2020-04-12
120
В Петербурге возродят драйв музыки Queen
Текст: Ольга Штраус
Российская газета - Столичный выпуск № 252(8010)
В Санкт-Петербурге 22 ноября впервые будет показано фортепианно-симфоническое шоу Natalia Posnova Queen Rhapsody. Российская пианистка Наталия Поснова соединила в своем представлении драйв рок-н-ролла и фортепианную классику. Благословение она получила от самого Брайана Мэя, легендарного гитариста группы Queen.
Он сказал про нее: "Наталия - потрясающая пианистка и интерпретатор песен... За все эти годы я не слышал ничего подобного. Видеть такое сочетание красоты, таланта, инноваций и бравуры просто поразительно".
Наталия Поснова приехала в родной Петербург вместе с Питером Фристоуном. Биограф, ассистент и близкий друг вокалиста Queen Фредди Меркьюри, он написал о нем несколько книг и был консультантом нашумевшего фильма о Фредди Меркьюри "Богемская рапсодия", который получил четыре "Оскара" и две премии "Золотой глобус".
В концерте он также примет участие - выступит с воспоминаниями о Меркьюри.
Накануне концерта он ответил на вопросы "РГ".
Мы знаем, что у Наталии мама - классическая пианистка, отец - рок-музыкант, так что интерес к такому смешению жанров был предопределен. А чем она заинтересовала вас?
Питер Фристоун: Когда я впервые услышал записи Наталии, у меня перехватило дыхание... В следующем году Queen отметит 50-летие. Но если бы Фредди был жив, я думаю, он бы вряд ли сегодня стал выходить на сцену. Он считал, что концерты - удел молодых. Ворчал, когда видел "выступления ветеранов рока": зачем старики лезут на сцену? Какой бы огромной ни была сцена, он работал на каждом ее пятачке. Это требует больших сил. В возрасте это уже трудно.
Меркьюри был счастливым человеком? Вообще, каким он вам запомнился?
Питер Фристоун: Всегда - смеющимся, всегда в окружении друзей. Нет, конечно, он мог и разозлиться, особенно его задевало, когда кто-то плохо говорит о людях. Помню, как он взорвался, когда один из наших знакомых непочтительно отозвался о менеджере группы, когда тот покинул QUEEN. У Фредди не было оснований его защищать, но он очень жестко оборвал собеседника: как вы осмеливаетесь говорить о человеке, заслуги которого вам совсем неведомы? Я помню, что после концертов Фредди все время мерз, что, наверное, не удивительно для человека, родившегося на Занзибаре.
Вообще, он умел заражать людей своим настроением, причем не только на концертах. Помню, как однажды в какой-то его день рождения он собрал гостей на "шляпную вечеринку": все должны были явиться в необычных, замысловатых шляпах. Было около 200 человек, и мы так шумели, что соседям пришлось вызвать полицию. Увидев у ворот двух констеблей в форменных шляпах, Фредди решил, что это новые гости. Их впустили, угостили... Короче говоря, вечеринку мы продолжили уже вместе с полицейскими.
Наталия Поснова приехала в Петербург вместе с Питером Фристоуном, биографом и другом вокалиста Queen Фредди Меркьюри
Фредди не любил и не умел жаловаться: в грусти он искал уединения - играл в саду с котятами или кормил карпов в пруду (у него там жили два карпа). Он мог совершать и безумные поступки. Помню, как однажды заявил: у меня нет модного одеколона, поэтому я никому не нравлюсь (это означало, что у него осталось всего два с половиной флакона). Решил сам отправиться за нужным парфюмом в магазин, а когда вернулся, водитель нес за ним кучу пакетов: Фредди, похоже, скупил весь магазин, зато каждого одарил одеколоном. Он вообще любил делать подарки. Кстати, любимым подарком, сделанным когда-либо ему самому, он считал жилетку, на которой были изображены его любимые коты.
Мечтал ли он побывать в России? И какая композиция Фредди Меркьюри, на ваш взгляд, могла бы быть о Петербурге?
Питер Фристоун: Все песни Меркьюри - о любви, - говорит Питер Фристоун, - все его вдохновение шло от любви. Он начинал писать, когда садился за пианино и брал несколько аккордов. Думаю, наверное, так же начинал свои сочинения Верди. Фредди постоянно слушал музыку, и классику в том числе. Он любил, например, Рахманинова, и, конечно, с большим интересом приехал бы в Россию. Но при его жизни это было практически невозможно: добиваться визы, разрешения на въезд... А он не любил тратить время на невыполнимые задачи.
Гадкий утенок
"Дон Паскуале" петербургского Мюзик-холла на фестивале "Видеть музыку"
Текст: Валерий Кичин
Российская газета - Федеральный выпуск № 253(8011)
Судить по спектаклю на выезде о том, каков он был в родных стенах на премьере, всегда опасно: лебедь легко может обернуться гадким утенком. Так что пишу только о том действе, что развивалось вечером 5 ноября в стенах "Новой оперы" в Москве.
