Мотивация и психическая деятельность

Одной из особенностей человеческого мышления, отличаю щих его от существующих систем "искусственного интеллекта", является взаимосвязь с мотивационной сферой личности, зависимость от специфики побуждающих мотивов.

В советской психологии сложился деятельностный подход к пониманию и анализу психических функций человека и соответственно сложилось современное психологическое понимание мышления как особого вида психической познавательной деятельности. Мышление человека как предмет психологической науки выступает в одном из своих важнейших качеств - процессуальности, деятельности, в результате которой субъектом достигается новое обобщенное знание.

Понимание мышления как психической деятельности требует и соответственного изучения его как деятельности во всех аспектах ее функционирования, не оставляя за скобками исследования систему активных отношений субъекта к предмету, выражаемых в мотивации мыслительной деятельности.

В настоящее время в психологии отчетливо прослеживается общая тенденция к изучению зависимости психической деятельности от личности. Е. В. Шорохова рассматривает это как необходимое условие преодоления функционализма в психологии. Обосновывая значимость личностного подхода в психологии, Е. В. Шорохова критикует сложившееся разделение общей психологии и психологии личности, подчеркивает, что "не существует "безличностных" психических процессов, что все психические процессы - это деятельность личности" [190]. В частности, специальную задачу она видит в том, чтобы ввести личностный аспект в исследование мышления, исследовать, что побуждает человека, что вызывает к жизни, актуализирует потребность в анализе, синтезе, в чем состоит мотивация мышления как деятельности человека.

В значительной степени причины функционализма в исследовании психических функций объясняются общим отставанием в психологической науке исследований в области личности и мотивации. Вместе с тем последние годы характеризовались значительным оживлением в области исследований по психологии личности и мотивации, выходом в свет ряда фундаментальных работ [109; 111; 190; 227; 235 и др.]. Это оживление не могло пройти бесследно не только для развития собственных проблем психологии личности и мотивации, но и создало основу для развития личностного подхода в решении различных общепсихологических проблем.

Большое влияние в этом направлении оказывают также зарубежные работы в области исследования проблем личности и мотивации.

Характерной особенностью зарубежных работ, что неоднократно отмечалось и в нашей литературе, является теоретическая разобщенность, создание концептуальных построений, основанных на фундаменте разнородных и часто противоречащих одна другой исходных теоретических посылок. В качестве таких посылок использовались, например, идеи, отрицающие роль мотивации в человеческой деятельности, идеи основного ведущего мотива в регуляции деятельности, идеи множественности исходных первичных мотивов, идеи взаимодействия личности и среды как основы поведения, идеи соотношения свойств и особенностей человека как основных факторов, характеризующих личность, идеи "усвоенных ролей", формирующих личность, и многие другие [см. 28; 190; 235; 264; 271 и др.].

Многочисленные зарубежные теории личности и мотивации построены по различным основаниям понимания и определения основ личности, в результате чего они с трудом поддаются обобщению и классификации. Их ложная методологическая основа заключается в том, что факторы, составляющие необходимые предпосылки развития личности - генотип и среда, рассматриваются как ее основные составляющие, в результате чего игнорируется общественно-историческая сущность личности. Личность, как отмечает Л. И. Анциферова, "понимается если не как первичное по отношению к обществу явление, то во всяком случае как параллельно ему существующая и самоопределяющаяся сущность" [190].

Вместе с тем анализ зарубежных теорий личности и мотивации открывает и целый ряд весьма положительных моментов, также отмечаемых в критических разборах. Это прежде всего разработка многочисленных методов исследования и обилие экспериментальных фактов, описывающих разнообразные явления и особенности человеческого поведения, в том числе различные психические процессы в их взаимосвязи с характерными чертами личности и мотивации.

Анализ этих фактов выявляет две тенденции в развитии проблемы соотношения личности и мотивации с поведением и строением психических процессов. Первая вела к сознательному разъединению операционального и мотивационного аспектов в исследовании поведения. М. Г. Ярошевский относит начало такого разъединения и к учению Ч. Дарвина, в его теории инстинктов, и к разработанному И. П. Павловым понятию подкрепления, и к сформулированному Э. Торндайком закону эффекта. Во всех этих случаях, отмечает он, мотив понимался как непременный фактор удовлетворения органической потребности, чувства удовольствия и т. п., на котором "держится поведение, но который вовсе не является непременным участником любого поведенческого акта в любой момент времени" [230].

Далее это разъединение прослеживается на развитии исследований в гештальтпсихологии, рассматривающей образ безотносительно к мотивационным факторам его построения. В то же время в исследованиях К. Левина, использующего мотив в качестве основного объекта изучения, преуменьшается значимость предметно-смыслового содержания ситуации, в которой реализуется действие мотивов.

Вторая тенденция, напротив, предполагает формирование утверждения о зависимости поведения и психики человека от особенностей его личностной сферы и мотивации. Утверждение жесткой зависимости поведения от мотивации обычно связывается с теорией Фрейда, хотя и признается ограниченность его понимания мотивации как нескольких изначальных биологических влечений.

В современной зарубежной психологии проблема перехода внутренней потребности к ее функциональной реализации в поведении признается проблемой чрезвычайной важности. В целом ряде исследований четко формулируется положение о тесной связи между когнитивными и поведенческими факторами, с одной стороны, и особенностями личности и мотивации - с другой. Иными словами, формируется, постепенно складывается положение, отмечаемое А. Н. Леонтьевым как одно из общих, характерных для всех современных теорий личности и мотивации - "признание за личностью роли высшей интегрирующей инстанции, управляющей психическими процессами" [109].

Однако несмотря на то, что это положение прямо вытекает из результатов экспериментальных работ и признается сейчас практически всеми авторами в области исследования личности и мотивации, оно не превратилось в исходную основу для изучения целостных форм поведения, для преодоления функционализма в психологии, для устранения разрыва между операциональным и мотивационным аспектами в исследовании различных форм психической деятельности. Напротив, его интерпретации привели, как это показано в анализе зарубежных теорий личности, проведенном А. Н. Леонтьевым [109], к окончательному противопоставлению "личностной психологии" и психологии, изучающей конкретные психические функции.

Причиной этого является противоречие между обилием экспериментального материала и отсутствием разработанных теоретических основ личности, отсутствием критериев, позволяющих выделить среди множественности свойств и особенностей человека "действительные, образующие личность", с тем чтобы включить их в целостную систему исследования психических процессов.

Таким образом, несмотря на результаты экспериментальных исследований, доказывающих существование глубокой взаимосвязи между особенностями личности, спецификой мотивации и картиной психических процессов человека, методологическая и теоретическая неадекватность зарубежных исследований в области психологии личности и мотивации не позволила преодолеть разрыв между операциональным и мотивационным аспектами в изучении психических функций человека, в том числе и в изучении мышления, не позволила включить личность и мотивацию в структуру психических процессов.

