Соотношение с иском об освобождении вещи от ареста

 

Одним из исков, используемых для защиты вещного права, является иск об освобождении вещи от ареста (исключении из описи). Арест как процессуальная процедура состоит из описи имущества, объявления запрета распоряжаться им, а при необходимости - ограничения права пользования имуществом, его изъятия или передачи на хранение.

Арест имущества производится приставами-исполнителями и допускается в порядке применения мер обеспечения иска, обращения взыскания на имущество должника во исполнение решения суда, либо когда нотариусом произведена опись как мера по охране наследуемого имущества, а также в иных предусмотренных законом случаях ограничений, наложенных на имущество финансовыми, налоговыми и другими аналогичными органами.

На практике сама процедура ареста состоит в том, что судебный пристав-исполнитель или иное уполномоченное должностное лицо описывает любое имущество, находящееся по месту жительства, нахождения должника. При этом зачастую на месте точно определить, кому это имущество принадлежит, на самом деле практически невозможно. В результате в опись ошибочно попадают вещи, принадлежащие не только должнику, но и другим лицам. Для того чтобы восстановить справедливость и защитить собственника таких вещей, используется иск об освобождении вещи от ареста.

Правовая природа иска об освобождении вещи от ареста оценивается в юридической литературе и судебной практике по-разному. Наверное, нет другого иска, сущность которого бы определялась столь многообразными способами. Современная судебная практика зачастую не содержит квалификации этого иска, ограничиваясь указанием на возможность его применения в соответствии с ч. 2 ст. 119 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве"*(322).

Можно выделить две основные группы подходов к определению сущности изучаемого иска.

Первая группа, включающая пять подходов, - иск об освобождении вещи от ареста является вещным иском, но дискуссионным является вопрос, к какому виду он относится.

В рамках первого подхода изучаемый иск рассматривается как виндикационный*(323). Подвергая анализу правовую природу иска об освобождении вещи от ареста, Р.О. Халфина пришла к выводу, что "интерес истца заключается не в абстрактном признании права собственности, а в возврате ему вещи, изъятой или подлежащей изъятию у другого лица"; "...целью иска в этом случае, как и при виндикации, является восстановление собственником нарушенного владения"*(324).

Анализ судебной практики показывает, что такая квалификация иска об освобождении вещи от ареста все менее привлекательна для судов. Однако ранее данный подход находил поддержку и в судебной практике*(325). Так, в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 13 ноября 2003 г. N А33-3933/03-С2-Ф02-3977/03-С2 говорится, что "иск об освобождении имущества от ареста является виндикационным иском, который в силу статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть предъявлен собственником имущества. Указанное требование предъявляется к должнику в связи с обращением взыскания на имущество, в отношении которого произведен арест, а также к взыскателю, в чьих интересах на имущество наложен арест".

Требование об освобождении вещи от ареста нельзя отождествлять с виндикационным иском. Этот иск отличается от виндикационного иска по многим критериям. Во-первых, он не всегда сопровождается требованием о возврате вещи третьему лицу, так как спорная вещь в большинстве случаев находится у собственника. Во-вторых, с момента наложения ареста на имущество должник не может им распорядиться как в случае изъятия, так и в случае сохранения владения у должника.

В-третьих, если при предъявлении виндикационного иска ответчиком является только незаконный владелец, то в рассматриваемом иске ответчиком является и лицо, у которого описано имущество, и лицо, в интересах которого производится арест. В-четвертых, арестованная вещь, как правило, остается во владении лица, у которого она была арестована и которому попала по воле собственника.

Кроме того, в данной ситуации отсутствует нарушение владения, которое является фактическим основанием предъявления виндикационного иска. Дело в том, что арест имущества является правомерным действием, так как основан на акте компетентного государственного органа. Если же вещь попала к лицу, у которого она была арестована против или помимо воли собственника, то тогда последний вправе предъявить два материально-правовых требования в рамках одного искового заявления: иск об освобождении вещи от ареста и об истребовании из чужого незаконного владения.

В случае если арестованное имущество передается на хранение третьему лицу, то виндикация также невозможна, так как владение хранителя основывается на законе. Возврат вещи без оспаривания законности действий приставов-исполнителей невозможен.

