2020-04-20
86
Ночное небо выглядело огромнее, чем всегда. Среди клочьев облаков плыла подросшая луна. Краем глаза я косилась на сидевшего за рулем Ксавье. Он так уверенно держал баранку «шеви»! На лице — ни тени беспокойства. На прямом отрезке он придерживал руль одной рукой. Лунный свет озарил его черты. Ксавье обернулся ко мне, тени заплясали по лицу.
— О чем думаешь, малыш? — спросил он.
— О том, что мой наряд куда лучше твоего ковбойского, — подначила я.
— Ты сегодня прямо испытываешь судьбу, — с насмешливой серьезностью предупредил Ксавье. — Я — ковбой горячий!
Я рассмеялась, не совсем поняв намек. Можно было попросить объяснения, однако не стоило — главное, мы были вместе. Важно ли, если я не уловила соль мимолетной шутки? Это лишь добавляло интриги происходящему.
Мы свернули на извилистую заросшую дорожку вслед за грузовичком старшеклассников, называвших себя «волчьей стаей». Я не слишком понимала, что это значит, но все они сегодня нацепили банданы цвета хаки, а лица и тела разрисовали черным боевым узором.
— Им любой предлог хорош, лишь бы показаться без рубах, — усмехнулся Ксавье.
Парни набились в кузов пикапа, непрерывно курили и передавали из рук в руки фляжку. Когда их машина остановилась, они попрыгали на землю и, завывая по-волчьи, понеслись к дому. Один задержался, чтобы сблевать в кустах. Опустошив желудок, он выпрямился и бегом бросился догонять друзей.
Место для Хэллоуина выбрали подходящее. Старое обветшалое здание со скрипучей открытой верандой, протянувшейся вдоль всего фасада. Его давно следовало бы покрасить, потому что старая белая краска шелушилась и отставала, открывая серые доски и усиливая впечатление заброшенности.
Остин, наверное, заручился для подготовки помощью подружек: веранда была щедро декорирована светящимися тыквенными головами и светящимися палочками, а верхние окна оставались темными. Кругом — никаких признаков цивилизации. Если здесь и были соседи, то поодаль, не на виду. Я теперь понимала, почему для вечеринки выбрали это здание. Здесь можно шуметь сколько душе угодно, и никто нас не услышит. Честно говоря, на душе стало тревожно.
От шоссе дом отделяла только проволочная изгородь, видавшая лучшие дни. Посреди двора, в сотне ярдов от нас, я заметила старое пугало. Тело его обмякло, голова мертво свешивалась вбок.
— Жутковато, — шепнула я, прижимаясь к Ксавье. — Совсем как настоящее.
Он обнял меня сильной рукой.
— Не бойся. Оно охотится только за девушками, которые не ценят своих парней.
Я шутливо ткнула его локтем в бок.
— А вот и не смешно! Кстати, девочки считают, что нам следовало бы проводить больше времени врозь.
— Вот уж не согласен! — Ксавье прижал меня к себе.
— Это потому, что тебе вечно требуется внимание!
— Берегись, как бы тебя не услышало пугало…
Дом был уже полон гостей. Он так долго пустовал, что электричество отключили, поэтому пришлось расставить повсюду фонари и свечи. Налево уходила крутая лестница. Родители Остина явно махнули на поместье рукой: лестница подгнила и местами проваливалась. Кто-то расставил свечи по краям каждой ступени, и воск застывал на дереве лужицами. Из широкого коридора открывались пустые комнаты. Я догадывалась, что в них могут скрываться подвыпившие парочки, но все же темнота помещений пугала. Мы прошли по коридору, огибая народ в разнообразных костюмах. Многие не пожалели усилий, мастеря наряды. Блестели клыки вампиров, рога чертей, всех щедро украшала поддельная кровь. Мимо нас прошествовала высокая фигура в наряде Мрачного Жнеца — капюшон целиком скрывал лицо. Видела я и Алису из Страны Чудес (в варианте зомби), и Реггеди Энн, и Эдуарда Руки-ножницы, и Ганнибала Лектора в весьма вдохновенном исполнении. Я крепко сжимала руку Ксавье. Портить ему вечер не хотелось, но мне в таком окружении было чуточку не по себе. Словно все ужасы из книг и фильмов вдруг воплотились наяву. Единственное, что успокаивало, — это звучавшие кругом смех и болтовня. Кто-то подключил айпад, и дом вдруг наполнился музыкой, такой громкой, что задрожала пыльная люстра над головами.
