2020-04-20
955
Каждое правовое явление обладает присущими ему признаками, которые выражают специфику изучаемого явления. Для того чтобы дать понятие негаторного иска, первоначально следует выделить и раскрыть его особенности. Выявление свойств негаторной защиты позволит отграничить данное требование от других гражданско-правовых способов защиты и разрешить вопрос о наличии или отсутствии оснований отнесения данного иска к универсальным способам защиты.
Стоит отметить, что в правовой литературе крайне редко уделяют внимание рассмотрению признаков негаторной защиты. И если даже поднимается этот вопрос, то авторы ограничиваются указанием на то, что негаторное требование относится к вещным искам и обладает внедоговорным характером*(33), реже указывается, что негаторный иск устраняет нарушения, не связанные с лишением владения*(34).
Для негаторного иска характерны следующие признаки.
1) Негаторное требование может быть способом защиты прав только на недвижимую вещь, причем ту, которая отнесена к данной категории в силу ее физических свойств.
К объекту, субъективное право на которое может быть защищено негаторным иском, предъявляется ряд условий. Предметом спора по данному иску может явиться только вещь (1), причем индивидуально определенная или индивидуализированная (2), сохранившаяся в натуре на момент спора (3) и являющаяся недвижимой в силу физических свойств (4).
Вещь как объект вещных прав и вещно-правовой защиты можно определить как существующий физически и независимо от субъекта пространственно-ограниченный предмет, в отношении которого установлен правовой режим на уровне законодательства и являющийся индивидуально определенным или индивидуализированным.
Судебная практика основывается на том, что при заявлении негаторного иска истец должен доказать наличие у него соответствующего права на индивидуально определенную вещь. В апелляционном определении Новосибирского областного суда от 16.05.2017 по делу N 33-4705/2017 указано, что в предмет доказывания по негаторному иску входят, кроме прочих, обстоятельства, обосновывающие наличие у истца права собственности на индивидуально определенную вещь, являющуюся предметом спора.
На момент предъявления негаторного иска вещь должна сохраниться в натуре, поэтому фактическим предметом спора может быть только индивидуально определенная вещь. При этом следует отметить, что различия между индивидуально определенными вещами и вещами, определенными родовыми признаками, во многом относительны и зависят от конкретных условий участия таких вещей в гражданском обороте. Поэтому вещи, обладающие едиными общими свойствами для всех вещей данного вида, могут приобретать свойства индивидуально определенных вещей и сохранять эти свойства к моменту предъявления иска, что позволяет собственнику выделить вещи, составляющие его собственность, из числа других.
Специфика негаторного иска проявляется в том, что предметом спора по этому способу защиты является только недвижимая вещь: земельный участок, здания, сооружения и другие соответствующие объекты. В практике арбитражных судов также отмечается такая особенность негаторного требования. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа в постановлении от 13 сентября 2005 г. по делу N А13-2368/02-09 пришел к выводу, что в негаторном иске (устранение нарушения, не связанного с лишением владения, путем переноса строительства на восемь метров от стены торгового павильона) следует отказать, потому что предмет спора не является недвижимым имуществом.
Ситуация с решением этого вопроса в арбитражной практике характеризуется тем, что отсутствуют дела, в которых предметом спора по негаторному иску выступает движимая вещь. То есть все идет от обратного: нет случаев, когда спор возникает из устранения помех в пользовании исключительно движимыми вещами. Поэтому просто невозможно игнорировать в рамках исследования такой большой массив эмпирического материала. Например, очень показателен тот факт, что во всех пунктах информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения" (далее - информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153) приводятся дела, где предметом спора являются недвижимые вещи.
Конечно, в судебной практике встречаются случаи, когда негаторный иск предъявляется и в отношении движимых вещей, но только в непосредственной связи с недвижимостью либо в составе имущественного комплекса*(35). Например, постановлением Президиума ВАС РФ от 18 января 2000 г. N 6615/99 суд удовлетворил иск компании об устранении нарушения права собственности, не связанного с лишением владения, предметом спора по которому выступили здания и сооружения, станки и оборудование, авто- и железнодорожные транспортные средства, оргтехника и иное имущество, находящееся на территории ответчика и приобретенное на торгах.
Направленность негаторного иска на защиту прав на недвижимые вещи объясняется тем, что затруднить пользование движимой вещью практически нельзя. Мобильность такой категории вещей допускает возможность изменить обстоятельства, внешние условия их использования. При эксплуатации недвижимой вещи все происходит наоборот. Если третье лицо создает препятствия в пользовании недвижимостью, то собственник не может переместить свою вещь для того, чтобы оградиться от нарушений. Именно поэтому негаторный иск используется только для защиты прав на недвижимые вещи. В негаторной защите движимые вещи просто не нуждаются в силу своей мобильности. Перемещение хотя и движимой, но габаритной вещи - вопрос сугубо технический и не влияет на правовую квалификацию. При создании помех в пользовании движимой вещью целесообразно использовать меры оперативной защиты, самозащиту права. Данные меры будут более эффективными и позволят своевременно устранить негативное воздействие на движимую вещь.
Не может применяться рассматриваемый иск для защиты прав на такую недвижимость, которая отнесена к этой категории вещей в силу закона: подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Такие вещи способны к перемещению, и пользование ими не может быть затруднено в сфере частноправовых отношений.
Рассматриваемая научная идея основана не только на физическом свойстве движимой вещи, такой как мобильность, но и на самом правовом режиме недвижимости, который устанавливает особенности владения и пользования этой разновидностью вещей. Порядок использования недвижимости во многом зависит от внешних факторов и, при создании третьим лицом помех в пользовании вещью, собственник не может переместить свою вещь для того, чтобы оградиться от нарушений. Ситуация с движимыми вещами диаметрально противоположна. Например, одно и то же действие лица может быть по-разному квалифицированно в зависимости от объекта посягательства: копоть от воздушной вытяжки из кухни ресторана оседает и на автомобиль, который можно переставить, и на окно соседнего дома. Но в первой из приведенных ситуаций нет реальной надобности обременять суд тем требованием, которое может быть реализовано самостоятельно.
