2020-05-21
118
| Год | Полевая артиллерия | Танковые и противотанковые орудия | Танки, САУ | Бронемашины и бронетранспортеры | Пулеметы | Винтовки |
| 1940 | 1359 | 1773 | 1399 | 6070 | 30179 | 80763 |
| 1941 | 3173 | 9361 | 4841 | 10681 | 39340 | 78533 |
10 мая 1941 г. заместитель Гитлера по руководству нацистской партией Р. Гесс приземлился с парашютом в Англии около имения лорда Гамильтона — одного из приближенных английского короля. Делая ставку на «мюнхенцев» и давние антисоветские устремления самого Черчилля, Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир с Германией и принять вместе с ней участие в походе против СССР. Однако английским правящим кругам уже было не до этого. Фашистская экспансия непосредственно угрожала национальному существованию самой Англии. Народные массы страны вступили в решительную борьбу с фашистскими агрессорами. Необходимость обезопасить Англию от гитлеровского нашествия, антифашистская борьба английского народа обусловили провал миссии Гесса. Правительство Черчилля было вынуждено спешно искать новых союзников. Фашистская Германия показала себя как сильный враг. Поэтому и союзники Англии нужны были равной или превосходящей мощи. Только два таких государства не участвовали в то время в войне: Советский Союз и Соединенные Штаты Америки.
|
|
|
США находились от Англии и от ее главного противника — Германии на расстоянии многих тысяч километров. К тому же перспективы американской помощи оставались в то время еще неясными. Трезвый анализ сложившейся обстановки и соотношения сил привел английские правящие круги к необходимости поиска контактов с Советским Союзом.
Еще 25 июня 1940 г., то есть сразу после поражения Франции, Черчилль через английского посла в Москве С. Криппса направил личное [142] послание И. В. Сталину, в котором высказывалось стремление к улучшению взаимоотношений между СССР и Великобританией. Советское правительство проявило готовность к нормализации отношений.
Однако в позиции английского правительства по отношению к Советскому Союзу проявлялась двойственность. С одной стороны, Лондон демонстрировал свою заинтересованность в сближении с СССР и желательность нормализации англо-советских отношений. С другой стороны, кабинет Черчилля сопровождал свои заявления о необходимости «новых отношений» действиями, явно перекликавшимися с антисоветской политикой «мюнхенцев». В конечном счете внешнеполитическая линия британских правящих кругов была направлена на то, чтобы, заставив СССР отказаться от нейтралитета и договора о ненападении с Германией, как можно быстрее втянуть его в войну.
18 апреля 1941 г. английский посол в СССР Криппс вручил Советскому правительству меморандум. В нем говорилось, что в случае затягивания войны на продолжительный срок определенным кругам в Англии может прийти в голову мысль об окончании войны с Германией на германских условиях, которые откроют гитлеровцам неограниченный простор для экспансии в восточном направлении. Такого рода идея, по словам Криппса, могла бы найти последователей и в США. Иными словами, посол намекал на возможность нового антисоветского сговора империалистических держав. Меморандум и был предупреждением о такой возможности. Но не только. Посол явно пытался оказать нажим на Советское правительство с целью вынудить СССР отказаться от нейтралитета. «В связи с этим следует помнить, — отмечалось в заключительном разделе меморандума, — что правительство Великобритании не заинтересовано столь непосредственно в сохранении неприкосновенности Советского Союза, как, например, в сохранении неприкосновенности Франции и некоторых других западноевропейских стран»{377}.
|
|
|
Как средство давления на СССР британская дипломатия пыталась использовать и миссию Гесса. 13 мая 1941 г. Криппс в письме в министерство иностранных дел Англии предлагал «усилить опасения у Советского правительства сообщениями о том, что оно может остаться в одиночестве «слушать музыку» и что «во влиятельных кругах Германии усилились тенденции к заключению компромиссного мира с Великобританией»{378}.
По мере поступления сведений о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР наиболее трезво мыслящие представители английских правящих кругов все больше и больше укреплялись в решении вести борьбу против Германии совместно с Советским Союзом. Они считали, что, оказав определенную помощь СССР, Англия тем самым поможет себе. Важную роль в принятии этого решения сыграли английские трудящиеся, требовавшие сотрудничества с Советским Союзом.
Английские военные круги исходили из предположения, что боевые действия вермахта против Советской Армии неизбежно приведут к разбрасыванию немецких сухопутных сил, «сокращению численности германской авиации, сосредоточенной для атак на морские коммуникации в Атлантике, а также бомбардировок Великобритании»{379}.
В то же время многие видные государственные, а также военные деятели Великобритании придерживались мнения, что Советский Союз, подобно Франции, не сможет выдержать ударов гитлеровской военной [143] машины. 9 июня 1941 г. объединенный разведывательный комитет представил правительству доклад о «военных, политических и экономических последствиях русско-германской войны», где давалась оценка «силы, качества и оснащенности оружием русских вооруженных сил». Объединенный разведывательный комитет пришел к выводу, что «у немцев есть определенные основания надеяться оккупировать Украину и дойти до Москвы за 4 — 6 недель»{380}.
13 июня 1941 г. министр иностранных дел Англии А. Идеи заявил полномочному представителю СССР о готовности английского правительства развивать с СССР экономическое сотрудничество и оказать ему определенную помощь. В Лондоне поняли, что судьба Англии как суверенного государства зависит от способности советского народа выстоять в борьбе с фашистским нашествием.
* * *
Меры, которые правящие круги фашистской Германии предпринимали в 1940 — 1941 гг., чтобы заставить Англию пойти на компромисс, не дали ожидаемых результатов. Глубокие империалистические противоречия между Англией и Германией, возникшая угроза самому существованию Британской империи помешали политическому сближению этих стран и обусловили курс правительства Черчилля на продолжение сопротивления фашистской агрессии. Этот курс был поддержан всем английским народом, который энергично выступал против попыток «мюнхенцев» толкнуть страну к сговору с Гитлером.
|
|
|
Трудящиеся Великобритании, солдаты, летчики, моряки английских вооруженных сил проявили патриотизм, стойкость и мужество при отражении налетов немецко-фашистской авиации на города и порты страны, при защите морских коммуникаций в ходе войны на море. Благодаря самоотверженному труду рабочих, служащих, фермеров английская военная промышленность и сельское хозяйство значительно увеличили выпуск продукции. Большую помощь в наращивании военного потенциала оказали Англии народы доминионов и колоний. Это позволяло своевременно возмещать потери и продолжать боевые действия.
Английское правительство, проводя двойственную политику по отношению к Советскому Союзу, решило в конечном счете искать у него поддержки в борьбе с Германией. Советское правительство осуществляло курс на нормализацию отношений с Великобританией, исходя из коренных интересов советского народа.
Глава седьмая. Военные действия в Африке и на Средиземном море
1. Африка, Ближний Восток и Средиземное море в планах империалистических держав
Борьба за господство в Африке, на Ближнем Востоке и Средиземном море определялась экономическими, политическими и стратегическими интересами противоборствующих империалистических группировок. Контроль над этими районами давал монополиям возможность извлекать огромные прибыли, обеспечивал воюющие страны стратегическим сырьем и людскими ресурсами. Господство в Африке, на Ближнем Востоке и Средиземном море имело важное значение и потому, что через них проходили главные коммуникации, связывающие метрополии с колониальными владениями.
Политическое и военное руководство воюющих коалиций придавало особенно большое значение районам, непосредственно прилегающим к Средиземному морю.