Протолкавшись сквозь толпу, мы нашли в обитой блеклыми гобеленами гостиной Молли с девочками. Кофейный столик перед ними был уже густо уставлен рюмками и полупустыми бутылками водки. Молли, придерживаясь своего замысла, нарядилась феей Динь-динь: зеленое платье с рваным подолом, балетные тапочки и пара крылышек. Украшения были тщательно подобраны в стиле Хэллоуина. На запястьях и на щиколотках — серебряные цепи, лицо и тело вымазаны фальшивой кровью и грязью. Из груди торчал пластмассовый кинжал. Даже Ксавье одобрительно поднял бровь.
— Готическая фея? Постаралась на славу, Молли, — похвалил он.
Мы уселись на диван рядом с Мэдисон, которая сдержала слово, нарядившись кроликом из «Плейбоя»: черный корсет, пушистый хвостик и пара белых кроличьих ушек. Тушь на ресницах у нее успела размазаться, так что оба глаза казались подбитыми. Опустошив очередную рюмку, она победоносно брякнула ее на стол.
— Сопляки вы оба, — пробурчала Мэдисон, когда мы втиснулись на диван рядом с ней. — Никудышные костюмы!
— А что не так? — самым небрежным тоном, будто только из вежливости, осведомился Ксавье.
— Ты похож на Вуди из «Истории игрушек». — Мэдисон одолел смешок. — А ты, Бет, вообще даешь! Хоть бы «ангелом Чарли» оделась! В тебе вообще ничего страшного.
— Твой наряд тоже не слишком пугает, — вступилась за нас Молли.
— Не скажи, — возразил Ксавье. Я прикрылась ладонью, пряча улыбку. Ксав всегда недолюбливал Мэдисон. Она слишком много пила и курила и вечно высовывалась со своим мнением, когда никто не просит.
— За-аткнись ты, Вуди, — протянула Мэдисон.
— По-моему, кое-кому уже хватит пить, — посоветовал Ксавье.
— А тебе не пора ор-га-ни-зо-вать родео или еще что?
Ксавье подскочил, но от ответа его удержало появление команды водного поло, оповестившей о себе дружным воинственным кличем. Из коридора послышались голоса:
— Привет, Ксав!
— Парень, ну ты и вырядился!
— Это тебе Бет подсказала?
— Проняло тебя, старик! — Один из парней по-обезьяньи ссутулил плечи и шутливым тумаком сбил Ксавье с ног.
— Отстань!
— Ие-ху!
Снова взрыв хохота и шум дружеской потасовки. Ксавье, вырвавшись из свалки, остался в одних джинсах. Гладко причесанные волосы встали дыбом. Он передернул плечами, словно говоря мне, что не отвечает за своих чокнутых дружков, и натянул тесную футболку, брошенную ему одним из парней.
— Ты в порядке, медведь-обнимашка? — спросила я, потянувшись пригладить ему волосы. Грубые шутки его друзей мне не нравились. Приятели Ксавье вздернули брови.
— Бет, — Ксавье тронул меня за плечо, — не зови меня так на людях.
— Извини, — застенчиво попросила я.
Ксавье рассмеялся.
— Давай-ка выпьем.
Прихватив пиво для него и содовую для меня, мы выбрались на заднее крыльцо и устроились на мягкой софе, которую кто-то вытащил из комнаты. С карниза свисали зеленые и розовые фонарики, освещали мягким сиянием заросший двор. За полями вставала густая черная полоса леса.