Кроме того, среди условий удовлетворения негаторного иска как в теории, так и в практике указывается, что нарушение должно носить реальный характер. Определить мнимость или реальность нарушения можно путем установления возможности использования истцом своей вещи альтернативным путем, при котором затруднения, вызванные действиями ответчика, были бы незаметны, то есть суд должен установить отсутствие у истца иной возможности свободно пользоваться принадлежащей ему вещью. Следовательно, наличие возможности у собственника движимой вещи самостоятельно пресечь негативное воздействие путем перемещения движимости является несомненным основанием для отказа в удовлетворении негаторного требования. Например, тень от соседского высокого забора затемняет бак с водой, что приводит к порче воды - это одна ситуация; и тот же высокий забор затемняет часть садового земельного участка соседа, что приводит к невозможности получения урожая - это уже другая ситуация, подпадающая под сферу применения негаторного иска.
Значение имеет даже не мобильность движимой вещи, а характер нарушения в отношении нее. Помеха в пользовании движимой вещью не будет носить существенного негативного значения, степень неблагоприятности такого воздействия минимальна. Собственник движимой вещи может самостоятельно, своими действиями, устранить помеху, а судебная защита предоставляется в ситуации, когда требуется государственное принуждение для защиты своего права.
Названное условие удовлетворения негаторного иска подтверждает обоснованность тезиса, что он должен применяться только в отношении недвижимости, для которой изменение внешних условий пользования неподвластно собственнику. Предоставление возможности предъявления негаторного иска в ситуации создания любых помех в пользовании вещью приводило бы к злоупотреблению правом и усилению конфликтов между соседями.
Стоит отметить, что сформулированный выше вывод позволяет по-новому взглянуть на проблему надлежащего способа оспаривания зарегистрированного права на недвижимые вещи. Дело в том, что в литературе высказано мнение, что право на недвижимую вещь не может быть защищено посредством виндикационного иска, а для этого должен использоваться негаторный иск. Подробный разбор порядка оспаривания зарегистрированного права и использования для этих целей негаторного иска будет произведен в четвертой главе книги.
Вывод о том, что предметом спора по негаторному иску может быть только недвижимая вещь в силу ее физических свойств, заставляет решить вопрос о том, допустимо ли применение негаторного иска в отношении недвижимости, которая не прошла кадастровый учет и не определена в своих границах? Представляется, что отсутствие кадастрового учета объекта недвижимости не должно быть препятствием к устранению помехи в осуществлении пользования недвижимостью.
По данному вопросу высказана правовая позиция ВС РФ, в силу которой даже если границы земельных участков не установлены в соответствии с действующим законодательством, их собственники вправе предъявить негаторный иск в защиту своих прав. Так, в определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 20 октября 2015 г. N 14-КГ15-7 сказано: "Исходя из ч. 9 ст. 38, ч. 1 ст. 45 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" земельные участки, кадастровый учет которых был проведен до вступления в силу указанного закона, и земельные участки, кадастровый учет которых не проводился, но на которые право собственности зарегистрировано, считаются учтенными, а их границы считаются определенными в соответствии с требованиями действовавшего на момент их образования законодательства. Вместе с тем неустановление границ земельных участков, в соответствии с действующим законодательством, не является препятствием для защиты их собственниками своих прав посредством предъявления иска об устранении препятствий в пользовании земельными участками".
2) Назначение негаторного иска выражается в присущей ему восстановительной функции. Негаторный иск направлен на пресечение противоправного препятствия в пользовании собственником своей вещью и устранении последствий нарушения, что приводит к восстановлению ситуации, существующей до нарушения права.
При невозможности восстановления субъективного права речь может идти лишь о восстановлении имущественной сферы потерпевшего, но уже посредством обязательственных способов защиты гражданских прав. Негаторный иск защищает субъективное право только от таких нарушений, которые не влекут прекращения этих прав. Негаторное требование направлено на восстановление вещных прав в том виде и объеме, в каком они существовали до нарушения в регулятивном правоотношении.
Гражданское законодательство предусматривает защиту только того права, которое было нарушено или оспорено, что обусловливает восстановительный характер способов защиты вещных прав. Б.Б. Черепахин указывает: "Системой присущих ему мероприятий гражданское право ставит своей задачей восстановить для собственника возможность осуществления нарушенного права собственности..."*(36).
3) Негаторный иск направлен на запрещение возможности создавать собственнику препятствия в пользовании вещью и на устранение последствий, вызванных созданием помех. Данное гражданско-правовое требование направлено на отрицание возможности третьих лиц произвольно вмешиваться в осуществление собственником пользования вещью. Цель негаторного иска заключается в пресечении неправомерных ограничений возможности пользоваться своей вещью, в результате чего восстанавливается положение, существующее до нарушения. Как справедливо указал Г.Ф. Шершеневич: "Лицо только потому имеет субъективное право собственности на данную вещь, что всем другим запрещено объективным правом препятствовать пользованию собственника"*(37).
Правомочие пользования как составная часть субъективного вещного права имеет принципиальное значение, поскольку именно наличие правомочия пользования объединяет, является общим свойством всех вещных прав. Как указывает Е.А. Баринова: "Именно в пользовании вещью и заключается смысл, существо всех вещных прав"*(38).
Такое значение объясняется тем, что правомочие пользования заключается в возможности извлекать и использовать по своему усмотрению полезные свойства вещи. При этом реализация правомочия пользования ограничена сущностью используемой вещи, то есть пользование должно осуществляться в соответствии с целевым назначением используемой вещи. Извлечение полезных свойств и обеспечивает удовлетворение интереса собственника, которым было обусловлено приобретение вещи.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что негаторный иск является наиболее эффективным способом защиты правомочия пользования в составе субъективного права. К.И. Скловский указывает, что основанием для предъявления негаторного иска "являются такие действия, которые объективно снижают полезность вещи, создают угрозы ее целостности и т.д."*(39).
Негаторная защита обеспечивает реализацию принципа неприкосновенности собственности (п. 1 ст. 1 ГК РФ), так как данный иск направлен на устранение помех в использовании собственником своей вещи; он позволяет обеспечить свободу от воздействия третьих лиц на вещь. В силу п. 1 ст. 1 ГК РФ гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты. Суды часто обращаются к принципу беспрепятственного осуществления прав при рассмотрении споров по негаторным искам, указывая, что нарушение права собственности путем создания помех в нормальном использовании противоречит этому принципу*(40). Негаторный иск так же реализует принцип правовой определенности, поскольку направлен на уточнение физических границ собственности*(41), пределов свободы собственника в осуществлении права в отношении своей вещи от воздействий на нее третьих лиц. Принцип равноправия участников гражданских отношений обеспечивает частноправовой характер негаторного иска и неприменимость его в отношениях, основанных на власти и подчинении. Принцип судебной защиты определяет юрисдикционный характер применения негаторной защиты. А принцип недопущения получения преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ) позволяет решить вопрос о мнимости или реальности помехи, которую просит устранить собственник вещи в рамках негаторного спора.
