Бихевиоральная модель

Начиная с конца 1960-х — начала 1970-х гг. проблемой тревоги активно занялись представители теории научения. В каком-то смысле это «первая любовь» поведенческой терапии, зародившей* ся в экспериментах Дж. Уотсона с маленьким Альбертом (см. т. 1, подразд. 4.4). Именно в работе с различного рода фобиями по­веденческая терапия доказала свою эффективность (Wolpe J. — 1958). Предложенная объяснительная схема отличалась простотой, убедительностью и находила экспериментальное подтверждение. Согласно поведенческой модели нейтральный стимул, совме­щенный с пугающим, также начинает вызывать реакцию страха по механизму классического обусловливания, затем по механизму генерализации стимула и генерализации реакции спектр ситуаций, вызывающих тревогу, может расширяться. Возникающее поведение избегания по механизму отрицатель-ного подкрепления ведет к редукции страха, закрепляется и препятствует спонтанному угасанию реакции страха на ней­тральные стимулы. Именно таким образом Г.Айзенк — автор трехфазной теории тревожного расстройства (см. т. 1, под­разд. 4.4), достаточно убедительно объяснял фобию лошадей у маленького Ганса, обвиняя аналитиков в чрезмерно сложных и спекулятивных построениях.

Согласно бихевиоральной модели социальной фобии послед­няя развивается на основе механизма классического обусловли­вания (т.е. вследствие травматичного события в социальной об­ласти, например опыта отвержения сверстниками). Так, в одном из исследований 56 % больных с социальной фобией сообщили о травматических событиях, предшествующих их заболеванию, тогда как в контрольной группе о подобных событиях вспомнило лишь 20 % (Townsley R. — 1992).

Предположение о том, что социальная тревожность может воз­никать на основе механизма социального научения, т. е. в резуль­тате наблюдения за подобным поведением у других родилось в процессе изучения обезьян (De Waal F. — 1989). Ученые обнару­жили, что потомки тревожных обезьян тоже склонны вести себя подобным образом и предположили, что в этих случаях имеет место взаимодействие генетических факторов и факторов, свя­занных с социальным научением. Данное предположение, безу­словно, требует дальнейших исследований, однако и по другим данным (Ost L., Hugdahl К. — 1981) 13 % пациентов с социальной фобией заболели в результате викарного научения, наблюдая за негативным опытом других людей. У этого предположения есть

204

ii противники, отмечающие, что при достаточно высокой рас­пространенности негативных событий больных социальной фо-Оией должно быть значительно больше, не говоря уже о том, нисколько искаженными могут быть данные самоотчета.

В целом необходимо отметить, что получено еще недостаточно динных в пользу теории социального научения как механизма Юзникновения социальной фобии, и исследователи зачастую Лишь экстраполируют имеющиеся данные о роли научения в ртиологии простых фобий, например, широко известны экспе­рименты о научении фобии змей С.Минеки (Mineka S. — 1987; Mineka S., Zinbarg R. — 1991). Вместе с тем, согласно условиям Социального научения, выделенным А. Бандурой, действительно Недостаточно одного лишь присутствия при событии. Необходи­мы определенные предпосылки, в частности внимание, направ­ленное на происходящее, и т.д. (см. т. 1, подразд. 4.2).

Еще одной поведенческой моделью социальной фобии явля­ется модель предрасположенности, согласно которой как чело­век, так и обезьяны имеют определенную, выработанную в ходе эволюции предиспозицию к обучению реакции страха по отно­шению к тем объектам, которые вызывали страх у их предков. Применительно к социальной фобии, эта модель предполагает, что у людей существует предиспозиция к тому, чтобы испытывать страх перед злыми, критичными и отвергающими выражениями лиц. Д. Барлоу (Barlow D. — 1988) полагает, что в большинстве случаев подобные страхи неярко выражены и преходящи, а со­циальная фобия развивается лишь в случаях конституциональной или выработанной поведенческой заторможености, при которой активное поведение, необходимое для совладания с опасностью, подавлено. Это модель психологической уязвимости индивида, где в качестве фактора, определяющего предрасположенность к социальной фобии (а также к другим тревожным расстройствам), выступает особое свойство темперамента, получившее название поведенческая заторможенность (behavior inhibition). По­веденческая заторможенность может быть также и результатом научения в семье, где имеет место повышенный контроль и по­давляется собственная инициатива ребенка.

В целом поведенческая теория рассматривает социальную фо­бию как одну из простых фобий и практически все предлагаемые объяснительные модели неспецифичны для социальной фобии. Для объяснения специфики социальной фобии существует лишь одна теория в рамках бихевиорального подхода, получившая ши­рокое рапространение — модель дефицита социальных навы­ков, согласно которой в этиологии социальной фобии большая роль принадлежит несформированным социальным навыкам. Исследования говорят как в пользу данной модели (Pilkonis P. A. — 1976, 1977; Twentyman C.T., McFall R.M. — 1975), так и против

205

нее (Rapee R. M., Lim L. — 1992; Clark J., Arkowitz H. — 1975), Противники данной модели связывают проблемное поведение (недостаточно хорошее выступление, плохой контакт, неуверен­ность в контактах с противоположным полом) людей с высоким уровнем социальной тревожности не с недостатком навыков, а с тревогой как таковой.

Однако если в отношении простых фобий бихевиоральный подход, основанный на механизмах научения, достаточно убеди­телен, то такие состояния, как агорафобия, генерализованная тревога, панические атаки трудно объяснить столь упрощенными моделями.