Если отвлечься от шумного веселья, ночь была тихой и мирной. В высокой траве ржавел забытый трактор. Я только успела подумать, как все это живописно — словно на старинном полотне, — как у наших ног опустилась сброшенная из верхнего окна кружевная юбка. Я густо покраснела, сообразив, что парочка за окном увлечена отнюдь не философской беседой, и поспешно отвела взгляд, представляя себе этот дом до того, как хозяева оставили его на произвол судьбы. Должно быть, во времена, когда девушки не выходили без компаньонки и танцевали медленные вальсы под звуки рояля, особняк был величественным и красивым. Перепихоны нынешней ночи были ему неведомы. Гости собирались благовоспитанные и кроткие, и старинные комнаты не видали прежде таких вот буйств. Мне представлялось, как мужчина во фраке склоняется перед дамой в пышном платье на этом самом крыльце, только в моей фантазии оно блестело свежей полировкой, а вокруг столбиков веранды вилась жимолость. Мысленно я видела испещренное звездами небо, распахнутые двери, из которых льется в ночь музыка…
— Паршивый Хэллоуин.
Бен Картер из моей группы по литературе плюхнулся рядом. Ксавье не дал мне ответить, обхватив за плечи и заставив забыть обо всем. Я с радостью заметила, как блестит серебряное кольцо у него на пальце: знак, что он верен мне и никому другому. Кольцо казалось странным и неуместным на таком красивом и популярном восемнадцатилетнем парне. Кто другой, увидев его идеальное тело, крутой бирюзовый взгляд, обаятельную улыбку и копну каштановых волос надо лбом, не усомнился бы, что девушки у такого водятся стаями.
Каждый решил бы, что Ксавье, как всякий молодой парень, не упускает преимуществ молодости и обаяния. И только близкие знали, что он предан мне одной. Ксавье был не только душераздирающе хорош собой — он был лидером, все его уважали, смотрели ему в рот, и я, любя и восхищаясь этим парнем, все не могла до конца поверить, что он мой. Мне и не грезилось такое счастье. Иногда я боялась, что он мне снится, и, стоит на миг отвлечься, сон растает. Но Ксавье сидел рядом со мной, надежный и настоящий. Заметив, что мне не до того, он сам ответил Бену:
— Расслабься, Картер, наслаждайся весельем!
— А где твой костюм? — поинтересовалась я, с трудом вернувшись к реальности.
— Я не наряжаюсь, — цинично ответил Бен. Он был из тех, кому все представляется недостойным ребячеством. Свое презрительное превосходство он поддерживал тем, что ни в чем не участвовал. И в то же время всегда присутствовал, чтобы ничего не упустить.
— Боже мой, смотреть тошно, — с отвращением сморщил нос Бен, покосившись на кружевную юбку. — Надеюсь, я никогда не унижусь до того, чтобы заниматься сексом в тракторе.
— Насчет трактора не знаю, — поддразнила я, — но ручаюсь, когда-нибудь и ты влюбишься и ничего не сможешь с собой поделать.
— Ни за что! — Бен потянулся, скрестив руки над головой и зажмурившись. — Я слишком озлоблен и пресыщен.
— Могу познакомить с кем-нибудь из подружек, — предложила я. Роль свахи мне нравилась, и в своих способностях я не сомневалась. — Как насчет Абби? Парня у нее нет, а она хорошенькая и не будет слишком многого требовать.
— Господи боже, только не она! — отказался Бен. — Из нас получилась бы худшая пара на свете.
— Прошу прощения? — обиделась я.
— Проси чего хочешь, — фыркнул парень, — но решение окончательное. Я не свяжусь с крошкой, которая хлещет что придется и таскает при себе стилет. Нам кроме «пока» нечего сказать друг другу.
— Приятно слышать, что ты столь высокого мнения о моей подруге, — отрезала я. — И обо мне тоже так думаешь?
— Нет, ты другая.
— Какая же?
— Ты странная.
— Нисколько! — воскликнула я. — Что во мне странного? Ксавье, по-твоему, я странная?
— Остынь, малыш, — с усмешкой во взгляде отозвался Ксавье. — Уверен, Картер сказал «странная» в самом лестном смысле.