Побережье Северной Африки с расположенными на нем военно-морскими и военно-воздушными базами являлось исходным районом, владение которым позволяло флоту и авиации вести боевые действия вплоть до Апеннинского полуострова, Балкан и Турции. Вместе с тем приморские районы Северной Африки представляли собой важное операционное направление, на котором могли быть предприняты боевые действия значительных сухопутных сил сторон при поддержке флота и авиации в борьбе за подступы к Ближнему Востоку, одному из центров противоборства империалистических группировок, и за глубинные районы Африки.
|
|
|
Ближний Восток играл роль опорного узла в британской и французской колониальных империях. Через него и Суэцкий канал проходили главные морские и сухопутные пути из Европы в Азию и обратно. Он занимал особое место в нефтяном балансе капиталистического мира. К 1 января 1937 г. разведанные запасы нефти в этом районе составляли 671,4 млн. тонн, или около 21 процента всех запасов капиталистического мира. Добыча нефти только в Иране, Ираке и Саудовской Аравии в 1940 г. составила 11979 тыс. тонн. Для Англии поступление нефти из этого района имело жизненно важное значение.
Балканский полуостров, непосредственно выходящий к Средиземноморью, соперничавшие группировки рассматривали, с одной стороны, как плацдарм для осуществления своих оперативно-стратегических целей, с другой — как богатую сырьевую и продовольственную базу. Немаловажное значение для противостоящих коалиций имел и полуостров Малая [145] Азия, через который пролегал кратчайший путь из Европы на Ближний и Средний Восток. Армии балканских стран и Турции играли существенную роль в балансе военной силы в этом районе.
Обострение борьбы за господство на самом Средиземном море предопределялось особой важностью средиземноморских коммуникаций для враждующих группировок. Перед лицом агрессивных устремлений фашистской коалиции в Средиземном море и прилегающих к нему районах Англия и ее союзники стремились сохранить контроль над опорными базами: Гибралтаром, Мальтой, Суэцким каналом. И это понятно — путь из Александрии и с Ближнего Востока вокруг Африки в Европу в три с лишним раза длиннее, чем через Средиземное море, а из Индии в Европу вокруг Африки на 8 тыс. км длиннее, чем через Суэцкий канал. Прекращение перевозок через Средиземное море привело бы к сокращению оборота тоннажа в 2 — 4 раза, замедлило бы переброску войск с одного театра на другой и нарушило бы снабжение воюющих государств стратегическим сырьем.
Каковы были планы и силы сторон?
Германский империализм давно стремился удовлетворить свои колониальные аппетиты за счет захвата обширных районов Африки, Ближнего и Среднего Востока и установления господства на Средиземном море. По планам гитлеровцев треугольник бывших немецких колоний в Африке (Камерун, Юго-Западная и Восточная Африка) должен был стать основой, а Бельгийское Конго — центром будущей германской колониальной империи в Африке. В ее состав включались Французская Экваториальная Африка и Нигерия. Бывшая германская колония — Юго-Западная Африка «передавалась» Южно-Африканскому Союзу, который предполагалось превратить в вассальное фашистское государство. Германия планировала захватить Северную Родезию и Кению, граничившие с бывшей немецкой Восточной Африкой. Остров Мадагаскар намечалось использовать для размещения евреев после выселения их из Европы{381}.
К захвату этих территорий Германия рассчитывала приступить после успешного окончания войны в Европе. Основная роль в осуществлении агрессивных планов на Средиземноморье и Африканском континенте отводилась фашистской Италии. Согласно германской «глобальной стратегии» Италия должна была первоначально взять здесь на себя ведение боевых действий против Англии и Франции и тем самым обеспечить вермахту благоприятные условия для агрессии в Европе.
Однако замыслы итальянского империализма, выступившего в союзе с фашистской Германией, выходили за рамки гитлеровских планов. Он сам рассчитывал на обширные колониальные захваты и еще до войны приступил к созданию «великой Римской империи». Помимо Ливии, Эфиопии и Албании в эту империю предполагалось включить значительные территории Египта, Англо-Египетского Судана, Французское и Британское Сомали, Аден, острова Перим и Сокотра, вовлечь в итальянскую сферу влияния Хадрамаут, Йемен, Турцию и Саудовскую Аравию, а также Египет, Палестину, Трансиорданию и Ирак. Итальянские фашисты претендовали на господство во всем Средиземном море и на контроль за выходами из него в Атлантический и Индийский океаны{382}.
'К 1940 г. Италия имела в районе Средиземного моря, включая метрополию, и в Северо-Восточной Африке значительные вооруженные силы. Сухопутная армия вместе с формированиями фашистской милиции и колониальными [146] войсками насчитывала 71 дивизию — всего свыше 1,1 млн. человек{383}. Военно-воздушные силы располагали 2132 боевыми самолетами{384}, а военно-морской флот насчитывал 149 крупных надводных кораблей (в том числе 4 линкора, 22 крейсера) и 115 подводных лодок{385}. Тем не менее фашистская Италия фактически оказалась слабо подготовленной к войне. Вооружение армии было в значительной части устаревшим, сухопутные войска и ВВС плохо обучены ведению войны в условиях Африки. Слабость промышленной базы и нехватка сырья мешали Италии обеспечивать свою армию современным вооружением. Заняв с началом второй мировой войны выжидательную позицию, фашистское правительство и генеральный штаб тем не менее продолжали направлять крупные контингенты войск в Северо-Восточную Африку (Эритрея, Эфиопия и Итальянское Сомали), в Северную Африку (Ливия), в Албанию и на Додеканесские острова. С учетом колониальных формирований в этих районах предполагалось иметь до 600 тыс. солдат и офицеров{386}.
Сосредоточение значительных группировок итало-фашистских войск в Ливии и Эфиопии создавало реальную возможность осуществить операцию по охвату английских войск{387}, находившихся в Египте и Англо-Египетском Судане, с флангов. Этой операции англо-французское командование предполагало противопоставить проведение ударов с целью захвата в клещи обеих группировок противника: ливийской — со стороны Египта и Туниса, эфиопской — со стороны Судана и Кении. Чтобы гарантировать успех, намечалось отрезать Эфиопию и Ливию от Италии, используя морские и воздушные силы. Основные мероприятия англо-французского командования на театре были направлены на обеспечение этого стратегического замысла.
Разработка планов обороны Средиземноморья, Африки и Ближнего Востока осуществлялась совместно английским и французским генеральными штабами. Они предусматривали в случае войны обеспечить контроль союзников над Средиземным морем: французским флотом — в западной части Средиземного моря, английским — в восточной. После завершения операций в Эфиопии, Ливии и завоевания господства на Средиземном море союзники намеревались нанести удар по Италии.
При разработке планов обороны Северной Африки и Ближнего Востока делалась ставка в первую очередь на французские войска, крупные контингенты которых дислоцировались в этих районах. Они должны были нанести главный удар по итальянским войскам в Ливии, предприняв наступление из Туниса. Кроме того, сосредоточение крупной группировки французских войск в Сирии должно было побудить Турцию к вступлению в войну на стороне союзников и привести к изменению соотношения сил на Ближнем Востоке и Балканах в их пользу.
Планируя боевые действия в Северо-Восточной Африке, английское командование исходило из того, что значительная часть итальянских войск может быть скована действиями эфиопских партизан.
