Из дела оперативной разработки на гражданина Аргентины Хосе Альвареса (в дело № 283)

Фотографии Ковалева и Хосе Альвареса среди прочих были показаны официантам ресторанов, находящихся в радиусе 20 минут езды от здания философского факультета МГУ. Обоих опознал Е. П. Дужков, официант ресторана «Колос», работавший 21 апреля, в день смерти Ковалева. Они выпили бутылку вина на двоих. Ел только молодой. Расплатился иностранец.

Дужков хорошо запомнил их: молодой выглядел беспокойно, был возбужден и порывался уйти, иностранец успокаивал его, уговаривая остаться и посидеть еще.

 

Ст. оперуполномоченный 9-го отдела

второго главного управления

майор И. О. Милославский

 

23 мая 1955 г.

г. Москва

 

 

Шахматный конь, 6 × 6, ускоренная версия

http://improve-memory.net/chess/3

 

 

Агентурное сообщение

Источник: «Симонид»

Принял: майор Милославский

2 июня 1955 г.

По делу № 283

О последних неделях жизни Ковалева

Опросы соседей Ковалева по общежитию показали, что за два месяца до своей смерти он вел себя необычно. На праздновании Дня Советской Армии он был "как в воду опущенный" и с того времени был подавлен и выглядел нездоровым. Сторонился общения. Практически прекратил работу над диссертацией, которой прежде уделял много времени.

Как правило, три дня в неделю Ковалев работал в архиве. После 23 февраля он в архив не ходил.

Есть основание предполагать, что Ковалев мог знать об исчезновении Бернштейна до 2 марта, когда в милицию поступило заявление о пропаже последнего.

 

№ 479

 

 

2 июля 1955 года.

Буэнос-Айрес. Никогда бы не подумал, что жизнь может занести меня так далеко и так быстро.

В деканате прямо нахохлились, когда узнали, что меня посылают на конгресс психологов.

Никогда я так быстро не писал статей. Правда, в архивах КГБ настоящее раздолье для историка психологии. Доклад утвердили. Документы оформили быстро. Инструктировали подробно и долго. Скорее всего, за нами будет следить местная контрразведка, так что нужно быть особенно осторожным.

Со временем поездки не повезло. Июнь-июль в Аргентине зима. Температура около 11 градусов. Пляжи пустые. В Москве сейчас, наверное, теплее.

Классовое неравенство бросается в глаза. Из соображений безопасности нам советовали держаться подальше от аргентинских нищих. Но и без этого приближаться к ним не очень хочется.

Всего пару недель назад тут едва не случился переворот. Католики, Перон, профсоюзы, военные. Деталей я не знаю, но закончилось все бомбардировкой президентского дворца аргентинскими ВВС, глава которых, насколько я понял, присоединился к мятежу. Число погибших и раненых не называется. Следы осколков и разрывов бомб на улицах действуют угнетающе. Иногда можно увидеть, как, проходя мимо какого-то места, люди крестятся. А некоторые молятся, стоя на коленях и плача. Это сильно отличает их от московских верующих, которые если и крестятся, то украдкой – чтобы никто не видел.

Как нас вообще пустили в страну в такое время?! Насколько я могу понимать, Перон долго на своем посту не продержится.

С испанским все непросто. То, что я учил, очень сильно отличается от того, как тут говорят. А скорость! А интонации!!! Поначалу я не понимал и половины, но сейчас уже приноровился и могу сносно объясняться с местными. Другая страна, другой язык, другая культура заставляют мозг работать на полную катушку. Хотя здесь и много всякого приезжего народа, мне нужно научиться не выделяться, не бросаться в глаза. Это требует работы, особой наблюдательности и внимательности к деталям. Каждый вечер я просто валюсь в постель и сразу засыпаю.

 

 

11 июля 1955 года.

 

Я уже вполне освоился здесь. Первый культурный шок прошел. Работа не дает особо расхолаживаться.

Сбор сведений об Альваресе понемногу продвигается. Аргентинцы идут на контакт гораздо легче русских. Хотя, может быть, это я поднаторел в общении и расспросах.

 

Несколько сложнее было с полицией. Но, как выяснилось, не так сложно, как я думал. За деньги здесь можно купить все что хочешь.