Петербургский "Мюзик-холл" давал "Дона Паскуале" - комическую оперу Доницетти. Это само по себе интриговало: с одной стороны, "мюзик-холл" буквально - музыкальный зал, почему бы и не опера? Но с этим термином накрепко связался жанр варьете - со столиками, вином и всем таким прочим. Так что фирменная яркость и эстрадный шик мюзик-холла заставляли и от залетевшей туда оперы ждать чего-то необычного - наподобие того Листа, которым дирижировал Утесов в мюзик-холле из "Веселых ребят". То есть ждать решений эксцентрических, бурлескных - в опере-буффа вполне уместных. Были же такие в нашумевших постановках "Летучей мыши", "Севильского цирюльника" или даже "Галантных Индий", которые уж вовсе из барокко, но игрались в Париже с жирафами, перьями и вагонами метро.
Ожидания вдребезги разбились о неоригинальную и совсем не смешную металлическую конструкцию с парадной лестницей a la запасной пожарный выход (художник Петр Окунев). Сбоку притулились макеты старинных кинокамер, за одной дежурил оператор - будущий интриган д-р Малатеста (Тигрий Бажакин). На экране шла нарезка - меланхолический компот из разностильных фильмов от романтического Уайлера до саркастически документального Феллини. Он должен был ввести в атмосферу Рима 60-х, хотя лица Марчелло Мастроянни, Аниты Экберг и Одри Хэпберн столь самодостаточны и гипнотичны, что увертюра Доницетти здесь была сбоку припека. Впрочем, возможно, это был способ отвлечь публику от рекордного числа киксов, которыми "одарили" москвичей громогласные духовые. Оркестр "Северная симфония" в тот вечер разыгрывался трудно, со скрипом и другими посторонними звуками, предвещая недоброе то ли в режиссерском решении, то ли в исполнении: как сказал бы Чехов, великий Доницетти напрасно написал увертюру.
У этого вечера была особенность, несовместная ни с жанром комической оперы, ни с понятием мюзик-холла: было скучно. Худрук театра дирижер Фабио Мастранджело вел свой оркестр без огонька и драйва, ничуть не заботясь о том, чтобы певцы могли его перекричать: их поединок с медными каждый раз завершался оглушительной победой последних. Отчего все виртуозно написанные ансамбли разваливались, еще не начавшись, а знаменитые арии скорее угадывались, становясь слышными лишь с авансцены и только на рискованно звездных верхах. Честь жанра пыталась отстоять, пожалуй, только Анна Викулова в партии Норины - очаровательная, в меру коварная, с приятным, хотя в тот вечер казавшимся небольшим голосом.
Но всех, включая оркестр, заглушало соло режиссера. Маститый Ханс-Йоахим Фрай на этот раз не утруждал себя изобретением оригинальных концепций, заковыристых мизансцен и прочей мишуры современной оперной режиссуры. Просто одел актеров в партикулярные пиджаки условных 60-х и даже не стал располагать их так, чтоб всегда было видно зрителям - поставил лицом к публике и заставил петь, как в концерте. Только порой Норина выедет в красном кабриолете, который толкают партнеры, или в вечернем туалете из "Сладкой жизни" зачем-то проползет между ног скрюченного радикулитом дона Паскуале (Николай Каменский), а Малатеста без особых причин попрыгает вокруг. Иногда красавчик Эрнесто небрежно наметит контуры жуира питерских тусовок (Савелий Андреев) - но все это никак не сложится ни в образы Рима 60-х, ни в буффонные характеры Доницетти: кажется, актеры не понимают, что и зачем они предпринимают на сцене, выстроенной столь прозаично, что выглядит голой. Действо, как фонограмма в плохом кино, то и дело расходилось с собственным смыслом: к примеру, заинтригованный старик Паскуале долго умоляет красотку Норину сбросить вуаль, чтобы рассмотреть ее достоинства, - и это странно, ибо вуали нет, все достоинства видны с первой ноты, а газовая накидка на плечи и прежде их не скрывала.
С термином "мюзик-холл" накрепко связался жанр варьете - со столиками, вином и всем таким прочим
Иными словами, режиссура поражала только тем, что ее как бы не было. Оркестр и солисты - только тем, что безуспешно пытались перекричать друг друга. Дирижер - только тем, что извлек тоску даже из искрометного Доницетти. Привлеченные со стороны Уайлер и Феллини - только тем, что попали не в свою компанию. Публика - только тем, что, почти не реагируя на истерически смешные коллизии либреттиста Руффини и звездные номера Доницетти, к финалу все-таки проснулась и устроила гостям ритуальные овации. А опера "Дон Паскуале" - только тем, что имела мало отношения к тому, что произошло на сцене "Новой оперы" 5 ноября.
Впрочем, возможно, мы были свидетелями того, как вставший не с той ноги Лебедь стал выглядеть Гадким утенком. Тогда - наше сочувствие театру, а фестивалю "Видеть музыку" - спасибо за возможность увидеть разнохарактерную панораму нашей оперной реальности такой, какая есть.