Сторонники второго подхода полагают, что рассматриваемый иск по своей материально-правовой сущности обладает чертами негаторного иска*(326). Так, Д.М. Генкин пишет, что "...основанием негаторного иска может быть и нарушение принадлежащего собственнику правомочия распоряжения, выразившегося в лишении собственника возможности распоряжаться вещью благодаря неправильному включению ее в акт описи, составленной по взысканию, предъявленному к другому лицу"*(327). О.С. Иоффе обращал внимание на то, что иск об освобождении вещи от ареста является "...не только требованием о признании за истцом права собственности, но и иском о снятии с имущества ограничений, препятствующих распоряжению им, т.е. негаторным иском"*(328).

Подобная квалификация часто встречается в судебной практике*(329). В постановлении Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 декабря 2014 г. N 12АП-4410/2014 по делу N А57-223/2014 суд разъяснил, что иск об освобождении имущества от ареста является разновидностью негаторного иска. Собственник в соответствии со ст. 304 ГК РФ вправе требовать устранения всяких нарушений его прав (в том числе арестом имущества и включением его в опись имущества, подлежащего аресту). В апелляционном определении судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 15 января 2014 г. по делу N 33-107/2014 говорится, что иск об освобождении имущества от ареста является разновидностью негаторного иска.

Иск об освобождении вещи от ареста нельзя считать негаторным. Во-первых, нарушитель не просто создает препятствия, помехи в реализации правомочий собственника, не связанные с лишением владения, а по существу лишает собственника его права юридически, а иногда и фактически, изымая у него вещь*(330). Во-вторых, арест, как правило, производится не у собственника, а у должника, следовательно, применение негаторного иска как требования об устранении препятствий, не связанных с лишением владения, является невозможным ввиду отсутствия у истца фактического владения спорной вещью.

В-третьих, негаторный иск предъявляется лицу, которое своими фактическими действиями препятствует осуществлению правомочия пользования, а иск об освобождении вещи от ареста предъявляется взыскателю и должнику, а не службе судебных приставов, которая фактически проводила арест вещи. В-четвертых, арест имущества является правомерным действием, так как основан на акте компетентного государственного органа, а негаторный иск основан на неправомерном препятствии в осуществлении пользования предметом спора.

В-пятых, негаторное требование применяется для защиты от фактических действий, в то время как иск об освобождении вещи от ареста защищает от юридических действий - вынесения акта о наложении ареста на имущество.

Против негаторной природы рассматриваемого иска говорит и то, что на него распространяется срок исковой давности в отличие от негаторного иска. Немаловажно и различие по сфере применения: негаторный иск вытекает преимущественно из соседских отношений, в то время как иск об освобождении вещи от ареста - из ошибочного вывода пристава-исполнителя о принадлежности определенного имущества должнику. Кроме того, предметом спора по негаторному иску выступают только недвижимые вещи, тогда как предметом спора по иску об освобождении вещи от ареста могут быть как движимые, так и недвижимые вещи.

Ответчиком при рассмотрении требования об освобождении вещи от ареста выступает лицо, у которого арестована вещь, и взыскатель.

В случае удовлетворения данного требования обязанность совершить требуемые действия возлагается на службу приставов-исполнителей, в то время как при удовлетворении как негаторного, так и виндикационного исков обязанность возлагается на ответчика. Следовательно, освобождение от ареста происходит в связи с ошибочными действиями приставов-исполнителей, а не в связи с тем, что ответчик чинит препятствия в пользовании спорной вещью (фактическое основание негаторного иска) или нарушает владение ею (фактическое основание виндикации).

Характер нарушения, вызванного арестом вещи, непосредственно связан с правомочиями пользования и распоряжения. Значение имеет характер запрета, налагаемого при аресте имущества. Любой арест имущества влечет наложение запрета на распоряжение. При этом кроме такого запрета компетентный государственный орган может наложить запрет и на пользование арестованным имуществом. В последнем случае иск об освобождении вещи от ареста защищает оба правомочия. Следовательно, основным правомочием, защищаемым этим иском, является распоряжение.

Больше всего сторонников у третьего подхода в определении сущности иска об освобождении вещи от ареста. Представители этого подхода уверены в двойственности его природы: в одних случаях он является виндикационным (если истец лишен владения спорной вещью), в других - негаторным (если истец владеет спорной вещью)*(331).

