Глава 21: Раздоры. Вторая кавалерийская атака с танками. Жалоба. Донос. Разбирательство

После неудачного штурма поселка Березки начались раздоры. Это был конфликт между командирами 124-го полка и 16-й моторизованной бригады, хотя предтечей к нему был стратегический спор между кавалерией и другими ролами войск в штабах «О главенстве кавалерии».

Началось все с того что командир 214-го полка, майор Борисов отправил в штаб армии донесение где были такие строки: «…Командование бригады сознательно препятствовало развитию прорыва, чем обрекло на неудачу прорыв нашего полка к окруженной группировке. Командир бригады подполковник Коренев запретил своим бойцам сознательно рисковать танками, чем не позволил нам прорвать фронт обороны противника…» Вскоре, но с опозданием на час от этого в штаб 16-й армии пришло следующее донесение, автором которого был Коренев. Там были такие строки: «… Атака полка кавалерии при поддержке их моей бригадой была устроена наспех плохо. В результате несвоевременного ввода частей всего кавалерийского полка, что был введен с задержкой на час в атаку по левому флангу, атака их захлебнулась и тем самым был подставлен под удар левый фланг бригады. Наши танки создали прорыв но нехватка пехоты и то что полк был брошен в бой по левому флангу и где прорвать фронт значительно труднее, и также бригада огнем не поддерживалась мы не смогли провести прорыв, а наличная пехота только закрепила за собой первую траншею немецкой обороны…». Две столь разных картины боя вызвали вопрос у командарма - кто виноват в срыве атаки. Тогда Рокоссовский понимая, что сверху не все видно, послал в расположение частей генерал-майора И.С.Малинина, своего начальника штаба и человека который очень много сделал для работы штаба 16-й армии в те трудные дни, который позже стал генерал-лейтенантом. Прибыв на место боя и осмотрев все и во всем разобравшись Малинин доносил Рокоссовскому следующее: «Атака танков не была устроена должным образом из-за нехватки самих танков. В тот же момент личный состав пехотного десанта 16-й бригады показал себя в высшей мере достойно, но не смог вследствие действий противника и недостатка боеприпасов вклинится в позиции противника. Артиллерийское сопровождение атаки было устроено отнюдь не лучим образом, так как батарея кавалерийского полка вела огонь не много, вследствие недостатка боеприпасов и распылив его равной плотностью по всему фронту атаки, сосредоточив огонь по переднему краю обороны противника и не развив огонь орудий в глубину».

Пока донесение генерал-майора Малинина шло в штаб армии, то там поссорились между собой на время Лобачев и Казаков. Армию спас Рокоссовский знаменитый своим миролюбием (генерал никогда не покрывал солдат матом, и старался всегда называть их по имени-отчеству, чем еще больше заслужил уважение солдат и командиров). И лишь приезд Малинина остановил конфликт так как Малинин приехал с подробным докладом с места событий. И да были такие конфликты в армии, чего греха таить. Например были конфликты в высшей элите, вокруг Сталина между Тимошенко и Жуковым, между Мехлисом и Жуковым и была взаимная неприязнь между военачальниками «партийных войск» и полководцами, военачальниками армии. Ведь сам Сталин больше при себе держал Мехлиса и Ворошилова, которые, имели достаточно отдаленное представление о современной войне, чем Жукова или Рокоссовского которые эту современную войну вели. Исключением здесь стоял маршал Советского Союза, отец советских командиров Борис Михайлович Шапошников - уже пожилой к тому времени человек, что в 41-м-42 годах командовал Генеральным Штабом РККА и по-отечески относился к подчиненным, который имел привилегию, что именно его Сталин называл по имени-отчеству, а не как прочих - товарищ Шапошников.

Оказалось что в срыве атаки под Березками, в чем-то виноваты оба командира, но в чем-то и правы. По итогам поездки Малинина, и разбирательству было вынесено следующее решение:

1)Усилить бригаду подполковника Коренева 5-ю 76мм длинноствольными пушками.

2)по возможности перевооружить один батальон из десантной группировки, полностью, на автоматическое оружие.

3)Комполка майору Богданову, впредь проводить атаки кавалерии распыленным строем, по всему фронту атаки.

