I.1.Сущность понятий: толерантность, национализм, национальный эгоизм, групповая враждебность и др

Толерантность-способность человека, сообщества, государства слышать и уважать мнение других, невраждебно встречать отличное от своего мнения. "Терпимость – это то, что делает возможным достижение мира и ведет от культуры войны к культуре мира", - говорится в Декларации принципов терпимости, принятой Генеральной Конференцией ЮНЕСКО в 1995 году. В Декларации определено понятие толерантности как:

уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности

- отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждение норм, установленных в международно-правовых актах в области прав человека.

Толерантность - не уступка, снисхождение или потворство, а, прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Толерантность - привилегия сильных и умных, не сомневающихся в своих способностях продвигаться на пути к истине через диалог и разнообразие мнений. Бытует мнение, что монокультурное — в отличие от поликультурного — общество в своей основе «деструктивно, патологично, ведет к маргинализации, пограничности, государственному продуцированию законов насилия и жестокости, дегуманизации социума и самого себя».[11,138]. В монокультурных государствах человеку не всегда предоставляется возможность интеграции в различные социальные общности. Существует одна, «единственно верная» норма с четкими правилами, идеологическими установками, стереотипами поведения. Если человек склонен к иному мировоззрению, а декларируемые обществом «постулаты жизни» ему чужды или просто не близки, то он либо становится диссидентом, своеобразным «аутсайдером общества», либо «перешагивает» через собственные установки и — при удачном стечении обстоятельств— благополучно вливается в общество в качестве конформиста. Следует ли из этого высказывания вывод о том, что монокультурность проигрывает поликультурам в процессе создания благоприятных условий для успешной социализации своих граждан? Отнюдь нет. Поликультурное, полинациональное государство имеет собственные и весьма серьезные проблемы. В одном ареале, в одном государстве «соседствуют» различные общности людей не только с разными культурными ценностями и социальным опытом, но и с биологическими различиями, с особенностями в психической структуре личности (темперамент,акцентуации характера, особенности становления основных психических процессов и т.д.). В любом из этих аспектов любая нация, народность оригинальна. Подобная оригинальность сохраняется даже в процессе многовековых миграций целых народов. Ассимилируясь в ту или иную полиэтническую среду, этнос сохраняет свою специфику и оригинальность,хотя, разумеется, не полностью и не в «чистом виде».В современных условиях социально-экономической дестабилизации стремление сохранить оригинальность той или иной нацией, народностью характеризуется иногда негативными проявлениями. Особенно ярко эти проявления заметны в современной России. Постоянная миграция других этносов на ее территорию вызывает у русских людей опасение, страх перед возможным ущемлением «национального достоинства».Оттенки этого опасения различны: от индифферентности до агрессии, от холодного безразличия до проявлений ксенофобии (страха, иногда ненависти по отношению к людям иной нации). Отчасти такие эксцессы могут рассматриваться в качестве своеобразной избыточной защитной реакции на действительные или мнимые угрозы со стороны представителей иных этносов. Так или иначе, россияне забывают о том, что они не обладают правом на злобу, ненависть, попрание законных прав другого. Подобная «забывчивость» ведет — среди людей — к усилению агрессивности, распространению — в обществе — шовинистических и фашистских идей. Следствием этого легко могут стать кровопролитные распри, войны, погромы, террористические выпады «псевдолюдей» против мирных граждан. Последние события, связанные со вспышками террора, — своеобразный показатель нравственной патологичности поликультуры. Стоит задуматься хотя бы над тем фактом, что наиболее кощунственным террористическим нападениям подвергаются две «поликультурные супердержавы» — Россия и США. Встает вопрос: возможно ли в таких условиях говорить о проблеме толерантности? Какое, например, толерантное отношение может проявляться к террористам, убийцам неповинных людей? Ответ на этот вопрос не лежит на поверхности, а сама проблема достаточно противоречива. Но данный вызов не должен оставаться и не остается без ответа. Мы предприняли попытку подойти к проблеме с определения основополагающей категории «толерантность» и его парадоксов. Во многих культурах понятие «толерантность» является своеобразным синонимом «терпимости»: лат. — tolerantia — терпение; англ. — tolerance, toleration, нем. — Toleranz, фран. — tolerance.[17,37-39]. В процессе историко-культурного развития и становления философской мысли категория «терпимости» претерпевала изменения. Это является естественным явлением, т.к. менялось и само общество, во главу угла в человеческих взаимоотношениях ставились разные идеи. В XIX в. глагол «терпеть» насчитывал множество лексем и выражал различные значения: выносить, страдать, крепиться, стоять не изнемогая, выжидать чего-то, допускать, послаблять, не спешить, не гнать и т.д.[9,402]Несмотря на многозначность, категория «терпимости» имеет созерцательный оттенок,пассивную направленность. Подобная характеристика понятия сохранилась и в современных словарях. В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н.Ушакова[31,308] категория «толерантность» полностью отождествляется с категорией «терпимость». В «Словаре иностранных слов»[25,510] понятие также определяется как «терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению, снисходительность к чему-либо или кому-либо». В том же словаре появляются еще два определения, связанные с биосоциальным аспектом:«полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности организма, способность организма переносить неблагоприятные влияния того или иного фактора среды».[25,511].Пассивную и негативную направленность обнаруживаем в «Толковом словаре иноязычных слов»[30,264]. В данном источнике понятие «толерантности» связано с абсолютной «потерей способности к выработке антител» (вновь медико-биологический аспект). Особо выделяется политическая толерантность: позиция тех или иных политических сил, выражающая их готовность допускать существование инакомыслия в своих рядах. В жизни отдельной личности толерантность – проявление готовности прислушаться к мнению противников.[21,375].