До капитуляции Франции стратегическое положение союзников в Африке и на Средиземном море было достаточно прочным. Их флоты, [147] насчитывавшие здесь 107 надводных боевых кораблей (в том числе 6 линкоров и линейных крейсеров, 1 авианосец, 1 авиатранспорт, 17 крейсеров) и 63 подводные лодки, контролировали западную и восточную части Средиземноморья и Красное море{388}. Численность французских войск в южной и восточной частях Средиземноморья превышала 300 тыс. человек, из них более 150 тыс. были сосредоточены на ливийско-тунисской границе и 80 тыс. — в Сирии и Ливане{389}. Английская армия в Северо-Восточной Африке и на Ближнем Востоке насчитывала примерно 130 тыс. солдат и офицеров{390}.
В результате поражения Франции и выступления Италии против союзников прочность позиций Англии в районе Средиземного моря, на Ближнем Востоке и в Африке была поколеблена. Стратегическая обстановка в этом районе существенно изменилась в пользу стран оси.
Англия, оказавшись в тяжелом положении, была вынуждена перейти здесь к стратегической обороне, чтобы не допустить захвата Египта, Судана, Ирака, Палестины, Адена и Кении. Вместе с тем она намеревалась, рассчитывая на превосходство в военно-морских силах, удержать контроль над западной и восточной частями Средиземного моря и блокировать итальянские базы на Додеканесских островах.
Из Индии, Австралии, Новой Зеландии, стран Африки и из самой Англии на Ближний и Средний Восток спешно перебрасывались войска, боевая техника и авиация. Предпринимались попытки стабилизировать политическое положение в арабских странах, привлечь на сторону Англии местное население, активизировать партизанское движение в тылу итальянских войск — в Эфиопии и Итальянском Сомали. Укреплялась оборона острова Мальта — английской военно-морской базы и крепости в центральной части Средиземного моря.
Тем временем Германия и Италия, получившие по условиям перемирия с Францией доступ к богатствам Северной и Западной Африки, начали вывозить из Марокко железную руду и молибден, из Алжира и Туниса — продовольствие. Во французских колониях, находившихся под юрисдикцией правительства Виши, стали хозяйничать германо-итальянские комиссии по наблюдению за выполнением условий перемирия, занимавшиеся главным образом шпионажем и изучением будущих районов военных действий.
Однако не прошло и месяца после поражения Франции, как против вишистского правительства выступили патриотически настроенные войска и население колониальных территорий Французской Экваториальной Африки (ФЭА) и Камеруна. С осени 1940 г. ФЭА и Камерун стали опорной базой организации «Свободная Франция» во главе с генералом де Голлем. Военные усилия Англии поддерживали власти Бельгийского Конго.
В этой сложной и противоречивой обстановке размежевания сил итальянский генеральный штаб приступил к реализации ранее разработанных планов захвата Северной и Северо-Восточной Африки.
2. Военные действия в Африке
Для ведения военных действий на Африканском континенте были развернуты две группировки итальянских войск: одна — в Северо-Восточной, другая — в Северной Африке. [148]
В Северо-Восточной Африке против Британского Сомали, АнглоЕгипетского Судана, Уганды и Кении была сосредоточена крупная группировка войск под командованием вице-короля итальянской Восточной Африки герцога Аосты (2 итальянские дивизии, 29 отдельных колониальных бригад, 33 отдельных батальона), имевшая примерно 300 тыс. солдат и офицеров, 813 орудий различных калибров, 63 средних и легких танка, 129 бронеавтомобилей, 150 боевых самолетов{391}.
Стратегическое положение фашистской Италии в Северо-Восточной Африке не было прочным: коммуникации итальянских войск оказались растянутыми и уязвимыми для английского флота; колониальные соединения и части (свыше двух третей войск) — плохо вооружены и слабо обучены; внутренняя обстановка в ее восточноафриканских колониях оставалась крайне напряженной. Несмотря на жестокие репрессии со стороны оккупантов и отсутствие централизованного руководства, партизанское движение в Эфиопии ко времени вступления Италии в войну стало вновь набирать силу. В большинстве провинций Эфиопии — в Годжаме, Бегемдоре, Шоа, Воллеге и Тигре — оккупационный режим сохранялся лишь в тех городах и населенных пунктах, где имелись сильные гарнизоны. Многие из них настолько прочно блокировались партизанами, что итальянцы снабжали находившиеся в них войска лишь с помощью самолетов. Все это ограничивало оперативные возможности итальянских войск и затрудняло осуществление захватнических планов фашистского командования. В мае 1940 г. глава чернорубашечников в итальянской Восточной Африке Бонакорси предостерегал правительство: «Если в какой-либо точке нашей империи появится отряд англичан или французов с развернутым знаменем, им понадобится очень мало, а то и совсем не понадобится солдат, чтобы сражаться против итальянцев, так как к ним присоединится большая часть абиссинского населения»{392}.
Вторая оперативно-стратегическая группировка итальянских войск (командующий маршал И. Бальбо, с августа — маршал Р. Грациани) находилась на территории Ливии. Там, в Киренаике и Триполитании, дислоцировались крупные силы — две полевые армии. На границе с Египтом, восточнее Тобрука, была развернута 10-я армия под командованием генерала И. Берти, имевшая в своем составе 6 дивизий (в том числе одну — чернорубашечников и две — колониальные); против Туниса была нацелена 5-я армия (командующий генерал И. Гарибольди), насчитывавшая 8 дивизий, из них 2 — чернорубашечников. Ливийская группировка состояла из 236 тыс. солдат и офицеров, на ее вооружении имелось свыше 1800 орудий разных калибров и 315 самолетов{393}.
Английское командование хорошо знало намерения Италии захватить Суэцкий канал и английские колонии в Северо-Восточной и Восточной Африке, но, сосредоточив основную массу войск в Европе, не смогло обеспечить своевременного развертывания достаточных сил в этом районе. К 10 июня 1940 г. войска британской империи, включая части доминионов и колоний, оказались рассредоточенными на обширной территории: 66 тыс. — в Египте (в том числе 30 тыс. египтян), 27,5 тыс. — в Палестине, 9 тыс. — в Англо-Египетском Судане, 22 тыс. — в Кении, около 1,5 тыс. — в Британском Сомали, 2,5 тыс. — в Адене{394}. В составе войск, дислоцировавшихся [149] в Судане, Сомали и Кении, не было ни танков, ни противотанковой артиллерии. Военно-воздушные силы Англии, имевшие в Египте и Палестине 168 самолетов, а в Адене, Кении и Судане — лишь 85 самолетов{395}, значительно уступали итальянской авиации.
Учитывая недостаток сил, английское командование стремилось сковать итальянские войска, находившиеся в Восточной Африке, используя эфиопских партизан. Для этой цели в марте 1940 г. по заданию военного министерства Великобритании генералом Уэйвеллом был разработан план «повстанческих действий и пропаганды», который предусматривал меры по расширению движения Сопротивления в Эфиопии. В июне 1940 г. англичане начали переговоры с находившимся в эмиграции императором Эфиопии Хайле Селассие I, в результате которых он прибыл в Судан, чтобы непосредственно возглавить движение за изгнание оккупантов.
Развернувшаяся борьба за освобождение Эфиопии находила широкий отклик среди африканцев, насильно или обманным путем мобилизованных итальянцами в армию. Дезертирство и переход колониальных солдат на сторону патриотов стали принимать массовый характер. Чтобы спасти колониальные войска от полного развала, итальянское командование ввело смертную казнь за пропаганду в пользу союзников.