4)комполка майору Богданову - уяснить роль танков как средства прорыва обороны, а подполковнику Кореневу - уяснить роль кавалерии, как средства развития прорыва обороны.

И если решение первых двух пунктов откладывалось, то вскоре осознав третий и четвертый пункты распоряжения Рокоссовского, части группы приступили вскоре к бою. Атака состоялась и кавалерийский полк при поддержке артиллерии и самоходных орудий, обошел слева поселок Березки. Основная группа усиленная артиллерией полка в составе всего танкового парка кроме 4-х машин поддерживающих кавалерийский полк прорвала фронт по центру. Такое положение вынудило немцев перебросить полк мотопехоты с правого фланга на центр, против танков и там этот полк ввязался в бои. При этом мотопехота, эта была обычной пехотой, что на марше движется на автомобилях и грузовиках и в бою закрепляет прорыв танков, при этом основным оружием пехоты этой был автомат и пулемет. А отдельные батальоны имели даже бронемашины. Воспользовавшись разрывом на правом фланге в немецкой обороне 304-й полк там ударил и прорвав немецкие построения вышел из окружения. Тем самым задача операции была выполнена. Еще около суток держав оборону под Березками бригада сковывала немецкие части до подхода резервов и вскоре сдав им позиции отошла в тыл армии. За успехи в боях командир бригады получил орден Красной Звезды, свою первую награду на фронте Великой Отечественной войны. Бригада же получила пять 76мм длинноствольных пушек имевших неофициальное наименование ЗИС-3.

22.10.41-24.10.41                 Глава 22: Бои за плацдарм у реки Чеховка.

Немецкое наступление вследствие боев у поселка Березки было задержано на двое суток. Между тем настойчиво и упорно гитлеровцы атаковали войска по всему фронту и теснили их особенно у Москвы. Жестокие бои шли перед Истринским водохранилищем и самой рекой Истра где 16-я армия несла огромные потери но не отступала. Чтобы территориально представлять себе где был фронт надо сказать что бои шли от города Солнечногорск, московской области, и до деревни Лужки этой же области при этом Солнечногорск был на севере, а Лужки, на юге фронта. И рассказывая о боях этого периода времени надо рассказать об одном эпизоде который был в этом месте. При этом, для историков следует оговориться, что некоторые неточности и ошибки здесь если встретятся случайны и опираться на эту книгу как на исторический документ -не надо.

Итак 19 октября командующий 16-й армией генерал-лейтенант Константин Константинович Рокоссовский приехал в штаб Западного фронта, к своему другу генералу армии Георгию Константиновичу Жукову. Когда Жуков принял от прежнего командующего фронтом генерал-полковника И.С.Конева, Западный фронт на месте фронта была огромная полость, и все части фронта почти были в окружении. Сейчас положение было похожим, войск в частях было немного и эти войска были вымотаны в жестоких боях. Рокоссовский приехал к своему другу, а они дружили и крепко дружили 20 лет почти, и дружба была настоящая и фронтовая, с просьбой отвести войска 16-й армии за рубеж по реке Истре. При этом с точки тактической позиция за рекой была очень хорошей и армия могла там перевести дух. При этом когда Рокоссовский об этом просил он был искренен, ведь его армия понесла огромные потери и солдаты буквально валились с ног от усталости.

Хоть бы сутки получить передышки!