Следует подчеркнуть, однако, что сами экспериментальные факты такого рода представляют безусловный интерес, и их анализ окажется нам необходим при рассмотрении проблемы "мотивация и деятельность", при исследовании некоторых конкретных механизмов включенности мотивов в структуру психической деятельности человека.

В советской психологии идея единства мотивов и действий является основополагающей. Она разрабатывалась ведущими советскими психологами А. Н. Леонтьевым, С. Л. Рубинштейном, Б. Г. Ананьевым, А. В. Запорожцем и др. В итоге их исследований сформировалось положение, имеющее важнейшее теоретическое и методологическое значение - о соотношении внешних и внутренних условий в строении и функционировании психической деятельности, о личности как внутреннем условии деятельности.

Это положение было развито на основе использования марксистского диалектического метода анализа внутренних движущих сил становления и развития деятельности и личности, их взаимопереходов и взаимодействия. В результате было сформировано понимание общественно-исторической сущности личности, которая порождается и формируется как субъект общественных отношений в результате деятельности.

Учение о единстве деятельности и личности показывает, что структура личности не может быть установлена исходя из набора отдельных психологических и социально-психологических особенностей человека, но только в системе деятельностей, реализующих систему отношений человека к миру, к объективной действительности. Деятельность, системы деятельностей рассматриваются как действительные, образующие личность [109].

Выделяя единицу деятельности как основу для понимания личности, А. Н. Леонтьев видит за соотношением деятельностей соотношение мотивов, исследование которых приобретает особую значимость для понимания специфики деятельностей и структуры личности.

В психологическом определении категории деятельности, разработанном А. Н. Леонтьевым, подчеркивается, что деятельностью являются только те "специфические процессы, которые осуществляют то или иное жизненное, т. е. активное, отношение субъекта к действительности, отвечающее соответствующей потребности" [107]. Аналогично предмет деятельности определяется как "предмет активного отношения организма". Таким образом, потребности и предметы, которые им отвечают, и побуждают к направленной деятельности (мотивы), составляют важную, неотъемлемую часть деятельности. Закономерно, что они приобретают качество значимого фактора и при анализе психической деятельности, составляя конкретный объект исследования активного отношения субъекта к предмету деятельности.

В настоящее время не существует законченной теории значения и места мотивации в определении общего строения психических процессов. В то же время психологические проблемы мотивации деятельности являются существенным звеном в системе их анализа. При осуществлении любой деятельности, в том числе при протекании любого психического процесса, всегда имеет место определенная совокупность мотивов. Они отражают содержательную характеристику процесса, его смысл для субъекта, отношения с основными свойствами личности, с направленностью личности. Совокупность мотивов, включаемая в структуру психических процессов, является разнородной по своему содержанию, так как ее основные составляющие - мотивы отражают все многообразие ситуации, в которой протекает психический процесс: и осознаваемые субъектом цели, стремления, и ожидаемые результаты деятельности в их оценке и самооценке, и неосознаваемые или неполностью осознаваемые тенденции личности, установки, позиции, сформировавшиеся в ходе развития человека.

Реальный процесс формирования совокупности мотивов, регулирующих различные формы деятельности человека, всегда представляет собой иерархическую структуру движущих сил поведения личности, которая, с одной стороны, является устойчивым образованием, связанным со структурой личности, с другой - образованием динамичным, меняющимся в зависимости от особенностей ситуации.

Анализируя сложный характер системы мотивов, регулирующих конкретные акты поведения человека, различные авторы создавали некоторые классификации. В их основе лежит один главный критерий разделения мотивов - их связь с содержанием и особенностями выполняемой деятельности. По этому критерию выделялись, например, "ведущие", или смыслообразующие, мотивы и "мотивы-стимулы" [111]; мотивы, лежащие в самой деятельности, и ситуационные мотивы [171]; внутренние и внешние мотивы [157]; мотивы, порождаемые самой деятельностью, и широкие социальные мотивы, порождаемые всеми обстоятельствами жизни и связанные с основной направленностью личности [129].

Мотивы, включаемые в конкретные акты поведения и психической деятельности субъекта и составляющие определенную иерархию, различным образом регулируют их протекание и особенности в зависимости от характера и связи с деятельностью. По-разному они выступают и как объекты специальных исследований.

Различные авторы подчеркивают некоторые из описанных мотивов в качестве главных, ведущих двигателей человеческого поведения. Так, например, Г. Олпорт задачей психологии считает изучение только таких мотивов, которые отражают личность в целом, не удовлетворяясь анализом отдельно взятых моментов ее мотивации [232]. Такой подход соотносится с общей теорией личности, развиваемой Г. Олпортом, в которой свойства личности рассматриваются как "основные единицы исследования личности".

В большинстве работ подчеркивается идея соотношения различных типов мотивации, их связь как с особенностями личности, так и со спецификой конкретной ситуации. Отмечая влияние ситуации на развитие процессов мотивации, С. Л. Рубинштейн описывал ситуацию как "целостную, нерасчлененную совокупность обстоятельств" [171]. Это определение подчеркивает сложность и многозначность понятия "ситуация" как фактора формирования системы мотивов конкретного поведенческого акта. Вместе с тем внешние, ситуационные мотивы в большей степени поддаются конкретному экспериментальному анализу, так как в основе их формирования лежат характеристики объектов и ситуации, варьирование и организация которых может быть специально осуществлена по требуемым критериям. Напротив, исследование внутренней мотивации, мотивации, связанной с особенностями и тенденциями личности, которые к тому же часто являются неосознаваемыми субъектом, в значительной степени ограничивается не развитостью методов таких исследований или не всегда корректным их использованием.

В зарубежной психологии в такого рода исследованиях широко используются прожективные методы изучения личности (методика ТАТ, методика выявления тревожности, методика свободных ассоциаций и др.), рассчитанные не на прямой ответ, а на косвенный анализ свойств личности, обусловливающих организацию мотивов деятельности.

Несмотря на то, что применение прожективных методов дало очень большой экспериментальный материал, его анализ остался на уровне эмпиризма. Он не дал общей теории функционирования свойств личности в качестве мотивов поведения, не позволил создать единую классификацию доминирующих мотивов, определяемых чертами личности. Такие классификации создавались и неоднократно, однако они весьма противоречивы. Например, в классификации К. Роджерса выделяются три основных мотива, исходящих от личности: потребность в положительной оценке, в самоуважении и представление человека о самом себе. В то же время Р. Кеттел дал перечень из 55 факторов об основах измерения мотивации [158].

В советской психологии также различаются прямые и косвенные методы исследования мотивов деятельности, причем последним придается весьма большое значение. "При анализе данных деятельности, происходящей как в ходе онтогенетического развития, так и в экспериментальной ситуации, - писал A. Н. Леонтьев, - приходится пользоваться косвенными индикаторами" [127].

Главное место в этих исследованиях занимает изучение особенностей жизнедеятельности субъекта, приведшей к формированию определенных черт личности.