То­ле­рант­ность — это не од­но и то­же, что тер­пе­ние или тер­пе­ли­вость. Ес­ли тер­пе­ние вы­ра­жа­ет чаще все­го чув­ст­во или дей­ст­вие со сто­ро­ны ис­пы­ты­ваю­ще­го боль, на­си­лие или дру­гие фор­мы не­га­тив­но­го воз­дей­ст­вия, то тер­пи­мость за­ключает в се­бе ува­же­ние или при­зна­ние ра­вен­ст­ва дру­гих и от­каз от до­ми­ни­ро­ва­ния или на­си­лия. Тер­пи­мость — это свой­ст­во от­кры­то­сти и сво­бод­но­го мыш­ле­ния. Это — лично­ст­ная или об­ще­ст­вен­ная ха­рак­те­ри­сти­ка, ко­то­рая пред­по­ла­га­ет осоз­на­ние то­го, что мир и со­ци­аль­ная сре­да яв­ля­ют­ся мно­го­мер­ны­ми, а значит, и взгля­ды на этот мир раз­личны и не мо­гут и не долж­ны сво­дить­ся к еди­но­об­ра­зию или в чью-то поль­зу.

То­ле­рант­ный под­ход, как и то­ле­рант­ная личность, пред­по­ла­га­ет, что те или иные по­зи­ция и взгляд лишь од­ни из мно­гих и не мо­гут включать в се­бя все ос­таль­ные. Эта си­туа­ция не за­ви­сит от со­стоя­ния или об­ла­да­ния зна­ни­ем, а в рав­ной ме­ре и от со­ци­аль­ной и по­ли­тичес­кой по­зи­ции. То­ле­рант­ная по­зи­ция и то­ле­рант­ная личность спо­соб­ны или хо­тя бы го­то­вы до­пус­тить это раз­личие и быть сто­рон­ни­ком плю­ра­лиз­ма. Соб­ст­вен­но го­во­ря, са­ма при­ро­да и про­бле­ма то­ле­рант­но­сти свя­за­ны с су­ще­ст­во­ва­ни­ем раз­личий и про­ти­во­речий, а так­же воз­мож­но­стью кон­флик­та. Но то­ле­рант­ность по­зво­ля­ет этой воз­мож­но­сти не толь­ко не реа­ли­зо­вать­ся, но да­же и про­явить­ся. Бу­дучи по­ро­ж­де­ни­ем по­тен­ци­аль­ной кон­фликт­но­сти, то­ле­рант­ность не по­зво­ля­ет ре­аль­но су­ще­ст­вую­щим в ка­ж­дом об­ще­ст­ве яв­ле­ни­ям не­ра­вен­ст­ва, со­стя­за­тель­но­сти и до­ми­ни­ро­ва­ния про­явить­ся в ма­ни­фе­ст­ных и на­силь­ст­вен­ных фор­мах.

Характеристика определения толерантности видоизменяется в Преамбуле Устава ООН:«…проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи».Здесь лексема получает не только действенную, социально активную окраску, но и рассматривается как условие успешной социализации (интеграции в систему общественных отношений), заключающееся в умении жить в гармонии как с собой, так и с миром людей (микро- и макросредой).Гармония отношений подразумевает, прежде всего, уважение субъектами друг друга. Такую смысловую нагрузку несет определение «толерантности», предлагаемое в словаре «American Heritage Dictionary»:«Толерантность — способность к признанию или практическое признание, уважение убеждений и действий других людей».Впрочем, мальтийский исследователь Кеннет Уэйн в статье «Образование и толерантность» приходит к выводу, что определение «толерантности» здесь неполно, т.к. «толерантность не просто признание и уважение убеждений и действий других людей, но признание и уважение самих “других людей”, которые отличаются от нас. [32,36] В “других” признаются (должны признаваться) и отдельные индивидуумы, и личности в качестве представителей этнических групп, к которым они принадлежат». Для полинационального государства это особенно актуально, т.к. объект нетерпимости — этносы в целом и представители конкретных этносов.