Каморка папы Карло
На экранах объявлен "Новогодний ремонт"
Текст: Валерий Кичин
Российская газета - Федеральный выпуск № 254(8012)
Дебютная комедия Артура Пинхасова "Новогодний ремонт" - подарок ностальгирующим об ушедшей стране. Конечно, не об СССР террора и ГУЛАГа, не о раскулачивании и голодоморе. Об ощущении большой семьи - не только декларируемом, но и реально существовавшем. О способности сплотиться в трудную минуту. Об утешительных фильмах с их простыми и внятными сюжетами. О мелодиях, которые уносишь с собой. О свете, который, сколько ни злобствуй, был в той киношной жизни, когда казалось, что счастье - вот оно, за старым холстом в каморке папы Карло.
Молодой режиссер сделал картину по тогда торжествовавшему, а ныне отмененному пушкинскому принципу "я сам обманываться рад". Авантюра сработала: картина берет призы зрительских симпатий на фестивалях, да и в прокате, думаю, не провалится - в кинотеатр будут ходить, чтобы отдышаться.
В основе - пьеса Эдуарда Тополя, как всегда у этого автора, далекая от политкорректности. Отсюда юмор фильма: грубоватые шуточки выражают коренные навыки героев - от незлобивого антисемитизма до латентного расизма. Простора для этого хоть отбавляй: в съемной квартире красавицы Маргариты (Зоя Бербер) собираются ее былые поклонники - вконец обнаглевший русский депутат, интеллигентный учитель-еврей, деловитый повар-армянин и чернокожий американец, за которого она надеется выйти замуж. Квартиру нужно срочно ремонтировать к приезду мамы (Ирина Розанова) и девятилетней дочки (Вита Корниенко). Нежданные гости берутся помочь, но, как водится в братстве народов, немедленно возникают шашлык на мангале, ящик водки, мордобой и сосед-коп, которого угомонят бутылкой по кумполу. Так что "первый акт" этой кинопьесы - вполне из наших дней: общий цинизм и никаких романтических иллюзий.
А откуда ностальгия? Действие происходит в наши дни, а ощущение, что смотришь советскую комедию в традициях "Иронии судьбы". В титрах нет слов "Посвящение Эльдару Рязанову", но это явный оммаж: чувствуется нескрываемое желание вернуть тот улыбчивый, живой, азартный стиль, какой характерен для типовой комедии ушедших лет, и более всего - комедии рязановской эпохи. С лучезарно галопирующей музыкой на титрах, с водевильными сюжетными кульбитами и умением абстрагироваться от бескрылого реализма, какой теперь неудержимо плодится под девизом "За правду жизни!". Фильм дебютанта Пинхасова на практике подтверждает тезис о том, что правда искусства не в фотографическом отражении быта, а в авторском взгляде на него. И что эта правда включает не только реальность, какая есть, но и авторские иллюзии, ничем не оправданные надежды и романтические мечты. И что эти надежды и мечты не покажутся враньем, потому что на поверку они - тоже часть нас, нашего сознания и нашей общей жизни.
Действие происходит в наши дни, а ощущение, что смотришь советскую комедию в традициях "Иронии судьбы"
В итоге происходит невероятное, но очевидное. Девятилетняя дочка отстает от поезда, остается одна на глухом полустанке, и весь этот взъерошенный интернационал соперников по любви объединится в едином порыве, чтобы спасти малышку. Более того, начнется подобие давнего фильма 50-х годов "Если бы парни всего мира" Кристиана-Жака, когда радиолюбители разных стран, презирая расстояния и политические разногласия, дружно помогают бедствующим. Этот порыв не перескажешь, но его стоит прочувствовать в фильме - просто для того, чтобы вернуть себя в нормальное человеческое измерение, в пространство не знающей государственных границ общечеловеческой морали. Правда, для этого нужно расстаться с калькулятором подсчета авторских ошибок, неправд и безвкусиц - смотреть без предубеждений, снова стать доверчивым наивным зрителем. Как в СССР.
Кому в результате достанется красавица - мы догадаемся не сразу, но это будет справедливо. Хотя, конечно, и здесь найдутся критиканы-скептики, которые прицепятся к роду занятий счастливца и будут сурово вопрошать: так вот кто настоящий герой нашего времени!!! И, самое смешное, будут правы. Но как в мире советских комедий, так и в российском СССР-лайт, представшем в фильме "Новогодний ремонт", ничему нельзя искать слишком серьезных объяснений. Автор этих строк, посмотрев новинку, вовсе не испытал священного трепета от встречи с шедевром. Просто улыбнулся и пошел домой в хорошем настроении, какое умели дарить авторы классических комедий. Эти комедии затрагивали лишь уголок нашего изнуренного заботами сознания, но они содержали этот уголок в чистоте и не давали ему покрыться пылью - поддерживали в очаге огонь. Потому что как раз он и отвечает за наше настроение, доброту и расположенность к ближнему.