Такая квалификация иска об освобождении вещи от ареста встречается в практике арбитражных судов*(332). В постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 января 2013 г. N 15АП-14782/2012 по делу N А53-17931/2012 сказано, что иски об освобождении имущества от ареста, которые подают собственники, лишенные права реально владеть этим имуществом, квалифицируются как виндикационные и заявляются по правилам ст.ст. 301, 305 ГК РФ. В постановлении Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 сентября 2011 г. по делу N А12-6351/2011, по мнению суда, по смыслу ст. 347 ГК РФ залогодержатель вправе воспользоваться виндикационным иском, каковым является иск об освобождении имущества от ареста, в случаях, когда предмет залога находился у него, но выбыл из его владения, либо должен находиться у него, однако не был передан ему залогодателем. В рамках этого же подхода следует оценить те судебные акты, где требование об освобождении вещи от ареста удовлетворяется со ссылкой на ст. 301-305 ГК РФ*(333).

Из проведенного выше анализа попыток определения иска об освобождении вещи от ареста как виндикационного или негаторного можно сделать вывод, что правовая природа этого иска не зависит от факта обладания предметом спора. И, соответственно, иск об освобождении вещи от ареста не является ни одним из указанных способов защиты вещного права или титульного владения.

Широкую поддержку нашла позиция авторов, которые полагают, что рассматриваемый иск является разновидностью иска о признании права собственности как вещно-правового требования (четвертый подход)*(334). Так, Е.А. Суханов считает, что иск об исключении имущества из описи, по сути, сводится к требованию о признании права собственности на незаконно включенное в опись и арестованное имущество*(335).

Аргументируется такая квалификация иска об освобождении вещи от ареста тем, что по этому иску ответчик не принуждается к каким-либо действиям, обязанностям по отношению к истцу, что как раз и характерно для исков о признании права собственности. В случае, когда собственник помимо снятия ареста истребует незаконно находящиеся у должника описанные вещи, этот комплексный иск состоит из двух самостоятельных требований: о признании права собственности и о виндикации предмета спора.

Судебная практика не дает однозначного ответа на вопрос о соотношении иска о признании права собственности и иска об освобождении вещи от ареста. При этом как в практике арбитражных судов, так и в практике судов общей юрисдикции встречаются случаи такой квалификации*(336). Так, в апелляционном определении Нижегородского областного суда от 2 апреля 2013 г. по делу N 33-2737/2013 сказано, что, по мнению суда, иск об освобождении от ареста является особой разновидностью иска о признании права собственности, поскольку истец обязан доказать индивидуально определенные признаки имущества, освобождаемого от ареста, реализуя тем самым вещно-правовой способ защиты своего права собственности или иного вещного права на индивидуально определенное и сохранившееся в натуре имущество. В постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 апреля 2010 г. N 18АП-663/2010 по делу N А76-29083/2009 суд пришел к выводу, что поскольку иск об освобождении от ареста является особой разновидностью иска о признании права собственности, то истец обязан доказать индивидуально определенные признаки имущества, освобождаемого от ареста, реализуя тем самым вещно-правовой способ защиты своего права собственности или иного вещного права на индивидуально определенное и сохранившееся в натуре имущество.

Возможность квалификации иска об освобождении вещи от ареста как требования о признании права собственности вызывает сомнение. Дело в том, что при рассмотрении дела по иску об освобождении вещи от ареста наличие права собственности - это одно из направлений доказывания, а в иске о признании права собственности это цель требования, констатация судом наличия у истца вещного субъективного права, что не требует от ответчика или других лиц каких-либо действий. Исключение спорной вещи из описи и снятие с нее ареста происходит в результате того, что суд признает необоснованность отнесения вещей собственника к имуществу должника.

Иск об освобождении вещи от ареста отличается от иска о признании права собственности тем, что посредством его не только подтверждается вещное право истца, но и совершается административный акт - исключение чужой вещи из описи и снятие с него ареста. Удовлетворяя иск об освобождении вещи от ареста, суд обязывает компетентный орган или должностное лицо исключить предмет спора из описи, то есть совершить определенное действие, имеющее юридические последствия.