— Ну, ты сам тоже странный, — огрызнулась я на Бена, тут же сообразив, как вздорно это прозвучало.
Хихикнув, Бен допил пиво.
— Пока не попробуешь, не узнаешь.
Нас отвлек шум взбудораженных голосов из дома. Летняя дверь распахнулась, и на крыльцо выскочили мальчики из команды поло. Поразительно, подумалось мне, как они похожи на маленьких львят, когда те, играя, спотыкаются друг о друга.
Ксавье, глядя на шатающихся приятелей, укоризненно покачал головой. Я узнала в компании Весли и Лоусона. Они сразу выделялись: Весли — по прилизанным темным волосам над низким лбом, а Лоусон — по очень светлой модельной стрижке и голубым глазам под тяжелыми веками. Оба были без рубах, торсы разукрашены черными полосами. Меня ребята едва удостоили кивка, и я снова мысленно перенеслась во времена, когда мужчины щелкали каблуками и кланялись женщинам. На приветствия ответила улыбкой. Кивать, как говорили мои подружки, «сверху вниз» я так и не научилась, — а стоило попробовать: я чувствовала себя актрисой из любимых Молли мюзиклов по MTV, где мужчины в капюшонах мечтали о женушках и сражались с чудовищами.
— Пошли с нами, Вудс, — позвали ребята. — Мы на озеро!
— Правила старые, — крикнул Весли. — Последний ныряет.
— Господи, вот вершина их интеллекта, — буркнул Бен.
Ксавье неохотно поднялся, и я с удивлением взглянула на него.
— Ты ведь не пойдешь?
— Гонка — в традициях «Брюс», — засмеялся он. — Мы каждый год устраиваем соревнования, где бы мы ни были. Ты не волнуйся — я еще ни разу не бывал последним.
— Не хвастайся прежде времени! — выкрикнул Лоусон, спрыгнув с крыльца, и помчался в сторону леса.
— Фору взял! — Остальные мальчишки бросились за ним, бесцеремонно толкаясь на бегу. Они проломились сквозь кустарник и, топая, будто стадо слонов, выбежали на поле.
Когда они скрылись, я оставила Бена философствовать и пошла в дом искать Молли. Девочки сменили место и теперь таинственно шептались у подножия лестницы. Абигайль держала под мышкой огромный бумажный пакет. Все выглядели очень серьезными.
— Бет! — Молли схватила меня за руку. — Хорошо, что ты пришла, мы как раз начинаем.
— Что начинаете? — полюбопытствовала я.
— Сеанс, что же еще?
Про себя я застонала. Значит, не забыли. А я-то надеялась, что за весельем девочки выбросят эту затею из головы.
— Вы что, серьезно? — спросила я, но увидев, с какой искренностью смотрят на меня подруги, попробовала другой прием: — Эй, Абби, там Хэнк Хант, и ему, вроде бы, одиноко.
Абигайль не первый год сходила с ума по Ханту, только о нем и говорила. Однако сегодня даже Хэнк не мог ее отвлечь.
— Кому он нужен! — фыркнула Абигайль. — Сейчас куда важнее найти свободную комнату.
— Нет, — твердо сказала я, покачав головой, — бросьте, подруги, вам что, делать больше нечего?
— Нынче же Хэллоуин, — по-детски надулась Галли. — Мы хотим беседовать с духами.
— Мертвые должны оставаться мертвыми, — прикрикнула я. — Лучше бы яблоко на ниточке покусали или еще что.
— Не порти веселье, — вмешалась Саванна и потянула меня за собой по лестнице. Остальные охотно последовали за нами. — Что тут плохого?
— Это риторический вопрос? — Я выдернула руку. — Что тут хорошего?
— В самом деле, Бетти, не веришь же ты в духов? — удивилась Мэдисон. — Мы просто играем.
— По-моему, это не игрушки, — вздохнула я.
— Ну и не ходи тогда, — разозлилась Галли. — Сиди тут одна и жди Ксавье, как привыкла. Все равно ты все испортила бы. Повеселимся без тебя!