Однако Жуков в резкой форме, повысив голос приказал держать свои позиции там где они есть сейчас. Конечно генерал поминал что позиции за рекой они лучше для армии но считал что отхода армии на новый рубеж вреден, так как не будет повода стоять на старом. И тем более что сказал «Отойти - значит отступить». Рокоссовский не смог договорится и уехал но идеи не оставил, и позвонил Шапошникову-начальнику Генерального Штаба Армии. И Шапошников запросил на отход 16-й армии разрешение у Сталина (Верховного Главнокомандующего). Хоть и деятели хрущевской эпохи рисуют Сталина человеком ограниченного ума, Сталин вовсе таким не был. И он сказал что если Шапошников считает решение Рокоссовского верным-то может его санкционировать. Случайно но о решении Шапошникова узнал Жуков и направил Рокоссовскому телеграмму следующего содержания: «Войсками фронта командую я. Поэтому отвод войск за Истринское водохранилище отменяю! Приказываю оставаться на занимаемом рубеже!». И таки образом Рокоссовский имел на руках два приказа. Один приказ предусматривал отход за водохранилище, второй его категорически запрещал. В таком положении по Уставу надо было принимать решение самому. И Рокоссовский его принял. Войскам был оглашен приказ удерживать позицию до последнего человека и патрона и не думать об отходе за рубеж. В то же время одновременно с тем пока шли вопросы об отходе армии за Истру, штаб 16-й армии западного фронта задумал провести отвлекающий удар, и за счет него создать видимость советского контрнаступления. Плацдармом для отвлекающего контрудара был избран район у реки Чеховка. Здесь можно было перейти войскам через реку и форсировав её нанести удар по противнику и его коммуникациям. Было и перспектива выйти в тыл немцам в районе поселка Кохтаново, который немцы называли уже Гаушутц. И да тогда была практика в немецких войсках, когда название небольшому населенному пункту могли дать в честь командира первого отряда что ворвался в город. В частности Кохтаново хотели назвать в честь полковника армии Карла фон Гаушутца, а оккупированный Смоленск едва не стал Бокбургом – в честь генерал-полковника Теодора фон Бокка, командующего группой армий Центр. В работе над планом отвлекающего удара помимо штаба 16-й бригады работали и штабы 314, 315-го стрелкового полков и также штаб 16-й армии, которой подчинялась наша танковая бригада напрямую. Для боя привлекались части бригадной пехоты, танков, артиллерии, части стрелкового полка и батарея этого полка. Учитывая какой предстоял бой части 314-го полка были увеличены до штатной численности, и к полу дополнительно придана рота противотанковой артиллерии (противотанковых ружей) и также сверх трех батальонов полка, дополнительный четвертый батальон, учитывая что предстояло совершить. А совершить надо было не много - ни мало форсирование реки вброд и закрепится на её западном берегу. И в словах это выглядит просто. На деле же это была сложнейшая войсковая операция и её решили доверить по проведению одному из опытнейших командиров внутри 16-й армии-подполковнику Кореневу. Ответственным за дело это, от штаба 16-й армии был генерал-майор Малинин- идейный вдохновитель операции и также участие в работе, по артиллерийской части, приминал генерал-майор Казаков. Сложность операции заключалась в том что переправа войск через Чеховку с восточного на западный берег, должна была пройти при наличии сугубо подручных средств. А сделать это не просто. Ведь глубина реки может быть в месте переправы более 2-х метров а для Т-34 это уже тяжело. Высота этого грозного танка 2,4 метра а у Т-26 она 2,2 метра, штуг тоже 2,2 метра. И желательно чтобы при переправе уровень воды был ниже танковой башни. Переправочных средств таких как танк- мостоукладчик на шасси Т-26, у нас сейчас не было, да и мостоукладчик на шасси Т-34 еще не производили. Понтонов же для переправы танков попросту не было. И трудностей с переправой техники было очень много как и в принципе с переправой, ведь мост с 20-и тонной нагрузкой Т-34 не выдержит, и максимум но пригоден для переправ Т-26. в тот же момент попытки применения танков отдельно по классам допущенные в первые дни войны, показали свою неспособность. Поэтому переправа всех танков должна была пройти по одному маршруту. А надежных мостов что выдержат нагрузку более 50-и тонн, а КВ весит 45 тонн- поблизости не было. И разведчики 314-го полка не вылезали из воды и проводили в