, У.Херст послал в Гавану двух корреспондентов для описания «зверств», чинимых испанцами, однако тем не обнаружили повода для сенсации, после чего состоялся следующий обмен телеграммами с редактором:

«Нью–Йорк. Херсту. Все спокойно. Нет никаких волнений. Войны не будет. Хотим вернуться. Ремингтон.

Гавана. Ремингтону. Пожалуйста, оставайтесь. Ваше дело обеспечить иллюстрации. Войну обеспечу я. Херст».

Вскоре после этого взорвался стоявший на рейде Гаваны американский военный корабль, и война была объявлена.

После утверждения буржуазного строя феодально-монархическая и особенно религиозно-клерикальная журналистика не прекратила своего существования, хотя в большинстве случаев изменила характер деятельности, «вписавшись» в буржуазное общество. Объяснить это можно тем, что буржуазия боролась с монархией и религией непоследовательно, а порой и вовсе под монархическими («за хорошего царя», «за конституционную монархию») или религиозными (ереси, протестантизм, некоторые православные догматы и т.д.) лозунгами. Ведь «святость» («Нет власти, аще от Бога») и «божественное» происхождение общественных порядков (теперь уже буржуазных) не только устраивали буржуазию, но и были необходимы ей в качестве одного из идеологических постулатов. При этом в буржуазных государствах после укрепления капиталистических порядков религии и церкви отводится особенно важная роль, что связано с устойчивостью религиозной идеологии и ее возможностью сосуществовать, а часто и сотрудничать с различными социальными системами (на пряжках поясных ремней в немецко-фашистской армии было начертано: «Gott mit uns» - «С нами Бог»).