Особенности догматической ситуации эпохи

Выше уже говорилось, что раннее христианство было весьма разнородно в толковании мно­гих деталей учения, которые в наше время имеют только одно обяза­тельное изложение. Поэтому мы не можем, строго говоря, применять к этим толкованиям слово «ересь» в современном смысле (учение, соборно осуждённое Церковью). Скорее можно говорить о ересях в первоначальном, апостольском смысле этого слова (1 Кор. XI, 19 и др.) — как о частных богословских мнениях.

При рассмотрении ересей (богословских идей) 11—111 вв. нужно помнить, что богословие всегда представляет собой попытку отдель­ного автора дать логически связный анализ некоторых догматиче­ских положений Церкви. Этот опыт может быть признан Церковью православным или еретическим. Однако признание зависит не только от самого содержания веры Церкви, но и от её исторической памяти, накопленных ею представлений о правильных и неправиль­ных решениях, нашедших своё отражение в творениях авторитет­ных авторов или постановлениях Соборов. Так, например, сегодня невозможно сказать, что Бог Сын (или Св. Дух) не равен Богу Отцу, и при этом остаться членом Церкви, ибо в ходе догматических спо­ров IV в. данный тезис был многократно осуждён, а его сторонники преданы анафеме. Однако прежде соборного решения этого вопро­са он оставался частным богословским мнением и был открыт для обсуждения. Со временем свод обязательных положений и толко­ваний (догматов), постоянно расширяясь, сформировался в корпус христианского богословия, существующий и по сю пору.

Было бы ошибкой переносить современную ситуацию в бого­словии на первые века христианства. Как уже говорилось, основным источником учения в ту пору были не признанные авторитеты, а не­посредственный христианский опыт богообщения (см., например, 1 Ин.). Однако с ослаблением пророческого элемента и трансформа­цией церковного сознания в сторону иерархического порядка и дис­циплины на первый план вышли более рационалистические модели построения религиозной доктрины.

Триадологические ереси. Две основные триадологические ереси — это модализм и динамизм. Они часто объединяются под названием монархианство, т.е. учение о единоначалии Бога Отца в Св. Троице. На самом деле это различные по происхожде­нию учения. Поскольку и та и другая ересь затрагивает проблему отношения Бога Сына к личности Христа, их можно рассматривать одновременно как триадологические и как христологические ереси. Будучи рассмотрены с точки зрения христологии, модализм и дина­мизм получили в богословской традиции другие названия - соответ­ственно, патрипассианство ('страдание Отца') и адопцианство ('усыновление').

Модализм. Первой разновидностью монархианства является мо­дализм. Его точное происхождение и даже отчасти содержание до сих пор остаются загадкой. Крупными богословами этого направления были уроженцы Малой Азии Праксей и Ноэт (вторая половина II — первая половина III в.), а наибольшую известность получил Савеллий (конец II — середина III в.). Одним из важнейших центров распро­странения модализма был Рим, где Праксей и Савеллий пытались утвердить своё богословие. Римские папы Виктор (189-198/199 гг.), Зефирин (199—217(7) гг.) и Каликст (217—222 гг.) покровительствовали этому учению, а последний даже издал теологический трактат, в ко­тором содержалось богословское обоснование идей модализма (хотя и с различиями в терминах по сравнению с Савеллием). Сщмч. Иппо­лит Римский (в трактате «Философумены», см. с. 155) вёл активную полемику против модализма папы Каликста, за что последний даже отлучил его от Церкви.

Причины появления модализма. В основе модализма лежит стрем­ление создать богословскую систему, удовлетворяющую сразу двум требованиям — с одной стороны, она предполагала существование единого Бога, а с другой - наличие божественной природы во Хри­сте. Идея единобожия была крайне важна для первых христиан, по­скольку противопоставление библейского монотеизма имперскому политеизму активно использовалось в христианской полемике про­тив язычества. Но если текст Ветхого Завета в вопросе о монотеизме в те времена практически не вызывал сомнений (Исх. XX, 2—3), то с новозаветными свидетельствами возникали затруднения.

В Новом Завете есть лишь два контекста, в которых Сын (Хри­стос) упоминается вместе с двумя другими Лицами Св. Троицы:

Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа (Мф. XXVIII, 19);

Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами (2 Кор. XIII, 14).

Характер этих свидетельств не вполне однозначный (так, во вто­ром отрывке Богом называется только Бог Отец), поэтому ранние богословы могли толковать их по-разному.

Несколько раз в Новом Завете Христос прямо называется Бо­гом. Так, ап. Фома восклицает, обращаясь к воскресшему Иисусу: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. XX, 28). В своём Первом послании ап. Иоанн Богослов также говорит о Христе: «Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (1 Ин. V, 20). Богом назван Христос и у ап. Павла, ср.: «От них [евреев] Христос по плоти, сущий над всем Бог» (Рим. IX, 5); «Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе» (1 Тим. III, 16); «в Нём обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. II, 9).