холодной войне очень важную работу. В частности ими была составлен подробный план местности скрытой под водной гладью - дна реки. И в этом плане было отмечено все вплоть до крупных валунов. Также был составлен и макет дна реки, чтобы понимать на нем все глубины, впадины и выступающие части из дна. Также одновременно с этим танкисты и саперы валили в лесу бревна достаточные чтобы они выдержали нагрузку в одну тонну и эти бревна переносили ближе к реке. Конечно в армии были и плавающие танки, но их не было у нас. Разведчики помимо наблюдения за обороной и её выявления таким образом здесь, высматривали удобные места для укладки бревен для ровности грунта в месте танкового маршрута. Пока все это делалось командир бригады доставал в щтабе армии паклю промасленную и специальный резиновый состав для герметизации люков и щелей в машине. По мере поступления всего этого в часть солдаты-танкисты герметизировали все отверстия в танке, кроме выхлопных труб. В частности обязательной герметизации подвергались танковые люки в башне, люк механика-водителя в бронекорпусе и также место -пулеметная ячейка - шаровая установка пулемета в танковом бронекорпусе. Помимо всего этого машина и получила недюжинную о себе заботу, ведь перед переправой все механизмы в танках идущих в атаку были вылизаны буквально. Также в состав группы введи и подкрепление- недавно два пришедших из ремонта Т-26, но с большими башнями цилиндрической формы и зачем-то установленной мощной короткоствольной пушкой, чей диаметр был более 10 сантиметров. Атака бригады началась под утро 22-го октября без артиллерийской подготовки и авиационной. Вперед пошла пехота на лодках, плотах и самодельных переправочных средствах. Сами эти средства были временной мерой и состояли из двух порожних бочек для топлива объемом по 20 литров каждая. Поперек бочек клались две доски, что привязывались к бочкам. Меж таких бочек привязывался к доскам солдат и так переправлялся и бочки играли роль поплавков. Такое средство было штучным. Более частым средством был плот. Он из себя представлял вязанку в восемь - десять бревен обхватом в метр и вязанка была построена столь хитро, что веревка в ней обхватывала вокруг каждое бревно, до соединения со следующим. Вперед по реке, через неё шла в атаку пехота на плотах и лодках. Артиллеристы на восточном берегу развернули уже свои орудия к бою, но накрыть огневые точки противника не спешили да и немцы не показывались. На переднем крае были отрыты траншеи для их пехоты и этот передний край, западный берег чуть нависал над восточным. Противник вскоре оживился заметив переправу русских войск и в небе взметнулись две белых сигнальных ракеты. В ответ на них оживились дальнобойные гаубичные батареи противника открыв огонь по нам и также противотанковая и полевая батареи немецкой артиллерии. Немцы нас здесь ждали. И наша пехота попала под плотный пулеметный огонь. Артиллеристы и минометчики не могли поддержать пехоту из-за того, что сорокопяткам-45 мм пушкам не хватало в боекомплектах осколочно-фугасных снарядов, в основном такие пушки боролись с танками противника. Вывести же на рубеж 76мм пушки ЗИС-3 в количестве 5 орудий было не реальным так как по нашему берегу в том числе били дальнобойные немецкие батареи и рисковать напрасно артиллерией как и другими средствами войны было просто нельзя и за не целевое расходование военных средств могли и расстрелять. Требовалось поднять пехоту. И тут командир бригады принял неожиданное но смелое решение, решившись вывести на прямую наводку орудия ЗИС-3, Коренев приказал и прикрыть их позиции огнем самоходной артиллерии. Тотчас артиллеристы вручную выкатили пушки на позиции по западному берегу и из этих неофициально принятых орудий на вооружение открыли огонь по врагу. Вслед за артиллеристами по флангам их выползли и самоходки Артштурм. Да официально сейчас их как и ЗИС-3 на вооружение не приняли, но в условии недостатка своей техники, танкисты иногда применяли трофейную в бою. Когда на позиции по флангам от артиллеристов выползли самоходки, тот час, еще на ходу воины-наводчики у самоходных орудий кинулись к механизмам наводки. Орудийные стволы им подчиняясь вскоре замерли под предельным для них углом в 45 градусов подъема. Вообще же пушки приспособлены для ведения огня по пологой траектории и выполнять функции гаубиц им не свойственно. Но мощных и надежных 122мм гаубиц М-30 сейчас в частях армии было немного и также как и 152мм орудий МЛ-20, гаубичного класса. В наличии были и 122мм корпусные пушки А-19, но не в бригадном подчинении. В частности артиллерия 314-го и 315-го полков гаубиц не имела в целом сейчас, но по приказу командующего артиллерией 16-й армии генерал-майора В.