Такой подход, соответствующий пониманию деятельности как главного условия формирования личности, развития системы устойчивых, доминирующих мотивов, свойственных личности, развивается в работах А. Н. Леонтьева [107; 127], B. Н. Мясищева [131], Л. И. Божович [21], М. З. Неймарк [137] и др. Этот подход позволяет в большей степени приблизиться к пониманию причин превращения обстоятельств, отношений, в которые включалась личность в процессе ее жизни, в устойчивые черты личности, в мотивационные переменные деятельности, позволяет определить условия их развития и формирования. Так, например, в исследованиях М. З. Неймарк раскрывается такое свойство личности, как ее направленность. Оно включает в себя как осознаваемые, так и неосознаваемые тенденции личности. Направленность личности является, с одной стороны, результатом устойчиво доминирующих мотивов поведения, с другой - она определяет основную линию дальнейшего поведения.

Использование метода анализа жизнедеятельности субъекта с целью изучения становления и развития особенностей его личности позволяет понять причину возникновения тех или иных особенностей личности, их значение в определении мотивов поведения. Результатом использования этого метода явилась теория об иерархической мотивационной сфере (которую составляют устойчиво доминирующие мотивы - осознаваемые и неосознаваемые, произвольные и непроизвольные), включенной в организацию всех психических процессов и функций, всех актов поведения человека. Целая серия экспериментальных данных позволила сделать аналогичный вывод относительно решающего значения мотивов и в онтогенетическом развитии психических процессов и формирования знаний ребенка.

Особое значение использование косвенных индикаторов приобретает при исследовании неосознаваемых мотивов, а также оказывается необходимым для преодоления сознательной маскировки некоторых мотивов и т. д. Специальный анализ экспериментальных методов исследования мотивации [141] обнаружил два основных фактора, ограничивающих их развитие: возможность чрезмерного абстрагирования от индивидуальных особенностей конкретной личности и возможность субъективизма интерпретаций, проводимых экспериментатором. Снятие этих факторов достигается включением в категорию психологических методов исследования мотивации некоторых новых перспективных методов, например, используемого в медицине метода гипнотического внушения. Конкретная попытка такого использования [141] позволила определить реальную побудительную силу отдельных мотивов в осуществлении различных видов деятельности (выбор объектов, глазомер, темп рисунка и др.). Характер изменений различных параметров деятельности до и после гипнотического внушения оказывается связанным с особенностями актуализируемых мотивов и всей мотивационной сферы субъекта.

В разработке общей теории значения мотивации в структуре психических процессов важное значение приобретает раскрытие конкретных форм и механизмов включения мотивации в структуру психической деятельности, влияния различных типов мотивации на ее особенности. Описание отдельных механизмов такого рода еще не носит характер систематизации, обобщения, а скорее представляет собой анализ некоторых закономерностей и фактов.

Наиболее общей закономерностью, обусловленной включением мотива в структуру деятельности, является изменение результатов поведенческих актов и психических процессов, их зависимость от характера и специфики мотивов. По характеру этих изменений оказывается возможным судить об исходных характеристиках и силе мотивов. Такая обратимость обусловлена представленностью изменений деятельности в количественных показателях, отражающих особенности отдельных действий и психических процессов (количество ошибок, скорость выполнения действий, количество материала - воспринятого, заученного и т. д.). Обычной схемой таких исследований является сравнение количественных показателей изучаемых видов деятельности или психических процессов в условиях действия различных мотивов.

Исследования эти показали зависимость от мотивации эффективности следующих действий и психических процессов.

Осуществление спортивных движений (прыжки) в игре, спорте или по просьбе воспитателя, сохранение позы - в игре и в условиях прямого задания [115]. Это также:

Восприятие времени в зависимости от личностного значения эмоций, заполняющих оцениваемые интервалы времени [226].

Организация внимания в зависимости от общественной или личной значимости воспринимаемого [59].

Точность глазомерной оценки расстояния - в зависимости от направленности личности [75].

Острота зрения у детей в игре и в ситуации задания [61].

Точность восприятия предметов в зависимости от их включения в структуру деятельности, различно значимой для субьекта [4].

Избирательность, селективность восприятия - колебание величины пороговых значений восприятия слов с различной значимостью для испытуемых [276].

Разнообразные процессы памяти в зависимости от особенностей мотивации [72; 115; 227 и др.].

Ряд специальных исследований показал зависимость от мотивов и потребностей человека, эффективность его учебной и трудовой деятельности [216; 233; 270 и др.].

Какие же характеристики мотивов оказываются существенными в их способности определять результаты деятельности, оптимизировать ее?

Исследование такого рода характеристик и свойств мотивов осуществлялось в различных направлениях и привело к определенной совокупности знаний как в области изучения некоторых конкретных механизмов влияния мотивации на структуру и эффективность деятельности, так и в области исследования функций мотивов, классификаций их по критерию "действенности" и т. д.

1. Конкретные механизмы влияния мотивов на строение деятельности и ее эффективности. Некоторые из этих механизмов, определяемые особенностями мотивации, открываются при анализе различных психологических феноменов. Многие из них были описаны еще в работах К. Левина и его учеников, а также в работах Ж. Аткинсона, Д. Макклеланда и др.

"Насыщение". К. Левин описывал многочисленные факты снижения работоспособности испытуемых вследствие "насыщения", т. е. изменения отношения к работе [262]. Аналогичные результаты были описаны и в работах В. Н. Мясищева, показавшего, что среди факторов, определяющих уровень работоспособности человека, большое место занимает отношение к работе [132].

"Стремление к успеху". Этот механизм регулирования деятельности был изучен Аткинсоном [234; 235], который показал, что деятельность строится в соответствии с конкретными характеристиками мотива достижения - его величиной, вероятностью добиться успеха, ценностью успеха. Аткинсон разработал и специальные параметры для измерения этих характеристик. В основе формирования стремления к достижению лежит ожидаемая субъектом оценка деятельности, отражающая некоторый эталон оценки результатов выполняемой деятельности.

"Избегание неудачи". Действие этого механизма, регулирующего структуру и результаты деятельности, было описано в работах Аткинсона, Макклеланда и др. Они выделяют специальный мотив "избегать неудачи", побуждающий субъекта ставить в осуществляемой деятельности или слишком легкую цель, гарантирующую успех, или слишком трудную, что оправдывает неудачу. В любом из этих случаев деятельность строится не в полном соответствии с возможностями субъекта. Этот механизм регулирования деятельности, определяемый действием специфического мотива, отчетливо вскрывает взаимосвязь, влияние мотива на особенности деятельности.

"Уровень притязаний". Стремление к достижению, успеху и избегание неудачи в соответствии с результатами конкретно выполняемой деятельности (взаимосвязь успехов и неудач) формируют определенный уровень притязаний и определяют его роль в строении деятельности. Влияние уровня притязаний на особенности и продуктивность деятельности было описано в работах Т. Дембо, Ф. Хоппе, Ж. Аткинсона и др. Уровень притязаний характеризует трудность задач, выбираемых человеком в своей деятельности, на решение которых он претендует, побуждаемый определенными мотивами. Уровень притязаний формируется под воздействием множества факторов - позиции личности, ее стойкими чертами, взаимодействием успехов и неудач, направленностью на данную деятельность, объективной трудностью деятельности, ситуацией, связанной с ее выполнением.

