Практическая ситуация 2

Прочитайте рассказ А.П.Чехова «Три года» и ответьте на во­просы.

«Лаптевы в Москве вели оптовую торговлю галантерейным то­варом: бахромой, тесьмой, аграмантом, вязального бумагой, пуго­вицами и проч. Валовая выручка достигала двух миллионов в год; каков же был чистый доход, никто не знал, кроме старика. Сыно­вья и приказчики определяли этот доход приблизительно в трис­та тысяч и говорили, что он был бы тысяч на сто больше, если бы старик «не раскидывался», то есть не отпускал в кредит без раз­бору; за последние десять лет одних безнадежных векселей на­бралось почти на миллион, и старший приказчик, когда заходила речь об этом, хитро подмигивал глазом и говорил слова, значение которых было не для всех ясно: «Психологическое последствие века».

Главные торговые операции производились в городских рядах, в помещении, которое называлось амбаром. Вход в амбар был со двора, где всегда было сумрачно, пахло рогожами и стучали копы­тами по асфальту ломовые лошади. Дверь, очень скромная на вид, обитая железом, вела со двора в комнату с побуревшими от сы­рости, исписанными углем стенами и освещенную узким окном с железною решеткой, затем налево была другая комната, поболь­ше и почище, с чугунного печью и двумя столами, но тоже с ост­рожным окном: это — контора, и уж отсюда узкая каменная лест­ница вела во второй этаж, где находилось главное помещение.

Это была довольно большая комната, но благодаря постоянным сумеркам, низкому потолку и тесноте от ящиков, тюков и сную­щих людей она производила на свежего человека такое же не­взрачное впечатление, как обе нижние. Наверху и также в конто­ре на полках лежал товар в кипах, пачках и бумажных коробках, в расположении его не было видно ни порядка, ни красоты, и ес­ли бы там и сям из бумажных свертков сквозь дыры не выгля­дывали то пунцовые нити, то кисть, то конец бахромы, то сразу нельзя было бы догадаться, чем здесь торгуют. И при взгляде на эти помятые бумажные свертки и коробки не верилось, что на таких пустяках выручают миллионы и что тут в амбаре каждый день бывают заняты делом пятьдесят человек, не считая покупа­телей.

Федор Степаныч был высокого роста и чрезвычайно крепкого сложения, так что, несмотря на свои восемьдесят лет и морщины, все еще имел вид здорового, сильного человека. Говорил он тяже­лым, густым, гудящим басом, который выходил из его широкой груди, как из бочки. Он брил бороду, носил солдатские подстри­женные усы и курил сигары. Так как ему всегда казалось жарко, то в амбаре и дома во всякое время года он ходил в просторном парусиновом пиджаке. Ему недавно снимали катаракту, он плохо видел и уже не занимался делом, а только разговаривал и пил чай с вареньем.

Вообще служащим жилось у Лаптевых очень плохо, и об этом давно уже говорили все ряды. Хуже всего было то, что по отно­шению к ним старик Федор Степаныч держался какой-то азиат­ской политики. Так, никому не было известно, сколько жалованья получали его любимцы (старшие приказчики) Початкин и Макеичев; получали они по три тысячи в год вместе с наградными, не больше, он же делал вид, что платит им по семи; наградные вы­давались каждый год всем приказчикам, но тайно, так что полу­чивший мало должен был из самолюбия говорить, что получил много; ни один мальчик не знал, когда его произведут в приказ­чики; ни один служащий не знал, доволен им хозяин или нет. Ничто не запрещалось приказчикам прямо, и потому они не зна­ли, что дозволяется и что — нет. Им не запрещалось жениться, но они не женились, боясь не угодить своею женитьбой хозяину и потерять место. Им позволялось иметь знакомых и бывать в гос­тях, но в девять часов вечера уже запирались ворота, и каждое утро хозяин подозрительно оглядывал всех служащих и испыты­вал, не пахнет ли от кого водкой: «А ну-ка, дыхни!».

Каждый праздник служащие обязаны были ходить к ранней обедне и становиться в церкви так, чтобы их всех видел хозяин. Посты строго соблюдались. В торжественные дни, например в именины хозяина или членов его семьи, приказчики должны были по подписке подносить сладкий пирог от Флея или альбом. Жили они в нижнем этаже дома на Пятницкой и во флигеле, помещаясь по трое и четверо в одной комнате, и за обедом ели из общей миски, хотя перед каждым из них стояла тарелка. Если кто из хозяев входил к ним во время обеда, то все они вставали....Из них разве одни только испорченные стариковским воспитанием серьезно могли считать его благодетелем, остальные же видели в нем врага и «плантатора».

...Голос старика гудел непрерывно. От нечего делать старик на­ставлял покупателя, как надо жить и как вести свои дела, и при этом все ставил в пример самого себя. Это хвастовство, этот ав­торитетный, подавляющий тон слышали и десять, и пятнадцать, и двадцать лет назад. Старик обожал себя; из его слов всегда вы­ходило так, что свою покойную жену и ее родню он осчастливил, детей наградил, приказчиков и служащих облагодетельствовал и всю улицу и всех знакомых заставил за себя вечно бога молить; что он ни делал, все это было очень хорошо, а если у людей пло­хо идут дела, то потому только, что они не хотят посоветоваться с ним; без его совета не может удаться никакое дело. В церкви он всегда становился впереди всех и даже делал замечания священ­никам, когда они, по его мнению, не так служили, и думал, что это угодно богу, так как бог его любит».

ОТВЕТЬТЕ НА ВОПРОСЫ

1. Оцените с позиций современного менеджмента практику рабо­ты с подчиненными главы торгового предприятия Ф.С.Лаптева в части продвижения по службе, оценки и оплаты труда, прав и обязанностей работников.

2. К какому типу руководителей можно отнести показанный А. П. Чеховым типаж?

3. Должны ли подчиненные подчеркивать свое уважение к менед­жеру, высказывать ему благодарность за предоставление ра­боты?

4. Следует ли менеджеру заниматься решением вопросов улучше­ния условий работы и отдыха сотрудников? Если да, то что для этого необходимо предпринимать?