4) Негаторный иск применяется для защиты субъективного вещного права от нарушений, не связанных с лишением владения вещью. Незаконное завладение предметом спора не может выступать фактическим основанием негаторной защиты. Нарушение, влекущее лишение владения, защищается виндикационным иском. Противопоставление негаторного и виндикационного исков характерно для всей истории развития гражданского права и не дает оснований допускать какую-либо конкуренцию между ними.
В литературе и правоприменении устоялось понимание владения как факта. Так, К.И. Скловский, комментируя обзор судебной практики по негаторному иску, пишет: "Нужно исходить из того, что владение - это именно хозяйственное господство, имеющее целью эксплуатацию вещи в соответствии с ее назначением, а не простое пребывание на объекте. Хозяйствование должно быть спокойным, допускать возможность своей волей вполне определять, что делать с вещью"*(42). В целом К.И. Скловский понимает под владением, для целей защиты, свободный доступ к объекту*(43). Такое понимание укладывается в классическое пандектное представление о владении. Так, в п. 1 ст. 919 Швейцарского гражданского уложения говорится, что эффективный контроль над вещью составляет владение.
В судебной практике именно критерий владения спорной вещью является основным в решении вопроса о разграничении виндикационного и негаторного исков*(44). Так, в п. 45 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указывается, что иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим вещью по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.
В определении ВС РФ от 12 апреля 2011 г. N 49-В11-2 сказано, что, в отличие от ст. 301 ГК РФ, статья 304 ГК РФ предусматривает, что собственник может предъявить негаторный иск в защиту от действий, не связанных с лишением владения. При предъявлении иска необходимо учитывать, находится ли та или иная вещь в чужом незаконном владении.
Несмотря на приведенные выше выводы судебных инстанций, ВАС РФ сформулировал правовую позицию, которая немного по-другому трактует требование о том, что истец по негаторному иску должен сохранить владение предметом спора. Так, в п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153 сказано: "Собственник, передавший имущество в аренду, не лишается права на негаторный иск к третьему лицу - нарушителю права собственности". Получается, что арендодатель-собственник, передавший владение предметом аренды арендатору, тем не менее имеет право на негаторный иск против нарушений, создаваемых третьим лицом, даже несмотря на то, что вещь находится во владении другого лица. В описании рассматриваемого п. 3 сказано, что собственник причала-пирса обратился в суд с иском к обществу об обязании устранить препятствия в пользовании своей вещью путем демонтажа сборно-разборного холодильника, который ответчик разместил на пирсе, переданном собственником в аренду.
Необходимо отметить, что авторы обзора судебной практики действительно выбрали не самый удачный пример, так как он формально входит в противопоставление ранее высказанным и развивающимся правовым позициям. Однако явной ошибочности рассматриваемый пример не содержит, так как проблема в неудачности текстуальной формулировки, а не в правовой идее, положенной в основу п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153.
Дело в том, что в описании фабулы судебного спора говорится, что в ходе судебного заседания арендатор пояснил, что расположенный на причале холодильник, хотя и был установлен без его согласия, не препятствует ему осуществлять эксплуатацию арендуемой вещи - разгрузку приходящих рыболовецких судов.
Следовательно, истец сохранил владение пирсом, несмотря на передачу его в аренду, так как владение арендатором не универсально, а носит строго целевой характер - разгрузка рыболовецких судов, что не исключает осуществление владения пирсом со стороны собственника, например путем размещения на пирсе оборудования. Но в приведенном примере такое использование осуществило третье лицо, что и послужило обстоятельством для предъявления собственником негаторного иска. Обе стороны договора аренды вполне самостоятельно осуществляют эксплуатацию этого объекта. Если бы собственник передал арендатору полный контроль над пирсом, то негаторный иск собственника был бы невозможен.
Корректировка формулировки п. 3 могла бы сводиться к следующему: "Собственник, передавший имущество в аренду, не лишается права на негаторный иск к третьему лицу - нарушителю права собственности, если он сохранил владение переданным имуществом". Комментируя п. 3 обзора, К.И. Скловский поддержал правовую позицию ВАС РФ, указав в качестве аргументации, что "даже если собственник перестает пользоваться вещью на время аренды, это не прекращает его отношения к вещи как к своей, что наряду с прочим означает заботу о вещи, поддержание ее в исправном состоянии"*(45).
В литературе можно встретить мнение о том, что негаторным иском можно защитить не только пользование, но и владение вещью*(46). Сторонники такого мнения не приводят аргументы в пользу такого понимания сферы применения негаторной защиты. Негаторный иск не может защищать от любого нарушения владения. Владение может быть нарушено двумя способами: путем лишения владения и путем создания препятствий к владению. В первой ситуации предъявляется виндикационный иск, во второй - негаторный иск. При этом, для того чтобы была возможность применения негаторного иска, помехи к владению должны носить только фактический характер. Создание юридических препятствий к владению вещью, например издание органами власти правовых актов и распоряжений, не может выступать основанием к применению негаторного иска.
В современной российской цивилистике утверждение о возможности применения негаторного иска в ситуации создания помех к владению впервые была высказана А.В. Коноваловым. Он пришел к выводу, что негаторный иск может быть "направлен на устранение помех в осуществлении правомочия владения, создаваемых собственнику третьими лицами, при этом в отличие от ситуации, когда субъект лишается владения вещью вообще, он продолжает осуществлять физическое господство над ней, хотя последнее и ограничено или затруднено неправомерными действиями нарушителя"*(47).
В последующем эта точка зрения не нашла абсолютной поддержки среди исследователей владения и владельческой защиты. Только некоторые авторы обратили свое внимание на данный аспект негаторной защиты. Так, С.В. Никольский полагает, что "словосочетание "хотя бы" позволяет говорить о том, что предъявление негаторного иска допускается при нарушении правомочия владения". В качестве примера автор приводит ситуацию, когда титульному владельцу, не наделенному правомочием пользования, препятствуют в осуществлении владения, что порождает право на негаторный иск, если это препятствие к владению не привело к переходу владения*(48).
