Духовная журналистика

Значительное число священников, теософов, эмигрировавших или высланных из России, мировая солидарность церковников разных конфессий, их помощь беженцам – факторы, которые послужили основой создания целой сети русских духовных изданий. Важную роль в этом сыграла журналистика как средство единения большей части эмиграции. Независимо от политической ориентации большинство были религиозными людьми. Условия жизни в чужой стране способствовали усилению и углублению их религиозности, что отчасти являлось реакцией на официальный советский атеизм. Беженцам было свойственно противостояние всему большевистскому. Существенную роль сыграло и то обстоятельство, что в духовной журналистике выступали блестящие философы и теософы, политики и публицисты.

Духовная журналистика эмиграции и по влиянию, и по своему положению в обществе, и по вовлеченным в нее культурным силам не идет ни в какое сравнение с православной печатью в Советской России, находившейся на грани исчезновения. Можно сказать, «серебряный век» русского искусства и поэзии сопровождали рост интереса к духовности и ренессанс философии. «Серебряный век» как бы эмигрировал из метрополии вместе с ее беженцами, что отразилось на всех сторонах культурной жизни российской колонии в разных странах. Особое отношение это имеет к духовной жизни эмиграции. «Такие эпохи религиозно-философского творчества, – замечает профессор Н.А. Струве, директор издательства «YMCA-PRESS», главный редактор «Вестника РХД», – какое было в России до революции, а особенно просияло в эмиграции, тоже случаются не каждое столетие» ^[129].

В Праге создается Русский университет, в Берлине русские ученые организуют Русскую академическую группу, затем – Русский институт; начинает функционировать Свободное религиозное философское общество. Организатор и руководитель Вольной академии духовной культуры 1918–1919 гг. в Советской России Н.А. Бердяев, оказавшийся в столице Германии, основал здесь в 1922 г. с помощью YMCA Свободную духовную и философскую академию. К 1925 г. в Париже сложился комплекс Сергиевского подворья с богословским институтом и семинарией.

Все эти культурно-религиозные центры вели определенную издательскую деятельность: выпускали ученые труды, сборники научных исследований, периодику, работы русских философов и богословов. В ряду произведений, получивших широкую известность и мировое признание ^[130], «Философия неравенства», «Смысл истории», «О назначении человека», «Русская идея» Н.А. Бердяева; «Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста агнца» – трилогия о Богочеловечестве о. С.Н. Булгакова; «Сердце в христианской и индийской мистике», «Этика преображенного эроса» Б.П. Вышеславцева; «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция», «Ценность и бытие (Бог и царство Божие, как основа ценностей)» Н.О. Лосского; «Крушение кумиров», «Материализм как мировоззрение» С.Л. Франка и др. Эти и другие труды показали всему миру глубину русской философской школы и способствовали ее утверждению как составной части мировой философии. «Соединение пастырей и мыслителей в одном лице – редкое культурное явление, причем редкостное не только для России, но и для любой страны, – говорит Н.А. Струве. – Люди, подобные тому же отцу Сергию Булгакову, появляются, возможно, даже реже, чем раз в столетие» ^[131].

Многие произведения, ставшие классикой философии и теософии, появляются именно на страницах духовной периодики.

Сеть конфессиональной печати была достаточно велика: судя по заграничному историческому архиву в Праге, каждый десятый журнал имел религиозно-нравственное направление (соотношение 102:1005). Число изданий на протяжении первого десятилетия возросло, о чем свидетельствует следующий график.