"Оценка и самооценка". Формирование уровня притязаний оегулируется в значительной степени и влиянием специально выделенной "потребности в оценке и самооценке" [137, 234, 265 и др.]. Потребность в оценке формируется с самого раннего детства и связана с необходимостью постоянного выполнения требований, предъявляемых другими людьми, которые корректируют выполняемую деятельность и оценивают ее. Впоследствии общественные требования превращаются в собственные требования человека к самому себе - формируется самооценка. Адекватное развитие потребности в оценке и самооценке результатов деятельности регулирует соотношение возможностей субъекта с объективными результатами его деятельности. В ряде работ [75, 137 и др.] изучены условия формирования неадекватной самооценки, что приводит к противоречию между притязаниями и возможностями субъекта и связано с тяжелыми переживаниями личности и расстройствами деятельности.

Характер самооценки деятельности приводит к специфическому психологическому образованию, включенному в деятельность, - удовлетворению деятельностью [43; 51]. Показано, что стойко функционирующая неудовлетворенность результатами деятельности может, во-первых, значительно снижать показатели ее результативности и, во-вторых, изменять мотивационную сферу субъекта в целом, менять направленность его личности. Утрачивание стимулирующего чувства заинтересованности в успехе, а также обусловливаемые частыми неуспехами в деятельности фрустрации являются причиной уменьшения эффективности деятельности.

"Оптимум мотивации". Результаты многочисленных исследований и наблюдений отчетливо выявляют факт повышения качества исполнения в связи с повышением мотивации. Однако это происходит лишь в определенных пределах. Чрезмерное повышение мотивации (сверхмотивация) может приводить к обратному результату. У. Фриман [212] впервые ввел понятие "оптимум мотивации", которое характеризует значение мотивации, обеспечивающей наиболее успешное выполнение деятельности. Р. Иеркс и К. Додсон [37] исследовали действенность мотивации применительно к выполнению деятельностей различной степени трудности. Они показали, что в легкой деятельности фактор сверхмотивации не имеет места, однако значение его увеличивается но мере увеличения трудности деятельности (закон Иеркса - Додсона). Понятие "оптимум мотивации" связывается не только с силой действия одного мотива, но и охватывает совокупное действие разных мотивов. Показано, например, что при одновременном действии двух мотивов поведение может изменяться более значительно, чем при действии любого из них [127].

"Когнитивный диссонанс". Этот механизм описывает взаимодействие в деятельности разнородных противоречивых мотивов в том случае, когда деятельность сама по себе не только не вызывает интереса для субъекта, но ее выполнение связано с неприятными эмоциями. Однако выполнение такой деятельности вынуждается объективной необходимостью, например, принуждением и т. д. Экспериментальное исследование когнитивного диссонанса и путей его преодоления осуществлено в работах Л. Фестингера и др. [222]. Их опыты состояли из двух частей.

В первой части опыта испытуемому предлагали бессмысленное и скучное задание. Во второй - испытуемому предлагали самому выступить в роли экспериментатора и провести эксперимент выполнения этой деятельности с другими испытуемыми, убеждая их при этом, что предстоящий эксперимент очень интересный и имеет большое научное значение. В результате опроса испытуемых, выполнявших роль экспериментатора, обнаружилось, что первоначальное отрицательное отношение к выполняемой деятельности было замещено положительным отношением. Реальное выполнение действия, которое становится средством для достижения более общей цели, связанной с положительной мотивацией, приводит к изменению личностного смысла этого действия для испытуемого.

Таким образом, преодоление когнитивного диссонанса возможно только тогда, когда изменяется первоначальный мотив. Действия, ранее непривлекательные, в зависимости от их подчинения иным целям и соответственному изменению мотивации, начинают расцениваться испытуемыми как привлекательные, интересные.

"Сдвиг мотива на цель". Этот механизм отражает закономерности возникновения новых мотивов, связанных с ходом раз^ вития самой деятельности. Наиболее часто в строении деятельности можно констатировать несовпадение мотивов и целей. Совпадение их представляет вторичное явление, одной из причин которого оказывается приобретение целью самостоятельной побудительной силы (сдвиг мотива на цель). Функционирование этого механизма в структуре деятельности было изучено А. Н. Леонтьевым [107]. Оно имеет место в том случае, когда результат действий оказывается более значительным, чем мотив, его реально побуждающий.

Последствием сдвига мотива на цель является превращение действий в самостоятельные деятельности, рождение новых видов деятельности.

Анализ действия некоторых механизмов включенности мотивации в структуру деятельности показывает, что существует сложная динамика влияния мотивов на структуру и эффективность деятельности. Изучение закономерностей этой динамики находит свое выражение в специальном направлении исследования мотивов, связанном с определением их функций в структуре деятельности.

2. "Функциональная" характеристика мотивов. Проблема функций мотивов в структуре деятельности разрабатывалась в исследованиях Мадсона, Нюттена, Аткинсона и др. при изучении влияния мотивации на поведение.

Ж. Нюттен при объяснении влияния мотивов на результаты деятельности основывается на развиваемой им общей концепции поведения, в которой главное место занимает потребность как необходимость организма иметь определенные формы поведенческого контакта со средой. Определенные потребности он связывает с определенными способами действий субъекта. Имеющаяся в данный момент потребность (или задача, или аффективное состояние) предполагает активацию или актуализацию включенных в эту динамическую систему в прошлом опыте поведенческих и когнитивных схем. Но мотивы не только активируют поведение, они "организуют различные сегментарные реакции в целостное поведение". Таким образом, Нюттен наряду с активирующей функцией мотивации выделяет еще одну ее функцию, определяющую структуру деятельности - организующую. Этим Ж. Нюттен подчеркивает прямое включение мотивации в структуру и организацию деятельности.

Мадсон проводит функциональное разделение мотивов на основе разбора большого числа взглядов и пониманий мотивации. Он выделяет две основные функции мотивации: динамическую и направляющую. Первую он связывает с активацией и энерги-зацией поведения, вторую - с его организацией.

Описывая формирование функциональной значимости мотивов, Аткинсон подчеркивает в этом процессе их взаимодействие, что делает возможным осуществление направленной, устойчивой активной деятельности в конкретных ситуациях.

Таким образом, в работах большинства исследователей подчеркивается двойственная функциональная значимость мотивации в строении деятельности - и как условие ее активации, и как условие ее организации и направленности.

3. Выделение и классификация наиболее "действенных" мотивов. Изучая деятельность человека в ситуациях достижения целей с учетом факторов стремления к успеху и избегания неудачи, Аткинсон первый разработал теории поведения человека, "ориентированного на достижение" [234]. Как один из мощных двигателей человеческого поведения был выделен и описан "мотив достижения".

