По поводу корреспонденции

Из Гдовского уезда.

(№ 2 «Дух. Вестн.»)

По поводу описанного в № 2 одного из современных религиозных течений в деревне, нам пишет лицо, близко знакомое с этим явлением. По словам этого корреспондента, «он сам принимал участие в собраниях крестьян на беседах упомянутых в корреспонденции приходов, пел с ними, читал им душеполезные книги и знаком почти с каждым из приходивших на беседы».

Действительно, пишет он, в Ст – ском и Д – м приходах весьма многие (число определить трудно) «одушевлены живым стремлением устроить свою жизнь по заповедям Божиим». Но люди эти не составляют какой то особенной замкнутой общины, союза. Это – лица, заботящиеся более других о своем спасении, для чего оставившие бесшабашный деревенский разгул, заменившие пение отвратительных безобразных песней славословием Господа и главное – не посещающие деревенских супряток, где чувственной разнузданности дается полнейший простор. В своем стремлении к достижению чистой, богоугодной спасительной жизни люди эта встречают противодействие не только со стороны чуждых им лиц, но даже и своих домашних, которые, как мне известно, сами посылают девиц на гулянья и на супрятки. Непосещение супряток считается отсталостью и такой человек презирается: «Мне за него не фамильно идти, говорила мне одна девица, он в супрятки не ходит»! Поэтому не удивительно, что люди, желающие свободы от грехов, не идущиe путями Mиpa сего, терпят насмешки со стороны врагов своих, которые не иначе их зовут, как «богомолы», «богомолки». Но П.Я., употребляя слово «богомолки» и ставя его в кавычки, придает ему официальное значение и возводить его, так сказать, на степень особого направления. Между тем, не направление это какое-нибудь, а самое обыкновенное явление, замечаемое во всех приходах, где только ведутся внебогослужебные беседы^{^[326]}.

В заботах о спасении своей души эти лучшие прихожане (конечно, большею частью женщины) содержать строгое воздержание, но (идти в замужество не считают великим грехом, падением в прелесть мирскую», как говорит П.Я. Семейная жизнь служит для них основанием всякого общественного и нравственного преуспеяния. Правда, некоторые из вдов и девиц ушли в монастырь (человек 8, 10), но весьма многие вышли и замуж. И замечательно вот какое явление: деревенские парни, относившееся прежде с презрением к девицам, не посещавшими супряток, теперь oxотнее стали их брать в замужество, и семейная жизнь их счастлива. П.Я. надо бы спросить самих «богомолок» – верно ли то, что они не выходят замуж, и тогда он не написал бы, что С – кие и Д – кие «богомолки» брак считают падением в прелесть Мирскую. Непосещение деревенских «бесед», «посиделок» весьма благотворно влияет на девиц, ибо в С – ском приходе, очень сильно развит сифилис и поэтому, изолирование женского пола от мужского весьма желательно, и я с радостью отмечаю следующий факт: в деревне Корине С – ского прихода около 19, 20 (а не 25, как пишет П.Я.) девушек стали собираться на посиделки отдельно от парней, и здесь грамотные читали душеполезные книжки и Троицкиe листки, сопровождая чтение пением молитв. В деревне Чудской горе, того же прихода, подобного рода чтения велись местным писарем И. Ф – вым, ушедшим теперь в Валаамский монастырь на послушание. Я сам вел религиозно-нравственные чтения в обществе девиц на «посиделках», которые прерывались пением молитв и духовных песней и нахожу подобного рода чтения предохраняющим средством от вредно пагубного влияния общих «посиделок». Святость брака, благословляемого церковью, ясно понимается и уважается «богомолками», как называет П.Я. лучших из прихожан, и посему тяжелых семейных разногласий, неурядиц и раздоров», как совершенно неосновательно утверждает П.Я., не бывает вовсе среди них.

