double arrow

I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 94 страница

В христианском богословии, сохранилась семантическая двойственность эвтюмии. С одной стороны, для ряда авторов эвтюмия была концентрированным выражением языческого образа жизни (в русле ставшей традиционной эпикурейской семантики термина и традиционной же критики эпикурейства уже в античном платонизме и стоицизме). В частности, у Иоанна Златоуста мы встречаем контексты, в которых эвтюмия и удовольствие отождествляются и используются как символы плотской языческой жизни («К Феодору падшему», 17, 81 Dumortier; «О Лазаре» 1048, 46 Migne). С другой стороны, удовольствие и эвтюмия отождествлялись в противоположном контексте духовной христианской жизни: «Боящийся Бога как должно и надеющийся на него приобрел себе самый корень радости (της ηδονής) и владеет вполне источником благодушия (της βύθνμίας) («Беседы о статуях к антиохийскому народу», 183, 9 Migne), «если желаешь радости (ευθυμία)... устремись к философствованию о Боге и держись добродетели» (186, 21-27); ср. «О Лазаре», 1021, 54: верующий человек уже в настоящей жизни получает немалые блага от философствования по Христу, что доставляет ему «величайшее благодушие и постоянную радость (χαρά)». Термин χαρά по сравнению с эвтюмией более востребован в христианской литературе, поскольку часто встречается в текстах Нового Завета.


798                                              ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА

Лит.: Лурье С. Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. Л., 1970; Hirzel R. Demokrits Schrift nepl εύθυμίης, - Hermes 14, 1879, S. 354-407; Laurenti R. υ ΕΥΘΥΜΙΑ di Democrito in Seneca, - SicGymn n. ser. 33, 1980, S. 533-552; Linke K. Zu Demokrits πβρϊ εύθυμίης,-ΡηίΙοΙ. 68, 1909.

M. A. СОЛОПОВА

ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА, одна из основных раннегреческих философских школ (кон. 6-1-я пол. 5 в. до н. э.); традиция метафизического монизма, объединяющая Парменида, Зенона Элейского и Мелисса (принадлежность Ксенофана к Элейской школе сомнительна, хотя его монотеистическая теология могла оказать влияние на монизм Парменида). Сложилась на Западе, в фокейской колонии Элея на тирренском берегу Италии. Эпистемология Элейской школы отмечена последовательным рационализмом и панлогизмом, онтология - строгим монизмом, известным в древности как учение о €v και παν (букв.: «одно и все», или «едино-целое»). Непроходимая пропасть между чувственным и умопостигаемым выражается в жестком противопоставлении мнения (докса), основанного на чувственных «явлениях», - «истине», или «знанию», основанному исключительно на ра-зуме-нусе и проверяемому логическим рассуждением. Все рациональное реально; все иррациональное (противоречивое) ирреально; законы бытия и законы мышления тождественны. Основной аргумент Элейской школы: если нечто есть, то оно должно обладать такими-то свойствами (одно, непрерывно, вечно и т. д.), выводимыми из самого понятия бытия (и семантики глагола «быть»). Однако явления чувственного опыта, принимаемые обыденным сознанием за вещи («сущие»), не обладают этими свойствами. Следовательно, о них нельзя сказать, что они «есть»: они появляются и исчезают, перемещаются, меняют цвет и температуру, но не «есть». Однако нечто по необходимости должно «быть», т. к. в противном случае мышление (voeîv) было бы невозможно: нельзя помыслить «то, чего нет». А поскольку есть то, что есть, то оно тождественно самому себе, следовательно, не различно, следовательно - одно. И это «одно» есть «все», т. е. предметный и независимый от нашего субъективного восприятия Универсум (то παν): абсолютно однородный неделимый континуум, исключающий всякое дробление на части, всякую пространственную и временную множественность, и притом - универсум «полный» (т. е. лишенный всякой «пустоты», отождествляемой с «тем, чего нет») и объемлющий «сразу всю» целокупность бытия в вечном «теперь» и в границах идеальной сферы (у Парменида). Это интегральное целое бытия (ср. неделимую пифагорейскую единицу-монаду) дробится чувственным восприятием на множество псевдообъектов, которым присваиваются условные «имена»: так порождается конвенциональный мир множества и движения, роста и убыли, жизни и смерти и т. д. Вера в реальность множества вещей - результат логической ошибки, допущения, что наряду с «тем, что есть», есть и «то, чего нет», т. е. провалы в бытии, делающие его дискретным, а также допущение, что об одном и том же субъекте (сущем) могут сказываться контрарные предикаты (физические противоположности). Стоит сорвать с «сущего» ярлыки «имен», как иллюзорный мир множества растворится в недифференцированной «глыбе» бытия.