Природу иска об освобождении вещи от ареста проясняет его структура - стороны, предмет, основание. Сторонами рассматриваемого иска являются собственник (истец), должник и взыскатель (самостоятельные ответчики). Такой состав участников не характерен для виндикационного и негаторного исков, поскольку должника и взыскателя нельзя признать нарушителями вещного права по смыслу этих исков, ибо они солидарно не чинят собственнику помехи и не лишают его владения вещью. Фактическим основанием иска об освобождении вещи от ареста является ошибочное включение чужих вещей в опись, а не нарушение третьим лицом вещного права (что является фактическим основанием для виндикационного и негаторного исков) или оспаривание его наличия (фактическое основание иска о признании права собственности).

Следовательно, иск об освобождении вещи от ареста и иск о признании права собственности обладают разным правовым эффектом, а одно требование не может обеспечивать достижение разных целей. Именно по этой причине в судебной практике нередки случаи, когда оба эти требования сочетаются в одном исковом заявлении*(337).

Ученые высказывают мнение о самостоятельности иска об освобождении вещи от ареста в качестве разновидности вещных требований (пятый подход)*(338). Б.Б. Черепахин предлагал именовать указанный иск "специальными исками вещно-правового типа об истребовании имущества" и называть этот иск вещным*(339).

Самостоятельный, вещно-правовой характер иска об освобождении вещи от ареста (исключении из описи) объясняется С.А. Синицыным несколькими доводами. Во-первых, предъявление данного иска происходит в силу наступления особого юридического факта - включения имущества в опись, в связи с чем в предмет доказывания по делу неизбежно будет включена обязанность истца доказать факт наложения ареста на вещь и его необоснованность. Во-вторых, предъявление иска об освобождении вещи от ареста (исключении из описи) в отличие от случаев предъявления виндикационного и негаторного исков не имеет задачей восстановить владение как таковое, а, скорее, направлено на устранение самого нарушения, посягающего на право собственности истца и проявляющееся в неправомерном аресте и включении в опись имущества, не принадлежащего должнику по открытому исполнительному производству*(340).

Необходимо отметить, что в п. 2.7 раздела IV Концепции развития гражданского законодательства, одобренной в окончательной редакции 7 октября 2009 г. Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, предлагается установить в ГК РФ закрытый перечень вещных способов и, кроме всего прочего, закрепить положение о возможности обладателя вещного права предъявлять требование об освобождении вещи от ареста (исключении из описи). По предложению, изложенному в Концепции (абз. 6 п. 2.7 раздела 4), иск об освобождении вещи от ареста должен быть размещен среди вещных исков.

Косвенно правоту рассматриваемого подхода подтверждает тот факт, что при перечислении способов защиты ВАС РФ указывал иск об освобождении вещи от ареста отдельно от виндикационного, негаторного исков и иска о признании права собственности. Такое перечисление присутствует, к примеру, в п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 59 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Об исполнительном производстве" в случае возбуждения дела о банкротстве" и п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 54 "О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество". Однако вышеперечисленных аргументов недостаточно для признания самостоятельности иска об исключении из описи.

Отнесение к вещно-правовым требованиям иска об освобождении вещи от ареста характерно для законодательства и судебной практики стран СНГ. Так, в п. 1 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28 октября 2005 г. N 25 "О практике рассмотрения хозяйственными судами дел об освобождении имущества от ареста (исключении из акта описи)" говорится, что при рассмотрении указанных споров применяются нормы главы 20 "Защита права собственности и других вещных прав" (ст. 282-286) ГК Республики Беларусь.

Рассмотренные выше теории иска об освобождении вещи от ареста можно считать устоявшимися подходами. Однако в процессе развития науки гражданского права были представлены и менее каноничные взгляды на правовую природу рассматриваемого материально-правового требования.

Вторая группа, включающая четыре подхода, - иск об освобождении вещи от ареста не является вещным иском.

Как известно, в систему гражданско-правовых способов защиты вещных прав входят пять групп исков: вещные, обязательственные, иски к публичной власти, корпоративные иски и иные гражданско-правовые способы защиты.

В рамках еще одного, шестого, подхода иск об освобождении вещи от ареста рассматривается как самостоятельный иск*(341), применяемый в сфере исполнительного производства*(342).