Она кинула на меня обиженный взгляд, и остальные согласно закивали. Не удалось мне убедить их, что затея опасна. Как уговоришь детей не играть с огнем, если они ни разу не обжигали пальцев? Я жалела, что здесь нет Габриеля. Брат излучал властность и сумел бы на них подействовать. А от меня толку, что от мокрого одеяла. Никудышный ангел-хранитель!.. Я понимала, что остановить девочек — не в моих силах, а бросить их не могла. Если что случится, попробую, по крайней мере, управиться с тем, что они вызовут с той стороны.
Мои подружки, цепляясь друг за друга и взволнованно перешептываясь, уже поднялись наверх.
— Постойте, — крикнула я, — я с вами!
Глава 4
ЗА ЧЕРТОЙ
Наверху пахло плесенью и пылью. Обои цвета слоновой кости полосами отставали от сырых стен. Снизу доносились звуки буйной вечеринки, однако здесь царила вечная тишина, словно предвкушающая сверхъестественные события. Девочки притихли.
— Самая подходящая обстановка, — заметила Галли.
— Спорим, здесь водятся привидения, — добавила Саванна, раскрасневшись от восторга.
Мои тревоги вдруг показались мне преувеличенными. Может, зря я так беспокоюсь? Зачем всегда ждать худшего, зачем портить всем настроение?
Мысленно я отругала себя — нельзя думать только о плохом! Много ли шансов, что стайка девчонок в самом деле установит связь с потусторонним миром? Такое случается, но обычно необходима помощь опытного медиума. Потерянные души неохотно отзываются на зов компании подростков. Да и девочки быстро соскучатся, не добившись желанного результата.
Вслед за Молли и остальными я прошла в старую гостевую спальню с высоким, почерневшим от пыли окном. Комната была пуста, если не считать железной кровати под грязным окном. На линялом пледе еще виднелись розовые бутоны. Семья Ноксов, очевидно, и сама не навещала сельский дом, не то что приглашать гостей на лето. Оконная рама пожелтела и ссохлась от солнца, и не было на окне занавесок, затеняющих лунный свет. Я отметила, что окно выходит на запад, на лес за участком. Отсюда виднелось торчавшее посреди двора воронье пугало, его соломенная шляпа хлопала на ветру.
Девочки обошлись без стульев: сели, поджав ноги, в кружок на вытертом до основы коврике. Абби бережно, как драгоценность, открыла бумажный мешок. Из него появилась крытая зеленым фетром доска Оуиджа, стершаяся от старости.
— Ты где это взяла?
— Бабушка подарила, — объяснила Абби. — Я ее навещала в Монтгомери месяц назад.
Она с преувеличенной торжественностью водрузила доску посреди круга. Я видела такие только в книгах. По периметру были в два ряда выцарапаны буквы алфавита, цифры и незнакомые мне знаки. В противоположных углах значились обведенные кружками «да» и «нет». Человек, даже впервые увидевший доску Оуиджа, сразу почуял бы в ней связь с черным искусством.
Абби между тем извлекла из оберточной бумаги хрупкий бокал для шерри на тонкой ножке и, нетерпеливо отбросив обертку, поставила перевернутый бокал на доску.
— Как это действует? — заинтересовалась Мэдисон. Не считая меня, она одна здесь не была в восторге. Думаю, объяснялось это не столько заботой о нашей безопасности, сколько отсутствием рядом спиртного и парней.
— Для общения с миром духов нужен проводник: кусок дерева или перевернутый стакан, — объяснила Абби, наслаждаясь ролью эксперта. — У нас в роду развиты психотические способности, так что я знаю, о чем говорю. Но чтобы это сработало, нам придется объединить энергию. Все должны сосредоточиться и упереть указательные пальцы в кромку бокала. Не жмите слишком сильно, а то энергия не обретет форму и ничего не выйдет. Когда мы установим контакт с духом, бокал обозначит его слова. Ну, давайте начинать. Все касаются пальцами бокала. Тихонько!