Возможность защиты негаторным иском владения О.Г. Зубарева объясняет тем, что пользование и владение очень тесно связаны между собой, а вещная сторона присутствует в этих отношениях в полновесном объеме. Если иметь в виду объект владения, то оно может, конечно, оставаться в сохранности и при причинении препятствий собственнику в пользовании и распоряжении. Однако при таком положении дел он отчасти лишается и владения - возможности обеспечить целесообразное использование вещи по ее назначению и получение пользы всех родов от такого применения своего имущества. Следовательно, он временно лишается своего владения или его части, ограничен в решении вопросов относительно имущества, которое входит в его компетенцию и составляет неотъемлемое содержание владения*(49).
Как видно, О.Г. Зубарева смешивает содержание владения и пользования. Извлечение из вещи полезных свойств и использование вещи по целевому назначению - это реализация пользования, а владение есть фактическое обладание вещью. Однако неточность в аргументации не означает возможность использования негаторного иска только для защиты пользования.
В законодательстве зарубежных стран допускается предъявление негаторного иска для защиты владения. Дело в том, что законодательство некоторых западноевропейских стран устанавливает, что нарушение владения может иметь место в двух формах: лишение владения и препятствие спокойному владению.
Пункт 1 § 858 "Запрещенное самоуправство" Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) закрепляет, что "лицо, которое лишает владельца его владения помимо воли последнего или препятствует ему в осуществлении владения, действует противоправно...". Более того, подобное правило планировалось ввести и в российское гражданское законодательство во времена Российской империи. В проекте Гражданского уложения Российской империи, в ст. 144 (141), говорилось, что "нарушением владения признается самовольное отнятие имущества у владельца, а также всякое самовольное действие, лишающее владельца пользования имуществом или стесняющее его в таковом положении"*(50).
В германской пандектистике виндикационный и негаторный иски принято разграничивать исходя из того, как нарушено владение, - полное лишение владения влечет применение виндикационного иска, а частичное сковывание спокойного владения - негаторного иска*(51).
Для понимания конструкции "помеха к владению" следует привести наглядный пример. К случаям создания помех к владению можно отнести ситуацию, когда создаются препятствия в проходе или проезде к зданию или помещению (установление шлагбаума, пункта охраны и т.д.). Это явно случай, когда следует применять негаторный иск. Такое нарушение не лишает владения, но затрудняет его, как и пользование недвижимостью. Как видно из примера, одно фактическое действие повлекло нарушение возможности владеть и пользоваться вещью без каких-либо помех со стороны третьих лиц.
Несомненно, что в отношении недвижимых вещей пользование невозможно без осуществления владения, эти правомочия взаимосвязаны. Использование недвижимой вещи по целевому назначению невозможно без владения ею, и наоборот, а если создание помех и препятствий в нормальном использовании вещи является нарушением правомочия пользования, то затруднение физического господства над вещью нарушает владение. Пока собственник господствует над вещью, фактически ей обладает, правомочие владения может быть нарушено, но только созданием помех, затрудняющих владение.
Само по себе владение есть фактическое состояние, то есть статика, а пользование обладает динамической характеристикой, оно осуществляемо действиями. Пользование заключается в возможности извлекать и использовать по своему усмотрению полезные свойства вещи. Извлечение полезных свойств и обеспечивает удовлетворение интереса собственника. Но использование недвижимости невозможно без владения ею, фактического нахождения в ней или на ней.
Западноевропейская традиция в придании негаторному иску свойства защиты от помех во владении основана на идеях римского частного права. Владение в древнем Риме защищалось тремя видами владельческих интердиктов. Среди них был интердикт об удержании владения - interdicta retinendae possessionis (D. 43. 17. 1. pr.; Гай. 4. 110), который строился по формуле "как владеете теперь"*(52).
Следовательно, создание помех к возможности своими действиями извлекать полезные свойства из вещи автоматически влечет затруднение владения ею. И разграничить в этой ситуации владение и пользование просто невозможно. Поэтому со всей достоверностью можно утверждать о применимости негаторного иска для устранения помех к владению недвижимой вещью. Представляется, что необходимо дополнить ст. 304 ГК РФ пунктом следующего содержания: "Создание собственнику или лицу, имеющему ограниченное вещное право, фактических препятствий в осуществлении владения, не повлекших лишения владения, является основанием к предъявлению негаторного иска".
Справедливости ради стоит отметить, что случаи, когда негаторный иск может защищать владение, достаточно редки, и в основе своей негаторный иск связан с защитой пользования от фактических помех.
В западноевропейских странах указание на то, что препятствование во владении без его лишения выступает основанием предъявления негаторного иска, необходимо для обоснования возможности распространения на такую ситуацию посессорной защиты. Так, § 861 "Требование восстановления владения" ГГУ гласит, что если владелец лишен своего владения путем запрещенного самоуправства, он может требовать восстановления своего владения, а § 862 "Требование об устранении нарушений владения" ГГУ устанавливает, что в случае нарушения спокойного владения путем запрещенного самоуправства владелец может требовать от нарушителя устранения нарушения. В германской литературе достаточно подробно исследуется возможность существования посессорной негаторной защиты*(53). Так, Генрих Магер указывает на возможность защиты беститульного владения требованием, сходным с негаторным иском*(54).
Закон Эстонской Республики от 9 июня 1993 г. "О вещном праве" разделяет нарушение владения (ст. 44) и изъятие владения (ст. 45). Пункт 1 ст. 44 гласит, что "в случае нарушения владения владелец вправе требовать устранения нарушения и предотвращения дальнейшего нарушения", а пункт 1 ст. 45 закрепляет виндикационный иск о том, что "в случае изъятия владения владелец вправе требовать восстановления владения от лица, являющегося самоуправным владельцем по отношению к предъявителю требования".
Пункт 1 ст. 125 книги 3 Гражданского кодекса Нидерландов содержит аналогичное правило о возможности посессорной защиты, которое гласит: "Лицо, которое получило владение определенного имущества, может на основе потери владения или помехи владения предъявить те же иски для возврата имущества или для отмены помехи владения, которое принадлежит правообладателю".
В ст. 929 Гражданского кодекса канадской провинции Квебек сказано, что владелец, в непрерывном владении которого более года находится вещь, имеет право на иск против любого лица, которое нарушает его владение или лишает владения, чтобы положить конец нарушению или восстановить владение.
Статья 2278 ГК Франции в первом абзаце закрепляет следующее правило: "Владение защищается независимо от его правового основания от нарушения, которое затрагивает или создает угрозу его нарушения".