Насмешки здравого смысла над монизмом Парменида были встречены Зеноном Элейским, взявшимся показать в своих апориях, что допущение


ЭЛЕМЕНТЫ                                                   799

существования множества приводит к еще более абсурдным следствиям. Наконец, Мелисс систематизировал (с незначительными модификациями) учение Элейской школы. Вызов, брошенный Элейской школой естествознанию, был принят Демокритом, признавшим реальность «несущего» (пустоты) и раздробившим неподвижный моноатом Парменида на множество движущихся атомов.

Элейская школа создала онтологию как философскую дисциплину, впервые применила в философии дедуктивно-аксиоматический метод; по свидетельству Аристотеля, антиномии Зенона положили начало античной диалектике. Очевидно, онтология Элейской школы была также аксиологией универсальной значимости, рациональной теологией, которая должна была служить обоснованием права, морали и внутренней атараксии мудреца. Элейская школа оказала влияние на метафизику Платона и на теоретическую физику Аристотеля (предложившего свое учение о материи - форме - лишенности как ответ на апории Элейской школы).

Лит.: Kirk G. S., Raven J. Ε. The presocratic philosophers. Camb., 1983; Studies in Pre-socratic philosophy. Ed. by D. J. Furley, R. E. Allen. Vol. 2. L., 1975; Доброхотов А. Л. Учение досократиков о бытии. M., 1980.

А. В. ЛЕБЕДЕВ

ЭЛЕМЕНТЫ (лат. elementa - семантическая калька греч. στοιχεία, от στοίχος - ряд, собств. - член ряда), термин античной философии, первоначально - «буквы» (алфавита), затем - простейшие начала, элементы (старославянская транскрипция - «стихии»). Уже атомисты сравнивали сочетания атомов с порождением «из одних и тех же букв» различных текстов (фр. 240 Лурье). Впервые элементы (стойхейа) как метафорическое обозначение простейших чувственных тел встречаются у Платона (Theaet. 20le), что подтверждается свидетельством Евдема (фр. 31 Wehrli), согласно которому Платон первым ввел этот термин как обозначение физических элементов (ср. Soph. 252b). Для Платона, однако, «элементы» не четыре «корня» Эмпедокла (земля, вода, воздух, огонь), а составляющие их правильные многогранники (Tim. 46b, 56b). У Аристотеля метафора стирается, и элемент становится философским термином, употребляющимся очень широко - от онтологии и космологии до гносеологии и теории доказательства (см. описание его различных употреблений в 3-й гл. 5-й кн. «Метафизики»), сохраняя общее значение «первичной, имманентной составной части, неделимой по виду», т. е. «качественно» (Met. 1014a25). Из четырех «причин» (архе) элементами оказываются только форма и материя как «имманентные» начала. Впоследствии значение термина сужается, закрепляясь в основном за «четырьмя элементами».

В геометрии элементы - «доказательства», «аксиомы» (ср. «Начала» Евклида в традиционном русском переводе; согласно В. Буркерту и вопреки изложенной выше общепринятой точке зрения, термин «стойхей-он» проник в философский лексикон именно из языка геометрии). В 1 в. до н. э. Лукреций, используя сравнение атомов с «буквами», впервые передал греч. στοιχεία как elementa, от «эл-эм-эн» — ср. рус. «абевега» и т. д.), а Цицерон первым применил новый термин к «четырем элементам» Эмпедокла.


800                                    ЭЛИДО-ЭРЕТРИИСКАЯ ШКОЛА

В дальнейшем элементами стали называть составную часть сложного целого.

Лит.: Schwabe W. «Mischung» und «Element» im Griechischen bis Piaton. Wort-und Begriffsgeschichtliche Untersuchung, insbesondere zur Bedeutungsentwicklung von Στοίχβΐον. Bonn, 1980.