Сотрудничество с Хайле Селассие и лидерами партизанского движения английские правящие круги намеревались использовать для того, чтобы утвердить свое политическое господство в этом районе после изгнания оттуда итальянцев. Именно поэтому они всячески препятствовали созданию регулярной эфиопской армии и согласились на формирование лишь символических вооруженных сил Эфиопии в составе трех батальонов{396}. Эфиопские патриоты, бежавшие в Кению для вступления в армию, рассматривались английскими властями как военнопленные и использовались на строительстве дорог. Под предлогом необходимости укрепить партизанское движение военными кадрами английская разведка попыталась отстранить местных лидеров от практического руководства этим движением. В августе 1940 г. английское командование направило в Эфиопию секретную миссию во главе с генералом Д. Сэндфордом, которому было поручено «координировать развитие восстания» внутри страны. Несколько позже разведчик капитан О. Уингейт был назначен командиром эфиопских частей и отрядов, действовавших с территории Судана и Кении. Однако дальнейшие шаги английской разведывательной службы встретили упорное сопротивление эфиопских властей и большинства партизанских руководителей, которые добивались установления равноправных союзнических отношений между Англией и Эфиопией.
В начале июля 1940 г. итальянские силы начали продвижение из Эфиопии в глубь Судана и Кении. Цель этого наступления была определена директивой начальника итальянского генерального штаба маршала Бадольо от 9 июня: захватить в приграничной суданской зоне важные опорные пункты Кассалу, Галлабат, Курмук, а на кенийской территории — Тоденьянг, Мояле, Мандеру.
На северном участке суданского операционного направления две пехотные бригады и четыре кавалерийских полка итальянских колониальных войск (6,5 тыс. человек) при поддержке 24 танков, бронемашин, артиллерии и авиации попытались 4 июля с ходу овладеть городом Кассала, который защищал отряд суданской пехоты и полиции (600 человек), [150] усиленный шестью танками{397}. Несмотря на малочисленность, суданцы оказали врагу упорное сопротивление. Итальянские войска захватили город, но потеряли свыше 500 человек и 6 танков{398}.
Так же упорно защищались гарнизоны и других городов. Однако силы были неравны. Суданские и кенийские войска не смогли выстоять перед натиском численно превосходящего, технически лучше оснащенного противника и были вынуждены перейти к тактике партизанской борьбы.
С началом военных действий с новой силой вспыхнуло партизанское движение на территории самой Эфиопии. Вскоре весь северо-запад и центральные районы страны были охвачены широким повстанческим движением, которое сковало находившиеся там итальянские войска.
Сопротивление английских колониальных войск и населения Судана и Кении, а также освободительное движение эфиопского народа заставили итальянских фашистов отказаться от дальнейшего наступления в этом районе. Приняв решение перейти здесь к обороне, итальянское командование задумало начать наступление против Британского Сомали, для чего сосредоточило южнее и западнее него 35-тысячную группировку (26 батальонов, 21 артиллерийскую батарею и 57 самолетов). В Британском Сомали имелось 5 английских колониальных батальонов (не более 6 тыс. солдат){399}. 4 августа 1940 г. три колонны итальянской пехоты, усиленные артиллерией и танками, одновременно двинулись на Харгейсу, Одвейну и Зейлу. Африканские и индийские колониальные части оборонялись стойко, но, не получив от английского командования подкреплений, после тяжелых двухнедельных боев вынуждены были 18 августа эвакуироваться через пролив в Аден.
Добившись некоторого успеха в Восточной Африке, итальянское командование решило предпринять наступление в Северной Африке для захвата главной базы английского флота Александрии и Суэцкого канала. Наступление началось 13 сентября 1940 г.
Итальянские войска вели наступление из Ливии на восток вдоль прибрежной 60-километровой полосы силами 10-й армии в составе пяти дивизий и отдельной полковой группы, усиленных шестью танковыми батальонами. Два соединения находились в армейском резерве. Всего же в Киренаикеке сентября 1940г. было сосредоточено 9 итальянских дивизий. Им противостояла английская группировка в составе двух дивизий и двух отдельных бригад. Однако из этих сил только одна дивизия (7-я бронетанковая) была развернута на границе Египта с Ливией. Не имея сил для организации эффективной обороны, английские войска после непродолжительного сопротивления начали общий отход. Соединения итальянской армии, продвигаясь вслед за отступавшими английскими частями, в первый же день наступления захватили важный опорный пункт Эс-Саллум, а 16 сентября достигли Сиди-Баррани. Однако потеря управления подвижными силами, действовавшими на южном фланге итальянской группировки, перебои в снабжении войск, недостаток транспорта вынудили итальянское командование прекратить дальнейшее наступление. Тем не менее английские войска продолжали отступать и остановились только на заранее подготовленных позициях у города Мерса-Матрух. В результате между воюющими сторонами образовалась «ничейная» зона шириной 130 км{400}. [151]
Тем временем в Египет, Судан и Кению прибывали все новые соединения из Англии, Индии, Австралии и Новой Зеландии. Созданные на территории Британской Африки военные округа (командования) спешно занимались формированием и обучением новых колониальных частей. За короткий срок было создано 6 пехотных бригад (в том числе 2 усиленные) в Восточной Африке и 5 — в Западной{401}. Коренные жители Южной Африки составили основу частей и подразделений обслуживания армии Южно-Африканского Союза. Большое количество африканских вспомогательных и обслуживающих частей вошло в состав английских соединений.
Осенью 1940 г. английские войска в Кении насчитывали уже 77 тыс. человек, из них — 42 тыс. африканцев{402}. Для усиления группировки войск в Судане, численность которой достигла 28 тыс. человек, командование направило туда две индийские пехотные дивизии. К началу 1941 г. партизаны и восточноафриканские части полностью очистили от итальянских захватчиков северо-западную часть Кении.
В Северной Африке английская армия «Нил», получив пополнение до двух дивизий, 9 декабря 1940 г. перешла в контрнаступление. В результате скрытно осуществленного обходного маневра английских войск с юга и удара с фронта 10-я итальянская армия была полностью разгромлена. 16 декабря 1940 г. пал город Эс-Саллум. 5 января 1941 г. англичанами была взята ливийская крепость Бардия, а 22 января — Тобрук. Несколько дней спустя английские танки вступили в Киренаику. Передовые соединения быстро пересекли пустыню и, отрезав пути отхода остальным итальянским силам в Ливии, 6 февраля овладели Бенгази. Двумя днями позднее они вышли на подступы к Эль-Агейле. Итало-фашистские войска, обладавшие слабой боевой выучкой, были быстро отрезаны от своих тылов английскими бронетанковыми полками, впали в панику и не смогли оказать противнику достаточно серьезного сопротивления.
В результате наступления английские войска в течение двух месяцев продвинулись более чем на 800 км, понеся незначительные потери: 475 человек убитыми, 1225 ранеными и 43 пропавшими без вести. Итальянская армия потеряла более 130 тыс. солдат и офицеров только пленными, около 400 танков, 1290 орудий{403}.
Сосредоточив до 150 тыс. преимущественно колониальных войск{404} в Судане и Кении, английское командование решилось начать наступательные действия и в Восточной Африке. 19 января 1941 г. на границе с Эритреей в наступление перешли англо-индийские и суданские войска — две дивизии и две крупные моторизованные группы, поддержанные частями «Свободной Франции» (главным образом африканскими). В начале февраля африканские войска Англии (три дивизии) пересекли границу Эфиопии и Итальянского Сомали. С запада на территорию Эфиопии вступили смешанные судано-эфиопские части и партизанские отряды. С юга действовали суданские, восточноафриканские отряды и колониальные части из Бельгийского Конго.
70-тысячная группировка итальянцев в Эритрее была к началу английского наступления так измотана постоянными налетами партизан [152] и повстанцев, что смогла оказать лишь незначительное сопротивление британским войскам. Итальянское командование спешно отвело свои войска на заранее созданные укрепления в районе Керена.