В п. 1 ст. 928 Швейцарского гражданского уложения говорится, что владелец, которому создается помеха, может подать иск против нарушителя, даже если последний утверждает, что имеет право на это. Во втором пункте ст. 928 конкретизируется, что требование состоит в прекращении нарушения, запрещении дальнейшего нарушения и возмещении ущерба. Лишению владения посвящена статья 926 Швейцарского гражданского уложения.
Следует заметить, что правильнее говорить о владельческой защите не путем негаторного иска, а о владельческой защите посредством иска по модели негаторного требования. Но ради простоты мы будем использовать в качестве обозначения такого владельческого иска понятие "негаторный иск". Как справедливо указал А.В. Коновалов, "иск, предусмотренный ст. 304 ГК РФ, нельзя считать владельческим, поскольку, во-первых, нет особого порядка рассмотрения исков посессорного характера, во-вторых, негаторный иск направлен на исследование правового титула"*(55). Поэтому правильнее именовать его как иск о пресечении помех в осуществлении владения.
В латиноамериканских странах этот иск называется "требование о сохранении владения". Так, статья 985 ГК Эквадора гласит, что "владелец в исковом заявлении вправе требовать устранения помех к владению, ликвидации угрозы лишения его владения, возмещения понесенных им убытков, предоставления гарантии ненаступления фактов, которые он обоснованно считает угрозой своему владению". А статья 523 ГК Бразилии, размещенная в главе 5 "О владельческой защите", устанавливает, что иски о сохранении и иски о восстановлении владения производятся без формальностей. В ст. 972 ГК Колумбии 1873 г. установлено, что владельческие иски имеют своей целью сохранение или восстановление владения недвижимостью или основанными на них вещными правами. А в ст. 977 конкретизируется это положение. Там говорится, что владелец имеет право требовать, чтобы не препятствовали осуществлению им владения вещью, не лишали его владения, возмещали ему причиненный ущерб и обеспечивали ему защиту от того, кого он обоснованно опасается.
Гражданский закон Латвии 1937 г. в ст. 914 закрепляет обстоятельства, при которых владение считается нарушенным, - если кем-либо предпринимается попытка присвоить себе вещь или ее часть, или право, либо создается препятствие владельцу в пользовании его владением, в том числе и с применением угроз, которые могут вызвать у него обоснованные опасения.
В Концепции развития гражданского законодательства озвучено предложение о возможности введения владельческой защиты посредством негаторного иска (абз. 6 п. 1.7 раздела 4 Концепции). В указанном пункте сказано, что "следует также изучить возможность предоставления владельцам владельческой защиты в целях устранения препятствий владению, не связанных с лишением владения". Однако в проекте изменений ГК РФ владельческая защита определяется исключительно как требование владельца о защите владения, подлежащее удовлетворению судом, если будет установлено, что вещь выбыла из его владения помимо воли владельца (ст. 216 "Требование о защите владения").
Владельческая защита, как следует из определения, данного римским правом, - это защита независимо от права, защита владения как фактического состояния. Владельческая защита является упрощенным способом защиты действительных или предполагаемых прав и основывается на обиходном понимании, что вещи, как правило, находятся во владении тех, кто имеет право на них.
Юридическим основанием применения негаторной посессорной защиты будет являться фактическая презумпция законности открытого владения вещью, речь о которой будет вестись далее при рассмотрении юридического основания негаторного иска.
Следовательно, негаторный иск может применяться для защиты субъективного вещного права от нарушения владения, которое производится путем создания помех к владению и которое не повлекло лишение владения. При этом нет никаких затруднений к введению в российское гражданское законодательство посессорной защиты по модели негаторного требования, то есть законодательного закрепления возможности любого владельца устранять фактические помехи к своему владению.
Стоит дополнить ст. 304 ГК РФ пунктом следующего содержания: "Лицо, владеющее недвижимой вещью, может требовать устранения фактических препятствий в осуществлении владения, не повлекших лишения владения".
5) Негаторный иск не может применяться для оспаривания вещного права, он применяется для защиты субъективного вещного права от нарушений. Оспаривание может осуществляться посредством иска о признании вещного права, который при этом не может быть квалифицирован как разновидность негаторного иска. Аналогичное можно сказать и про квалификацию требования об оспаривания зарегистрированного права на недвижимость.
В классических работах отмечается, что негаторный иск не призван устранять оспаривание права. Так, Ч. Санфилиппо пишет, что этот иск, "имеющий целью отразить всякого, кто хоть и не оспаривает право собственности истца, однако притязает на то, чтобы пользоваться..."*(56).
6) Внедоговорный характер негаторного требования. Означает, что если между сторонами спора существует обязательственное правоотношение по поводу предмета спора, то именно оно станет основанием рассмотрения спора. Внедоговорный характер негаторного иска обусловлен тем, что он защищает именно вещное право.
Судебная практика основывается на том, что если препятствия по пользованию создаются в отношении вещи, по поводу которой истец и ответчик связаны договором, то негаторный иск не применим*(57). Так, в п. 6 информационного письма ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153 суд указал, что если право собственности истца нарушено действиями лиц, выполнявших работы по заданию и под контролем заказчика во исполнение договора подряда, то надлежащим ответчиком по негаторному иску является заказчик. В приведенном примере важно уточнить, что подрядчик не вышел за предмет договорных отношений и действовал в соответствии с заданием заказчика. Если бы помеха была обусловлена самостоятельными действиями подрядчика, вышедшего в процессе выполнения работы за рамки договора подряда, то надлежащим ответчиком являлся бы подрядчик.
Указанное позволяет не согласиться с мнением А.В. Коновалова, который, отрицая конкуренцию виндикационного и договорного требований, в то же время допускает ее в отношении договорного и негаторного исков*(58). В частности им указано, что "действующее законодательство не содержит каких-либо препятствий для признания возможности предъявления фактическим владельцем негаторного иска против собственника и при наличии между ними договорных отношений". На основании этого А.В. Коновалов приходит к выводу, что "владеющий имуществом в соответствии с договором причинении собственником помех в осуществлении владения в силу ст. 305 ГК РФ имеет выбор между предъявлением против последнего договорного или негаторного исков"*(59).