А. В. ЛЕБЕДЕВ

ЭЛИДО-ЭРЕТРИЙСКАЯ ШКОЛА, одна из сократических школ (4-1-я пол. 3 в. до н. э). Основана Федоном из Элиды и была известна как «Элидская» ('Ηλιακή αϊρεσις)', преемником Федона был Плисфен из Элиды. После Плисфена школу возглавил ученик элидцев Мосха и Анхипила Менедем из Эретрии, и при нем она стала называться «Эретрийской» (Έρετριακή); видимо, на Менедеме история школы заканчивается. Другом Менедема был еще один представитель школы - Асклепиад из Флиунта, вместе с ним слушавший Мосха и Анхипила; как и Менедем, он ничего не писал, в отличие от Федона, известного своими сократическими диалогами.

Во времена Федона и Плисфена в школе обсуждались традиционные софистические темы «воспитания нравственности» с особым акцентом на образовательной и преобразовательной силе философии; вероятно, одной из популярных школьных тем было обсуждение роли удовольствия для добродетельной жизни. При Менедеме более интересовались эристи-ческими диспутами в духе поздних мегариков-эристиков, один из которых, Стилъпон, вызывал наибольшее восхищение у Менедема. Характерное для Менедема сочетание мегарской эристики с близким к киническому мировосприятием лишь подчеркивает в целом неоригинальный характер учения Элидской (Эретрийской) школы.

Лит.: Mallet С. Histoire de l'école de Mégare et des écoles d'Elis et d'Erétrie. P., 1845. См. лит. к ст. Сократические школы.

M. А. СОЛОПОВА

ЭЛИЙ ÇΕλιάς) Александрийский (2-я пол. 6 в. н. э.), комментатор Аристотеля, один из последних известных представителей Александрийской школы неоплатонизма. Э., как и Давид, предположительно, был учеником Олимпиодора (на основании стилистического сходства их комментариев и буквальных текстуальных совпадений в ряде мест, см. Westerink 1990, р. 337-338) и, судя по имени, христианином. Пример Э. показывает, что в кон. 6 в. античную философию в Александрии преподавали профессора-христиане (в Афинах после 529 н. э. преподавание философии было прекращено). Никаких биографических данных о нем не сохранилось, ни Фотий (9 в.) в «Библиотеке», ни лексикон Суда (10 в.) не упоминают философа с таким именем.

Философский курс, который Э. читал в Александрии, был ограничен логикой Аристотеля. Сохранились его комментарий к «Введению» Порфирия, к «Категориям» и «Первой Аналитике I» Аристотеля, а также ряд схолиев к «Об истолковании» (CAG IV. 5, p. xxvi-xxviii). По-видимому, у Э. был некий комментарий к сочинению Галена «О школах» (ср. Elias. In Isag. 6, 7—9). О комментариях Э. к текстам Платона сведений нет.

Экзегезу Э. отличают характерные для школьных неоплатонических комментариев позднего периода черты (см. Аристотеля комментаторы). Комментарий к «Введению» Э. начинается традиционным для неоплато-


ЭЛИЙ                                                         801

нических комментариев (ср. Аммоний, сын Гермия) общим «Введением в философию» (Προλεγόμενα της φιλοσοφίας). Пролегомены Э. состоят из 12 лекций (πράξας), в которых он 1) определяет предмет и цель философского знания (с обсуждением всех известных из истории философии определений), 2) объясняет, что предстоит изучать его слушателям и 3) призывает их к усердным занятиям философией. Этот вводный курс с элементами протрептика свидетельствует о стремлении Э. сразу же погрузить своих слушателей в мир классической учености; текст изобилует цитатами и разнообразными отсылками к авторитетным именам: чаще всего цитируются Платон и Гомер, а также Аристотель, Плотин, Прокл, Марин, Гиерокл, Пифагор, Архилох, Феогнид, Геродот, Каллимах, Демосфен, Софокл, Еврипид, Менандр, Гален, стоики. Э. принимает и в своем рассуждении неоднократно возвращается к популярному в платонизме тезису о философии как «уподоблении богу» (Plat. Theaet. 176 ab).