Регулярные эфиопские части, вступившие на родную землю, стали ядром большой повстанческой армии. Пока британские войска осаждали Керен, эфиопские партизаны перерезали дорогу, ведущую на север от Аддис-Абебы, по которой итальянцы перебрасывали подкрепления осажденным. К апрелю эфиопские войска, преодолевая сопротивление 35-тысячной итальянской группировки, очистили от противника провинцию Годжам. Эфиопская армия насчитывала в это время около 30 тыс. человек, общая же численность повстанческих сил, по оценкам историков, достигала от 100 до 500 тыс.{405}.
Африканским частям, вступившим в Сомали и Южную Эфиопию с территории Кении, противостояли пять итальянских дивизий общей численностью 40 тыс. человек и большое количество иррегулярных отрядов. Из них 22 тыс. занимали оборону на сильно укрепленном рубеже вдоль реки Джуба (Сомали) и к северу от нее{406}, где упорные двухнедельные бои (10 — 26 февраля 1941 г.) закончились прорывом итальянской обороны. Форсировав в нескольких местах реку и выйдя итальянским войскам в тыл, африканские войска захватили порт Кисмаю, несколько аэродромов и баз, города Джумбо, Джелиб и устремились на Могадишо. Воодушевленное успешным наступлением, население Сомали с оружием в руках поднялось против итальянцев, которые начали откатываться сначала к Харару, а оттуда к Аддис-Абебе, бросая на пути оружие и технику.
Опасаясь возмездия эфиопского народа и будучи не в силах противостоять натиску повстанцев, продвигавшихся к столице, итальянские колониальные власти и командование обратились за помощью к англичанам. Они просили их скорее вступить в Аддис-Абебу и выслать карательные отряды для подавления восстания. 6 апреля 1941 г. английские колониальные войска вошли в столицу Эфиопии. Торопя англичан, итальянцы в то же время упорно сопротивлялись эфиопским войскам, наступавшим на столицу с запада. Несколько партизанских отрядов, пробившись с боями через горы, сумели войти в столицу одновременно с английскими соединениями.
Выполняя требование Гитлера — сковать как можно больше английских войск в Северо-Восточной Африке, — итальянское командование продолжало боевые действия и после сдачи Аддис-Абебы. Рубежи обороны уцелевших от разгрома итальянских войск были созданы в наиболее труднодоступных горных районах страны: на севере — близ Гондара, на северо-востоке — в Дессие и у Амба-Алаги и на юго-западе — в провинции Галло-Сидамо.
Овладение последними оборонительными рубежами итальянских частей было возложено на африканские войска Англии — 11-ю и 12-ю дивизии, суданские и конголезские части, регулярные и партизанские силы Эфиопии. В конце апреля началась осада итальянских укреплений у Амба-Алаги. Ценой больших потерь оборона противника была сломлена. 20 мая 1941 г. итальянские войска во главе с герцогом Аостой капитулировали. Ожесточенными были бои в провинции Галло-Сидамо, где в ходе наступления 11-й дивизии с севера, от Аддис-Абебы, и 12-й дивизии — с [153] юга, из Кении, африканские войска преодолели 640 км, захватили 25 тыс. пленных и большое количество боевой техники{407}.
Широкое использование в операциях африканских войск, которые активно поддерживало местное население, поднявшее восстание против итальянских оккупантов в Эфиопии и Сомали, позволило английскому командованию в трудных условиях горной местности разгромить армию противника, которая, по оценкам английских специалистов, была более сильной, чем войска Грациани в Ливии.
Оперативно-стратегические и политические результаты операции союзных войск в Северо-Восточной Африке оказались более значительными, чем это предполагало английское командование. Благодаря вспомогательному удару патриотических сил через Западную Эфиопию и активным действиям партизан в тылу итальянских войск союзникам удалось осуществить глубокий двусторонний охват итальянской группировки и разгромить ее с небольшими для себя потерями.
Важным политическим итогом этой операции было то, что в результате активного участия народа Эфиопии в войне сложились предпосылки для развертывания борьбы за восстановление независимости эфиопского государства, против британского империализма, стремившегося занять в Эфиопии место итальянских колонизаторов.
Победы английских вооруженных сил, войск «Свободной Франции» и Бельгийского Конго над фашистскими агрессорами в Северной и Северо-Восточной Африке были первыми и единственными на этом этапе второй мировой войны. 11 февраля 1941 г. английский комитет обороны принял решение остановить наступающие британские войска в Ливии у Эль-Агейлы. Вместо того чтобы полностью изгнать противника из Северной Африки, английские правящие круги решили воспользоваться поражением, которое в тот момент потерпели итальянские войска в Греции, и создать там стратегический плацдарм, чтобы затем поставить под свой контроль весь Балканский полуостров.
Прекращение успешного наступления у Эль-Агейлы и переброска наиболее боеспособных английских частей из Египта в Грецию избавили войска Грациани от полного поражения, а итальянское правительство — от потери Северной Африки.
Разгром итальянских вооруженных сил в Африке сильно обеспокоил гитлеровцев. Немецко-фашистское руководство приступило в начале 1941 г. к переброске в Северную Африку (в Триполи) своих экспедиционных сил («Африканский корпус» под командованием генерала Э. Роммеля) в составе двух дивизий: танковой и легкой пехотной, а также частей фронтовой авиации. Сюда же были направлены две новые итальянские дивизии: танковая и пехотная. Руководство итальянскими войсками (вместо освобожденного от должности маршала Грациани) принял командующий 5-й итальянской армией генерал Гарибольди.
В конце марта итало-немецкие войска — две танковые и одна пехотная дивизии — перешли в наступление. Для английского командования оно оказалось неожиданным. В течение пятнадцати дней английские войска — две ослабленные дивизии и одна бригада — отошли на египетскую границу, оставив в Тобруке блокированный итало-немецкими силами гарнизон до полутора дивизий.
Итало-немецких войск, особенно танковых и авиационных, было недостаточно для завершения операции, предпринятой по инициативе Роммеля, и выхода к Каиру. Но гитлеровское командование отказалось послать в Африку дополнительные силы, так как в это время полным ходом шла подготовка фашистской Германии к нападению на Советский [154] Союз. 21 июня 1941 г. Гитлер заявил Муссолини: «Наступление на Египет исключено до осени»{408}. Это и спасло английскую армию «Нил» в 1941 г. от полного поражения, а Англию — от потери Египта и Суэцкого канала. Линия фронта в Северной Африке временно стабилизировалась близ ливийско-египетской границы.
3. Провал агрессии фашистской Италии в Греции
Военные успехи гитлеровской Германии в Европе подтолкнули итальянское правительство на расширение «параллельной» войны — в Африке и на Балканах. Оно рассчитывало, что завоеванная Албания может стать удобным плацдармом для реализации намеченных планов.
В октябре 1940 г. германские войска вступили в Румынию, о чем гитлеровское руководство не предупредило своего итальянского союзника. Это послужило для Муссолини предлогом «проявить инициативу». Он сообщил министру иностранных дел графу Чиано: «Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. Но на этот раз я ему отплачу той же монетой: он узнает из газет, что я оккупировал Грецию»{409}. 15 октября в Риме на совещании итальянского верховного командования был обсужден план операции и выработаны основные положения оперативной директивы о наступлении против Греции. В директиве указывалось, что на первом этапе операции итальянские войска с территории Албании должны нанести внезапный удар на Янину с задачей прорвать оборону греческой армии, разгромить ее и, развивая успех силами подвижной группы вдоль шоссе Гьирокастра — Янина, захватить северо-западную область Греции — Эпир, продолжать наступление на Афины и Салоники. Одновременно планировалось, высадив морской десант, оккупировать греческий остров Корфу.