С таким допущением конкуренции исков, основанном на придании универсальности негаторному иску, трудно согласиться. Однако дело в том, что до сих пор нет однозначного толкования последнего предложения ст. 305 ГК РФ, которое гласит, что титульный владелец может защищать свои права вещными исками даже против собственника. В цивилистической доктрине нет единого мнения относительно реализации данного положения закона лицами, титульное владение которых основывается на обязательственном праве. Всего можно выделить три подхода к рассматриваемой проблеме.
В рамках первого подхода применение субъектом обязательственного титульного владения вещных исков в отношении собственника представляется невозможным, это допустимо только субъектом ограниченных вещных прав*(60).
По мнению К.И. Скловского, в отношениях с собственником защита, предоставленная ст. 305 ГК РФ, едва ли может осуществляться. Если истец владеет вещью по договору, то это договор с собственником, либо так или иначе предполагающий участие собственника (например, субаренда), но в этом случае суд вынужден будет обсуждать условия договора о передаче вещи. Когда отношения сторон урегулированы договором, спор будет носить обязательственный (договорный) характер. Если же договор отсутствует, то и в этом случае стороны связаны все же личными отношениями в соответствии с законом, регулирующим условия и порядок изъятия собственником имущества, находящегося на вещном праве, распределение доходов и т.д. Такой спор также не может считаться вполне вещным*(61).
Приверженцы второго подхода допускают возможность использования вещных исков субъектами обязательственного титульного владения против собственника. Это положение теоретически объясняется тем, что отношения собственника и титульного владельца протекают в рамках двух самостоятельных правоотношений - вещного и обязательственного. Право титульного владельца в отношении вещи в период действия договора не является обязательственным, так как он способен осуществлять владение и пользование этой вещью без каких-либо активных действий со стороны собственника. Здесь должное поведение обязанных лиц (включая собственника, как и любого третьего лица) выступает в форме воздержания от действий, и только такое поведение удовлетворяет интерес титульного владельца в рассматриваемом правоотношении. Нарушить указанное право титульного владельца может каждый (в том числе и собственник). Следовательно, отношения между титульным владельцем и собственником представляют собой существующие самостоятельно по отношению друг к другу обязательственное правоотношение (складывающееся между титульным владельцем и собственником) и вещное правоотношение (складывающееся между титульным владельцем и всеми третьими лицами, включая собственника вещи). Сторонником данного подхода является А.В. Власова*(62).
Сторонники третьего подхода объясняют право обязательственного титульного владельца на предъявление вещного иска против собственника вещи наличием смешанных вещно-обязательственных правоотношений*(63). Речь, в первую очередь, идет об отношениях аренды, жилищного найма и ссуды, то есть помещенных законодателем в раздел об обязательствах, но имеющих элементы вещного характера. Титульным договорным владельцем является и доверительный управляющий, и хранитель, и перевозчик, и т.п., но вещная природа указанных отношений в научной литературе обсуждается реже.
В рамках данного подхода наличие права следования и вещно-правовой защиты у ряда обязательственных прав объясняется "вкраплением" в них вещных элементов. Такое проникновение вещных элементов в обязательственные правоотношения традиционно связывается с взаимным сближением вещных прав и обязательств, а также с необходимостью предоставления титульному владельцу более эффективных возможностей по защите своего права. Но такое видение ситуации далеко не единственное. Так, например, А.Н. Латыев, выступая с последовательной критикой концепции смешанных правоотношений, отмечает, что мнимое "смешение" оказывается либо следствием необоснованного придания вещным или обязательственным правам несвойственных им черт (например, принудительное исполнение обязательств в натуре), либо двумя параллельно существующими отношениями, возникшими из одного основания (например, при аренде). Наличие следования и вещно-правовой защиты при невозможности смешанных правоотношений свидетельствует, по мнению автора, о вещном характере аренды, найма, ссуды*(64).
На основании рассмотрения обозначенных выше подходов можно прийти к выводу о невозможности удовлетворения негаторного иска титульного договорного владельца к собственнику вещи при наличии между ними договора в отношении предмета спора. А конкуренция исков между негаторным и договорным требованиями отсутствует.
При этом стоит уточнить, что наличие между сторонами договора само по себе не является основанием к отказу в негаторном требовании, это произойдет только в случае, когда договорные отношения существуют в отношении предмета спора. Показательно в этом плане дело, рассмотренное Президиумом ВАС РФ, результат которого зафиксирован в постановлении от 3 марта 2009 г. N 13750/08. ФГУП обратился в суд с требованием к ЗАО о возложении обязанности демонтировать вывеску с наименованием ЗАО, расположенную на фасаде здания, принадлежащего ФГУП. Вывеска закрывала световой проем второго этажа здания и затемняла рабочие места, вследствие чего не обеспечивался коэффициент естественной освещенности. Как установлено судом, между истцом и ответчиком имеются договорные отношения по аренде помещений в здании. Удовлетворяя заявленное ФГУП требование, суд указал, что довод ответчика о выборе истцом ненадлежащего способа защиты является несостоятельным, поскольку в договорные отношения по поводу размещения вывески стороны не вступили, а договором аренды помещений этот вопрос не урегулирован.
ВС РФ и ВАС РФ сформулировали правовую позицию, в соответствии с которой арендатор недвижимости вправе предъявить негаторный иск к третьему лицу*(65). Так, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 7 апреля 2016 г. по делу N 310-ЭС15-16638, N А35-8277/2014 сказано, что арендатор земельного участка, который владеет им по воле уполномоченного публичного органа на основании договора аренды, имеет право предъявить негаторный иск.
В пункте 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153 правовая позиция высказана более развернуто: "В силу ст.ст. 304, 305 ГК РФ в случае передачи имущества в аренду право на негаторный иск имеют как арендатор, так и арендодатель - собственник имущества, чье вещное право может быть нарушено действиями третьего лица, пользующегося чужим имуществом без воли собственника, но не нарушающего его владения. При этом в таких делах обязательно участие как арендатора, так и арендодателя (тот, кто не является истцом, привлекается к участию в деле как третье лицо, не заявляющее самостоятельного требования относительно предмета спора, на стороне истца), поскольку, если в удовлетворении иска арендодателю будет отказано, арендатор не вправе обратиться с иском о том же предмете и по тем же основаниям к этому же ответчику".
7) Реализация негаторного иска происходит в рамках охранитель 
ного правоотношения относительного характера. Охранительные отношения, связанные с использованием вещных исков, являются правоотношениями активного и одностороннего вида - для устранения нарушения необходимы активные действия нарушителя, при этом у одной стороны только обязанность устранить нарушение и его последствия, а у другой стороны только право требования об устранении нарушения.