Надо отдать Абби должное: она была весьма убедительна, учитывая, что почти наверняка выдумывала все на ходу. Девочки послушно выполнили ее указания.
— А теперь что? — спросила Мэдисон.
— Ждем, пока он не начнет двигаться.
— Серьезно? — Мэдисон закатила глаза. — И это все? А что помешает любой из нас написать что ей вздумается?
Абби обожгла ее взглядом.
— Отличить шутку от истинного послания духа нетрудно, Мэд. Кроме того, духу известно то, чего не знает никто. — Абби тряхнула волосами. — Вряд ли ты поймешь. Я сама знаю только потому, что много практиковалась. Ну, готовы? — торжественно вопросила она.
Я впилась ногтями в грубый ковер, мечтая, как бы незаметно выбраться из комнаты. Когда Молли чиркнула спичкой, чтобы зажечь оставленные кем-то свечи, я так и подскочила. Молли подносила огонек к фитилям, и свечки с тихим шипением разгорались.
— Постарайтесь не делать во время сеанса резких движений, — многозначительно взглянула на меня Абби. — Не надо тревожить духов, им должно быть с нами спокойно.
— Ты это знаешь по шоу Джона Эдварда? — не удержавшись, съязвила Мэдисон.
— Женщины моего рода всегда держали связь с той стороной, — сказала Абби. Мне не понравилось, как она подчеркнула слова «та сторона», словно рассказывала страшную историю в летнем лагере.
— А ты хоть раз видела призрака? — приглушенно спросила Галли.
— Видела, — на полном серьезе ответила Абби, — и потому сегодня ночью я буду медиумом.
Я не знала, говорит она правду или выдумывает. Люди порой замечают мельком мертвых, блуждающих между мирами, однако по большей части видения духов — результат слишком живого воображения. Скользнувшую тень или игру света нетрудно принять за нечто сверхъестественное.
Со мной было другое дело — я чувствовала присутствие духов всегда и всюду. Сосредоточившись, я могла отличить пропащую душу от только что отлетевшей или ищущей своих любимых. Габриель велел мне не обращать внимания — нам нет до них дела. Помню, в прошлом году моя подруга — старая Элис — зашла попрощаться перед уходом. Я видела ее за окном моей спальни, пока она не угасла. Но не все духи так нежны, как душа Элис; те, что годами не в силах порвать связи с землей, становятся уродливы, безумствуют от невозможности принять участие в жизни, продолжающейся вокруг. Они теряют все человеческое, проникаются к людям злобой и нередко причиняют зло. Я подумала, что Абби не так усердствовала бы, знай она правду! Но рассказать ей, не выдав себя, было невозможно.
Девочки согласно закивали, охотно уступая подруге роль медиума. Я почувствовала, как дрожит рядом со мной Молли.
— Теперь возьмитесь за руки, — велела Абби, — и ни в коем случае не отпускайте. Нам нужен защитный круг — если его нарушить, дух вырвется на волю.
— Кто тебе сказал? — прошептала Саванна. — Разве разнять руки — не значит просто прервать сеанс?
— Да, и если дух безобидный, разняв руки, мы отпустим его с миром, но с мстительными духами нужна осторожность. Мы ведь не знаем, кого вызовем.
— А почему бы не вызвать милого дружелюбного духа? — выпалила Мэдисон, заслужив презрительный взгляд Абби.
— Что, вроде Каспера?
Насмешка пришлась Мэдисон не по вкусу.
— Пожалуй, нет, — признала она.
— Ну, тогда как уж повезет.
Я прикусила язык, чтобы не высказаться насчет «надежного» плана Абби. Какая глупость — проводить сеанс в ту самую ночь, когда он вполне может получиться! Покачав головой, я по мере сил отбросила опасения. Напомнила себе, что это всего лишь детская игра, забава подростков. Чем скорее мы закончим, тем раньше вернемся вниз, чтобы продолжить веселье.