Сторонники седьмого подхода полагают, что требование об освобождении вещи от ареста является самостоятельным (специальным) иском и входит в группу иных способов защиты вещных прав*(343).

М.А. Ерохова приходит к выводу, что иск об освобождении вещи от ареста вообще не является гражданским требованием, а выступает как средство обжалования незаконных действий судебного пристава, включившего в опись имущество, не принадлежащее должнику. Данное мнение обосновывается М.А. Ероховой тем, что освободить имущество от ареста может только тот субъект, который его арестовал, то есть судебный пристав-исполнитель. Поэтому у автора вызывает сомнение возможность предъявления такого требования к должнику, у которого имущество описано, и к кредитору, в интересах которого наложен арест, а также отнесение этого способа защиты к исковому производству, где должен быть спор о гражданском праве*(344).

Подобный вывод далеко не бесспорен, поскольку исходя из действующего законодательства иск об освобождении вещи от ареста и обжалование действий пристава-исполнителя в порядке подчиненности или в суд являются разными способами защиты. Стоит отметить, что если с требованием об освобождении вещи от ареста может обратиться только лицо, не являющееся участником исполнительного производства, в рамках которого наложен был арест на имущество, то право на обжалование действий пристава-исполнителя имеется только у участника этого исполнительного производства.

Отличие этих способов защиты заключается не только в разном субъектном составе, но и в предмете требования. Жалоба может касаться только законности процедуры описи и ареста имущества. Заявление жалобы по мотивам принадлежности арестованного имущества третьему лицу невозможно, поскольку в этом случае имеется спор о праве, который подлежит рассмотрению судом в порядке искового производства.

Более тщательно обоснована позиция тех авторов, которые вообще отрицают вещно-правовой характер иска об освобождении вещи от ареста. Так, А.А. Иванов считает, что рассматриваемое материально-правовое требование является разновидностью иска о признании недействительным акта публичной власти, неправомерно ограничивающего право собственности, так как имущество арестовывается по решению компетентного государственного органа, а при удовлетворении иска акт признается недействительным*(345).

К аналогичному выводу приходит А.Д. Рудоквас и С.Г. Певницкий, полагающие, что исключение имущества из описи - это признание недействительным акта публичной власти*(346). Необходимо отметить, что правильнее говорить, что при удовлетворении иска акт государственного органа признается недействительным только в части, касающейся ошибочно (неправомерно) включенного в опись имущества.

Следует отметить, что, по мнению Е.А. Суханова, к числу исков по защите вещных прав частных лиц от неправомерных действий публичной власти может быть отнесен иск об освобождении вещи от ареста, но лишь в тех случаях, когда он предъявляется к государству (в лице финансового органа) в связи с предстоящей конфискацией имущества осужденного (или подследственного) по приговору суда*(347).

Итак, иск об освобождении вещи от ареста невозможно отнести к вещным искам, поскольку включение имущества в опись и наложение ареста является актом государственного принуждения и осуществляется уполномоченным государственным органом. Следовательно, производя по ошибке арест чужого имущества, должностное лицо действует в пределах своих полномочий. Наличие у государственных органов властных полномочий исключает возможность предъявления к ним традиционных вещных исков в тех случаях, когда они действуют не в качестве равноправных участников имущественного оборота.

В отношениях, складывающихся при аресте имущества, отсутствует равенство участников, так как сам арест производится должностным лицом федерального органа исполнительной власти, а основанием для его проведения является индивидуально-правовой акт компетентного органа (суд, налоговый орган, нотариус и др.). Следовательно, иск об освобождении вещи от ареста невозможно рассматривать как частноправовой способ защиты, к которому относятся вещные иски.

Таким образом, в основе иска об освобождении вещи от ареста лежит требование о признании недействительным ненормативного акта государственного или муниципального органа, не соответствующего закону или иным правовым актам (ст. 13 ГК РФ) и нарушающего вещное право или незаконно ограничивающего возможность его осуществления. Рассматриваемое требование входит в группу исков к публичной власти, которая является одним из пяти компонентов структуры системы гражданско-правовых способов защиты вещных прав наряду с вещными исками, обязательственными требованиями, публичными исками, корпоративными исками и иными способами, посредством которых защищаются вещные права.