В современной американской психологии понятие "мотив или потребность достижения" используется в очень широком контексте, включая стремление к успеху в ситуациях с различным качественным содержанием - соревнование, соперничество, престиж, карьера и т. д. Этот мотив в различных работах описывается по-разному - и как черта личности, и как действие ситуационных моментов. Для его изучения и измерения используется целый ряд специальных методов, главным образом прожективных тестов изучения свойств личности [234; 235; 266; 278 и др.].

Подробный анализ этого мотива проведен Р. X. Вайсманом [28], который показал целый ряд неправомерных преувеличений в его интерпретации, например, использование его в качестве объясняющего фактора развития общественного процесса. В то же время подчеркивается актуальность исследования этого мотива как психологически действенного механизма в развитии и функционировании конкретных видов деятельности субъекта.

В качестве действенного мотива развития деятельности описывается и такая психологическая категория как интерес. Его значимость как фактора оптимальной организации деятельности заключается в направленности на предмет, лежащий в самой деятельности. В исследованиях Н. С. Лейтеса показано, что появление интереса к какой-нибудь деятельности приводит не только к значительному повышению результатов в исполнении этой деятельности, но и к изменению самой личности, развитию способностей к этой деятельности, перестройки всей мотивации [103].

В процессе учения и выполнения творческой деятельности отмечается значимость мотивов познавательного характера, включение в деятельность которых также способно значительно повысить ее эффективность [16; 23; 157; 168 и др.]. Действенность этого мотива может заключаться в адекватном выборе объектов исследования и формировании соответствующей направленности исследовательских или познавательных действий. Эти мотивы способны стимулировать исследовательскую и познавательную активность, осуществляемую без подкрепления, ради них самих.

В целом проблема о выделении действенных мотивов человеческой деятельности остается еще в значительной степени открытой, так как практически не решены вопросы об их иерархическом строении, их взаимодействии, системах классификации для различных видов деятельности.

Одна из таких классификаций была предложена П. М. Якобсоном [227]. Он описал систему мотивов трудовой деятельности, связанных с ходом ее развития. Были отмечены такие мотивы, как соперничество - кооперация, самостоятельность - несамостоятельность, стремление к творчеству - стремление к шаблону, немедленное или отсроченное поощрение, степень ответственности, организация коллектива, достижения в работе. Вместе с тем он отмечает и возможность существования других мотивов, характерных для данного вида деятельности.

С учетом факта полимотивированности любой деятельности человека проблема классификации мотивов, определение наибольшей значимости некоторых из них, определение условий формирования приоритета тех или иных мотивов, наконец определение конкретных изменений деятельности в зависимости от специфики мотивации имеет актуальный характер в решении общего вопроса: мотивация и деятельность.

Другим направлением в исследовании действенных характеристик мотивации является анализ и оценка, определение места некоторых мотивов в общей иерархической мотивационной сфере личности. В таком контексте проводится, например, классификация действенных мотивов В. С. Мерлиным, который выделяет класс "сильных мотивов" и мотивов слабых, или "менее активных". К первым он относит: общественное одобрение или неодобрение, социальную оценку коллектива, т. е. мотивы, отражающие социальный статус и направленность личности. Ко вторым он причисляет такие мотивы, как избегание физической боли, неудовольствия и т. п. - мотивы, отражающие собственное физическое и психологическое благополучие субъекта.

В другой классификации, проводимой в работах Л. И. Божович и М. 3. Неймарк, выделяются мотивы "непроизвольные" и "сознательно принимаемые намерения" [21; 137], которые лежат в основе выполнения субъектом действий разного типа: действий по непосредственному побуждению и действий по принятому намерению. Соотношение этих мотивов и действий определяет структуру личности, ее направленность. Непроизвольно доминирующие мотивы составляют непроизвольную направленность личности. Действенность этих мотивов в деятельности субъекта определяется их специфическим свойством "ненасыщаемости" [137], которое означает, что по мере удовлетворения потребности она не угасает, а увеличивается, усложняется, разнообразится и превращается в устойчивую черту личности. Функционирование ненасыщаемых мотивов в деятельности обусловливает постоянное напряжение и поиск, высокий уровень активности, создание адекватной, оптимальной направленности деятельности, что обеспечивает ее высокие результативные показатели.

В еще большей степени эти показатели могут быть увеличены при совпадении непроизвольных мотивов с произвольно доминирующими мотивами, отражающими сознательно поставленные субъектом цели, его идеалы и ценности. Такое совпадение есть основа "гармоничности" мотивационной сферы субъекта и цельного, неконфликтного строения его деятельности. Напротив, рассогласование непроизвольно доминирующей и произвольной мотивации субъекта приводит к возникновению конфликтов и противоречий в деятельности. В результате такого строения деятельности эффективность ее может быть значительно снижена. Выполнение деятельности связано с появлением аффектов, которые иногда могут привести и к полному ее распаду.

Проблема действенности мотивов в структуре деятельности, в структуре психических процессов наиболее полно и глубоко решена в исследованиях А. Н. Леонтьева [107; 109; 111 и др.]. Он определяет действенность мотивов, исходя из их собственного сложного строения и выделяет следующие мотивы.

1. Мотивы деятельности (общие) и мотивы действия (частные). Первые - это мотивы, характеризующие тот или иной тип деятельности в целом. Вторые - это непосредственные мотивы действий, входящих в данную деятельность.

Отмечая их постоянное взаимодействие, А. Н. Леонтьев подчеркивает решающее значение в осуществлении и развитии деятельности, в ее результативных характеристиках мотивов деятельности как общих, организующих мотивов, вне которых мотивы действий утрачивают свою собственную побудительную силу. Их взаимосвязь обусловливается и обратным процессом трансформации мотивов частных действий в побудители деятельности в целом - один из путей рождения новых типов мотивации деятельности.

2. Мотивы знаемые, но реально психологические недейственные, и мотивы действенные. Вводя это разделение, А. Н. Леонтьев подчеркивает и некоторую его условность, так как сам факт понимания объективного значения мотивов уже не безразличен для дальнейшего развития мотивационной сферы личности и результатов деятельности.

3. Мотивы ведущие, смыслообразующие, и мотивы-стимулы. Значение первых включает в себя наряду с побуждением к деятельности еще определенный личностный смысл, что и приводит к психологическому изменению деятельности - ее динамики, степени напряженности, устойчивости.

В теории А. Н. Леонтьева раскрывается не только психологическая характеристика мотивов и их функциональная значимость, но и показывается их иерархическое строение, их функционирование в самодвижении и развитии.

Развитие мотивационной сферы происходит вследствие действия специфических механизмов, обусловливающих взаимодействие потребности, мотивов и целей деятельности. Основным из них является уже описанное явление "сдвига мотива на цель", следствием которого является рождение новых видов деятельности субъекта, новых типов мотивации и в конечном счете изменение его личности.