Всё же возникают новые вопросы:

Все ли люди, непохожие на нас, могут быть признаны как отдельные личности, представительствующие в тех или иных социальных и этнических группах? Не свидетельствует ли уважение (снисходительность) к другим об отсутствии личных ценностных ориентаций? Попытку ответить находим в отечественной «Политической энциклопедии»: «Толерантность политическая — непременное требование в отношениях всех активных участников общественной жизни, осознающих необходимость упорядоченных цивилизованных отношений как внутри государства, так и между государствами». Таким образом мы пришли к выводу, что толерантность распространяется на лиц (группу лиц), стремящихся к позитивному взаимодействию,упорядоченным отношениям, не нарушающих общечеловеческие законы бытия, не причиняющих вред другим лицам при реализации собственных свобод. Подобная логика рассуждения может встретить массу нареканий, ибо она где-то перекликается со старозаветным принципом «око за око, зуб за зуб». Вряд ли такой подход может дать положительные — в долгосрочной перспективе - результаты. Ученый-политолог из Оксфорда Джонатан Ролз полагает, что «общество имеет право на подавление и притеснение неадекватного субъекта только в целях самозащиты, когда этот неадекватный субъект демонстрирует нетерпимость,угрожающую общественному порядку». Сложно не согласиться с данным высказыванием, но дополнить его всё же можно. Прежде чем применять какие-либо меры по самозащите, следует проанализировать сложившуюся критическую ситуацию, постараться выявить причины ее возникновения (мотивы неадекватного поведения). И если хотя бы на мгновение возникает мысль о том, что неадекватность действия вызвана нашим поведением, нашей идеологией, то ни о какой тактике самозащиты речи быть не может. Причина негативных проявлений других — в нас самих, в нашей нетерпимости, когда-либо продемонстрированной. Всё тот же автор (Д. Ролз) утверждает, что «людям, проявляющим нетерпимость, не следует жаловаться, если по отношению к ним продемонстрирована нетерпимость».В «Политической энциклопедии» мы находим следующее определение «толерантности» - это «вовсе не слабость, а сильное, объективно положительное и выгодное для проявляющей ее стороны качество».[21,222]. Для многих из наших политиков это ответ на второй из сформулированных выше вопросов: толерантность — категория далеко не пассивная, это не только уважение чужих — при отсутствии собственных личных — ценностей, но позиция, предполагающая расширение круга личных ценностных ориентаций за счет позитивного взаимодействия с другими культурами. Так в понятие «толерантности» закладывается подтекст обогащения новым и иным культурным достояниям, социальным опытом. Своеобразие данного определения отнюдь не сводится к откровенному прагматизму, ибо толерантные отношения возможны только на основе бескорыстного принятия другого человека, независимо от его культурного и социального уровня. О некоем коэффициенте полезного действия толерантности речи, разумеется, не идет: тогда это уже «псевдотолерантность». В «Философском энциклопедическом словаре»[34,87] оно определяется как «терпимость к иного рода взглядам». Таковая является «признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другой точкой зрения и не избегает духовной конкуренции». Мы предполагаем, что это пояснение свидетельствует об активной позиции личности в таких процессах, как:

— познание и признание своего «Я» (позиций, взглядов, мировоззрения) и позиции другого (гностический уровень);

— определение тактики поведения и диалога с другими (конструктивный уровень);

— взаимодействие с другими при абсолютной автоматизации (быть с другими и сохранять свое «Я») (деятельностный уровень);

— анализ результатов взаимодействия (аналитико-результативный уровень).

Таким образом, понятие толерантности хотя и отождествляется большинством источников с понятием терпения, имеет более яркую активную направленность. Толерантность — не пассивная, а активная нравственная позиция и психологическая готовность к терпимости во имя взаимопонимания между этносами, социальными группами, во имя позитивного взаимодействия с людьми иной культурной, национальной, религиозной или социальной среды.

   <SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Национализм – идеология, ставящая в центр внимания свою нацию и её проблемы, отдающая национальному приоритет перед социальным.[5,113]

Национальный эгоизм это уверенность в правоте собственной культуры, склонность либо тенденция отвергать стандарты другой культуры как неправильные, низкие, неэстетичные. Национальный эгоизм выступает зачастую причиной крупномасштабных конфликтов и войн. На индивидуальном уровне он создает затруднения при общении представителей разных культур и народов.