По сторонам от меня сидели Молли и Саванна. Каждая крепко держала меня за руку. Ладони у них стали влажными; я почувствовала страх, смешанный с возбуждением. Абби склонила голову и закрыла глаза. Светлые волосы упали ей на лицо, и она прервала заклинание, чтобы связать их в хвост ленточкой-резинкой, болтавшейся до того на запястье. Потом она драматически откашлялась, обвела всех многозначительным взглядом и заговорила низким, напевным голосом:
— Духи, скитающиеся по земле, мы призываем вас явиться и побыть среди нас. Мы не желаем вам зла, мы лишь хотим установить связь. Не бойтесь. Если вам есть что рассказать, мы выслушаем. Повторяю — мы не причиним вам зла и в ответ просим не причинять зла нам.
В комнате повисла мертвая тишина. Девочки беспокойно переглядывались. Я видела: некоторые уже жалеют, что так горячо поддержали затею Абби, и мечтают оказаться внизу, пить с подружками, флиртовать с мальчиками.
Скрипнув зубами, я отвратила мысли от мерзкого обряда. Тревожить мертвых не только неразумно, но и жестоко. Это шло вразрез всему, что я знала о жизни и смерти. Неужели они не слышали слов: «Да покоится в мире»? Мне хотелось выдернуть руки и выбежать за дверь, но я знала: Абби придет в ярость, и носить мне до конца года кличку «зануда». Тяжело вздохнув, я лелеяла только одну надежду: девочки скоро заскучают, не дождавшись ответа, и забросят игру. Мы с Молли обменялись неуверенными взглядами.
Пять долгих минут измерялись лишь нашими вздохами и повторяющимися призывами Абби. Все сидели прямо, словно по аршину проглотили, целиком уйдя в обряд. И вдруг бокал дрогнул и пополз по доске, выписывая послание. Абби, наш самозваный медиум, называла букву за буквой, и буквы складывались в ясное сообщение.
«Стойте. Остановитесь сейчас же. Покиньте это место. Здесь опасно».
— Ух, волнующе звучит, — насмешливо заметила Мэдисон. Остальные с сомнением переглядывались, гадая, кто из нас стоит за этой шуткой.
Каждая касалась пальцем стекла, и сказать, кто движет бокалом, было невозможно. Молли, глядя, как проявляется следующее послание, крепче вцепилась в мою руку.
— Остановитесь. Слушайте. Здесь зло.
— Почему мы должны тебе верить? — храбро спросила Абби. — Мы тебя знаем?
Бокал кружил широкими петлями, обретя собственную волю. Проплыв по доске, он решительно успокоился на слове «Да».
— Ладно, теперь я вижу, что это шутка, — сказала Мэдисон. — Давайте-ка, признавайтесь: кто это вытворяет?
Абби ее не услышала.
— Заткнись, Мэд, никто ничего не делает! — рявкнула Галли. — Ты нарушаешь настрой.
— Не думаете ли вы, будто я поверю…
— Если мы знакомы, назови свое имя, — настаивала Абби.
Бокал будто запнулся на несколько долгих мгновений, а потом вновь заплясал по доске. Поначалу он словно в нерешительности застывал под буквой и двигался прочь, дразня нас. Словно маленький ребенок, не знающий букв, — подумалось мне. Его танец на доске обозначил: «Т-Е-Й» и прервался.
— Ты можешь нам доверять, — поторопила Абби.
Бокал прополз к середине доски и медленно закружил, выписывая последние буквы: «Л-А».
Неуютное молчание нарушила Молли.
— Тейла? — сдавленным голосом шепнула она и заморгала, стряхивая слезы. Потом обвела круг гневным взглядом. — Не смешно! Кто это делает? Какого черта?
Все замотали головами, отпираясь.
— Это не я, — проговорила каждая, — я ничего не делала.
У меня по спине прошел озноб. В душе я была уверена: никто из девочек не опустится до того, чтобы играть именем умершей подруги. Смерть Тейлы была еще свежа в памяти, никто не посмел бы шутить на этот счет. А значит, оставалось одно: Абби установила связь, проломила барьер. Мы ступили на зыбкую почву.