Во времена иудеохристианства статус Иисуса Христа по отно­шению к Богу Отцу не получил подробного разъяснения, посколь­ку ранние богословы ограничивались провозглашением во Христе лишь мессианского достоинства. Однако с выходом христианства на мировую арену этот вопрос стал одним из основных — ведь прямое именование Христа Богом (ср. Рим. IX, 5) противоречило строгому ветхозаветному монотеизму и вело к признанию двух Богов. Именно из попыток соединить положение о Божественности Сына и един­стве Бога родились логосное богословие апологетов (см. выше), мно­гие положения гностицизма (см. ниже) и модализм.

Сущность савеллианства. Как уже говорилось, нам в точности не­известно богословие Савеллия — тем более что в церковной полеми­ке начиная с середины IV в. его учение часто смешивали с учением Маркелла Анкирского, находя в них сходство или даже преемствен­ность. В самых общих чертах можно сказать, что Савеллий считал Отца и Сына одной сущностью, которую он называл «Сыноотцом» и которая в зависимости от целей принимает разные «модусы» (от лат.'образ действия') или «маски», «личины». Бог представляет собой Единицу (Монаду), которая в истории творе­ния и откровения «развёртывается» в Троицу (Триаду). Божествен­ный Логос, по Савеллию, не идентичен Сыну, но является Богом в стадии развёртывания (перехода) Монады в Триаду, Богом «говоря­щим» (т.е. «Словом» — ср. Ин. I, 1). Впервые Бог-Логос явил Себя в откровении Ветхого Завета в модусе Отца, в новозаветные време­на—в модусе Сына, а после Вознесения Господня Бог является как Св. Дух. При кончине мира Бог снова станет изначальной Единицей-Монадой, которая существовала ещё до сотворения мира.

Поскольку Отец и Сын — одно (Ин. X, 30; ср. Ин. XIV, 9), то мож­но полагать, что Бог Отец также пострадал на кресте (отсюда другое название модализма, придуманное Тертуллианом - «патрипассианство», см. выше). Своих противников, считавших Бога Сына не модусом Отца, а самостоятельным Лицом Св. Троицы, модалисты (Каликст) называли «двоебожниками».

Несмотря на то, что в 261 г. учение Савеллия было официально осуждено Александрийской Церковью, а на следующий год — Церко­вью Римской, оно, по всей видимости, имело довольно широкое рас­пространение, особенно в Северной Африке (Ливии и Пентаполе). Следы его теряются только в конце IV в.

Влияние модализма на последующее богословие. Модализм имел далеко идущие последствия для богословия. По сути, он представлял собой богословскую альтернативу субординационизму. Напомним, что субординационисты не считали Сына и Духа единосущными Богу Отцу — иными словами, не признавали их равенство по Боже­ству. Модалисты, наоборот, утверждали полное единосущие Сына и Св. Духа Богу Отцу, однако отрицали за Ними самостоятельное лич­ное существование (ипостасностъ), признавая Их лишь «модусами» (формами) единого Бога. Дальнейшее развитие богословия пошло пу­тём синтеза верных положений субординационизма и модализма: от первого была заимствована доктрина ипостасности трёх Лиц Св. Тро­ицы, а от второго — идея их единосущия друг другу по Божеству.

Именно в модализме обвиняли субординационисты (Арий и его последователи) свт. Александра Александрийского и защитников Никейского Собора. Также не случайно, что известный богослов-никеец Маркелл Анкирский (см. ниже) был обвинён в приверженно­сти этому учению.

В преодолении древнего субординационизма и теоретической подготовке никейского троичного богословия состоит большое положительное значение модализма в истории Церкви.

Динамизм. Динамизм, как и модализм, является триадологической ересью. Однако он имеет иное происхождение. Если мо­дализм — это ещё один вариант эллинизированого богословия, то динамизм — это отзвук иудеохристианских верований. Иудеохристианству были свойственны акцент на единстве Бога и признание Иисуса Мессией («помазанником») в традиционном еврейском смыс­ле этого слова. Динамизм учит об абсолютном единстве Бога, а рож­даемый Им Сын-Логос есть не самостоятельное Лицо Св. Троицы, но лишь свойство Бога, Его Сила (ср. 1 Кор. I, 23-24). При таком понимании Бога Сына Христос - это всего лишь человек Иисус, на которого снизошла та же Сила, которая сходила и на про­роков, и на ветхозаветных патриархов. Сыном Божиим он является не по природе, а «по усыновлению» (отсюда другое название этого учения — адопцианство). По аналогии с Сыном и Св. Дух также мыс­лился не самостоятельным Лицом, а лишь одним из свойств (сил) единого Бога.

Динамизм более всего распространился среди семитоязычных и афразийских народов (евреев, арамеев, сирийцев, арабов, коптов), однако оказал заметное влияние и на такие христианские центры, как Антиохия и Рим. Благодаря влиянию иудеохристианства это воз­зрение было широко представлено в ранней Церкви, однако первые известные богословы-динамисты появляются только в конце II — начале III в.: таковы были, например, Феодот Старший (Кожевник) из Византия, проповедовавший в Риме (отлучён папой Виктором) и Феодот Младший (Меняла), действовавший во время понтификата папы Зефирина.