Желая, по-видимому, признать нескольких благочестивых прихожан С – ского и Д – цкого приходов какой то религиозной общиной, П.Я. навязывает этим добрым людям, заботящимся о своем спасении, какую то чарочную организацию; так, у них якобы есть «матушка», «старшая» и «сестры». Это совершенный вымысел: никаких матушек, старших и сестер там нет. И я очень удивлен был, когда прочитал, что крестьянская девица Анна из деревни Борков Д – ского прихода, лично мне известная, попала в матушки. Что касается нехождения «богомолок», по приглашению Д–го батюшки, на клиросе для участия в церковном пении, то их удержали от этого не приказы мнимой «матушки», а беспорядки на клиросах, производимые певчими.

Не находя ничего предосудительного в собраниях женщин-богомолок, на которых они трудятся о Господе, духовно сближаются, проводя остаток праздничного дня в молитве, чтении и пении, можно только сожалеть о том, что Д – ие и С – кие священники холодно к этим благочестивым собраниям относятся, в чем я лично убедился, когда вел у богомолок беседы, и не принимают решительно никакого участия в руководительстве этими собраниями. Присутствие батюшки на многолюдных собраниях, где читаются грамотной, а вовсе не старшей, евангелие, акафисты, жития святых и пр., поются всеми присутствующими молитвы, было бы и желательным и полезным!. «Народ ищет истины», и вот почему, не смотря даже на противодействие со стороны некоторых лиц С – го и Д – го приходов, выразившееся даже в донесении начальству о незаконных собраниях и о еретических чтениях в П – ском приходе, стремление к нравственному усовершенствованию влечет простых людей туда, где раздается спасительное учение, где указывается путь ко спасению, и ничто не в силах удержать их от этого стремления. У «старицы» Марьи Семеновны, о собраниях у которой пишет П.Я., я вел беседу и пел молитвы со всеми присутствовавшими и духовные стихи: «К кому возопию Владычице», «Кому поем печаль мою», «К Тебе, о Мати Пресвятая» и пр. Кельи у нее никакой нет, а просто М.С. не желая стеснять своих семейных детей и во избежание раздоров с невестками, поселилась в небольшой избушке за домом, где и проводит время в молитве и чтении душеполезных книг. Пo праздникам у нее собираются С – ские девушки, из деревень Волово и Заклепье, в числе 10, 15 (избушка небольшая), и она, как грамотная, читает им душеполезные статьи.

Что касается черного костюма членов описываемого П.Я. религиозного кружка, напоминающего монашеское одеяние, то это чистейший вымысел. Две, три пожилых девицы, действительно, носят черное одеяние, но прочие все ходят в обыкновенных деревенских платьях и ничем по покрою от других крестьянок не отличаются.

В изображении умеренности богомолок в пище П.Я. впадает в гиперболизм; «почти все богомолки не вкушают мяса никогда и многие питаются преимущественно только чаем и хлебом», говорить он. Это совсем не так: все почти богомолки, за исключением немногих, питаются мясом и отказываются от употребления его только в дни приготовления ко св. Причащению, и я никого не знаю и ни от кого не слыхал, чтобы некоторые питались бы чаем и хлебом; утверждаю так потому, что почти наперечёт знаю всех «богомолок».

Затем, П.Я. совершенно голословно утверждает, что П – кой^{^[327]} священник беспрепятственно приобщает богомолок. П.Я. ни разу не был в П – ском погосте и на месте, значит, не наблюдал констатируемого им факта беспрепятственного приобщения богомолок в П – лях^{^[328]}, а писал это только по слухам, которые, особливо в деревнях, доходят до других мест с большими наслоениями и извращениями. Словом, П.Я. в П – лях не был и бросать тень на П – ского священника, не проверив факта и не убедившись достаточно в его достоверности, ему не следовало бы.

Что же такое это за общество, смущающее П.Я.? Это – люди, следующие советам пастырей проводить праздничные дни в богомыслии, в пении и душеспасительном чтении. Такие собрания только укрепляют приход в Bере и, при заботливом руководстве со стороны пастырей, нечего бояться, что они представляют собою такую почву, на которой могут появиться и плевелы, как думает П.Я.

Н. К – в.^{^[329]}