Групповая враждебность есть не что иное, как тонус общества или отдельных социальных групп. Групповая враждебность – это состояние напряженности, конфликта значительных социальных групп. Враждебность может быть вызвана классовой или этнической напряженностью.

Любое употребление символа нации в политических целях и есть национализм. Однако, чтобы не углубляться в дебри политической семантики, в данной курсовой работе мы будем использовать более ограниченное определение национализма, данное Эрнестом Геллнером. Он утверждает, что национализм – это «политический принцип, суть которого состоит в том, что политические и национальные единицы должны совпадать»[28,78]: каждая нация должна иметь свое собственное государство или хотя бы автономию в рамках другого государства, в одном государстве должны обитать преимущественно люди, принадлежащие к одной нации. Эта формулировка оставляет вне сферы нашего внимания лишь очень немногие и весьма специфические разновидности национализма, к большинству которых этот термин можно применять только с оговорками. Национализм – это продукт современного западного общества, формирование которого началось примерно в XV–XVI веках и которое сейчас, возможно, находится в стадии радикальной трансформации. Понятие нации в его современной форме выдвигается на первый план Великой французской революцией. В 1789 году Декларация прав человека и гражданина провозгласила национальный суверенитет в противовес суверенитету монарха. Таким образом, в современном языке понятие нации неразрывно связано с понятием государства.</SPAN><SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal"></SPAN><SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal"></SPAN> <SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Термин «национализм», даже в пределах уже данного нами определения, может иметь различную эмоциональную окраску. Националистами часто называют не просто сторонников национально-государственного самоопределения, но тех из них, кто при этом выступает за насильственные методы, проповедуя идеи национального превосходства, нетерпимости к людям других национальностей. Иногда считают также, что национализму в таком значении этого слова противостоит патриотизм как «мирная» любовь к своей стране и преданность своему государству.</SPAN> <SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Возможно также расширенное, нейтральное толкование термина: в такой трактовке он применим как к борцам за освобождение от национального гнета, так и к их противникам, цель которых – интеграция, ассимиляция или даже уничтожение «инородцев». Мы в рамках данной курсовой работы употребляем термин во втором – нейтральном – значении. Границу между агрессивным национализмом и его более демократичными вариантами провести достаточно сложно, тем более что представители национально-освободительных движений очень часто сами называют себя националистами. Разница между «национализмом угнетенных» и «национализмом угнетателей» состоит в том, что первые стараются утвердить за своим локальным сообществом право называться нацией, а вторые это право отрицают или по крайней мере отказывают «угнетенной» нации в праве на политическую автономию. Однако при этом и те и другие придерживаются одного образа мысли, остаются в рамках националистического дискурса. Национально-освободительные движения, стремящиеся к созданию собственного государства, слишком часто злоупотребляют национальной риторикой, пропагандируя ненависть к своим угнетателям как к нации. Если они добиваются успеха, то на подконтрольной им территории начинают подвергаться притеснениям представители бывшей господствующей национальности. </SPAN><SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Однако нельзя и отказывать национально-освободительным движениям в поддержке, и разражаясь сентенциями вроде «чума на оба ваши дома». Решение, на наш взгляд, состоит в том, что рассуждения о межнациональных отношениях необходимо вести в более широком контексте, не замыкаясь в рамках дискуссий о национализме. Вопрос о самоопределении наций – это фактически вопрос о демократии, причем демократия здесь понимается в самом широком смысле: как идеал общественного устройства, разделяемый всеми симпатичными нам политическими идеологиями – от классических либералов до анархистов.</SPAN> <SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Можно сказать, что демократия – это самоуправление сообществ при условии защиты прав и свобод меньшинств. Важнейший момент состоит в том, что сообщество в данном случае нельзя определять априори, вне исторического контекста. Единственный возможный критерий здесь – это самоидентификация членов предполагаемого сообщества.</SPAN><SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal"></SPAN> <SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal"></SPAN></SPAN><SPAN style="LINE-HEIGHT: normal; LETTER-SPACING: normal">Эти тенденции не следует абсолютизировать: слухи о смерти нации и национального государства уже не раз оказывались сильно преувеличенными. Национальное самосознание остается одним из фундаментальных фактов жизни человека в обществе. Но если наша цель – свобода и самоопределение личности, то вопрос об отношении к национализму для нас – это вопрос политической тактики, а не стратегии. Вместе с тем в идеологическом отношении нужно соблюдать дистанцию от националистов, даже если это наши политические союзники. Многообразие мира не сводится к многообразию наций и этносов, и защита прав народов – это лишь небольшая часть битвы за права человека.