Главным представителем динамизма считается Павел Самосатский (около 200—275 гг.), еп. Антиохии (260—268 гг.). Поскольку он занимал должность предстоятеля одной из важнейших христиан­ских Церквей, динамизм в его интерпретации нам известен лучше всего. Павел пользовался поддержкой Зиновии (240—274 гг.), прави­тельницы так называемой Пальмирской империи, которая возникла в правление имп. Галлиена (262 г.) и включала в себя Сирию, Пале­стину, а впоследствии и Египет. Он был одним из первых иерархов, которые открыто сотрудничали со светскими властями. При Зиновии он, несмотря на епископский сан, даже занимал светскую должность (прокуратор с государственным жалованьем 200 тыс. сестерциев).

Его необычные воззрения и образ жизни неоднократно привле­кали внимание окрестных епископов, которые дважды собирались на соборе в Антиохии, чтобы рассмотреть учение Павла. Первый собор в 264 г. окончился ничем, так как Павел, используя свои по­знания в диалектике (искусстве философской беседы), сумел оправ­даться. Однако другие соборы, состоявшиеся в 268—269 гг., всё-таки низложили его — правда, для этого пришлось прибегнуть к помощи христианского софиста пресвитера Малхиона и воспользоваться ис­кусством стенографии (быстрой записи). Однако поддержка Павла со стороны властей и церковного народа была так велика, что он сохранял своё место до 272 г., когда Пальмирская империя была при­соединена к Риму имп. Аврелианом (270—275 гг.). Последний, хотя сам и поклонялся языческому богу Непобедимого Солнца, решил принять участие в споре между христианами, заняв сторону поставленного собором еп. Домна (268/9-273/4 гг.), поскольку имен­но он поддерживал общение с Римской кафедрой.

Влияние динамизма на последующее богословие. В отличие от модализма, влияние динамизма на дальнейшее развитие богословия было скорее отрицательным, несмотря на большой вклад в преодоление коренного порока предшествующих систем — субординационизма.

В Антиохии после низложения Павла ещё некоторое время про­должало существовать раскольническое сообщество, пресвитером в котором был видный церковный учёный своего времени Лукиан, открывший собственную богословскую школу. Одним из учеников Лукиана был будущий ересиарх Арий, учивший о тварной природе Сына. Таким образом, именно из школы динамистов вышло ари­анство, борьба с которым затянулась на полвека и отняла у Церкви очень много времени и сил (см. ниже).

Павел Самосатский был одним из первых богословов, использо­вавшим при описании взаимоотношений Отца и Сына выражение «единосущный» (ο’μοου΄σιος). Правда, в его трактовке фраза «Сын единосущен Отцу» означала, что они представляют одну сущность, без разделения на Лица. Антиохийский собор отверг это определе­ние как уступку савеллианизму. Тёмное прошлое термина «едино­сущный» было одной из причин, из-за которых впоследствии символ веры Никейского Собора встретил сильное сопротивление на Вос­токе.

 

Контрольные вопросы по теме

1. В чём сходство и различие между расколом и ересью? Почему монтанизм был скорее расколом, чем ересью?

2. Каковы были предпосылки и основные принципы учения Монтана? По каким причинам Церковь решительно отвергла монтанизм?

3. Каковы причины и значение церковных расколов II—IVвв.? Показать на при­мере отдельных расколов их вред для церковного единства.

4. В чём сущность ереси модализма? Назвать основные положения учения Са-веллия.

5. В чём сущность ереси динамизма? Назвать основные положения учения Павла Самосатского.

6. Почему модализм и динамизм объединяются под общим именем монархиан-ства? В чём различие между этими течениями? Как они повлияли на даль­нейшее развитие богословия?

Дополнительная литература по теме

Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. Минск, 2004. С. 446-452 (Савеллий), 474-488 (монтанизм), 489-494 (раскол Калик-ста и Ипполита), 494-501 (расколы Новата и Новациана), 510-531 (рас­кол донатистов), 531-535 (мелитианский раскол).

Иванов М.С. Ересь // ПЭ. Т. XVIII. М., 2008. С. 598-603.

Пашков Д., свящ. Два взгляда на действительность таинств у инославных христиан // XVII богословская конференция ПСТГУ. Т. I. М., 2007. С. 146-152.

Прокофьева Н.Д., Фокин А.Р. Адопцианство // ПЭ. Т. I. М., 2000. С. 310-311.

Ткаченко А.А. Донатизм // ПЭ. Т. XV. М., 2007. С. 654-657.

Чичуров И.С. Александрийская Православная Церковь (Александрийский Патриархат): От основания до середины VII в. // ПЭ. Т. I. М., 2000. С. 559-577 (563 - мелитианский раскол).

Шафф Ф. История христианской Церкви. Т. II. Доникейское христианство. 100-325 г. по Р.Х. СПб., 2007. С. 380-391 (триадологические ереси II-III вв.).

 

 

 

РАЗДЕЛ II