Теория мотивации деятельности и личности, развиваемая в работах А. Н. Леонтьева, в наибольшей степени раскрывает место мотивов в структуре деятельности, в структуре психических процессов. Вместе с тем следует подчеркнуть, что проблема роли и значения мотивов в структуре деятельности и психических процессов в своих многочисленных аспектах остается и в настоящее время еще не решенной.

Оценивая состояние данной проблемы, Ж. Нюттен отметил, что "в настоящее время невозможно сформировать определенную единую динамическую систему, согласно которой мотивация воздействует на поведение" [37]. Такая оценка справедлива по целому ряду обстоятельств. Закономерности изменения деятельности в соответствии с различиями в мотивации определены лишь для некоторых видов деятельности и некоторых психических функций человека, причем большая часть исследований в этом направлении отражает взаимодействие мотивов и специфики деятельности в онтогенезе. Классификации действенных мотивов не соотнесены с конкретными видами деятельности и психических процессов человека, структура иерархического соотношения мотивов, регулирующих деятельность, определена в некоторой степени лишь для отдельных видов деятельности, например, учебной, трудовой, и по существу остается неразработанной для характеристики психических процессов человека. Существует даже мнение, что "по таким психическим действиям, как, например, запоминание, забывание, мы в очень малой степени можем судить о мотивации поведения человека как личности" [227].

Такому пониманию соотношения мотивации и психических функций - запоминания, забывания и т. д. - противоречит целый ряд психологических явлений, например, тонкие наблюдения 3. Фрейда о причинах забывания [211], экспериментально полученные различия в показателях запоминания в условиях игры и произвольной деятельности [115] и т. д. Более широкая проблема - соотношение произвольных и непроизвольных психических функций, их генетических различий также отражает целую систему вариаций и особенностей их мотивации. Б. М. Теплов писал, что "психология личности включает всю совокупность психических свойств человека в их связи с психическими состояниями и процессами" [189].

Это в полной мере относится и к изучению структуры мыслительной деятельности человека, хотя, как писал И. Мальтцман, "применительно к мышлению, так называемому комплексному процессу, трудности анализа мотивации неизмеримо возрастают" [158].

Развитие проблемы "мотивация и мышление", методы и результаты исследования мотивации в ее взаимодействии с мыслительной деятельностью, роль целостного, личностного подхода в понимании и изучении мышления мы рассмотрим в следующем параграфе.

Мотивация и мышление

Различные стороны и аспекты мыслительной деятельности человека становились объектом специального изучения в многочисленных конкретных исследованиях, в результате которых формировались и накапливались знания о ее строении, характере и специфике. Их анализ показывает, однако, что не все характерные черты мышления как деятельности занимают равное место в системе его исследований. Напротив, такой анализ раскрывает значительную диспропорцию в направлениях научных исследований в области мышления. Их основная часть посвящена изучению операционных компонентов деятельности, описывает мышление главным образом в категориях действий или операций, раскрывая их содержание, закономерности их функционирования в мышлении взрослого субъекта или рассматривает их в генетическом аспекте. Как отмечает М. Г. Ярошевский, "хотя образ и мотив суть различные стороны единой психической реальности, они в силу ряда обстоятельств превратились в самостоятельные, лишенные внутренней связи научные объекты" [230]. Последнее прежде всего относится к области конкретных главным образом экспериментальных исследований мышления, которым еще только предстоит раскрыть глубокое теоретическое положение Л. С. Выготского, что "мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания" [39], предстоит показать реальные, конкретные механизмы такого опосредствования мыслительных действий.

Итак, можно констатировать, с одной стороны, признание необходимости развития целостного личностного подхода к изучению мышления и, с другой стороны, признание фактически существующего функционализма в изучении мышления, разделение в его исследованиях информационного, операционального, и личностного, мотивационного, аспектов.

Каковы же пути и средства преодоления этого противоречия? Каким предполагается путь исследования мышления, соответствующий сложившимся представлениям о нем как о психической деятельности субъекта? Какие существуют предпосылки и трудности для дальнейшего осуществления исследований в области психологии мышления в этом направлении?

Ответ на эти вопросы в первую очередь определяется теоретической разработкой проблем личности и мотивации, а также использованием специальных методов исследования мышления, соотносимых с его пониманием как целостной деятельности, с учетом всех его аспектов.

В зарубежной психологии мышления широко распространена концепция "двойной детерминации", в соответствии с которой мышление человека определяется и потребностями и объективной реальностью, функционирующих как два противоположных начала, или "первичными и вторичными процессами" [158]. Критика этих концепций [124] подчеркивает прежде всего порочность разделения в детерминации мышления биологических и социальных факторов.

Осуществленное в советской психологии теоретическое развитие проблемы личности и мотивации создало принципиальную возможность целостного изучения различных форм психической жизни человека, не "обособления психических фактов от материального жизненного контекста, а включения в него" [109]. Понимание мышления как психической деятельности, или, иными словами, собственно психологическое изучение его, предполагает в своей основе целостность анализа, совокупность и неразрывность всех аспектов его изучения и прежде всего операционального и мотивационного.

Одним из исходных, центральных понятий при анализе проблемы мышления является понятие "задача", сформулированное А. Н. Леонтьевым как цель, данная в определенных условиях [107]. К условиям, в которых дана цель, относятся не зависимые от субъекта препятствия для достижения цели, например, особенности "преграды" (по А. Н. Леонтьеву), требуемое время решения задачи и т. д. Иногда имеет место особая характеристика основных компонентов задачи - ее целей и условий, как, например, в решении творческих задач. Процессы решения творческих задач предполагают незаданность цели или сложность, многозначность условий, в которых она дана, что исключает для субъекта возможности использования готовых способов решения и требует от него формирования новых способов. Однако и при тождестве объективных условий, в которых дана цель, задача для каждого субъекта выступает неодинаково, что обусловлено включением в характеристику целей, в определение состава условий широкого комплекса субъективных факторов, через которые преломляются и которые опосредствуют процессы понимания субъектом цели, ее принятия и определения способов ее достижения. Эти субъективные факторы представляют внутренние условия, в которых дана цель задачи.

В комплексе субъективных факторов психической деятельности выделяются два аспекта. Первый из них связан с индивидуальными различиями и является предметом специальных исследований [134]. Второй объединяет различного рода психологические образования, включаемые в регуляцию психической, в том числе мыслительной, деятельности и описываемые как "психологические факторы" в мышлении. Понятие "психологические факторы" включает в себя личностные, но не сводится к ним. В значительной степени соотношение понятий "психологический" и "личностный" фактор обусловливается тем или иным пониманием личности. Так, исходя из определения личности, которое дает К. К. Платонов, включая в "схему личности" социальную обусловленность субъекта, его знания, навыки, особенности психологических и физиологических процессов [116], различие между субъективными, психологическими и личностными факторами стирается, так как все они выступают как личностные. В понимаемом другими авторами понятии личности (А. Н. Леонтьев, Б. В. Зейгарник, Л. И. Божович) акцент ставится на формировании и развитии потребностей субъекта, развитии его мотивационной сферы.