Для обеспечения продвижения наземных войск итальянская авиация должна была ударами с воздуха парализовать греческие коммуникации, вызвать панику среди населения и таким образом сорвать мобилизацию и сосредоточение греческой армии.
В директиве говорилось, что в результате наступления итальянских войск в Греции возникнет тяжелый внутриполитический кризис, который будет способствовать достижению успеха малыми силами и в минимальные сроки{410}.
Для захвата Греции итальянское командование выделило два армейских корпуса, которые включали восемь дивизий (шесть пехотных, одну танковую и одну горнострелковую), отдельную оперативную группу (три полка) — всего 87 тыс. человек, 163 танка, 686 орудий, 380 боевых самолетов{411}. Для обеспечения наступления с моря, высадки морских десантов в Греции и перевозки войск и грузов из Италии в Албанию привлекались 54 крупных надводных корабля (4 линкора, 8 крейсеров, 42 эсминца и миноносца) и 34 подводные лодки, базировавшиеся в Таранто, Адриатическом море и на остров Лерос{412}.
Наступление предусматривалось провести в прибрежной полосе шириной 80 км силами одного итальянского корпуса, насчитывавшего три пехотные, одну танковую дивизии, и подвижной оперативной группы. Главный удар наносился в направлении Янина, Мецовон. Другой итальянский корпус в составе четырех дивизий развертывался для ведения [155] активной обороны на левом крыле итало-греческого фронта. Для высадки десанта на остров Корфу и его оккупации выделялась пехотная дивизия, дислоцированная в Италии{413}.
К началу агрессии греческие вооруженные силы в Эпире и Македонии насчитывали 120 тыс. человек{414}. Всего мобилизационным планом греческого генерального штаба предусматривалось развернуть до полной численности 15 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, 4 пехотные бригады и резерв главного командования{415}. Греческий военно-морской флот имел в своем составе 1 броненосец, 1 крейсер, 9 эскадренных миноносцев, 8 миноносцев, 6 подводных лодок{416}. Военно-воздушные силы насчитывали 156 самолетов{417}. В случае войны генеральный штаб планировал сосредоточить эти силы в районах, граничащих с Албанией и Болгарией{418}.
В греческих войсках прикрытия, постоянно дислоцируемых на греко-албанской границе, имелось 2 пехотные дивизии, 2 пехотные бригады, 13 отдельных пехотных батальонов и 6 горных батарей. Их общая численность составляла 27 тыс. человек. Боевой техники на этом участке было очень мало — всего 20 танков, 36 боевых самолетов, 220 орудий{419}.
28 октября 1940 г. войска фашистской Италии пересекли границу и вторглись на территорию Греции.
В первые два-три дня наступления итальянская ударная группировка встретила лишь слабые заслоны пограничных частей, которые сразу же начали отход. Но вступившие в бой греческие войска прикрытия, усиленные пятью пехотными и одной кавалерийской дивизиями, дали итало-фашистским захватчикам решительный отпор. 1 ноября главнокомандующий греческой армией А. Папагос, ранее не надеявшийся на успех, отдал приказ нанести контрудар по открытому левому флангу противника. В результате двухдневных боев итальянские войска в районе Корчи были отброшены на территорию Албании. В Эпире, в долинах рек Вьоса, Каламас, сопротивление вторжению усилилось настолько, что уже 6 ноября Чиано был вынужден записать в своем дневнике: «Тот факт, что на восьмой день операции инициатива перешла к грекам, является реальностью»{420}.
Как показала первая неделя боев, итальянское командование не приняло в расчет возможности увеличения греческих вооруженных сил. Оно не учло высокого боевого и морального духа греческой армии и народа. Для греков же эта война с самого начала стала национально-освободительной. По всей стране прошли патриотические демонстрации.
Коммунистическая партия Греции в своем обращении к народу призвала дать отпор захватчикам. «Фашизм Муссолини постыдно, вероломно, из-за угла напал на Грецию... — говорилось в этом обращении. — Ныне мы, греки, сражаемся за свою свободу, честь и независимость. Борьба будет очень трудной, жестокой. Но всякая нация, которая хочет жить, должна бороться, не считаясь с опасностями и жертвами. Пусть каждое ущелье в тылу, каждая ложбина, каждая хижина в деревне, каждый дом в городе станут оплотом борьбы за национальное [156] освобождение. Будем истреблять беспощадно всех агентов фашизма»{421}.
Верховное командование фашистской Италии было вынуждено срочно пополнить и реорганизовать свои войска в Албании. 6 ноября генеральный штаб издал приказ о формировании новой группы армий «Албания» в составе 9-й и 11-й армий, командующим которой был назначен заместитель начальника генерального штаба генерал У. Содду. 7 ноября итальянское верховное командование отдало приказ о прекращении активных действий и подготовке нового наступления. На итало-греческом фронте наступил кратковременный период относительного затишья.
Нападение Италии на Грецию поставило Великобританию перед необходимостью выполнить свои обязательства, обусловленные гарантиями, которые она дала Греции в апреле 1939 г. Создание плацдарма на Балканах являлось давней мечтой английских правящих кругов и самого У. Черчилля. Вначале военный кабинет Англии, считая, что английские силы более необходимы на Ближнем Востоке, чем в Греции, отклонил просьбу греческого правительства прислать военно-морские и военно-воздушные части для защиты острова Корфу и Афин. Английская помощь Греции ограничилась тем, что сюда были направлены 4 эскадрильи самолетов, а 1 ноября британские части высадились на острове Крит, овладение которым улучшало положение Англии на Средиземном море{422}.
14 ноября 1940 г. греческие войска начали контрнаступление в Западной Македонии, в котором вскоре приняли участие войска всего фронта. 21 ноября генерал Содду отдал итальянским войскам приказ начать общий отход. Положение отдельных соединений было настолько тяжелым, что командующий итальянской группой армий запросил у правительства «посредничества» Германии. Однако итальянские правящие круги все еще стремились сохранить самостоятельность в действиях на Балканах. На переговорах с Гитлером и Риббентропом 20 ноября в Зальцбурге итальянский министр иностранных дел Чиано указал на нежелательность немецкого военного вмешательства в конфликт. Об этом же говорилось и в письме Муссолини Гитлеру от 22 ноября{423}. Вместе с тем итальянское правительство с готовностью принимало от Германии материальную помощь.
Отклонив прямое вмешательство немцев в итало-греческую войну, Муссолини предпринял попытку спасти престиж своей армии в Албании. Он отдал приказ создать укрепленную линию обороны на рубеже Рпони, Либражди, к северу от Шкумби до Пекини и по реке Шкумбини до моря и любой ценой воспрепятствовать прорыву ее противником.
Но ни инженерное оборудование позиций, ни увеличение количества войск на албанском фронте не могли улучшить положения итальянских армий. Генерал У. Кавальеро, назначенный в начале декабря начальником генерального штаба вместо маршала Бадольо, вскоре вынужден был сделать вывод: «...войска деморализованы и устали. С 28 октября они непрерывно участвуют в боях и за это время вынуждены были отойти примерно на 60 км. Не хватает обмундирования, особенно обуви. Моральный дух войск низкий»{424}. [157]
Но Муссолини нужна была только победа. Он потребовал от Кавальеро срочно подготовить наступление на итало-греческом фронте. Дуче хотел упредить нацистскую Германию, которая вопреки его желанию подготавливала вторжение немецких войск в Грецию. «...Фюрер намеревается в марте нанести удар по Греции крупными силами с территории Болгарии, — писал Муссолини своему начальнику штаба. — Надеюсь, что ваши старания сделают излишней прямую помощь нам со стороны Германии на албанском фронте»{425}.
