2020-05-21
105
Все деноминации так или иначе отделились от Православия. Они потеряли священство и благодатность Таинств. Они сами отделились от Церкви Христа и находятся вне Ее. Поэтому соединение возможно только через возвращение в Ее лоно. Объединиться с протестантами и католиками так, как предлагают протестанты, будет крайним немилосердием и ложью по отношению к самим католикам и протестантам. Как можно сказать им, что все хорошо, вы в Церкви, в то время, как в реальности они вне Ее?
Православные не по гордости и самоправедности отрицают протестантскую идею объединения, а именно по любви к самим протестантам и раскольникам. Они просто обязаны говорить им правду, указывать на действительную возможность спасения и соединения с Церковью. Ведь не сказать правду протестантам о реальном пути единения с Церковью ради того, чтобы они не обиделись и не огорчились, подобно тому, как если бы мы человека, лежащего на железнодорожном полотне, не предупредили о приближающемся поезде ради того, чтобы не портить ему настроение и не волновать.
Главная причина, по которой Православная Церковь не может признать католиков и протестантов частью себя, даже не в том, что они заблуждаются в догматике, а в том, что они не имеют благодатного священства, реальных Таинств.
Протестанты могут во всем до мелочей принять учение и догматы Церкви, но это не сделает их Церковью, не сделает их пасторов законными и благодатными. Нужно креститься в Церкви, родиться свыше от воды и Духа и принять благодать и власть священнодействовать от православной иерархии. Вот так называемый киевский патриархат, раскольническая церковь Филарета. Там не только догматы, но и все традиции и обряды те же, что в Православной Церкви. Но все их таинства - безблагодатны, это пустые обряды.
"Патриарх" Филарет и его священство не имеют власти никого ни крестить (ввести в Церковь), ни рукоположить. Они не имеют силы даже освятить воду, т.к. они были анафематствованы Церковью, отлучены от Нее, лишены Ею власти, а точнее сказать, сами себя отлучили от Нее.
Потому Церковь не может объединиться с раскольниками и еретиками не из-за упрямства или нежелания единства, а по логике вещей. Ей нетрудно назвать католиков и протестантов своими братьями во Христе, но это просто будет ложь, т.к. по самой своей природе, духовному естеству они для Нее не братья, т.к. они вне Церкви, вне Христа. Гораздо больше любви, милосердия и мужества нужно иметь не для того, чтобы признать католиков и протестантов братьями, а именно наоборот, чтобы не признавать этого. Если мой друг будет очень желать, чтобы я считал его братом, то если я и стану называть его братом, чтобы он не огорчался, то все равно по природе он мне не станет им. Поэтому, если человек не крещен в Церкви, не получил Духа Святого через таинство Миропомазания или, получив Его, отступил от Церкви и тем самим отлучил себя от Нее, то как бы он ни хотел стать братом православным, он не является им братом просто по своей природе.
Помимо этого, Писание нам прямо говорит: "Остерегайтесь производящих разделения... и уклоняйтесь от них". Православные не могут ослушаться прямого повеления Ап. Павла. Некоторые протестанты, сторонники экуменизма, указывают на то, что различия всегда были в Церкви; что христианство Ап. Петра отличалось от христианства Ап. Павла: что Отцы Церкви имели разные взгляды по некоторым вопросам и т.д. Но неужели трудно понять отличие между разномыслием и разделением? При разномыслии сохраняется любовь, единство духа, общение. По всем второстепенным вопросам невозможно иметь одинаковых мнений (В Православии есть множество вопросов, по которым нет определенного догмата, а допускаются частные мнения. Но в главном разномыслия недопустимы. Если кто-то считает, например, что дни творения были эпохами, а не обычными днями, то от этого мало что меняется. Если же кто не признает причастие реальностью или считает баптистов Церковью и принимает у них крещение, то это ошибки к смерти. Так и в жизни бывает - не все ошибки одинаковы и смертельны. Если человек случайно возьмется за горячее, то он хоть и пострадает, но не умрет. Если же он случайно вместо сока выпьет яд, то это будет ошибка к смерти.).
Само восприятие одной истины у каждого человека разное. Простой человек понимает Истину по-своему, ученый мыслитель - по-своему, человек искусства - по-своему, но Истина остается одна при разном восприятии. Так и Ап. Павел воспринимал учение Христа, пропуская через свой опыт, разум и натуру, а Ап.Петр - через свою. Но неужели нужно доказывать то нерушимое единство учения Ап. Петра и Павла, единство, прежде всего, в духе? При разделении же может не быть никакого разномыслия. Просто иссякает любовь, проявляется гордость. В чем мыслит "киевский патриархат" иначе, чем Церковь? Все доктрины теоретически у них те же - просто русских не любят, не хотят подчиняться; просто захотелось Филарету носить патриарший куколь - вот и все причины для раскола. Почему тот пастор из Макеевки отделился от ЕХБ? Доктрины все те же, но просто надоело терпеть старшего пресвитера и быть в подчинении.
Главная, корневая причина разделений именно в истощении любви, как и говорили св. Киприан и блаженный Августин, а не в богословских вопросах.
Вторая причина для отвержения единства, предлагаемого протестантами, догматическая. Протестанты предлагают: "Давайте жить дружно, не критиковать и не обличать друг друга". Но как Церковь может пойти на компромисс с повелением Христа обличать дела тьмы и не осуждать то, что достойно осуждения? Как Церковь может молчать и не говорить о том, что, например, рок-музыка, которую используют харизматы на своих собраниях, - это сатанинская музыка; что их духовный опыт, говорение на языках, повержения, экстазы не от Бога, как они думают, а от духа заблуждения. Харизматы устраивают "святой" хохот на своих собраниях. В Славянске один харизматический пастор пригласил на собрание к себе клоунов, чтобы "Дух Святой" удачнее смог проявиться в хохоте. Это же ужасно!
Святые Отцы говорят, что ничем так нельзя Духа Святого отогнать от себя, как беспричинным смехом. Как православные, если они хотят следовать учению Библии и своих Отцов, могут признать харизматов братьями и не обличать их дела? Как Церковь может не обличать учение современных гуманистов о спасении, когда все Ее учителя и Отцы учат по-другому и предупреждают об опасности духовной прелести считать себя уже спасенным (тем более, людям, находящимся вне Церкви). Не может Церковь не говорить о том, что учение католиков о непорочном зачатии Девы Марии - это большое заблуждение и что папа является не главой Церкви и человеческим Богом, а самозванцем; что индульгенции - это страшная ересь.
Не могут православные не указывать протестантам на то, что они отошли от учения ранней Церкви: о молитвах святым и за умерших, о почитании Девы Марии и святых, о детокрещении, Таинствах и пр. Не могут они молчаливо одобрять то, что протестанты учат о том, что Пречистая Дева имела еще других детей и отношения с Иосифом в то время, как Церковь и исторически, и от Самого Духа Святого знает, что это - ложь. Не может Церковь не говорить того, что нет у баптистов истинного, спасительного Причастия, что нет его и других Таинств также ни у католиков, ни у автокефалистов и старообрядцев, ни у филаретовцев.
Ведь Филарет самовольно, игнорируя церковные правила, объявил себя патриархом. И хотя вся Церковь соборно против этого, хотя все митрополиты, епископы, монашествующие не признали этого раскола и самочинства, Филарету все равно. А ведь "если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь" (Мф. 18:17). Автономия дается материнской Церковью, решением епископов, а не провозглашается.