Комментарий на «Категории» издан согласно рукописному титулу как запись курса Давида (άπο φωνής Δαβίδ), в начале комментария имеется общее введение в философию Аристотеля с двумя схемами из 8 основных («больший список») и 7 дополнительных («меньший список») вопросов (см. Аристотеля комментаторы). Говоря о качествах, которыми должен обладать комментатор (In Cat. 122, 25-123, 11), - 7-й основной вопрос, - Э. подчеркивает независимость и объективность комментатора, который должен быть одновременно и комментатором, разъясняющим неясные места, и самостоятельным мыслителем, способным судить, что в тексте истинно, а что ложно. Комментатор «не должен быть аристотеликом, когда комментирует Аристотеля, и говорить, что нет ему равных в философии, а когда комментирует Платона - быть платоником и говорить, что нет философа равного Платону». Не надо совершать насилия над текстом, не надо во всем оправдывать древних, но следует помнить, что из двух «дорогих друзей», древнего автора и истины, «истина - дороже». Только у Э. можно найти ремарку, что традиционные схемы вопросов, известные из комментариев Аммония, впервые были разработаны его учителем Проклом (107, 24-26).

Очень краткий комментарий Э. к «Первой Аналитике» впервые был опубликован Вестеринком (Westerink 1961) по тексту манускрипта 13/14 в. Согласно заголовку манускрипта, его автором является Элий, который был чиновником Византийской империи - префектом, возможно, до того, как стал преподавать философию. В «Новеллах» Юстиниана упомянут префект Элий (Novel. CLIII, от 12 Dec. 541 н. э.; cf. Westerink 1961), которого, по мнению Вестеринка, и следует отождествить с автором комментариев. По мнению другого исследователя (Wildberg 1990), тексты, ныне приписываемые Э., долгое время имели хождение как анонимные. Возможно, их автор, носящий монашеское христианское имя, не был христианином; в его комментариях нет ссылок на Библию, даже когда идет речь об истине, которую нужно предпочесть ошибочным суждениям древнего автора, однако много ссылок на языческих философов и мало совместимые с христианством идеи (о подражании философа солнцу, о вечности мира). Не исключено, что комментарии могли быть надписаны христианским именем Э. его средневековыми переписчиками.

Соч.: Eliae in Porphyrii isagogen et Aristotelis categorias commentaria. Ed. A. Busse. В., 1900 (CAG 18. 1), p. 1-104; Westerink L. G. Pseudo-Elias, Lectures on Porphyry's Isagoge.


802                                                     ЭМПЕДОКЛ

Amst, 1967; Eliae Prolegomena philosophiae, - Ibid., p. 1-34; Commentarius in Aristotelis Analytica priora. Ed. L. G. Westerink, - Westerink 1961, p. 134-139; в рус. пер.: Элиас. Комментарий к «Первой Аналитике» Аристотеля. Пер. Ю. А. Шичалина, - Время, истина, субстанция: от античной рациональности к средневековой. М., 1991, с. 68-76.

Лит.: Westerink L G. Elias on the Prior Analytics, - Mnemosyne 14, 1961, p. 126-139 (repr.: Idem. Texts and Studies in Neoplatonism and Byzantine Literature. Amst., 1980, p. 59-72); Idem. Elias und Plotin, - ByzZeit 57, 1964, p. 26-32 (repr.: Idem. Texts and Studies... p. 93-99); Blumenthal H. J. Pseudo-Elias and the Isagoge commentaries again, - RhM 124, 1981, S. 188-192; Wilson N. G. Scholars of Byzantium. L., 1983; Westerink L. G. The Alexandrian commentators and the introductions to their commentaries, - Sorabji R. (ed.). Aristotle transformed. L., 1990, p. 325-348 (особ. 336-339); Wildberg С. Three Neoplatonic Introductions to Philosophy: Ammonius, David and Elias, - Hermathena 149, 1990, p. 33-51; Goulet R. Elias, - DPhA III, 2000, p. 57-66.

M. А. СОЛОПОВА

ЭМПЕДОКЛ (Εμπεδοκλής) из Акраганта (ок. 490 - ок. 430 до н. э.), др.-греч. философ. По контрасту с Анаксагором (уединенная жизнь ученого, просветительский конфликт с религией) античная биографическая традиция рисует Э. оратором и государственным деятелем (вождь демократической партии, хотя и аристократ по рождению) и в то же время - врачом и чудотворцем шаманско-знахарского типа. Гротескное сочетание ионийской натурфилософии и орфико-пифагорейского учения о душе в поэмах Э. находится в полном соответствии с этим образом. Основные сочинения Э. -две гексаметрические поэмы (высокохудожественные, в отличие от поэмы Парменида): «О природе» и «Очищения» (сохранилось ок. 1/10 стихов).