Наступление, намеченное итальянским генеральным штабом на середину января 1941 г., началось, но не получило развития: сил было еще недостаточно. Греческие войска продолжали атаковать противника по всему фронту. Только к началу марта, когда итальянские войска достигли некоторого превосходства в силах (они насчитывали 26 дивизий против 15 греческих){426}, командование смогло приступить к подготовке «генерального» наступления. Главный удар наносился на Клисуру силами 12 дивизий{427}. Наступление началось 9 марта, но кровопролитные бои, длившиеся несколько дней, не принесли успеха армии агрессора. 16 марта наступление прекратилось.
Итальянским агрессорам этими действиями не удалось лишить греческую армию тех преимуществ, которых она добилась, осуществив первое с начала войны в Европе успешное контрнаступление против вооруженных сил Италии — союзницы фашистской Германии. Греция достигла этого успеха прежде всего благодаря поддержке народа, защищавшего свою родину от захватчиков. На примере других оккупированных стран Европы греческий народ видел, что несет ему фашистский режим. Его борьба была одним из ярких проявлений изменения характера второй мировой войны, постепенного превращения ее в антифашистскую, освободительную.
4. Межимпериалистическая борьба на Ближнем и Среднем Востоке
С началом второй мировой войны державы оси значительно расширили свое политическое, экономическое и военное проникновение в страны Ближнего и Среднего Востока. Опорой фашистов в ряде стран этого района были реакционные клики, стоявшие во главе прогнивших феодальных режимов. Фашистские державы пытались использовать устойчивые в этих странах антибританские и антифранцузские настроения в своих целях. Спекулируя на стремлении угнетенных народов к национальной независимости, фашистская пропаганда представляла Гитлера и Муссолини «освободителями» народов Востока, сторонниками арабского единства.
Запрещение коммунистических партий в Сирии и Ливане в сентябре 1939 г., гонения на коммунистов и прогрессивных деятелей в Египте и Ираке, традиционная антикоммунистическая внутренняя политика в Турции и Иране облегчали работу фашистской агентуры. Центрами подрывной деятельности германского фашизма на Ближнем и Среднем Востоке стали германское посольство в Турции, куда перед войной был назначен послом Ф. Папен, а также посольства в Иране и Ираке.
Турция, Иран и другие страны были поставщиками важного для держав оси стратегического сырья — хромовой руды, нефти, хлопка, а также кож и продовольствия. Торговые миссии и представительства [158] германских и итальянских фирм были удобным прикрытием для разведывательной и подрывной деятельности. Кроме того, турецкие и иранские компрадоры содействовали Германии в закупке олова, каучука и другого стратегического сырья на рынках Индии, Индокитая, Индонезии.
Германские монополии, действуя в союзе с итальянскими и японскими концернами, усилили экономическое проникновение в Турцию, Иран и Афганистан. В октябре 1939 г. был подписан секретный ирано-германский протокол, а в июле 1940 г. — германо-турецкое соглашение, гарантирующие поставки стратегического сырья в Германию. В 1940 — 1941 гг. гитлеровская Германия почти полностью вытеснила Англию с иранского рынка: доля первой составила 45,5 процента в общем иранском товарообороте, второй — 4 процента. Товарооборот между Германией и Турцией в январе 1941 г. на 800 тыс. лир превысил англо-турецкий{428}. Укрепились экономические позиции стран оси и в Афганистане.
Британские и французские империалисты прилагали значительные усилия, чтобы сдержать проникновение держав оси в жизненно важные для Англии и Франции районы Ближнего и Среднего Востока.
В начале войны англо-французские стратеги рассчитывали на «создание прочного балканского блока, благосклонно расположенного к союзникам»{429}, который возглавила бы Турция. Он должен был «прикрыть» Ближний Восток с северо-запада. Англия и Франция стремились создать крупный стратегический резерв вооруженных сил непосредственно в странах Ближнего Востока. Одной из задач этого резерва должно было стать отражение прямого германо-итальянского вторжения в эти страны. Однако такое вторжение хотя и не сбрасывалось со счетов, но в период «странной войны» рассматривалось как маловероятное. Наращивание вооруженных сил в этом районе в конце 1939 — начале 1940 г. осуществлялось главным образом для «противодействия» СССР под предлогом мифической «активности» Советского Союза на Балканах, в Ираке и Иране{430}. Формирование стратегического резерва соответствовало также целям англо-французской колониальной политики и было направлено против местного населения, «не проявлявшего энтузиазма к делу союзников»{431}. Как указывалось в меморандуме английского комитета начальников штабов от 6 октября 1939 г., «демонстрация силы — единственный аргумент для восточных наций. Ослабление наших сил в настоящий момент дало бы возможность враждебным элементам начать волнения в Египте, Палестине, Ираке и арабском мире в целом»{432}. Кроме того, размещение резерва вооруженных сил на Ближнем Востоке должно было укрепить влияние англо-французской коалиции в Турции, Греции и других балканских странах. Его развертывание рекомендовалось провести за счет войск доминионов и колоний — Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза, Индии и других.
Великобритания стремилась к «восстановлению доверия» у националистических кругов стран Ближнего Востока. В мае 1939 г. английское правительство провозгласило, что через 10 лет Палестина должна стать «независимым государством», в котором якобы будут «обеспечены жизненные интересы» как арабского, так и еврейского населения{433}. [159]
Выступая с речью в Лондоне 29 мая 1941 г., министр иностранных дел Великобритании А. Идеи заявил о поддержке Великобританией идеи арабского единства. Однако это были лишь туманные обещания. На самом деле Англия решительно отказывалась пойти навстречу требованиям египетского, иракского и других арабских народов о предоставлении им подлинной независимости. В свою очередь страны оси, стремясь использовать в своих целях арабское освободительное движение, в негласных переговорах с некоторыми его представителями заверяли, что Германия и Италия признают независимость арабских государств. Однако открыто декларировать это они не спешили{434}.
События лета 1940 г. привели к значительным изменениям в расстановке сил на Ближнем и Среднем Востоке.
Державы оси получили в руки удобный территориальный плацдарм в Сирии и Ливане, оставшихся под властью вишистской Франции. Этот плацдарм был немедленно использован для расширения подрывной деятельности в прилегающих к нему странах. Вступление в мировую войну Италии приблизило фронт военных действий к Египту и Суэцкому каналу. Державы оси приступили к разработке планов вторжения в Иран, Афганистан, Индию.
Военные поражения Англии и Франции значительно подорвали авторитет силы, на котором зиждилось колониальное господство этих держав, углубили кризис колониальной политики британского империализма в странах Ближнего и Среднего Востока. Часть египетских офицеров и религиозная организация «Братья-мусульмане» вынашивали планы антианглийского восстания. В Кувейте члены «Партии молодых борцов за свободу» пытались свергнуть проанглийски настроенного шейха.
В апреле — мае 1941 г. в Ираке произошло крупное восстание под лозунгом освобождения страны от английского господства. Его началом послужил государственный переворот, который был результатом длительной борьбы внутри правящей верхушки Ирака между проанглийской группировкой Нури-Саида и оппозиционной группировкой, возглавляемой Р. Гайлани.