А. Н. Леонтьев, характеризуя путь развития человека как личности, говорит, что главным в этом процессе выступает "изменение сферы потребностей в целом, их связи и соотношения" [109]. Методологической основой учения о личности в работах А. Н. Леонтьева выступает его теория деятельности как основной формы отношения человека к действительности, его учение о мотивации и эмоциях человека.

Аналогично определяет личность Б. В. Зейгарник как "систему ее потребностей, установок, эмоционально-волевых особенностей" [70].

Л. И. Божович, давая определение личности как уровня развития человека, при котором "все психические процессы и функции, все качества и свойства приобретают определенную структуру", центром этой структуры считает мотивационную сферу, выделение в ней доминирующих мотивов, определяющих иерархическое строение этой сферы [21].

При таком подходе к развитию теории личности меняется и понятие "личностный компонент мышления", который связывается с особенностями мотивационной и эмоционально-волевой сферы субъекта. Так, например, система знаний и автоматизированных умственных навыков, являющихся достоянием субъекта в качестве прошлого опыта, безусловно, включены в структуру мыслительного процесса, фигурируют в нем как субъективный психологический фактор, от которого в значительной степени зависят возможности и успех субъекта в решении тех или иных задач. Однако действительная роль прошлого опыта субъекта в мыслительном процессе этим не ограничивается и оказывается весьма значимой, когда в него включаются механизмы избирательности, отбора, предпочтения, что выражается в актуализации и использовании лишь некоторой значимой части прошлого опыта. Но значимость есть прямая функция мотивационной сферы субъекта, составляющей структуру его личности. Действие этих механизмов регулируется уже личностными факторами, опосредующими мыслительную деятельность, процессы понимания и принятия задач субъектом, определение их значимости. "Для совершения действия, - писал С. Л. Рубинштейн, - недостаточно того, чтобы задача была субъектом понята: она должна быть субъектом принята. А для этого необходимо, чтобы она нашла - непосредственно или опосредованно, каким-то своим результатом или стороной, - отклик и источник в переживании субъекта" [168].

Итак, процесс мышления строится в соответствии с широким комплексом внешних и внутренних условий, определяющих его организацию и строение. Целостный подход в изучении мышления предполагает исследование всех этих условий, включение мотивации в число факторов, анализируемых при определении характера и строения мыслительной деятельности, ее специфики и продуктивности.

Поскольку не существует в общей теории деятельности единой, полной и общепринятой схемы классификации значимости мотивов в ее структуре и их специфического влияния в зависимости от видов деятельности, естественным оказывается, что такой схемы не существует и в теории мышления. Однако подобно тому, как при исследовании некоторых деятельностей были определены и описаны конкретные механизмы включения и роли мотивов в структуру деятельности, разработан ряд систем классификации и функциональной значимости мотивов, аналогичные исследования имели место и в анализе мышления.

При установленном уже разрыве между операциональным и мотивационным аспектами в изучении мышления результаты отдельных исследований отражают изучение "факторов интеллекта неинтеллектуального типа" [283] - волевых, эмоциональных, мотивационных компонентов, включенных в мыслительный процесс в качестве внутреннего условия его развития. Эти исследования могут быть подразделены на два класса. К первому относятся работы, в которых изучается роль различного рода "личностных образований" в мышлении, связанных с мотивацией; ко второму - работы, изучающие значение в мышлении собственно процессов мотивации. Часто такое различие может быть проведено лишь условно.

Исследовались следующие, включенные в процесс мышления, личностные образования.

1. Взаимосвязь отдельных черт личности с некоторыми особенностями мышления.

В работах X. Айзенка исследовалось влияние таких свойств личности, как импульсивность и беззаботность на процессы решения лабиринтных задач. Была установлена корреляция степени выраженности этих свойств с количеством ошибок, делаемых при решении задач, которая объяснялась нарушением процессов контроля, являющихся следствием развития исследуемых качеств личности [247].

Аналогичная схема исследований представлена в работах А. Кальвина* показавшего зависимость между тревожностью испытуемых и некоторыми особенностями решения задач (познавательных тестов) - скоростью решения задач, противодействием вмешательству экспериментатора в процессы решения задач. Высокий уровень тревожности испытуемых (тревожность измерялась с использованием методов тестирования свойств личности) коррелировал с большей скоростью решения задач и значительным ухудшением результатов деятельности при вмешательстве экспериментатора [237].

В работе констатировалось, таким образом, что тревожность как свойство личности предъявляет требования к некоторым условиям организации деятельности.

2. Роль организации прошлого опыта и различного рода установок в мыслительном процессе.

Структура и характер знаний субъекта, его прошлого опыта может быть определенным образом реализована в решении отдельных задач. Еще в гештальтпсихологии был изучен феномен неравнозначного влияния прошлого опыта на процесс решения задач и описаны факторы такого влияния, определяемые как характеристикой объектов, включенных в условия задачи, так и субъективными, личностными оценками - "функциональная фиксированность", "направленность", "латентные свойства объектов" [158].

Исследование личностных факторов в использовании субъектом прошлого опыта всегда связано с проблемой его избирательных оценок и отбора. Хотя условия задачи сами по себе уже способны ограничивать систему выбора и определять нужную зону прошлого опыта, они не всегда оказываются достаточными для ориентирования субъекта. Для описания процесса избирательного использования прошлого опыта было предложено ряд моделей, например, "принцип фильтрующего механизма", выдвинутый Р. Пейном [273]. Выделяя в качестве критерия успешности целенаправленного поведения учет лишь некоторых раздражителей и игнорирование других, он описывает их отбор через "фильтрующий механизм". Однако характер фильтрации Р. Пейн сводит главным образом к влиянию задания.

В качестве ориентирующих факторов отбора могут использоваться критерии оценки и отбора требуемых знаний, формируемые в прошлом опыте и определяемые уже личностной направленностью субъекта. Один из факторов такой личностной направленности был изучен Г. И. Поляковым [127], показавшим, что актуализация свойств предметов обусловливается их социальной, практической значимостью для субъекта.

Понятие установка часто использовалось в психологических исследованиях, в частности, в обсуждаемом контексте в очень широком смысле, например, как организация прошлого опыта или сознательно принятое намерение действовать в определенном направлении.

Установка, понимаемая как организация прошлого опыта в зависимости от определяемой ею иерархической структуры умственных действий и приемов может как облегчать, так и затруднять мышление. Последнее имеет место, когда возникает конфликт между созданной установкой и объективным содержанием задачи. Экспериментальное доказательство этой закономерности проводится в исследованиях А. Лачинса [222]. Он предлагал испытуемым серии задач, требующих определенного сложного способа решения. Далее при предъявлении контрольной задачи, в которой возможно простое решение, испытуемые и эту задачу решали посредством способа, используемого ими при решении предыдущих задач.