Натурфилософия Э. - синтез ионийской физики, элейской метафизики бытия и пифагорейского учения о пропорции: 4 традиционные стихии ионийской физики - огонь, воздух, вода и земля - получили статус элементов (Э. называл их «корнями всех вещей»), т. е. несводимых, самотождественных, количественно и качественно неизменяемых субстанций, органические вещества образуются из их сочетания в определенной пропорции. Э. принял тезис Парменида о невозможности перехода небытия в бытие и бытия в небытие: «рождение» и «гибель» - лишь неправильно употребляемые имена, за которыми стоит чисто механистическое «соединение» и «разъединение» элементов. Т. к. для обозначения элементов используется мифологический код: Зевс (огонь), Айдоней (воздух), Нестида (вода), Гера (земля), то их взаимное стремление и отталкивание осмысляется и персонифицируется как «любовь» и «вражда», или «ненависть». Космогония Э., примыкая к традиции Анаксимандра и Гераклита, строится как бесконечное чередование господства «любви» и господства «вражды». Отдельный космогонический цикл имеет 4 фазы: 1) эпоха «любви» - все элементы слиты воедино, образуя качественно недифференцированный неподвижный «шар»; 2) «вражда» проникает в «шар» и вытесняет «любовь», разъединяя разнородные элементы и соединяя однородные; 3) «любовь» возвращается, постепенно соединяя разнородные элементы и разъединяя однородные; 4) (зоогоническая) фаза, в свою очередь, распадается на 4 ступени: 1) отдельные члены, неспособные соединиться в организм; 2) неудачные соединения членов - монстры; 3) бисексуальные существа, неспособные к половому размножению (использовано в платоновском мифе об андрогине в «Пире»); 4) полноценные животные с половой дифференциацией. Теорию эту лишь в ограниченном смысле


ЭНЕСИДЕМ                                                   803

можно считать «эволюционной», поскольку каждая новая ступень «вырастает из земли».

Наряду с теорией «четырех элементов», которая благодаря ее восприятию Аристотелем оставалась фундаментом европейской физики до 17 в., большое влияние (в т. ч. на Платона, Аристотеля, Эпикура, атомистов) оказала теория ощущений Э. (для самого Э. бывшая одновременно и теорией познания, поскольку, по свидетельству Теофраста, он не различал чувственное восприятие и интеллект). Согласно этой теории, от воспринимаемого объекта непрерывно отделяются материальные «истечения», проникающие в «поры» органов чувств. Теория «пор и истечений» имела у Э. универсальный характер и объясняла также физические и физиологические процессы. Субстратом сознания Э. считал кровь. В «Очищениях» излагалось орфи-ко-пифагорейское учение о грехопадении души, ее перевоплощении в тела растений, животных и людей как наказании и освобождении от «круга рождений» после очищения от скверны (см. Орфизм). Гален считал Э. основателем сицилийской медицинской школы; как учитель Горгия он стоит у истоков греческой риторики. Ревностным почитателем Э. в древности был подражавший ему Лукреций, в Новое время - представители романтизма (особенно Гёльдерлин).

Фрагм.: DK I, 276-375; ТопеШ А. (ed.)· Empedocle di Agrigento. Frammenti e testimonianze. Origini. Purificazioni. Con i frammenti del Papiro di Strasburgo. Mil., 2002; Martin Α., Primavesi O. (edd.). L'Empedocle de Strasbourg (P. Strasb. gr. Inv. 1665-1666), Introd., ed. et comm., with an English Summary. Strasbourg; В.; Ν. Υ., 1999. В рус. пер.: Лебедев, Фрагменты. Ч. I. 1989, с. 330-414. Другие издания и пер.: Bollack J. Empedocle. T. 1-3. P., 1965-1969 (критич. изд. «О природе и комм.); The poem of Empedocles, Peri Physeos. Towards a new edition of all the fragments. Ed. N. Van der Ben. Amst., 1975; Empedocles: The extant fragments. Ed. by M. R. Wright. N. Hav., 1981; InwoodB. The Poem of Empedocles. A Text and Translation with an Introduction. Tornt., 1992 (rev. ed. 2001); «Очищения»: Zuntz G. Persephone. Oxf., 1971; Empedocle. Les Purifications. Un projet de paix universelle. Éd., trad, et comm. par J. Bollack. P., 2003.