Златоуст говорил, что грех раскола не смывается даже мученической кровью, если в нем не раскаяться. Любому, даже не церковному, человеку при непредубежденном подходе понятны все причины этого раскола - национализм и гордость. Как будто никогда и не читали, что во Христе нет ни елина, ни скифа, ни язычника, ни варвара. Плоды опять же налицо. Тогда, когда вся Церковь ужесточала посты, усиленней молилась и делала крестные хода против приезда римского еретика, Филарет с радостью принимал его. Неудивительно и то, что к нему как раз и идут, как когда-то к Авесалому, все обиженные, недовольные, запрещенные в служении или лишенные сана священники. Добрый "патриарх" всех принимает, лишь бы по-больше очков набрать. Перед нами типичный пример того, как некоторые "вышли от нас, но не были наши" (1 Ин. 2:19). И хотя Филарет отобрал много храмов, хотя перед лицом мира и других христианских конфессий Православие из-за этого в поношении (Один баптистский пастор из Мариуполя, например, такой же ненавистник Церкви, как и Филарет, успел уже сочинить и рассказать на большой баптистской конференции в Киеве стишок, где саркастически упоминает об этом расколе.) Церковь не может иначе, не может Она идти на компромисс с истиной.
Так же, как Церковь не может признать филаретовский раскол, так Она не может признать и протестантов. Протестантизм - это вообще подавление истины неправдою (ср. Рим. 1:18). Писание говорит, что крещение спасает и что в нем оставление грехов, а протестанты говорят, что нет, для спасения крещение не надо, и грехи оно не смывает. Писание говорит, что Церковь не может быть уничтожена, а протестанты прямым текстом заявляют, что Церковь была уничтожена язычеством. Писание говорит, что надо остерегаться раскольников, а протестанты говорят, что не надо, а нужно со всеми дружить. Писание говорит нам быть послушными пасторам и епископам, а протестанты говорят, что не надо их слушать, а можно поставить своих пасторов. История Церкви ясно свидетельствует, что иконы, крестное знамение, святыни, молитвы святым и Ангелам, вера в пресуществление, литургия и т.д. были в Церкви с I-го века, а протестанты говорят, что нет, все это появилось в пятом веке и позже. Так во всем: одно подавление и извращение истины. Как Церковь может с этим мириться? Протестанты надеются на спасение, т.к. они считают, что приняли Христа. Где же они Его приняли, если отвергли истину (Христа, который и есть Истина), а выбрали ложь (дьявола, который есть отец лжи)? Но они не только добровольно предпочитают верить лжи, но еще и других тянут за собой. Хочу предложить свое наблюдение и видение последовательной цепочки того, как происходит в христианстве ("В христианстве" имею в виду условно, т.к., говорил Тертуллиан, еретики не могут быть христианами.) отступление от истины. 1) Православие. Является хранителем чистоты Предания Апостольского.
2) Католичество. Папа заменяет собою Христа; земное царство заменяет Царствие Небесное.
На протяжении истории католики неоднократно с помощью уний и с помощью оружия пытались завоевать Православие. Произошло в католичестве серьезное отступление в учении (понимание Троицы, чистилище, индульгенции, непорочное зачатие Марии). Папы в нескольких поколениях благословляли ужасные крестовые походы (в которых, кстати, громили и убивали восточных православных христиан) и инквизиции (в чем сейчас они формально раскаялись и что противоречит догмату о непогрешимости папы). Отступление проявилось и в иконописании (См. достаточно объективное сравнение католического и православного иконописания и духовного опыта С. Говоруна в брошюре "Католичество: язычество в Христианстве". - Киев, 1997 г., с. 16-24), и в духовном опыте их святых. Все это является плодами, по которым можно без труда определить, что Дух Святой отступил от них и отлучение было реальным.
3) Протестантизм. Начался с войн. Отвергнув то плохое, что было в католичестве, он отверг вообще все св. Предание (св. образы, связь небесной Церкви с земной, святыни, монашество, посты, духовный опыт Отцов Церкви и, что самое главное, Таинства). Христианство становится научным и рационалистическим просто моральным учением. Потеряна даже формальная преемственность священства.
4) От Протестантизма выходят две ветви отступления.
А. Либерализм. Сомневаются уже не только в Предании, но и в Писании.
Каждым богословом по желанию отвергаются некоторые книги Библии. Отвергаются или все, или почти все чудеса. Христос уже становится просто учителем нравственности. В конечном итоге, все эти сомнения в той же Германии вылились в отрицание Бога и борьбу с Ним, в атеизм. Сейчас в Германии более половины протестантских пасторов уже не верят даже в божественность Христа.
Б. Неопротестантизм (пятидесятничество, харизматия и пр.). Начинается явное беснование (примеры: падения "силой Духа Святого"; Ледяев лежит на сцене на другом пасторе и орет; пастор бьется головой ритмично час о пол). Говорение гласолалиями, которыми говорят различного рода язычники и оккультисты, лжевидения, лжечудеса, "святой" хохот, использование рок-музыки, которая является сатанинской и противоположностью духовной музыке Церкви и т.д. Крайние проявления харизматии уже мало отличаются от оккультизма: тот же опыт, та же музыка, те же методы воздействия на психику людей. Для харизматов по духу дискотека и рок-концерт уже гораздо ближе и роднее, чем православная служба. Там они будут чувствовать себя гораздо уютнее - все почти как на своих сходках.
Кроме этого, по многим другим тенденциям можно видеть, как протестантизм уходит от истины все дальше. Мы с моим отцом как-то говорили о той неизбежной тенденции, которая наблюдается в баптизме. Он высказывал опасения и тревогу от того, что русский баптизм поглощается все больше западным протестантизмом и церкви становятся все более распущенными и в музыке, и в одежде, и в жизни, и в учении. Он с уверенностью сказал, что этот процесс неизбежен и это дешевое христианство будет все больше усиливаться. Т.е., это наше будущее. Я с этим согласен и от себя хочу предложить еще одно наблюдение и проследить довольно устойчивую динамику движения протестантизма от Истины по его отношению к некоторым вещам (Интересно заметить, что чем дальше ушла какая-то деноминация от Православия, тем положение хуже).
1) Отношение к Библии. Православные до сих пор целуют и преклоняются перед Евангелием; им священник благословляет народ и, полагая на него руку, человек исповедуется; лежит оно на самом святом месте, в алтаре, на престоле. Баптисты, хотя и не целуют его, и не поклоняются перед ним, но все же полагают его на кафедру, часто носят в особом чехле, и, если оно упадет вдруг на пол, - считают это большой неосторожностью и очень об этом сожалеют.
Протестанты же западные могут положить его под стул, где сидят, что я имел возможность не раз наблюдать - и это пасторы и богословы. Один же проповедник на проповеди, по-моему, из харизматов, зашвырнул Библию по сцене. Другой скрутил ее и орудовал ею, изображая меч духовный. Более обычное явление, когда проповедник берет Библию и потрясает ею.
Для православных это кощунство, для русских баптистов это немыслимо, для западных и харизматов - уже нормально.
2) Отношение к молитве. Православные стоят всю службу на ногах или на коленях, т.к. вся она - почти непрестанная молитва, и часто поклоняются до самой земли.
Баптисты молятся на коленях или стоя; на молитвенных псалмах тоже встают. Иногда баптисты старой закалки после молитвы могут еще поклониться Богу челом до земли. Протестанты западные уже все чаще молятся сидя - зачем напрягаться?
3) Отношение к святым образам и святыням вообще. Православные весьма благоговеют перед вещественными святынями, целуют, преклоняются, молятся пред ними. Баптисты рассказывают еще иногда историю о маленькой девочке, произошедшую во время войны. В один храм пришли фашисты, положили у порога образ Христа и заставляли всех, выходя, плевать на него. Все, выходя, так и делали, но эта девочка, наклонившись, вытерла плевки и поцеловала его, за что была расстреляна сразу же. Баптисты считают это подвигом. Но когда я говорил с несколькими новыми баптистами, уже не духа старого баптизма, они убеждали меня, что это просто бумага и краска, и нет никакого греха разорвать или сжечь образ Христа. Я им тогда рассказал об одном православном человеке, солдате, который трагически погиб в Чечне. Его мусульмане взяли в плен и принуждали снять с шеи крестик. и растоптать его. После того, как он отказался это сделать, ему отрезали голову. Но эта история не вызвала никакого хотя бы просто уважения. Меня еще громче стали ругать, что мы (православные) наделали себе идолов и т.д. Утверждали и то, что и Библия - это тоже просто бумага и краска, что и ее они бы разорвали, если бы стоял вопрос жизни. Это говорили мне "нормальные" пять человек из нашей Артемовской общины!