— А если это не шутка? — осторожно предположила Саванна. — Среди нас таких психованных нет. Если это и правда она?
— Есть только один способ проверить, — ответила Абби. — Надо вызвать ее и попросить дать знак.
— Но она велела нам остановиться, — запротестовала Молли. — Может, она не хочет, чтобы ее вызывали?
— Да, что, если она пытается нас предостеречь? — Галли вздрогнула.
— Какие вы легковерные! — закатила глаза Мэдисон. — Давай, Аб, вызывай, ничего не случится.
Абби снова склонилась над доской Оуиджа.
— Мы приказываем тебе, — проговорила она низким голосом, — выйди и покажись нам.
За окном по небу плыло темное облако. Оно закрыло луну, затмило серебристый свет, наполнявший комнату. На миг я ощутила присутствие Тейлы, теплое, как тепло дружеской руки. А потом она исчезла, оставив в воздухе лишь стылую пустоту.
— Мы приказываем тебе, — властно повторила Абби, — выходи!
Оконная рама задребезжала, словно за окном завывал ветер. В комнате стало очень холодно, а Молли так стиснула мне руку, что пальцы онемели.
— Выходи! — приказала Абби. — Покажи себя!
Окно распахнулось, порыв ветра ворвался в комнату, мгновенно задув свечи. Кто-то взвизгнул, и каждая из девочек крепко вцепилась в ладони подруг. Я загривком ощущала дуновение, словно прикосновение холодных пальцев. Какими бы толстокожими ни были мои подруги, сейчас каждая почувствовала в комнате присутствие, и далеко не дружеское.
Я должна была заговорить, пока не стало поздно:
— Давайте прекратим! Это не игра!
— Теперь уже нельзя уходить, Бет. Ты все испортишь.
Взгляд Абби шарил по комнате.
— Кто здесь? — спросила она. — Дай знак, что слышишь меня.
Галли ахнула: бокал беззвучно заскользил по доске Оуиджа и замер на слове «Да». Ладонь Саванны в моей руке стала скользкой от пота.
— Кто это делает? — шепнула Молли.
— Зачем ты пришел? — спрашивала Абби. — У тебя есть послание для кого-то из нас?
Бокал прокружился по доске и ответил тем же словом: «Да».
— Для кого? — спросила Абби. — Скажи, к кому ты пришел?
Скользнув дальше, бокал отыскал букву А. И закружил в танце от буквы к букве, составляя имя. Абби недоуменно следила за ним, складывая буквы.
— Анабель Ли? — удивленно повторила она. — Здесь нет никого с таким именем.
Мое сердце стиснули ледяные когти. Для них это имя ничего не значило, а вот для меня… Я не забыла, как он стоял перед классом и бархатным голосом декламировал стихи:
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли.
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
Называлася Анабель Ли. [3]
Я помнила, как он впился темными глазами в мои глаза и как ужасная тревога зародилась в моей душе. То же чувство захлестнуло меня и сейчас: в горле пересохло, легким не хватало воздуха. Неужели и вправду он? Могла ли невинная шалость вызвать нечто настолько чудовищное? Верить не хотелось, но глядя на ошеломленные лица вокруг меня, я поняла, что не ошиблась. Послание было предназначено мне, и только мне. Джейк Торн вернулся — он сейчас здесь, с нами.
Первой реакцией было рвануться отсюда прочь, но я сдержалась. Остановила меня только необходимость защитить девочек. Я взмолилась, чтобы у нас хватило еще времени как положено завершить сеанс и вернуть вызванное нами зло туда, где ему место.
— Скажи, чего ты хочешь? — Абби с трудом проглотила слюну; ее голос звучал пронзительнее, чем прежде.
Что она творит? Неужели не видит, что мы идем ко дну? Я готова была вмешаться и потребовать кончать это дело, когда дверная ручка яростно задребезжала. Она тряслась, поворачивалась из стороны в сторону, словно нечто невидимое пыталось выбраться из комнаты. Рассудок подсказывал, что это невозможно, — ведь дверь не была заперта.