На относительный характер правоотношения по пресечению неправомерно созданных препятствий к осуществлению вещных прав не раз указывалось в правовой литературе*(66). Так, Б.Б. Черепахин пришел к выводу, что в момент нарушения разница между вещным и обязательственным правом сводится на нет - появляется обязанный субъект, который имеет совершенно конкретную обязанность*(67). Из рассуждений Б.Б. Черепахина можно заключить, что в результате нарушения права собственности между собственником и нарушителем, с сохранением ранее существующего абсолютного правоотношения, возникает относительное, обязательное, правоотношение.
Развитие и обоснование этой мысли стало возможным с развитием теории охранительного правоотношения. Идеи, послужившие основанием к выделению регулятивных и охранительных правоотношений, впервые высказал С.А. Муромцев. Он разделял гражданские правоотношения на "защищаемые" и "защищающие" отношения. Их различия С.А. Муромцев видел в том, что "защищающие отношения" связаны с принудительной реализацией прав, а "защищаемые" связаны с осуществлением прав*(68).
Суть теории охранительных правоотношений состоит в том, что защита интересов, а также реализация мер принуждения происходит в рамках нового правоотношения, не существовавшего до нарушения права.
Один из апологетов теории охранительного правоотношения Е.Я. Мотовиловкер считает, что связь "право - обязанность" в регулятивном правоотношении может реализоваться двумя путями. Интерес управомоченного лица может либо удовлетворяться исполнением обязанности, либо не удовлетворяться в связи с ее нарушением. В первом случае регулятивное правоотношение прекращается путем самостоятельной реализации; во втором случае регулятивное правоотношение не реализуется, поскольку возникает спорная ситуация, которая влечет невозможность удовлетворения интереса обладателя права. В связи с возникновением спора регулятивное правоотношение сменяется другим правоотношением - охранительным, в рамках которого интерес управомоченного уже может удовлетвориться посредством принуждения. Спорное регулятивное правоотношение в этом случае или вообще прекращается, или "замораживается" до тех пор, пока не реализуется охранительное правоотношение*(69).
В научной литературе до сих пор остается дискуссионным вопрос о том, в рамках какого правоотношения реализуются вещные иски: регулятивного или охранительного. Все больше ученых рассматривают право на защиту как самостоятельное субъективное право, которое возникает в момент правонарушения и реализуется в рамках охранительного гражданского правоотношения*(70).
Сторонники другого подхода рассматривают право на защиту как один из элементов субъективного права, одну из функций субъективного права или как само нарушенное субъективное право, но в динамичном состоянии, при этом субъективное право выступает содержанием регулятивного правоотношения*(71).
Данная точка зрения вызывает определенные возражения. Во-первых, если признать, что вещные иски применяются в рамках регулятивного правоотношения, то тогда право на их предъявление должно возникать вместе с самим регулятивным субъективным вещным правом. Между тем все, в том числе и сторонники критикуемой точки зрения, связывают момент возникновения права на вещный иск с нарушением или оспариванием вещного права, а не с его возникновением.
Во-вторых, вещное право является субъективным правом, реализующимся в регулятивном правоотношении, а в случае его нарушения у обладателя вещного права возникает новое, ранее не существовавшее право - право на предъявление вещного иска, которое развивается в охранительном правоотношении. Как указывает Е.А. Крашенинников, вещно-правовое требование не тождественно вещному праву, поскольку оно: (а) связывает разных обязанных лиц (собственнику противостоит неопределенный круг обязанных лиц, которые не должны нарушать его субъективное право, а вещный иск направлен против определенного лица); (б) обладает разными юридическими свойствами (право на вещный иск подлежит принудительной реализации при содействии юрисдикционных органов, а вещное право осуществляется его обладателем самостоятельно); (в) вещно-правовое требование и вещное право возникают из разных юридических фактов*(72).
В 
третьих, при невыделении права на защиту в качестве самостоятельного субъективного права происходит смешение принципиально различных категорий: "осуществление" и "защита" гражданских прав.
В-четвертых, в вещном правоотношении обязанная сторона должна бездействовать. Обязанность в этом случае является пассивной и заключается в несовершении действий, препятствующих осуществлению права. В отличие от этой ситуации, ответчика по негаторному иску принуждают к активным действиям: прекратить действия, затрудняющие пользование вещью и устранить последствия нарушения.
В-пятых, лицо, нарушающее или оспаривающее субъективное вещное право, всегда индивидуально, следовательно, правоотношение, в рамках которого применяется негаторный иск, носит относительный характер.
Приведенные доводы позволяют сделать вывод о том, что правильной является позиция, в соответствии с которой право на негаторную защиту рассматривается как самостоятельное субъективное право, которое возникает в момент правонарушения и реализуется в рамках охранительного гражданского правоотношения относительного характера.
Вывод об относительном характере негаторного требования поднимает вопрос о том, возможна ли цессия этого требования? Так, Д.Н. Кархалев полагает, что "собственник вправе уступить право требования устранения нарушений, не связанных с лишением владения, третьему лицу (причем без уступки права собственности)"*(73). В своей аргументации автор исходит из того, что негаторное охранительное правоотношение является обязательственным, так как кредитор данного обязательства имеет право требования устранения препятствий, а должник обязан их устранить*(74).
Данное мнение представляется необоснованным в связи с тем, что относительные и обязательственные правоотношения не тождественны друг другу. Из смысла норм главы 24 ГК РФ следует, что предметом цессии является конкретная юридическая обязанность, которая входит в содержание обязательственных правоотношений. Цессия опосредует перемену лиц в обязательственных отношениях, в то время как негаторное требование реализуется в рамках относительного правоотношения.
Деление гражданских правоотношений на относительные и абсолютные основано на ином критерии, нежели их подразделение на обязательственные и вещные. Выделение абсолютных и относительных правоотношений производится в зависимости от их субъектного состава, а вещных и обязательственных - в зависимости от способа удовлетворения интересов управомоченного лица. При этом не все относительные правоотношения являются обязательственными. Круг относительных правоотношений достаточно обширен, и кроме обязательственных правоотношений к ним относятся правоотношения, возникающие в результате передачи в пользование произведений, изобретений и иных объектов авторских и патентных прав, а также правоотношения по применению гражданско-правовых способов защиты.