Лит.: Kranz W. Empedokles. Antike Gestalt und Romantische Neuschöpfung. Ζ., 1949; O'Brien D. Empedocles' cosmic cycle. L.; N. Y., 1969; Kingsley P. Empedocles and his interpreters: the four-element doxography, - Phronesis 39, 1994, p. 235-254; Long A. A. Empedocles' cosmic cycle in the 'sixties, - The Presocratics. Ed. by A. P. D. Mourelatos. Garden City, 1974, p. 397-425; Van der Ben N. The Strasbourg Papyrus of Empedocles: Some Preliminary Remarks, - Mnemosyne 52, 1999, p. 525-544; O'Brien D. Empedocles: The Wandering Daimon and the Two Poems, - Aevum n. s. 1, 2001, p. 79-179; Kingsley P. Empedocles for the New Millenium, -AncPhil 22,2002, p. 333-413; Studi sul pensiero e sulla lingua di Empedocle. A cura di L. Rossetti e C. Santaniello. Luglio, 2004; Семугикин А. В. Эмпедокл. М., 1985.

А. В. ЛЕБЕДЕВ

ЭНЕСИДЕМ (ΑΙνησίδημος) из Кносса (сер. 1 в. до н. э.?), античный философ-скептик, первоначально - сторонник платоновской Академии, с которой порвал по причине «догматизма» современных ему академиков (Филона из Ларисы и др.) и основал собственную школу, возобновив скептическое учение Пиррона (согласно Арисшоклу, apud Eus. Pr. Εν. XIV 18, 29). Традиционно считается, что он был родом из Кносса (Κνώσιος, D. L. IX 115-116), согласно Фотию, Э. был из Эг (о ίξ Αιγών - Phot. Cod. 212, 169b 19), однако, согласно Аристоклу, цитируемому Евсевием, некий Э. возобновил скептический «вздор» в Александрии египетской (XIV 18,29), что


804                                                     ЭНЕСИДЕМ

может соответствовать различным местам рождения Э. и его преподавания (более или менее продолжительного).

Э. был автором сочинений «Пирроновы рассуждения» в 8 кн. (Πυρρώνειοι λόγοι - Sext. Adv. math. VIII215; D. L. IX 106; 116), «Против мудрости» (Ката σοφίας - IX 106; Eus. Pr. Εν. XIV 18, 11); еще три сочинения: «Краткое введение в пирронизм» (Εις та Πυρρώνζια ύποτύπωσις - D. L. IX 78), «Основы» (Στοιγειώσεις — Ibid. 16); «Введение» (Πρώτη βίσαγωγη — Sext. Adv. math. X 216), - возможно, не являются самостоятельными трактатами. Сводку основных положений первого из упомянутых сочинений см. у Фотия (Phot. Cod. 212, р. 169Ы8—171а4 Bekker). Сочинения Э. (ныне утраченные) широко использовал Секст Эмпирик, основной источник сведений о пирронизме.

Э. известен формулировкой 10 скептических тропов (аргументов, τρόπου) в пользу воздержания от суждения (см. D. L. IX 79-88; Sext. Adv. math. VII 345). Первые 5 тропов - или, по Диогену, «апорий согласования видимого (φαινομένων) и мыслимого (νοουμένων)» - сформулированы применительно к субъекту суждения: трудно судить, что же на самом деле истинно, когда 1) у различных существ (людей, животных, птиц) представления об одних и тех же вещах различаются, ибо различна сила их чувства; 2) различны особенности восприятия различных людей (кому-то и на солнцепеке холодно); 3) чувства дают свой специфический срез опыта: яблоко одно, а глаз видит только его желтизну, а вкус - только сладость и т. д.); 4) судящий всегда пребывает в каком-либо состоянии (болезнь, страх, старость, любовь, печаль и т. д.); 5) судящий находится во власти определенных обычаев, верований и законов (которые у персов и эллинов, массагетов и египтян и т.д зачастую противоречат друг другу), - «отсюда - воздержание (ίποχη) от суждения об истинности».