Этот механизм регулирования мышления является одним из возможных механизмов формирования шаблонных действий в мышлении, препятствующих развитию его творческого содержания. Он отражает зависимость мышления не только от содержания прошлого опыта, но и от его организации, создающей "установку" субъекта, направленность его мысли. Действие этого механизма в свою очередь, однако, оказывается зависимым от целого ряда мотивационных переменных, которые и регулируют его окончательную роль в развитии мыслительного процесса.

Ряд авторов относят к явлениям установки как к организации прошлого опыта не только направленность складывающихся структур умственных навыков и способов решения, но и формирующиеся системы успехов и неудач в данной деятельности. Эксперименты Р. Райна, К. Солли и Р. Стегнера показали, что неудачи в решении предварительных задач (анаграммы) дают заметное ухудшение результатов деятельности в решении основных анаграмм, а также возрастание времени их решения [158].

В ином понимании - как сознательное намерение осуществлять деятельность в определенном направлении - установка также выступает в качестве психологического образования, способного приводить к изменению результатов мышления.

Так, например, стремление к оригинальным решениям, формируемое на разном типе задач, дает более высокие показатели в решении контрольной серии задач по сравнению с группой без выработки "стремления к оригинальности" [48; 193]. На основе изменения содержания и продуктивности решения вербальных мыслительных задач в соответствии с установкой решать их в определенном направлении О. К. Тихомиров делает вывод, что "личностный смысл есть реальное функциональное образование, включенное в процесс управления поиском решения задачи" [193].

Экспериментальные исследования показали также, что установка, регулирующая мышление, может приобретать настолько устойчивый характер, что оказывается сравнимой с качествами личности [48].

Аналогичное действие по изменению продуктивности мыслительной деятельности оказывают и другие установки, создаваемые инструкциями экспериментатора. В реальной мыслительной деятельности по такому же типу функционируют установки, создаваемые ситуацией, обстоятельствами, "самоустановки" и т. д. В эксперименте было изучено, например, влияние установок: "не производить лишних проб", "давать как можно больше решений" и др. [128]. Эти исследования также показали возможности изменения результатов мыслительной деятельности под влиянием инструкций и созданием соответствующих установок.

Так, в исследованиях К- Дункана приводятся данные о действительном сокращении количества проб при инструкции, требующей уменьшения проб. При этом констатировались и другие изменения в процессе мышления, например, значительное увеличение времени решения задачи, что говорит о взаимосвязи отдельных структурных характеристик процесса решения задач и их соответствующей перестройки под влиянием определенных установок.

Установка на увеличение количества решений приводила к их действительному увеличению.

Один из механизмов действия установок, создаваемых инструкциями, был описан Мальтцманом [158], который объяснял их действие вызываемыми изменениями в иерархической совокупности навыков путем увеличения реактивного потенциала по отношению к определенному классу реакций через антиципацию цели. С этим он связывал быстрое возникновение и лабильность установок, создаваемых инструкциями. Действие других механизмов изменения специфики и продуктивности мышления под влиянием установок, создаваемых инструкциями, обусловливается снятием некоторых действенных факторов, обычно включенных в мыслительный процесс и иногда тормозящих его. Например, снижение уровня самооценки и отсутствие возможности отрицательных оценок результатов деятельности другими.

На этом принципе основан широко используемый в настоящее время "метод мозгового штурма", описанный А. Осборном [128]. Снятие отрицательного влияния факторов оценки и самооценки достигалось системой запретов и поощрений: запрещением критики, поощрением количества идей, их комбинаций, наконец, поощрением их специфического характера, например, нереальности и т. п. Существуют специальные исследования [128], доказывающие, что применение метода мозгового штурма приводит к действительному увеличению количества творческих идей в решении определенных задач. Отмечается также описанное уже явление закрепления этих свойств у субъекта.

3. Позиция личности.

Позиция личности определяется как психологическое образование, которое формируется в прошлом опыте и выступает как компонент личности субъекта, оказывающийся небезразличным в выполняемых им различных видах деятельности.

Описывается значение в мыслительном процессе "социальной позиции" личности, отражающей отношение субъекта к определенному социальному объекту - группе, к которой он принадлежит [223]. Она проявляется в выборе из нескольких возможных пониманий, решений задачи того, которое принимается группой. Механизмом включения фактора социальной позиции в структуру мыслительной деятельности является создание определенной направленности в анализе проблемной ситуации: крупным планом выступает одна ее сторона и затушевывается другая.

Позиция личности оказывает большое влияние на структуру мыслительной деятельности и как позиция в оценке, понимании своих собственных возможностей. Обычно это психологическое образование функционирует на неосознаваемом уровне.

В одной из экспериментальных работ показано, что позиция личности может в обычных условиях являться непреодолимым пределом, ограничивающим раскрытие возможностей субъекта в строгом соответствии с их оценкой. Однако при изменении этих условий (опыты с внушением образа другой личности) мыслительные творческие возможности субъекта могут быть чрезвычайно расширены - изменяется стиль мышления, появляется новое видение старых объектов, актуализируются иные стратегии мышления [15].

4. Эмоции.

К эмоциональным процессам относится широкий класс внутренних психологических явлений, которые регулируют достижение целей деятельности, отражают отношения между мотивами и осуществлением отвечающей этим мотивам деятельности, отражают смысл объектов и ситуаций, воздействующих на субъекта.

Таким образом, эмоции выражают оценочное, личностное отношение субъекта к ситуации, к выполняемой деятельности. Это личностное отношение субъекта включается в процессы реализации конкретных видов деятельности, в том числе мыслительной деятельности, осуществляя санкционирование, оценку ее результатов и гипотез, целей и антиципации и тем самым является регулирующим механизмом структуры и продуктивности мышления.

Большое значение придает соотношению чувств и интеллекта Ж. Пиаже. Хотя анализ такого соотношения не является специальной проблемой в его генетическом исследовании интеллекта, ряд положений о "неразделимости аффективной и когнитивной жизни", о "чувствах как регуляторе внутренней энергии психики" включены в основные, исходные предпосылки его теории развития интеллекта [148, 212].

Результаты конкретных экспериментальных исследований показали, что существует тесная взаимосвязь между уровнем и характером эмоциональной активации, регистрируемой в процессе мышления и спецификой находимых решений. П. Янг показал значимость процессов удовольствия - неудовольствия как факторов активизации мотивов, определяемых особенности процессов решения задач.

В экспериментах О. К. Тихомирова и Ю. Е. Виноградова наиболее творческие решения всегда оказывались связанными с высоким уровнем эмоциональной активации [193]. При этом функции эмоций не ограничиваются уже только оценкой найденных интеллектуальных решений. Напротив, эмоция оказывается включенной в сам процесс нахождения решений и "эмоциональное" решение - положительное санкционирование некоторой поисковой области, направленности исследовательской деятельности, стратегии и т. д. может предшествовать или замещать логическое, "интеллектуальное" нахождение решений.

Итак, психология мышления располагает довольно большим количеством фактов, показывающих безусловное влияние психологических, личностных образований на структуру и продуктивность мыслительной д