4) Отношение к храму. Православные поклоняются храму и в храме. В алтарь непосвященные не заходят. Баптисты, заходя в свой дом молитвы, тише говорят, не смеются. На кафедру непосвященные тоже не заходят. Для западных протестантов это уже нехарактерно, для них таких святых мест уже нет. Ледяев, например, вынес на сцену в своей церкви однажды унитаз для наглядного пособия, проделывая с ним соответствующие опыты.
5) Отношение к Причастию - это самое главное. По отношению к этому величайшему Таинству можно судить о степени отступления каждой деноминации. Православная Церковь почитает св. Дары истинным Телом и Кровью Христа, и причащаются все. В католичестве также верят в реальность пресуществления, но из чаши пьют только священники: мирян вином не причащают. В лютеранстве причащаются все, но уже не верят в пресуществление, а только в присутствие Тела Христова (наряду с хлебом). В баптизме Христос уже и не присутствует и причащаются лишь символа Его Тела и Крови, но остается благоговение, и американцы часто удивляются нашим баптистам, которые крохи хлеба с руки подбирают (Интересно заметить, что баптисты относятся к хлебу н вину с большим благоговением, хотя считают их просто символами Тела и Крови Христовой, и для них это нормально. Когда же православные с таким же почтением относятся к своим святыням, то это для них уже идолопоклонство). Для них это благоговение уже не присуще, а один американский миссионер, магистр богословия и преподаватель нашего Университета, пастор новой миссионерской церкви, в видах контекстуализации, как он это объяснял, совершил причастие картошкой и чаем! (К чему он только контекстуализировался - непонятно, ведь в нашей стране уже 1000 лет для причастия и в Православной Церкви, и в различных сектах используется хлеб и вино. Как, кстати, можно сказать ему, что это плохо? У нас ведь свободное толкование Писания. Ему сегодня "Дух Святой" открыл - кто может запретить?).
"Свидетели Иеговы" в совершенном отступлении. Там даже символа не причащают, а просто проносят по залу хлеб и вино. Все это не шуточки и не случайность. Это и не частные примеры просто. Эти примеры выявляют дух и меру отступления каждой деноминации, и во многих других сферах проявляется то же отступление по мере возникновения новых течений. Потому Православная Церковь не может не обличать то, что достойно обличения, и объединяться на равных с теми, кто отделился от Нее и отошел, и неудержимо продолжает отходить от Истины.
Неужели Православная Церковь так слепа, что не видит всего того доброго, что есть в католичестве и протестантизме, кроме их отступлений? Ведь есть реальный духовный опыт, некоторые истинные догматы, любовь к Богу, свидетельства о помощи Божией и чудесах, и т.д. Все это православные, конечно же, видят и не отвергают. Давайте поразмышляем о Льве Толстом. Есть ли в его учении истина? Был ли у него духовный опыт? Искал ли он истину? Очевидно, что да. Читая его произведения, можно находить весьма много полезного, истинного и назидательного. Но, наряду с этим, он отрицал чудеса, Христово воскресение и прямо говорил, что Ап. Павел неправильно понял Христа. А разве у других, нехристианских даже философов мы не находим ничего истинного? Реального духовного опыта, любви к истине и поиска се? Находим, но, тем не менее, они не были в Церкви. Много истинного опыта можно найти и в буддизме, и в мусульманстве, но асе это не есть Церковь. Можно находить много полезного у католика Фомы Кемпийского и у протестантских писателей, но ни наличие духовного опыта, ни истинные элементы в учении не способны ввести человека в Церковь. Ведь золото и в руках преступников - золото и является такой же ценностью. Если протестанты говорят что-то истинное, то сама истина остается доброй.
Воцерковление же может произойти только через Таинства Церкви. Хотя некоторое познание истины, Бога доступно для всех людей, ведь каждая деноминация содержит в себе большую или меньшую часть истинного Предания Церкви - иметь Духа Святого Христос дал благодать только Своей Невесте. Царь может иметь общение со своими придворными и оказать им даже какую-то милость и помощь, но эти отношения совсем другие, чем те, которые он имеет со своей женой. Т.е., если Бог нам и помог когда-то и дает нам откровение и понимание каких-то истин верно - это еще не значит, что мы - Церковь. Ведь Бог может услышать и помочь не только Своим детям, т.к. "Он благ и к неблагодарным, и к злым" (Лк. 6:35). И хотя у Православной Церкви есть отличия от других и внешние, по которым Ее можно узнать и понять, что именно Она - истинная Церковь, все же главное Ее отличие находится внутри, и его можно увидеть только верою. Это отличие есть Дух Святой, данный Ей.
Вернемся к примеру, приводимому раньше. Вот перед нами 2 мальчика. Они одинаково одеты, с одинаковыми перстнями и коронами; одинаково себя ведут и оба называют себя сыновьями царя. Но один из них действительно сын царя, а другой - самозванец. Если нам сам царь не скажет, кто из них его сын, - мы можем никогда и не понять, кто же врет, потому что главное их отличие находится в самой их природе, крови, в самой их сущности.
Так же и в вопросе с Церковью. Многие называют себя Церковью, но только одна Православная Церковь говорит правду. И пока нам Христос не даст веры, не откроет нам, кто из всех действительно Его Церковь, в которой он пребывает и Духом и Плотью, мы не сможем понять этого. Хотя, хочу повторить, у Церкви есть и внешние, вполне определенные, отличия от ложных церквей. Это, прежде всего, верность Апостольскому Преданию, 7 Таинств, сохранение трехчинной преемственности священства, неделимость и происхождение с I века. Поэтому, кстати, пример с бушующим морем не подходит для иллюстрации положения, в котором находится христианство, т.к. главное отличие Церкви от всех остальных псевдоцерквей находится именно в глубине, в Ее духовной природе, а не на поверхности. На поверхности, наоборот, есть много сходств: все называются Церковью, молятся, проповедуют, поют, читают Библию, делают добрые дела и пр. И хотя есть церкви, которые почитают Христа и стараются исполнять Его волю, Православная Церковь понимает, что все же именно Она - Невеста Христа, именно Ей Он вверил Себя, именно Ей дал Духа Своего. Знает Она и то, что какие бы хорошие ни были люди в других церквах - Духа Святого они могут получить только в Ней.
Следовательно, всякое объединение возможно только через воссоединение с Ней, через ее благодатные Таинства. Это не есть гордость. Это есть Божье избрание и благоволение. Не виноваты были Павел и Апостолы, что именно их из всех избрал Христос для этой почетнейшей роли - основать Свою Церковь. Сколько бы кто ни обижался на них и ни обвинял в гордости, не могли они уступить эту роль никому другому, как бы скромны они ни были. Не виновата была пресвятая Дева, что именно Ее избрал Бог стать Матерью Своего Сына. Если бы Она тогда, будучи еще юной девой, заявила всем, что именно Ее избрал Бог родить Мессию, ее тоже могли обвинять и в гордости, и в самомнении, но реальность от того не изменилась бы.
Так и Церковь не виновата, что именно Она есть истинная Церковь из всех, и Она не может из-за скромности отрицать истину, какой бы вызывающей и горделивой эта позиция ни выглядела для других церквей. Тем более, что Христос не просто выбрал одну Церковь из тысяч уже существующих, а Сам создал Ее. Остальные же по доброй воле вышли из Нее.