Остальные 5 тропов делают акцент на объекте суждения: 6) ничто не является в чистом виде, но всегда внутри определенной среды, что влияет на наше восприятие (пурпур при свете солнца имеет один оттенок, а при луне - другой; камень в воздухе тяжел, а в воде - легок); 7) восприятие всех предметов искажается пространством (большой предмет издалека кажется маленьким); 8) одинаковые вещи действуют по-разному в зависимости от их количества (вино и пища могут и укреплять, и расслаблять); 9) события по-разному воспринимаются в зависимости от их обычности или необычности (где землетрясения часты, там им не удивляются); 10) все соотносительно: верх мыслится в паре с низом, правое с левым и т. д., но прежде всего все мыслимое соотнесено с нашим мышлением, — т. е. все непознаваемо (άγνωστα) само по себе. Диоген отмечает разный порядок расположения 8-го, 9-го и 10-го тропов у Э., Секста и Фаворина (D. L. IX 87), составивших школьные руководства по этому вопросу. О широкой известности тропов Э. может свидетельствовать (хронологически первое) упоминание о них у Филона Александрийского (1 в. н. э.). Ср. также 5 тропов Агриппы.

К «Пирроновым положениям» Секста Эмпирика восходит сообщение о сопоставлении Э. скептической философии и философии Гераклита (Sext. Pyrrh. I 210-212: «Последователи Э. говорили, что скептический способ рассуждения служит путем к философии Гераклита»); сходство усматривалось в том, что скептики говорят: «кажется, что противоположности относятся к одному и тому же», а Гераклит: «противоположности существуют в отношении одного и того же», так что первый тезис предшествует вто-


«ЭННЕАДЫ»                                                  805

рому (догматическому). Сам Секст Эмпирик, напротив, считает, что скептический способ рассуждения не способствует пониманию философии Гераклита (I 212, 2-3). Как полагают исследователи, из сообщения Секста не следует, что Э. был в каком-то смысле последователем Гераклита, но что он либо предлагал свою интерпретацию (ср., напр., представление учения Гераклита в платоновском «Теэтете»), либо полемизировал со стоической интерпретацией и адаптацией учения Гераклита.

Лит.: Zeller Е., Pappenheim Ε. Der angebliche Heraclitismus des Skeptikers Ainesidemos. В., 1889; Rist J. The Heracleteanism of Aenesidemus, - Phoenix 24, 1970, p. 309-319; Burkhard U. Die angebliche Heraklit-Nachfolge des Skeptikers Aenesidem. Bonn, 1973; Striker G. The ten tropes of Aenesidemus, - Burnyeat M. (ed.). The Sceptical Tradition. Berk., 1983, p. 95-115; Decleva Caizzi F. Aenesidemus and the Academy, - CQ 42, 1992, p. 176-189; Mansfeld J. Aenesidemus and the Academics, - The Passionate Intellect. Essays on the transformation of Classical Traditions. Ed. by L. Ayers. N. Bruns.; L., 1995, p. 235-248; Perez B. Énésidème, - DPhA III, 2000, p. 90-99. См. тж. лит. к ст. Скептицизм.

М. А. СОЛОПОВА

«ЭННЕАДЫ» (èvveaSeg - девятки), издание сочинений Плотина в систематическом порядке, предпринятое его учеником Порфирием ок. 301 н. э., т. е. через 30 лет после смерти Плотина. Записанные Плотином тексты еще при его жизни имели хождение не только между его учениками в Риме, но и в Афинах (в частности, у Лонгина были списки, сделанные с экземпляра Амелия, списанного непосредственно с плотиновского оригинала -Porph. V. Plot. 19, 15-19; 20, 7-9). Возможно, они были сгруппированы (в хронологическом порядке?) и изданы единым корпусом после смерти Плотина. О хождении этого издания можно предположить на основании схолии к Επη. IV 4, 29, 55 (согласно которой έν τοις Εύστοχίου здесь заканчивается второй трактат «О душе» и начинается третий, тогда как èv τοις Πορφυρίου последующее относится ко второму). Указанный здесь Евстохий Александрийский, ученик Плотина, врач, который ухаживал за Плотином до самой смерти последнего (Porph. V. Plot. 7, 8-12), мог быть либо издателем сочинений Плотина, либо одним из тех, благодаря кому они сохранились и распространялись (по предположению Л. Бриссонз, предшествующее Порфириеву издание было сделано на основе записей Амелия и под его руководством - ср. V. Plot. 19, 24; 20, 5-9).










Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: