Истина о четырех отделах

План буддийского катехизиса установлен самим учителем. Он состоит из четырех отделов: учение о страдании, учение о проис-хождении страдания, учение об уничтожении страдания, практи-ческий путь к уничтожению страдания. Это – основа всего закона, символ веры буддистов.

-Как вы думаете,- спросил Будда своих учеников, что больше, вода четырех морей или проливаемые вами слезы, когда вы стран-ствуете по этому миру, и грустите и плачете о том, что вам дается то, что вы ищете?

Страданием проникнуто все существующее и это страдание неизменно связано с самим фактом существования, потому что ни один блаженный, ни брахман, ни боги не могут сделать так, чтобы не старилось то, что подлежит старости, чтобы не болело то, что подвержено болезни, чтобы не умирало то, что подвержено смерти, чтобы не падало то, что подвержено падению, чтобы не погибало то, что подвержено гибели.

Страдание и бытие мнонимы. И куда бы не обращался взор человека- в прошлом или в будущем он видит бесконечное, неис-черпаемое море слез и бесконечное существование под разными видами страдания.

Это представление о страдании тесно сведено в буддизме с пред-ставлением, что “нет неизменной сущности в этом бывании”, что все течет, все изменяется, пожирая само себя и не насыщаясь. Душу буддиста томила такая “дурная бесконечность”; сама она- это непрерывное, не имеющее конца и смысла, колесо жизни, причиняло ему метофизическую боль, независимо от частых горес-тей и мук сансары(житейское море).

“Все пребывает в пламени. Глаза и все чувства находятся в пламени, зажженном огнем любви, огнем ненависти, огнем соблаз-на; он зажигается рождением, старостью и смертью, скорбью с воплями печали, заботой, страданием и отчаянием. Весь мир окутан дымом, весь мир пожрется огнем “.

В чем же корни этого страдания? Здесь мы переходим ко второму отделу буддийской доктрины, к рассмотрению причины страданий.

“Cвятая истина о происхождении страдания такова:;жажда к бытию и наслаждению и к желанию, находящему свое наслаж-дение на земле, жажда к наслаждению, жажда к созиданию, жажда власти ведут от возрождения к возрождению. ”

Другими словами, страдания порождаются нашей волей, нашими желаниями.Откуда же сами желания? Желания происходят из восприятия мира, восприятия происходят от соприкосновения, со-прикосновение с миром происходит из органов чувств, органы чувств из нашей телесности, но сама телесность есть призрак и видимость, порождение неправильного восприятия, результат не- ведения. Поэтому царство страдания уничтожается с приобрете-нием истинного знания, с умиранием всех желаний.

Монах должен понять, что объект его желаний, телесность, есть одна видимость.- Считая тело мыльным пузырем, - говорил Будда,-считай его подобным призраку, разломай увитыми цветами стрелы искусителя и тогда иди туда, где тебя не увидит царь смерти.

Все таким образом – обман, призрак и иллюзия. Нет ничего. Но распространяется ли это отрицание и на людские души?

Многие буддийские тексты отвечают на этот вопрос отрицатель-но. Есть одно место, которое выразительно резюмирует иллюзио-нистические взгляды буддизма.

“Учитель только тогда покрыт броней, когда уму его представит-ся следующая мысль: я должен вести к совершенной Нирване бес-численное множество существ, - я должен вести их; и, однако, ни их ведомых, ни меня – ведущего не существует. Они не существуют на самом деле, потому что небытие есть собственный характер всего, что признается существующим. Это, как если бы искусный волшебник заставил появиться на распутье четырех больших дорог огромную толпу призрачных людей, которые дрались бы между собой, убивали друг друга и потом все исчезли, а на самом деле не было ни появившихся, ни убивавших, ни исчезнувших“

Так же точно будды ведут к совершенной Нирване бесчисленное множество существ, а на самом деле нет ни ведущих, ни ведомых.

Какие могут быть желания и страсти у монаха, который проникся таким мировоззрением?   

Интеллектуализм буддийской этики

   Четвертая часть буддийского символа – вера, составляет его этику в строгом смысле этого слова. Кратко она формулируется так:

Путь к уничтожению страдания есть всемирный путь: правая речь правое решение, правая вера, правое дело, праведная жизнь, пра-ведное стремление, праведная память, правое размышление. Раз-витие этой формулы составляет содержание многочисленных бесед и поучений.

Прежде всего, в буддийской этике поражает ее интеллектуалисти-ческий характер. Вот несколько типичных примеров из Сутта – Ни-паты:

“Великое научение и познание, верное разумение закона, благое слово – вот величайшее блаженство”

“Истина – сладчайшее в этом мире и та жизнь назовется лучшей, которая прожита в понимании”

С интеллектуальным характером буддийской этики связано ее второе свойство – отрицательный характер большинства ее запо-ведей. Буддизм гораздо охотнее говорит о том, чего надо избегать, чем указывает, что надо делать. Главные его заповеди: не убивай, не укради, не прелюбодействуй, не лги, не пьянствуй – сплошь отрицательного характера, подобно большинству заповедей Мои-сея.

Иначе это и не могло быть в буддизме: проповедуя отречение, отказ от мира, буддизм проповедовал воздержание от жизни вооб-ще, от душевных движений, даже если он этического порядка.

Любовь в буддизме

“Не стремись к радостям ни земным, ни небесным”, будь невоз-мутим, ничему не удивляйся, ничем не восхищайся, ни к чему не стремись, ничего не жалей. Чувство любви к личностям совершен-но несовместимо с буддизмом; монах должен вырвать у себя “ вся-кое влечение к виду и имени”, т.е. к индивидуальному; для него должно стать глубоко безразличным: стоит ли около него брат или совершенно чужой человек, которого он видит впервые – потому, что всякая привязанность – боль, потому что личность – иллюзия.

Но это не исключает возможности самой интенсивной любви ко всему вообще, к общему страдающему мировому целому потому, что такая любовь не приносит страдания.

Существует одно место, в котором эта мировая любовь выражена с необычайной силой.

“Да будут счастливы все существа, да живут все они в радости и довольстве!”