И.Казакова, для успеха наступления были сосредоточены 10 гаубиц из ближайшей дивизии (гаубицы М-30 не подчинялись артиллерии полков). Немецкая разведка не заметила подхода советской танковой бригады, хотя по утверждению отдельных историков была лучшей разведкой. Такни вскоре начали переправу. Это было отнюдь не простым делом. Механики-водители вели машины почти вслепую, не видя дороги среди глади воды. От гидролоций проку было тоже не много, ведь песок поднялся от танковых гусениц и заслонил обзор, через танковый лючок механика-водителя. Однако танки шли вперед. Головными в колонне шли два Т-26 с большой цилиндрической башней. В башне машина несла орудие- короткоствольную 100-а миллиметровую пушку и слева пулемет, который называли командирским. Вскоре эти неуклюжие машины завершили переход. И тут открылось что это за танки. Эти неуклюжие машины были как и прочие танки с нашлепками на стволе орудия, чтобы вода при переправе не затекла в ствол. Танкисты наскоро остановив машину сбрасывали эту тканевую намотку и экипаж с ней нырял обратно, в танк. Вскоре головные танки двинулись к немецким позициям. Машины подошли к окопам пехоты на 300-350 метров и приблизились еще на 20 метров смяв линию колючей проволоки на столбах, что мешала пехоте вместе с пулеметным огнем. И тут эти неуклюжие Т-26,которые до этого палили из пулемета только открыли огонь из толстых стволов. Но открыли огонь в прямом смысле этого слова. Машина остановилась и из толстого ствола вылетела толстая струя пламени. Огнеметы! Огнеметные танки! В немецких траншеях наступила паника. Танки, стрелявшие горючей маслянистой жидкостью, что имела температуру горения в 300-350 градусов, обратили в бегство личный состав немецкой роты. Люди же что попали под обстрел «орудий» были живыми факелами. Да и подошедшие вслед огнеметным танкам ОТ-130, обычные линейные машины, навели порядочно ужаса на врага. Да, в первые месяцы войны немецкая армия танков не боялась, но в армию шли все и подчас преступники в том числе но на передовой выживали не все. Сами немцы говорили что лучше пройти 10 французских кампаний чем одну русскую. Воспользовавшись успехом огнеметчиков вперед двинулась и пехота по расчищенным от мин коридорам. И да в немецкой обороне на первой и второй линиях колючей проволоки стояли мины. Это были небольшие снаряды, конусообразной формы или скорее цилиндрической в ширину не более 10 сантиметров, которые зарывались в землю и к детонатору мины привязывалась проволока. В случае натяжения проволоки, что шла низко над землей выдергивалось предохранительное кольцо из мины и происходил взрыв. Такое оружие было опасным и начиняло на 200-250 метров вокруг все осколками. И также здесь были и немецкие средства сигнализации в виде консервных банок. Принцип работы таких устройств прост, ведь если перерезалась проволока, к которой подвешена банка-та вызывала звон и это выдавало солдат. Жестокий бой был у линии немецких Дзот-ов, во второй полосе обороны, и на правом фланге, у пушечных капониров. Чтобы их подавить на берег переправился отряд самоходок и огнем прямой наводкой, в лоб расстрелял из укрытий укрепления противника. Когда 75мм снаряд прилетал в дзот солдаты падали с ног. Дальше в амбразуру летела граната ручная (помимо ручных были и артиллерийские гранаты) или если обходили укрытия - очередь из ППШ, во внутрь или пистолета - пулемета. Вскоре два полка немецкой мотопехоты были разбиты и третий отступил в район населенного пункта Гаушутц. При этом одни полк был на счету 314-го полка и нашей танковой бригады, а второй под Бачагино, на отвлекающем плацдарме был разбит частями 315-го полка. Потери более 4-х убитыми составили в немецкой 12-и тысячной дивизии. Наши части нанесли удар обошедшийся немцам в почти пять тысяч раненных солдат и в 2-е трофейных 105мм гаубицы LeFH 18, 2-е пушки Рак 36. Всего же на плацдарме у Чеховки было уничтожено более 22 орудий различного класса (в том числе 6 гаубиц и 16 противотанковых пушек-колотушек (Рак 36)). Сражение за плацдарм у Чеховки было выиграно и войска на плечах отступающих ворвались в поселок Кохтаново (на немецких картах Гаушутц).