Мы обвиняем православных в самоправедности, что они сами сектанты, т.к. обособились, никого не признают и только себя считают хранителями истины. Но в этом случае в сектантстве и узкомыслии протестантам нужно обвинить Самого Христа, ведь он тоже очень узко говорил, что только Он есть Истина. Если же Христос не был гордецом и сектантом, то и Церковь Его тоже не горда из-за того, что только себя считает истинной и спасительной. Мы можем понять это по своему собственному примеру. Ведь хотя существуют сотни и тысячи различных религий, верований и философий, мы не боимся заявлять, что именно христианство, и только оно, - истинная религия. Мы не считаем себя из-за этого гордецами, т.к. понимаем (пока еще), что истина едина и не могут два противоположных учения быть истинными. Как бы мне лично ни было неудобно, как бы мне ни хотелось поскромничать, каким бы я последним грешником себя ни считал - тем не менее, я должен признать, что я - в Истине, а многие мои самые уважаемые и любимые друзья - вне Ее. Пребывание в Истине должно понимать даже не в смысле убеждений и правильной веры, хотя и в этом тоже. Какой-то протестантский преподаватель может лучше меня знать православное учение и богословие, историю Церкви. Но если все эти знания не ведут его в Церковь ко Крещению, к святому алтарю Причастия, он остается, вне Истины.
Я отлично понимаю, что нами идея о том, что только Православная Церковь есть истинная, и только Она, по сути, и является Церковью, отвергается в большей мере сердцем. Нам просто больно подумать и даже предположить, что столько людей, верующих во Христа, остаются вне Церкви. Мы, к тому же, являемся очень небеспристрастными судьями. Человек со стороны мог бы легче согласиться с тем, что раз протестанты откололись от Церкви, потеряли священство, отошли во многом от учения Церкви, то они уже - не Церковь. Мы бы могли согласиться с этим со стороны, но так как этими протестантами являемся мы сами, то верить в это совсем не хочется. Еще у нас не укладывается в сознании то, что Церковь так мала и не распространена по всей земле. Но Церковь всегда была мала. Это и есть малое стадо. Много веков вначале Она вообще не распространялась за пределы некоторых немногих государств.
Даже сейчас, в самое последнее время, даже если принять, что все христианские конфессии являются частью Церкви то все равно весь мусульманский мир и значительные части мира остаются без христианства, и у нас это как-то укладывается в голове. Т.е., если даже принять протестантское понимание Церкви, то все равно Она, по сравнению со всем населением земли, жившим во все времена, оказывается незначительной. Подавляющее большинство жителей земли будут вне Церкви - это факт. Для меня лично этот вопрос, почему так мало людей спасаются, останется, видимо, самым больным до конца жизни. По-человечески я, наверное, никогда не перестану задавать себе и Богу вопрос Ивана Карамазова Алеше о том, как можно построить блаженное царство на слезиночке хотя бы одного ребеночка; как можно быть счастливым, зная, что там (в аду) кто-то мучается. Никогда я, видимо, не перестану вспоминать те чувства и своеобразную любовь к людям старца-инквизитора, осознавшего, что по сравнению со всей массой людей, лишь немногие спасутся, лишь немногие способны ответить Христу на Его не земной призыв. Нам чисто по человеческой доброте хочется хоть немного расширить границы Церкви. Но истина бескомпромиссна, она не зависит от наших чувств. Церковь - это только Православие. Наши недоумения мы должны обращать только к Богу.
Когда Христа спросили: "Неужели мало спасающихся?" - Он не ответил им по сути на этот вопрос и не сказал ничего утешительного, а лишь предупредил и, казалось бы, еще более сузил количество спасающихся: "Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо сказываю вам, многие поищут войти и не возмогут" (Лк. 13:23-24). Значит, так мы и должны поступать, и других не утешать что Бог спасет всех искренне верующих в Него, а призывать к самому серьезному отношению ко спасению. Богословски трудно, да и не стоит утверждать, что вне Церкви никто не спасется. Пути Господни неисповедимы, и милость Его непредсказуема. Можно лишь надеяться, что, как людей, живших до Христа и после Него, не слышавших Евангелия, но живших по совести, Бог найдет какую-то возможность спасти, так и некоторых католиков и протестантов, наученных в своей вере и по совести и моральному учению Христа старавшихся жить, Бог также сможет спасти.
Я могу надеяться, что, к примеру, если какая-то женщина, жившая во Франции в XIV веке, не имевшая ни Библии, ни книг и никакой возможности принять Православие, поступала во всем по совести и так, как учила ее католическая церковь, она будет спасена. Я могу на это надеяться - надежда не постыжает, но утверждать я этого не могу, тем более, что Библия это не подтверждает, а говорит очень гневно о раскольниках и отступниках. Я также, естественно, могу предполагать, что и иудеи, жившие уже после Христа но бывшие далеко в рассеянии и не слышавшие о Нем, спасу закону В.3. Но мы-то сейчас находимся в совсем другом положении. Мы имеем больше чем достаточно возможности, чтобы узнать учение Церкви и найти Ее.
Если же мы сейчас отвергнем Православие на том основании, что мы были научены по-другому, то этим мы не оправдаемся на суде, т.к. имели возможность проверить свои убеждения. Христос говорил о фарисеях: "Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем" (Ин. 15:22).
Так вот, если вы, мой дорогой протестантский читатель, ничего раньше не знали о Православии, кроме тех извращенных протестантских воззрений, то сейчас, если вы дочитали даже эту книгу до этого места, вы уже не будете иметь извинения на суде, если отвергнете Церковь. Сейчас пред вами самый сознательный выбор: принять или отвергнуть Истину. Хотя Павел и Апостолы могли предполагать, что иудеи, не услышавшие их проповеди, смогут все же спастись, тем не менее, после Пятидесятницы они уже не имели никакого права говорить о каких-то других путях спасения и говорили только о самом превосходнейшем - через Христа, в Церкви. Если даже мы можем слабо надеяться, что не все католики и протестанты погибнут, зачем нам рисковать? Если бы у нас имелось большое сбережение и две возможности его вложить, два банка, но в надежности одного из них мы были уверены полностью, а в надежности другого - очень сомневались, стали ли бы мы вкладывать свои деньги во второй банк? Но наша душа бесконечно дороже всех богатств мира. Если я знаю, что в Православии точно можно спастись (в это верят даже католики и протестанты), а в протестантизме я, по крайней мере, сомневаюсь (там нет Причастия, Таинств, апостольской преемственности священства, факт отступления от веры первой Церкви), то как я, имея хоть немного веры и страха Божия, могу оставаться протестантом? Поэтому для нерешительных людей, которые кого ни послушают - все им кажутся правы, даже этого мотива вполне достаточно, чтобы принять Православие.
Необычайно важно сказать еще одну вещь об экуменизме. Протестантский экуменизм неизбежно ведет к тому, что истина становится относительной. Подчас на самые важные вопросы веры и духовной жизни в протестантизме не дается ясного ответа, и богословами предлагаются самые разные мнения. Это создает мировоззрение относительности, что является влиянием новой мировой религии универсализма. Это предпоследняя и страшная мировая религия. Сегодня, как никогда раньше в истории, все религии смешиваются. Все больше представителей различных религий и мировоззрений исповедуют, часто бессознательно, универсализм. Все больше людей начинают думать, что все религии хороши и все они ведут к одному Богу. Все чаще говорят о том, что все религии подобны различным тропам одной и той же горы, которые в конце концов все равно приводят к одной вершине. Буддист и кришнаит уже не думает, что только его вера истинная. Хотя он лично предпочитает свою религию, он все же понимает, что другие - тоже хороши. В мире происходит размывание, стирание границ между различными верованиями и религиями.
То же самое, кстати, происходит и в политике. Создаются различные союзы государств, границы открываются все больше. Говорят о паспортах гражданина мира. Вводится мировая денежная единица. Идет мировая глобализация. Зачем это нужно? Все это готовит мир к пришествию антихриста. Следующей мировой и последней религией будет всеобщее поклонение антихристу. Но как это дьяволу сделать, если у всех свои боги, свои религии? Не только ведь христиане не захотят принять антихриста. Буддисты и мусульмане тоже не захотят поклониться никому, кроме своего бога. Поэтому дьяволу нужно разрушить, ослабить все религии, сделать их относительными. Когда же все будут считать, что все религии и боги хороши и равноценны, явится антихрист, который угодит всем, прежде всего экономически, и всем будет удобным. А раз уже будет все равно, как и в кого верить, - миру будет нетрудно его принять. И этот дух универсализма, дух относительной истины проникает в протестантизм очень успешно. Как буддист сейчас утверждает, что, в принципе, нет особой разницы, как верить, так и протестанты говорят, что можно верить по-разному, лишь бы искренне, хотя это (пока еще) в рамках христианства. Раньше всегда люди понимали, что истина есть одна. Они спорили лишь о том, что же, где же, у кого же истина, но все были едины в понимании, что она может быть только одна. Теперь же, особенно в последние десятилетия XX века, вдруг оказывается, что верить можно по-разному с одним и тем же результатом.
Всегда Церковь строго и с осуждением относилась к ересям и расколам, сейчас же осуждать и критиковать становится немодно, и такое слово как "ересь" вообще исчезает из лексикона протестантов. Раскол уже тоже не грех. Ересей уже не существует, существуют только мнения. Как часто среди протестантов, особенно ученых, можно слышать оценку какого-нибудь либерала, отвергающего, например, авторитет некоторых книг Библии и вообще богодухновенность Писания. О нем говорят: "Ну, он имеет несколько альтернативные взгляды в области библиологии". И все? Т.е., ну, просто в некоторых мелочах одной из многих областей богословия у него своеобразные взгляды. Никакого осуждения. Человек не верит в авторитетность Писания, но он для нас брат. Другие же о харизматах говорят: "Ну, я думаю, что там Бог тоже действует и там тоже есть возрожденные люди, это наши братья". Люди уже в оккультизме, а мы все с ними братаемся. В протестантизме все больше исчезает, стирается граница между добром и злом, истиной и ересью. Все серо. Все больше в протестантизме можно верить и жить как угодно, ведь всегда найдется богослов, который поддержит нашу позицию. Протестанты все больше сообщаются друг с другом, с харизматами. Харизматы же прогрессируют в своем все сильнее. От более спокойных ритмов они все больше переходят к тяжелому року. Духовный опыт становится все более оккультным. Скоро харизмат, встретясь с буддистом или кришнаитом, услышит от них, что они очень уважают Христа и христианство. Он с радостью от этого пригласит их на свое собрание. Потом для справедливости, естественно, сходит к ним на их собрание и обнаружит очень много общего, тот же духовный опыт.
Таким образом, в сознании харизматов первых рамки церкви начнут расширяться, и все больше они будут соглашаться, что да, Бог один, но только называют Его все по-разному. Я убежден, что универсализм будет наиболее вползать в протестантизм именно с этого крыла нео-протестантизма и с либерального, конечно же, еще больше. Католики тоже поддаются этому духу универсализма. Папа римский открыто встречается и молится с представителями различных религий. 1 февраля 1986 г. жрица индуска клеит папе на лоб символ Талик, признак принадлежности идолу Шиве, богу мести и разрушения. Папа приветствуется с Далай Ламой, "божественным" главой буддизма; братается со служителями сатанинского культа Буду, называя контакт с ними "обоюдным обогащением"; целует Коран в знак равенства всех религий (Данные об этом с приложением соответствующих фотографий приводят, например, баптисты в журнале "Евангельская вера". 4/2001 г., 31-32 с.). Это уже, очевидно, не носит характер евангелизации. Это уже общение на равных, взаимопризнание. Все это страшно!
Этому соблазну, хотя в гораздо меньшей мере, поддаются даже некоторые православные современные богословы. О. А. Мень, к сожалению, также поддавался этому духу универсализма и либерализма, что Церковь, конечно же, осуждает, и потому к нему в Православии такое неоднозначное отношение. Хотя всеми православными богословами вполне твердо и определенно признается, что Православная Церковь есть полнота истины и хранительница неповрежденного Апостольского Предания, тем не менее, некоторыми делаются некоторые оговорки и уступки. Говорят красиво о том, что, возможно, мистические границы Церкви несколько шире канонических, что за стенами Церкви, возможно, не сразу начинается безблагодатная тьма. Некоторые полагают, что если крещение совершено с троекратным погружением во имя Отца и Сына, и Святого Духа, то таких при переходе в Православие можно не перекрещивать. Говорят также о том, что католических священников можно принимать "в сущем сане".
Все это неправильно. Это противоречит и логике вещей, и конкретному учению многих Отцов Церкви, того же еп. Киприана, Златоуста и др. Все Отцы Церкви и святые, которые высказывались когда-либо о расколах и ересях, всегда говорили о них очень гневно и с крайним осуждением. Оптинские, афонские старцы, Серафим Саровский и другие говорили однозначно и прямо: бегать латинской и всякой другой веры, а хранить веру апостольскую православную. Никто из них никогда и не думал считать кого-то вне Православия Церковью. Весь этот современный экуменический натиск есть не что иное, как одна из бесчисленных попыток адовых врат уничтожить Церковь. Но обетование Божие стоит: "Врата ада не одолеют Ее".
Православные никогда соборно не примут подобное относительное понимание истины и Церкви. Ведь если принять эту новую протестантскую идею о Церкви, о том, что Церковью являются все, кто верует во Христа самым различным образом; что раскол - это не есть отлучение от Церкви: что можно быть пастором и без законного рукоположения и т.д., то в этом случае нужно признать, что Отцы Церкви ошибались. Чисто логически может быть правильным или учение Отцов Церкви о сущности Церкви, расколах и священстве, или современных экуменистов-универсалистов. Все эти уступки некоторых, к счастью, немногих, богословов происходят от заигрывания с миром, от недостатка дара различения духов, от недостатка ревности и понимания сути вещей и серьезности последствий отпадения от Церкви. Самого папу римского нужно принимать только через Крещение, т.к. все Таинства могут совершаться только в Церкви и Церковью. Многие просто по ложной скромности боятся провести эту черту - Церковь и не Церковь. Но это никого не должно обижать. Это просто констатация факта. Ведь если человек находится вне ковчега спасения, а ему указывают на него, он должен не обижаться, а благодарить за это. Если человек находится вне дома, как можно ради того, чтобы он не обиделся, сказать ему, что ты немножко, все-таки, в доме?
Вход в Церковь - крещение. Как можно сказать человеку некрещеному (Ведь крещение вне Церкви не есть крещение. "Мы утверждаем, - писал святой Киприан Квинту, - что приходящих оттуда (из ересей и расколов) мы у себя не перекрещиваем, но крестим (nоn re baptizari apud nos sed baptizari); ибо они ничего не получают там, где нет ничего" (цит. по Арх. Иллариону "Христианства нет без Церкви", с. 29).), что ты, все же, возможно, имеешь какую-то причастность к Церкви? Эта четкая граница существует в духовном мире, и делать ее совершенно необходимо. В духовном мире вообще все черно-бело. Есть Бог - есть диавол. Есть Христос - есть антихрист. Есть абсолютно добрые ангелы - есть абсолютно злые. Есть Царствие Божие - есть ад. Есть святые - есть грешники. Есть дети света - есть дети тьмы. Есть Церковь - есть мир. Есть путь добра - есть путь зла. Не может быть какое-то таинство наполовину Таинством, какой-то священник - немножко благодатный, какая-то церковь - почти Церковью. Если католики отлучены от Церкви - никакого крещения и таинств у них нет. Да, сердце человека не бывает почти никогда исключительно черным или белым. Там всегда борьба. Хорошие в общем люди способны иногда на плохие поступки, дурные - на хорошие. В смысле же природы этой серой области нет: рожден или не рожден; сын или не сын; Церковь или не Церковь. Я абсолютно убежден, что эти мнения никогда не будут приняты Церковью. Перед своим восхищением Церковь будет усиленно каяться, готовиться ко встрече со своим Женихом, и все, что не Ее, не от Ее Духа, Она будет отторгать от Себя.
Вообще, чем больше я нахожусь в Церкви, тем меньше мне нужно каких-то доказательств о том, что протестантизм - не Церковь. Если о католичестве можно сказать, что оно превратило Царствие Божие в Царствие земное, где можно обо всем на взаимовыгодных условиях договориться с папой, купить себе на 5 лет вперед прощение грехов, где у папы вообще есть запас добрых дел, которые он может раздавать, кому желает, то о протестантизме справедливо можно сказать, что он из Церкви сделал "просто христианство". На протяжении веков Церковь упорно боролась с ересями, и для многих протестантов, изучающих историю Церкви, до конца так и непонятны причины, по которым Церковь, казалось бы, из-за одного слова (например, подобосущный или единосущный, Христородица или Богородица), из-за одного тезиса боролась самым отчаянным образом.
Дело в том, что все эти ереси имели одну цель - разъединить человека с Богом. В Церкви человек соединяется с Богом - и в этом его спасение. Дьявол же хочет человека погубить, а потому разъединить с Богом. Вот он и придумывал все ереси, направленные на одну эту цель. Так, гностики, например, утверждали, что Христос был просто дух. Умер, естественно, также дух. Докетисты утверждали, к примеру, что у Христа тела не было, а людям только казалось, что они видят человека. В этом случае человек не соединен с Богом. Манихеи, валентиане и апелиане допускали, что Христос имел тело, но говорили, что оно было духовное, не как у нас, которым Господь только прошел чрез утробу Девы, ничего у Нее не позаимствовав. При этом Бог вновь не соединяется с человеком. Квакеры и анабаптисты, кстати, до сих пор мудрствуют подобное. Другие говорили, что Христос-Бог жил в человеке Иисусе, а перед смертью вышел из него и на кресте умер человек Иисус.
Таким образом, в личности Иисуса Христа не были соединены 2 природы - Божия и человеческая, и человек остается опять же вне Бога. Керинф и Карпократ учили, что Христос был просто человек, рожденный от Марии и Иосифа. Аполлинарий и Луциан говорили, что Христос не имел человеческой души и разума. Несторий разделял во Христе 2 личности - божественную и человеческую (ересь несторианства). Евтихий учил, что человечество Христа было полностью поглощено божеством, так что от человечества у Христа оставался только видимый образ (ересь монофизитства). Ариане, они же современные "свидетели Иеговы", говорили, что Христос - это не Бог, а самый высший архангел. Опять, не Творец соединился со своим творением, а одно творение с другим. Во всех этих случаях Бог не соединяется с человеком. Эти и все другие ереси были направлены для этой одной цели - разделить человека с Богом, сделать из Церкви просто христианство, религиозное, философское и моральное учение, пусть и самое лучшее.
Протестантизм - это также ересь против Церкви. Протестантам, конечно же, нельзя отказать в том, что многие из них ведут моральный образ жизни, исполняют заповеди, но Христос не только для этого пришел и умер; Церковь - это больше, чем просто моральное учение и философская система, признающая единого Бога.
Что более всего отвергается протестантами? Таинства. Почему же? Да потому, что именно через них Бог соединяется с человеком; именно они и делают Церковь Церковью. Для протестантов крещение - это никакое не мистическое (таинственное) (Многие люди, в частности, протестанты, знают только отрицательный смысл слова, "мистика". Но это слово имеет и положительный смысл, т.к. происходит от греческого слова "мистерион", что значит "тайна". Это слово используется в Н.3. часто в положительном смысле. Напр. в 1 Кор. 15:51; Еф. 1:9; 6:19 словом "тайна" переведено то же греческое слово "мистерион". В богословии существует 2 пути богопознания - разумный, умственный, и мистический, т.е., внутренний, интуитивный, опытный.) вхождение во Христа; это просто обещание, торжественное заявление о своей вере и т.п. Причастие также, естественно, - никакое не единение со Христом, а просто воспоминание, просто символ. Рукоположение - это никакая не реальная передача благодати. Это просто торжественное посвящение, особая молитва, благословение, если хотите, но только не в смысле особого низведения Духа Божия. По этой же причине не практикуется помазание больных елеем, хотя Библия об этом говорит прямо. По этой причине, вообще, слово "таинство" почти не употребляется протестантами. Такого раздела в богословии или не существует, или он очень незначительный. В любом случае, Таинства являются для них отнюдь не вопросами первостепенной важности. Протестанты как-то внутренне, интуитивно, всем своим духом отмежевываются от всего, что каким-то образом реально единит человека с горним миром.
Причины отрицания икон, молитв святым и ангелам кроются также в корне именно здесь: это ведь то, что делает наше единство с высшим миром реальнее, а именно это избегается. Но если подумать непредвзято, почему я не могу обратиться к своему ангелу-хранителю, если мы теоретически верим, что он есть у каждого и что он, естественно, и слышит, и видит меня? Ответ будет все тот же: не терпят протестанты ничего, что связывает человека с небом. Они сами этого не сознают, так как не знают, какого они духа (Лк. 9:55). Для протестантов, вообще, в их сознании Церковь отделена от Христа. Есть 3 вида атеизма:
1. Теоретический, когда Бог отвергается умом, сознательно.
2. Практический, когда человек теоретически признает существование Бога, но практически живет так, как будто Его нет.
3. Онтологический (природный), когда человек признает существование Бога и практически старается жить по Его заповедям, но отвергает реальное, мистическое (таинственное) единение с Ним.
Когда я говорил нескольким пасторам о своей вере и о том, что я нашел истинную Церковь, - они меня с улыбкой спросили: "Так ты Христа нашел или Церковь?". Другой с пафосом добавил: "Ты нам рассказал много о Православии, но о Христе ты нам ничего не сказал". Т.е., найти Христа и найти Церковь - для них это разные вещи, между собой даже никак особо не связанные. Рассказать им о Церкви - это не значит рассказать и о Христе. Стать членом Тела Христова и стать членом Церкви - это также совершенно разные вещи. Но, найдя Церковь, я нашел и Христа; найдя Тело, я нашел и Главу. Если я рассказываю, что нашел Церковь, то, естественно, я говорю о том, что там я встретил Христа. Когда же на вопрос о дальнейших моих планах я ответил, что собираюсь проповедовать Православие, то здесь уже все открыто, с сожалением переглядываясь, закачали головой, мол, совсем у парня приоритеты нарушились, и меня опять с улыбкой спросили: "Так ты будешь проповедовать Христа или Православие?". Ведь если я буду проповедовать Православие, учение Церкви, что нужно исповедоваться и каяться, жить по заповедям евангельским, причащаться Тела и Крови Христовой, молиться, любить Бога и отречься от мира, то для протестантов это какая-то другая проповедь, чем проповедь Христа. Приглашая в Церковь человека, я как раз и приглашаю ко Христу, т.к. Он и находится в Своей Церкви.
Ведь Церковь - это и есть оставленный на земле Христос. Тому пастору можно было сказать после проповеди с таким же пафосом: "Вы нам многое, сказали о смирении, терпении, прощении, а о Христе не сказали ничего". Разве проповедь о смирении и прощении не есть проповедь о Христе, который и есть смирение и источник прощения? Даже если мы проповедуем об антихристе, мы тем самим проповедуем и о Христе, т.к., говоря правду о противнике Христа, мы указываем тем самым на Христа. Проповедь же о Церкви является тем более проповедью о Христе, но это протестантам почему-то трудно понять. Христос говорил иудеям, утверждавшим, что они любят и чтят Бога, что если бы они действительно чтили и любили Отца, то так же относились бы и к Нему, так как Он и Отец - одно (Ин. 5:23; 8:42). Он говорил им также, что, если бы они действительно были дети Авраама и действительно верили и чтили Моисея, то не отвергали бы Его (Ин. 5:45-46; 8:39).
Также можно сказать и протестантам: если бы они действительно люби ли и принимали Христа и верили Писанию, то любили бы и принимали Его Церковь, потому что как нельзя чтить Отца, отвергая Сына, так же нельзя чтить Христа, отвергая Церковь Его. Как Отец и Сын - одно, так и Христос и Церковь - одно. Нельзя ненавидеть Христа и любить Отца (Ин. 15:23).
Также нельзя ненавидеть Церковь и любить Христа одновременно. Если мы говорим, что приняли Христа, но отвергаем Его истинных Апостолов (епископов) и пасторов, то мы тем отвергаем и Христа (Ин. 13:20). Церковь от Христа неотделима, а потому протестанты, отделившись от Церкви, отделились и от Христа. Я хочу донести до моего читателя один очевиднейший факт: между Православием и протестантизмом, особенно западным, нет ничего общего по сути. Это две разные религии не столько по догматам (здесь есть некоторое единство), а именно в духовном, внутреннем своем строе. Истиной может быть или Православие, или протестантизм.
Я хочу, чтобы по прочтении этой книги мой протестантский читатель или принял всей душой Православие, или еще более сознательно и ожесточенно его отверг, чтобы на суде Христу было легче отделить овец от козлов. Это дьявол хочет, чтобы все было размыто и неопределенно, чтобы добро и зло были смешаны. Христос же хочет обратного - контрастности, определенности: "Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще" (Откр. 22:10). Христос здесь призывает человека конкретно определиться в выборе.
Если вы, мой уважаемый протестант, выбрали идти против Церкви и воевать с Богом - идите и проповедуйте свою ересь с еще большим усердием, воюйте еще более ожесточенно! Суд на таких давно готов. Поймите, что не может один и тот же Дух убеждать вас в истинности протестантизма, а меня и всех православных - в истинности Православия. Кого-то из нас убеждает не Дух Святой. Решите для себя окончательно - кого же? Только помните, что ошибка вам будет стоить вечности. Спастись и найти Истину трудно, и Христос говорил, что людям это невозможно (Мф. 10:25-27). Поэтому нужно со всей настырностью молить Бога, стучать и искать (Мф. 7:7). Бог желает все прояснить нам и излить Свои благословения, но Он желает видеть, что человек действительно более всего захотел найти Его.
Еще одна правда о протестантизме. Само стремление к единству у протестантов происходит не от действительного желания прийти к истине и единству, не от любви, не от боли от своих расколов, не от раскаяния в них, а от гуманистической сентиментальности, чтобы никого не обидеть и всем было хорошо. От такого объединения гордость только умножается. Наши интересы не затрагиваются, но мы получаем признание среди других конфессий. Это же так нам льстит, что мы не такая маленькая секточка, а нас вот сколько признают. Но, повторю, протестантам, на деле, вовсе не больно от своих расколов, иначе бы они не кололись каждую неделю; иначе их не было бы тысячи.
Как-то я говорил с одной миссионеркой, моим хорошим другом, еще за год до моего официального обращения в Православие, о том, что расколы - это грех, и не должны ли мы вернуться в Православие? Она, подумав, ответила: "Да нет, я, наверное, лучше создам свое движение". Это было сказано с такой легкостью, что впечатление от этих слов я помню до сих пор, и этот момент явился еще одним шагом для меня, чтобы задуматься, что что-то у нас не так с пониманием Церкви. Для нас раскол - это как игрушка, как возможность самовыразиться: смогу ли я повести за собой? Пойдут ли за мной люди?
По этой же причине отделился тот пастор из Макеевки - ведь теперь о нем столько говорят все! Сделал бы он это, если бы ему действительно так было больно от разделений? Мне, вообще, интересно спросить протестантов: неужели вы не слышите этого грохота, с которым катится протестантизм в бездну гордости, анархизма, безверия, либерализма? Протестаты, которые были еще 50 лет назад вполне консервативными, сегодня благословляют браки гомосексуалистов. Музыка консервативных протестантов становится все более мирской.
На евангелизации Виктора Гамма в Донецке после одной песни группы "Набат" кто-то из сидящих недалеко от меня, видимо, еще консервативный баптист, очень громко крикнул: "Сатанинская музыка" Вряд ли он был очень далек от истины. Можно заметить, кстати, что, как бы этот человек, как и всякий нормальный баптист, не относился плохо к Православию, он никогда бы не смог назвать православную музыку таким словом. Вы просто здраво посмотрите, что делается с баптизмом у нас сейчас? Секуляризация. Многие старые наши пасторы сами в ужасе от этого. Протестантизм неудержимо становится все более мирским, дешевым, материалистическим, относительным.
Вообще, находясь в протестантизме, очень трудно понять то, насколько это серьезная болезнь. Многие не понимают, что от гордости, бунтарства, анархизма, выхолощенности, пустоты, рационализма, искусственности, дешевости, душевности, легкомысленности, внутреннего безбожества и гуманистической антропоцентричности протестантизма нужно серьезно лечиться, лечиться Православием; лечиться посредством Отцов Церкви и учения святых; посредством участия в церковных Таинствах; посредством послушания и доверия Церкви; посредством богослужения и вхождения в церковный дух и быт; посредством церковной музыки, молитвослова, икон и лампадки; посредством, в конце концов, Достоевского...
Мне говорят, что я сужу односторонне: замечаю в протестантизме только плохое, а в Православии только хорошее. Но это не так. Я ведь не оцениваю даже самих людей и не говорю, что все протестанты плохи, а православные хороши. Многие чувствуют себя в протестантизме, как рыба в воде, т.к. душонки у них сектантские и мелкие. Другим просто нравится этот легкий путь "спасения". Но есть там действительно люди искренние, цельные, честные, ищущие Бога от сердца, которые просто родились там или на сознательном рациональном уровне были убеждены в ереси протестантизма, но которые внутренне не принимают всего этого лицемерия и дешевки, душой своей ищут Бога, и которые в протестантизме как не протестанты. Таковым-то и посвящена эта книга, прежде всего. Среди протестантов есть действительно хорошие люди, иметь друзьями которых, по человечески, - счастье. Ведь я не говорю о тех частных случаях, которые и сами протестанты осуждают. Я прекрасно понимаю, что есть всегда частные падения и неудачи у всех.
Но я говорю о другом: о тенденциях развития протестантизма, о феноменах, выявляющих его дух. Если появился в Православии либерал Лев Толстой, то Церковь его отлучила, прекратила с ним всякое общение. Она назвала зло злом. В протестантизме уже никого не отлучают за подобные взгляды, даже если исповедуют их открыто. В Германии больше половины пасторов - либералы, но остальные протестанты с ними молятся, общаются, сотрудничают, причащаются. У нас преподавал один либерал, и никто не был против. Если кто-то из православных слушает рок-музыку, то любой священник вам скажет, что это грех, это плохо. Позиция Церкви ясна на этот счет. Протестанты же не только не противятся ей, но все больше сами используют. Недавно нам протестантская миссия "Надiя людям" прислала информационный лист, где сообщалось о их работе. Там говорилось, что к ним приходит много молодежи и они играют в теннис, слушают рок, реп и др. современную "христианскую" музыку. Что остается из протестантизма? Чем он уже отличается от мира? Существуют ведь "христианские" рок-группы, и их кассеты распространяются среди протестантов. Другая миссия в Киеве устраивает "христианские" дискотеки, и на них ходят уже не только харизматы. Пусть это не всеми одобряется, но мы-то сотрудничаем с ними и не прерываем общение. Если бы харизматы покаялись в своих беснованиях и сказали бы, что да, не туда зашли, и протестанты с ними продолжали общаться, то это понятно, нужно верить людям, если они каются. Но ведь они не каются, а выдают это за супердуховность, и другие протестанты, если и не практикуют подобное, то все же продолжают с ними общаться, молиться и признавать за братьев. Если Филарет учинил раскол в Церкви, то Она его отлучила и прекратила с ним всякое каноническое (молитвенное и евхаристическое) общение. У нас же в Донецкой области общину отлучили, а в соседней, Луганской, и даже в той же Донецкой другие церкви ее принимают, тот пастор у них преподает.
Если бы в Православии кто-то из священников причастил кого-либо картошкой и чаем, его бы извергли из caнa и до конца жизни наложили бы епитимию. У нас же нет проблем: он продолжает быть пастором, преподавать. Если бы в Православии кто-то Библию положил на пол на служении - это был бы скандал неслыханный. У западных протестантов это уже норма, а мы сидим помалкиваем. Если бы в православной семинарии поставили сценку подобную той, что я видел, там бы митрополит приехал разбираться. У нас же посмеялись - и все. Если я говорю, что протестантизм выхолащивается и дешевеет, то это является наблюдением не только моим, а многих протестантов, пасторов, с которыми я общался.
Православие же неизменно. Какая была музыка, такая и остается; какие были строгие посты, такие и остаются; какой была служба 1500 лет назад, такой она и остается; каким было богословие Отцов Церкви, таким оно остается в точности и сейчас; какими были требования и идеалы, такими они и остаются; какими были уставы монастырей тысячу лет назад, такими они и остаются. Другое дело, что людей все меньше, которые желают идти этим путем, но это вопрос уже совсем другой. Христос говорил об этом с грустью: "Но Сын Человеческий пришед, найдет ли веру на земле?" (Лк. 18:8).
Протестантизм же теряет именно себя, свои идеалы, свой дух, свое богословие, что он еще имел при реформации, не говоря о том, что в саму реформацию oн потерял массу содержания и еще больше при расколе в 1054 г. Протестантизм уже не только не предъявляет никаких высоких требований, а, наоборот, приземляет. Вы попробуйте в какой-нибудь общине, например, отделенных или старых баптистов, начать уединяться для молитвы, поститься, избегать пустых встреч, молчать - вас сами баптисты эти будут клевать, чтобы не отличался от них сильно. И, кстати, не проглядывается никаких тенденций, движений, от которых можно было бы ожидать какого-то возрождения, хотя бы былой духовности протестантизма. Все происходящее в протестантизме говорит о том, что будет все только хуже. На Западе, например, женщин ставят пасторами уже без проблем. Очевидно, что харизматия, либерализм и релятивизм захватит весь еще более-менее консервативный протестантизм. А то, что протестантизм на Западе не просто обмирщается, а уже мало чем отличается от мира, признают практически все русские протестанты, побывавшие за границей.
Для многих после моего возвращения в Православие я стал недругом, но кому я сделал зло? Я не стремлюсь никому создать проблемы или неприятности. Я ищу только Истину и спасение души и желаю того же всем людям. Я хочу возлюбить Христа так, как он и требовал - более всего: более родных, своих удобств и пр. Объясните мне кто-нибудь, как мне можно закрыть глаза на все эти конкретные исторические свидетельства о том, что ранняя Церковь крестила детей; верила в пресуществление; молилась Ангелам, святым, Деве Марии; имела иконы, трехчинную иерархию, литургию, Таинства? Объясните мне то, как мне можно закрыть глаза на разделение баптистов, на потерю преемственности, на отступления от учения Писания и Отцов Церкви, на все эти ужасы в учении и практике протестантов? Затем объясните, что мне нужно будет ответить Богу, когда Он меня спросит о том, почему я закрыл на все это глаза, - и я вернусь назад, я покаюсь и попрошу на коленях прощение у каждого, кого я соблазнил своим переходом в Православие. Объясните мне, как можно не послушаться Писания, прямо говорящего мне остерегаться раскольников? Объясните, как я могу ослушаться Отцов Церкви, если их признавать за тех учителей, которых Бог обещал дать Церкви, говорящих о том, что каждый раскол - это лишение Духа Святого, и что тот, кто последует за раскольниками, не наследует Царствия Божия. Объясните мне, почему я должен предпочесть период реформации периоду формации, т.е., периоду первых веков христианства, когда богословие Церкви только формировалось Апостолами и величайшими святыми в живой Церкви, а не реформировалось в гораздо поздних веках людьми далеко не такого духа, как были Отцы Церкви, на отступившем Западе? Я хочу быть только за Истину и против лжи и ереси. Опровергните мне доводы этой книги, те библейские и исторические свидетельства - и я останусь баптистом. Укажите мне путь: как я, зная все это, могу оставаться баптистом и вообще протестантом? Объясните мне, что мне может предлежить баптизм того, что я не имею здесь, в Церкви, чтобы у меня появилась хоть какая-нибудь причина поддерживать или даже просто не противиться тому разделению и ересям, которые произвел баптизм? Объясните православным, как можно, отвергнув Таинства и преемственность священства, учинив раскол, подпав не под одну анафему вселенских соборов, остаться Церковью - и объединение состоится: они признают протестантов своими братьями.
Православные - вовсе не враги протестантам, как и я лично. Они неоднократно молятся о них на каждой службе. Они против протестантизма, этой ереси, болезни, которой болеют протестанты и которая их приведет в ад, если они не захотят от нее обратиться. Ведь врач, леча больного и причиняя ему, возможно, боль, - не против больного; он его друг. Он за больного, но, против болезни. Бог мне свидетель, что не враг я протестантам и что нет у меня лично большего желания жизни, как спасение протестантов, особенно моих родных и друзей.
Итак, Православная Церковь сознает себя Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью. Все остальных церкви отпали от Нее канонически, в учении и даже в чисто историческом смысле и продолжают уходить все дальше. Поэтому об экуменизме Она может говорить только как о воссоединении с Ней других церквей через возвращение к апостольскому и святоотеческому учению и через Ее Таинства.
Отец С. Булгаков пишет о некоторых успехах в этой области: "Стокгольм и Лозанна - эти два имени достаточно символизируют движение к объединению, начавшееся в христианском мире, и оно уже дает свои плоды. Но это движение существенного пересмотра и проверки христианскими общинами своего церковного достояния влечет неудержимо, силою вещей, к углублению в церковное предание и, тем самим, к неприметному вначале возвращению к Православию. Но оно становится уже приметным в передовых движениях протестантского мира, которые называют себя "Hochkirchliche Bewegung". Здесь, через стремление к восстановлению полноты церковного предания, с освобождением от уклонов средневекового католицизма, связанных с системою папизма, получается уже теперь значительное приближение к православию, хотя, конечно, решительным шагом, может быть, еще не близким, было бы действительное восстановление благодатного священства апостольского приемства через рукоположение от православной иерархии" (Булгаков "Православие", с. 397). Это стремление к первохристианству, к пересмотру своего церковного предания действительно является важным шагом к тому, чтобы вернуться в Православие.
В этой книге я часто, говоря о протестантах, имел в виду тех, которые вместе с Рогозиным верят, что Церковь отступила в пятом веке и что современное Православие - это язычество, идолопоклонство и пр. Так верят еще многие. Но многие мои друзья и знакомые, особенно из ДХУ, давно уже далеки от подобного невежества, да и сами, возможно, как и я сам, находясь в баптизме, не сознают того, что они не протестантского духа и что тоскует их душа по Церкви. Многие любят читать Отцов Церкви, Добротолюбие, православных святых. Я был очень удивлен и обрадован, когда недавно, зайдя в библиотеку ДХУ, обнаружил там сотни просто великолепных православных книг. Заметил я и то