Российское гражданское законодательство исходит из того, что посредством цессии требование, принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано другому лицу по сделке. В доктрине достаточно прочно устоялось мнение, что цессией является сделка по передаче требования, причем эта сделка (акт передачи права или соглашение о передаче права) всегда имеет своим основанием другую сделку - договор дарения или возмездного отчуждения права*(75). Следовательно, цессия, не являясь самостоятельным основанием для передачи права, представляет собой передаточную сделку, которая регулируется нормами о перемене лиц в обязательстве*(76). Значение цессии аналогично действию по передаче вещи для исполнения договоров о передаче имущества*(77).
Негаторное требование хоть и существует отдельно в рамках охранительного относительного правоотношения, но непосредственно связано с вещным правоотношением, с вещным правом на предмет спора. Именно наличие у истца вещного права и является юридическим основанием к предъявлению негаторного иска. Следовательно, переход негаторного требования без перехода вещного права на предмет спора невозможен. При переходе права собственности на вещь у нового собственника есть возможность, но не обязанность, устранить помехи в спокойном владении и пользовании его вещью.
В российском гражданском законодательстве нет такого основания приобретения права собственности, как цессия негаторного требования с последующим устранением препятствий в нормальном пользовании вещью. Более того, если допустить, что негаторный иск представляет собой обязательство, то на порядок его реализации должны распространяться положения ГК РФ об исполнении и обеспечении обязательств. А такая ситуация будет крайне нелогична. Тогда, например, добровольное исполнение решения суда было бы приравнено в правовом значении к надлежащему исполнению обязательства должником, а принудительное исполнение решения суда приставами-исполнителями - к исполнению обязательства третьим лицом.
Поэтому стоит согласиться с К.И. Скловским, который утверждает, что право на предъявление негаторного иска не образует предмет правопреемства*(78).
Из невозможности цессии негаторного требования исходит и судебная практика. В п. 48 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22) установлено правило о том, что "отсутствие возражений предыдущего собственника имущества против нарушений прав собственности, не связанных с лишением владения, само по себе не может являться основанием для отказа в удовлетворении иска нового собственника об устранении нарушений прав, не связанных с лишением владения". Данная правовая позиция практически дословно воспроизведена в п. 11 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153.
Следовательно, негаторный иск в стадии его применения в конкретной жизненной ситуации реализуется в рамках самостоятельного охранительного правоотношения относительного характера, при этом правовая связь между собственником и лицом, нарушившим его право, не порождает возникновения обязательственного правоотношения между ними.
8) Негаторный иск выступает материально-правовым требованием восстановительного характера. Все вещные иски основываются на нормах исключительно материального права (абз. 2-3 ст. 12 и глава 20 ГК РФ).
Материально-правовое содержание вещных исков не следует смешивать с процессуальными особенностями реализации этих требований, проводимой посредством процессуального акта (исковое заявление, заявление в рамках особого производства). Выбор способа защиты осуществляется управомоченным субъектом на стадии реализации охранительных материальных норм.
С позиции проводимого исследования термин "иск" в материально-правовом понимании тождествен понятию "гражданско-правовое требование". Некоторыми авторами рассматривается лишь процессуальная сторона защиты: как воздействие на субъективное право юридических органов*(79), либо как государственно-принудительная деятельность*(80). В то же время совершенно очевидно, что рассмотрение защиты с процессуальной точки зрения характеризует не содержание, а форму осуществления защиты, юрисдикционную. Кроме того, исковое заявление и исковые требования являются процессуальной формой, а гражданско-правовое требование - ее материальным содержанием.
Стоит отметить, что в литературе высказано мнение об отсутствии материального правоотношения между сторонами негаторного спора*(81). Так, О.Ю. Скворцов полагает, что истца и ответчика по негаторному иску могут и не связывать материальные правоотношения, так как их связывают, прежде всего, процессуальные правоотношения*(82). Исходя из того, что охранительное правоотношение носит материальный характер, нет оснований согласиться с обозначенным выше мнением.
Кроме перечисления свойств негаторного иска надо указать и на те характеристики, которые приписываются негаторному иску, но не являются его свойствами. Это касается, в первую очередь, идеи о том, что негаторный иск является разновидностью абсолютных исков и реализуется в рамках абсолютного правоотношения*(83), то есть может быть предъявлен к любым третьим лицам, препятствующим в осуществлении вещного права. Однако конструкция абсолютных правоотношений и абсолютной защиты не свободна от критики. И относительно решения вопроса о допустимости отнесения негаторного иска к абсолютным искам можно предложить два подхода.
Первый подход можно построить на размышлении о том, что абсолютность является статической характеристикой негаторного иска, поскольку абсолютность защиты существует только до факта нарушения. После факта нарушения негаторное требование приобретает свойство относительности, поскольку необходимо идентифицировать ответчика, личность того, кто создает препятствие в пользовании спорной вещью. Важно понимать, что с помощью вещных исков не происходит защита обладателя субъективного вещного права "от всех и каждого". Защита осуществляется только от того, кто имеет реальную возможность нарушить вещное право и нарушает его, а не от всех лиц вообще. Следовательно, абсолютность - это не универсальный, а факультативный признак негаторного иска. Второй подход более жесткий, он основан на идее о том, что абсолютных отношений нет и это искусственное образование, лишенное практической ценности, - нарушение всегда происходит со стороны конкретных лиц, которым и адресуется негаторное требование. В данной дискуссии трудно выбрать наиболее оптимальный вариант и во многом это выходило бы за рамки проводимого исследования.
Подводя итог рассмотрения особенностей негаторного иска, следует отметить, что обращение внимания на этот вопрос позволяет наиболее полно охарактеризовать данный способ защиты и решить множество проблем, возникающих в процессе применения негаторной защиты. При правильном понимании особенностей негаторного иска можно наиболее эффективно использовать его для защиты гражданских прав, а также определить ситуации, в которых он выступит надлежащим способом защиты.
Негаторный иск как вещный иск реализуется в рамках самостоятельного охранительного правоотношения относительного характера, при этом негаторное требование не обладает свойствами обязательства и не может быть предметом цессии. Первостепенной своей целью негаторный иск имеет установление запрета третьим лицам создавать собственнику препятствия в пользовании своей недвижимой вещью. Негаторный иск также служит защите от помех владению, когда такое нарушение не повлекло прекращения владения.
Предметом спора по негаторному иску может быть только недвижимая вещь, причем относящаяся к этой категории в силу своих физических свойств. Негаторный иск не может применяться для оспаривания зарегистрированного права на недвижимые вещи.