1 апреля 1941 г. в Багдаде был создан комитет национальной обороны, в руки которого в течение двух дней перешла власть на территории всей страны, за исключением английских военных баз. 3 апреля Гайлани было поручено сформировать новое правительство. Трудящиеся Ирака с энтузиазмом восприняли переворот, надеясь на крупные социальные перемены. Однако совершившие его правые националисты-панарабисты сохранили в стране монархический режим и в своей борьбе с Англией действовали пренебрегая поддержкой, которую им мог оказать народ{435}.
Программные заявления правительства Гайлани свидетельствовали о его намерении соблюдать нейтралитет в войне, мирно урегулировать спорные вопросы с Англией и сохранить верность англо-иракскому договору 1930 г. Однако самостоятельная политика нового иракского правительства не устраивала Великобританию. Кроме того, подстрекательские заявления Германии об оказании «финансовой и военной помощи»{436} арабам в их борьбе против Англии вызывали опасения британского правительства, что Ирак попадет под влияние Германии. Несмотря на [160] стремление правительства Гайлани уладить отношения с Англией, английское правительство встало на путь вооруженного вмешательства.
8 апреля 1941г. английское правительство приняло решение о вторжении в Ирак и свержении правительства Гайлани. Предлогом послужил отказ Гайлани впустить на территорию Ирака 80 тыс. англоиндийских войск, которые перебрасывались из Индии. 28 апреля их передовые части заняли Басру. В ответ на это иракские воинские части в ночь на 30 апреля блокировали 2,5-тысячный английский гарнизон в Хаббании. 9 мая духовенство объявило «джихад» (священную войну) против англичан{437}.
Иракская армия численностью до 40 тыс. человек состояла из четырех дивизий и одной мотомехбригады. ВВС имели 60 самолетов. Опасаясь, что восставшие могут быть активно поддержаны фашистскими державами, комитет обороны Великобритании отправил в Ирак с территории Палестины моторизованную оперативную группу, состоявшую из арабского легиона, бригады 1-й кавалерийской дивизии, батальона английской пехоты и других частей. Вступив 12 мая на территорию Ирака, эта группа через шесть дней достигла Хаббании, а 30 мая вышла к окраинам Багдада. Одновременно англо-индийские войска перерезали железную дорогу Багдад — Мосул.
В ходе военных действий английские войска встретили сравнительно слабое сопротивление иракской армии. Народные массы — рабочие и докеры Басры, крестьяне Южного Ирака — встали на защиту страны, но не были поддержаны иракским правительством, которое боялось дальнейшего революционного подъема.
Восстание в Ираке было подавлено. Правительство Гайлани бежало в Иран. К власти пришло проанглийское правительство Джафара аль-Мафдаи.
Гитлеровская Германия придавала большое значение использованию арабского освободительного движения для завоевания господства на Ближнем и Среднем Востоке. 23 мая 1941 г. Гитлер подписал директиву № 30 верховного главнокомандования вермахта, которая носила название «Средний Восток». В этой и последующих директивах ОКБ — № 32 от 11 июня 1941 г. «Подготовка к действиям после «Барбароссы» и № 32а от 21 июня 1941 г. «Обязанности зондерштаба «Ф» (генерал авиации Фельми)» — указывалось, что вторжение вермахта на Ближний и Средний Восток приурочивается к периоду после победы над Советским Союзом. Это вторжение предполагалось подкрепить «волнениями и восстаниями в нужное время»{438}. Для подготовки этих восстаний и общей координации подрывной деятельности германского фашизма против Англии и Франции был создан специальный штаб во главе с генералом авиации X. Фельми.
Как следовало из этих директив, антианглийское восстание в Ираке признавалось преждевременным и опасным, так как могло перерасти во всенародное движение. Поэтому германское правительство предложило «помощь» Ираку на условиях «временной» оккупации немецко-фашистскими войсками нефтепромыслов и железных дорог страны. Иракское правительство отказалось ее принять. Тогда германское командование, заинтересованное в разжигании англо-иракского конфликта, направило для участия в боевых действиях несколько немецких и итальянских эскадрилий, которые на заключительном этапе конфликта оказывали поддержку с воздуха иракским частям. [161] Зимой 1940/41 г. гитлеровская правящая верхушка поставила цель полностью привлечь на свою сторону Турцию и Иран.
С начала войны правящие круги Турции, проводя политику нейтралитета, поддерживали тем не менее тесные контакты с англо-французской коалицией. Правящие круги Англии и Франции рассматривали Турцию как державу, призванную стать основой «балканского фронта». Турецкая армия считалась единственной в этом районе силой, способной противостоять любому государству, в том числе «державе первого ранга».
На позицию буржуазно-националистического правительства Турции оказали сильное влияние успехи фашистских войск в Европе. Турецкие правящие круги начали отходить от англо-французского блока и отказались участвовать в борьбе против стран оси.
Турция заявила о своем нейтралитете 14 июня 1940 г., хотя по условиям англо-франко-турецкого договора о взаимопомощи от 19 октября 1939 г. она была обязана вступить в войну против Италии. Когда итальянские фашисты в октябре 1940 г. напали на Грецию, Турция вновь уклонилась от выполнения условий этого договора, в соответствии с которым она должна была предоставить Греции помощь. 2 декабря 1940 г. посол Германии фон Папен и министр иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу подписали соглашение, в котором Турция выражала симпатии «новому порядку» в Европе{439}. С марта 1941 г. германская дипломатия стала активно добиваться заключения германо-турецкого договора о дружбе, который должен был обеспечить безопасность южного фланга немецко-фашистских войск, развертывавшихся для нападения на СССР. Германия запугивала Турцию «советской угрозой». 25 марта 1941 г. Советский Союз опроверг измышления насчет «советской угрозы» и заявил, что в случае вражеского нападения Турция «может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет СССР»{440}. Однако после некоторых колебаний Турция 18 июня 1941 г. подписала с Германией договор «о дружбе и ненападении». При этом правительство СССР не было поставлено в известность о предстоящем заключении договора, что явилось грубым нарушением подписанного в 1929 г. советско-турецкого протокола к договору о дружбе и нейтралитете 1925 г.
Усиливались прогитлеровские тенденции в политике правящих кругов Ирана. 4 сентября 1939 г. правительство Ирана заявило о своем нейтралитете и сообщило, что будет защищать его силой оружия. Однако на деле руководители страны взяли курс на укрепление экономических и политических связей с «третьим рейхом». В результате почти вся внешняя торговля и военная промышленность страны оказались под прямым контролем Германии. Иран наводнили немецкие «специалисты». Иранское правительство усилило давление на Англо-иранскую нефтяную компанию, в связи с чем поставки иранской нефти для британской армии постоянно находились под угрозой. Под влиянием Германии Иран пошел на сближение с Японией и Италией.
После принятия решения о плане «Барбаросса» гитлеровская агентура при попустительстве иранского правительства активизировала антисоветскую шпионско-подрывную деятельность. К моменту нападения на СССР численность фашистской агентуры в Иране составляла не менее 3 — 4 тыс. человек{441}. Профашистски настроенные лица занимали [162] важные государственные посты и оказывали постоянное влияние на внешнюю и внутреннюю политику правительства. Уже в конце 1940 г. шах Ирана в значительной мере утратил контроль над положением в стране.
Действия германской агентуры, общее осложнение обстановки на Ближнем Востоке вызывали у правящих кругов Англии опасения за прочность ее военно-политических позиций в этом районе. В 1940 — 1941 гг. английское правительство осу
