Содержание сделки международного финансового лизинга

Под содержанием обязательственного правоотношения, как известно, понимается совокупность субъективных прав и обязанностей его участников, предопределяющая их поведение в рамках этого правоотношения.

В предыдущих разделах диплома рассматривалась сложность и многогранность отношений, складывающихся из сделки международного финансового лизинга. Подчеркивалась многовариантность ее содержания в зависимости от применения тех или иных регуляторов, предопределяемого многими обстоятельствами. Значительное число компонентов содержания сделки международного финансового лизинга формулируются ее участниками. Это связано, в том числе и с диспозитивным характером основных положений и лаконичностью Оттавской конвенции 1988 г.

Важнейшим фактором, определяющим права, обязанности и ответственность участников международной лизинговой сделки, являются материальные условия договора. В этой связи следует еще раз затронуть тему «типовых проформ (формуляров)», которые продолжают широко применяться (предлагаться к подписанию) лизинговыми компаниями. Как правило, использование подобных формуляров ставит Лизингополучателя в невыгодное положение по сравнению с лизингодателем, подрывает основы «свободы договора».

Достойным противовесом упомянутым формулярам явился разработанный под эгидой УНИДРУА и Европейской ассоциации лизинговых компаний типовой договор (руководство) по заключению сделок международного финансового лизинга, который весьма сбалансирован в установлении прав, обязанностей и ответственности участников сделки. Данный документ, в отличие от Оттавской конвенции 1988 г., более подробен, однако его задача не заменить, а дополнить установленное Конвенцией специальное регулирование.

Итак, рассмотрим права и обязанности участников сделки международного финансового лизинга, закрепленные в Оттавской конвенции 1988 г.; этим вопросам посвящена вторая глава Конвенции (ст.ст. 7-14).

Начнем с освещения прав лизингодателя, тем более, что перед исследованием его обязательственных прав следует упомянуть о принципе, обеспечивающем защиту вещных прав лизингодателя. Этот принцип, помимо рассмотренных положений ст. 4 о гарантиях прав лизингодателя относительно вещных прав обладателя недвижимости, на которой находится лизинговое оборудование, проявляется в ст. 7 Конвенции, открывающей ее вторую главу. Появление этой статьи было вызвано беспокойством международных лизингодателей о том, что внутреннее право стран лизингополучателей не всегда может уважать права собственников, когда необеспеченные кредиторы и попечители лизингополучателя при банкротстве последнего претендуют на лизинговое оборудование. Это привело к заключению, что Конвенция должна содержать меры, предназначенные для защиты этих прав. Между тем, устанавливается сохранение права собственности и иных вещных прав лизингодателя в отношении лизингового оборудования перед правами не любых третьих лиц, а только двух категорий. Это, во-первых, лица, назначенные управлять имуществом лизингополучателя при его банкротстве в интересах взыскателей (вне зависимости от того, как они именуются в законодательстве различных стран доверительными собственниками при банкротстве, конкурсными управляющими, ликвидаторами и т.п.); во-вторых, кредиторы лизингополучателя (включая тех из них, кто имеет выданные судом документы о наложении ареста либо взыскания на это оборудование).

Вместе с тем, национальное право ряда государств ставит действительность сохранения вещных прав в зависимость от соблюдения правил о публичном уведомлении. Вслед за этим п. 2 ст. 8 Конвенции гарантирует рассматриваемый приоритет, если по применимому праву данные права действительны только при соблюдении правил публичного уведомления.

Поскольку сделка международного финансового лизинга заключается между сторонами из разных странах, необходимо установить, какое право применяется в отношении требований публичного уведомления, чтобы лизингодатель имел приоритет над исполнением кредиторов-взыскателей. При предоставлении защиты вещным правам лизингодателя в Конвенции имеется набор правил для определения применимого права относительно публичного уведомления как необходимого условия предоставления приоритета перед имущественными претензиями отмеченных кредиторов.

Вопрос о применимом праве в отношении требований об уведомлении вызвал дискуссии, ибо мобильные свойства большей части оборудования не позволяли установить в качестве единой привязки привязку к «закону местонахождения имущества».

Пункт 5 специально подтверждает преимущественные права кредиторов в двух случаях: 1) когда лизинговое оборудование выполняет основанную на договоре или законе роль средства обеспечения исполнения обязательств (находится в залоге, удержании и т.п.); 2) в отношении любого права на задержание и отчуждение, специально установленного для водных судов и самолетов в соответствии с применимым правом.

Продолжая исследование прав лизингодателя, обратимся к проблеме их передачи. В первом пункте статьи 14 регулируется вопрос о передаче лизингодателем всех или части своих вещных прав на оборудование и о передаче всех либо части своих обязательственных прав по договору лизинга. Данная норма направлена на то, чтобы облегчить подобную передачу прав в тех правовых системах, которые имеют юридические ограничения (препятствия) в этой сфере. Вместе с тем, передачу лизингодателем своих прав затруднительно использовать как средство злоупотреблений, ибо второе предложение п. 1 ст. 14 предусматривает, что, во-первых, сохраняются все обязанности лизингодателя по договору лизинга; во-вторых, не изменяется ни природа лизингового договора, ни его правовой режим как они закреплены в Конвенции.

Это положение отразило мнение авторов, что невозможно было издавать законы, могущие способствовать обману на международном уровне. Подобным же образом, сделка финансового лизинга, первоначально заключенная как внутренняя и соответственно не подпадающая под регулирование Конвенцией, не может быть трансформирована в международную в смысле Конвенции просто вследствие передачи лизингодателем своих прав субъекту, находящемуся в ином, чем лизингополучатель, государстве.

Пункт 2 статьи 14 Конвенции, продолжая регулирование передачи прав, в некоторой степени уравновешивает возможности передачи прав, предоставленные лизингодателю п. 1 ст. 14, признанием права лизингополучателя на передачу права пользования оборудованием и любых других своих прав. В практике нередки случаи, когда в ходе исполнения договора экономическая обстановка изменяется, появляются новые обстоятельства, при которых первоначальный лизингополучатель так или иначе вынужден «сойти со сцены», что вполне объяснимо.

Таким образом, объем прав и обязанностей участников лизинговых отношений обладает определенной спецификой, которая объясняется влиянием на отношения лизингополучателя и лизингодателя, складывающиеся в связи с договором финансовой аренды, третьего субъекта лизинга - продавца. При характеристике прав и обязанностей участников лизинговых отношений особого внимания, по-нашему мнению, заслуживает возможность, предоставленная законодателем субъектам лизинга, самостоятельно определить в договоре объем прав и обязанностей сторон, установить особое распределение ответственности, рисков, оговорить основания и порядок прекращения договора. Указанная возможность оказывает благотворное влияние на развитие и формирование у хозяйствующих субъектов самостоятельности и инициативности в вопросах определения схемы взаимоотношений в процессе реализации лизинга, упорядочения этих отношений, снижение риска возникновения спора между сторонами.