Номенклатура и бюрократия

Номенклатура — это перечень руководящих должностей, замещение которых производит вышестоящий орган. В советское время в господствующий класс реально входили только те, кто состоял в штатной номенклатуре парторганов — от номенклатуры Политбюро ЦК до основной номенклатуры райкомов партии. По данным Восленского, численность высшего звена номенклатуры составляла в те годы 100 тыс., а низшего— 150 тыс. человек. Сюда входили те, кого нельзя было избрать или сменить всенародно. Кроме них к номенклатуре причислялись руководители предприятий, строительства, транспорта, сельского хозяйства, обороны, науки, культуры, министерств и ведомств, общей численностью порядка 750 тыс. человек. С членами же семей численность правящего класса советской номенклатуры составляла около 3 млн. человек, т.е. менее 1,5% населения страны.

Номенклатура и бюрократия (чиновничество) — явления разные. Чиновники представляют слой исполнителей, а номенклатура — высших руководителей страны. Номенклатура издает приказы, которые реализуют бюрократы. Она отличается высоким уровнем и качеством жизни. Хотя номинальная заработная плата номенклатурного работника превышала среднюю в 4-5 раз, уровень его жизни был выше в десятки раз благодаря дополнительным привилегиям и благам, получаемым за государственный счет. По мнению Восленского, номенклатура — иерархическая структура высшего руководства страны — представляет собой господствующий и эксплуататорский класс феодального типа, присваивающий себе прибавочную стоимость, созданную лишенным политических и экономических прав народом. Однако, чего не заметил Восленский, у номенклатуры СССР не было возможности передать свою должность (и связанные с ней льготы) по наследству, эту задачу решила постсоветская приватизация: с переходом к рыночному обществу номенклатура не исчезла, она мимикрировала, удачно приспособясь к условиям, которые по всем правилам логики должны были быть ей чужды. К началу экономических реформ номенклатура успела занять ключевые посты в экономике и политике. В рамках приватизации номенклатура лишь легализовала свою функцию реального распорядителя и собственника средств производства. Два других источника пополнения высшего класса — дельцы теневой экономики и научно-инженерная прослойка интеллигенции — не могут служить реальными конкурентами в ее борьбе за власть.И так, номенклатура — особый способ назначения на управленческие должности, при котором кандидатов на них обсуждает и отбирает высшее руководство страны. Это механизмы рекрутирования сверху вниз. Естественная же служебная карьера имеет обратное направление — снизу вверх. Административной системе присущ номенклатурный отбор служащих, рыночной — стихийный отбор, т. е. рекрутирование снизу. В административ-- ной системе наверху сконцентрированы максимальная власть и минимальная ответственность: только в этих условиях могут существовать номенклатура и механизм вырождения управленческой элиты.

Мафия и бюрократия.

Деградирующая управленческая элита со временем вырождается в мафию. У специалистов сложилось убеждение в том, что российская бюрократия — это прежде всего иерархическая организованная мафия высокопоставленных мошенников и казнокрадов.

Ее историческим предшественником выступает советская бюрократия, в частности, нашумевшие в 80-е годы рашидовская и кунаевская иерархические системы, обладавшие разветвленной системой пособников и охранников, имевшие сотни потайных гостиниц, охотничьих домиков, дворцов и особняков.

Со второй половины XIX века слово "мафия" в итальянском языке приобрело определенный смысл. Оно обозначало особый феномен коллективного действия, систему ценностных и поведенческих стереотипов. По мнению известного специалиста по исследованию сицилианской мафии Р. Катанзаро, в основании мафии лежат механизмы коллективной защиты жизненно важных ценностей, прежде всего чести. Честь может быть фамильной и родовой, принадлежать семье и всем поколениям ее членов. Честь как бы выделяет человека, признает в нем незаменимую личность. Вследствие такой гипертрофированной оценки собственной значимости и стремления свою значимость всячески защищать, легко формируются ложные представления о чести, которые и послужили основой возникновения мафиозной организации. Мафия построена на законе омерты — молчания окружающих под угрозой насилия. Если член шайки совершает убийство, то он знает, что "свои" его никогда не выдадут. Более того, оставшиеся на свободе сообщники заставят молчать свидетелей под угрозой смерти.

Мафия — тесно сплоченное и всегда тайное сообщество людей, применяющих насилие в равной мере к "своим" и "чужим". Здесь истолковываются привычные понятия. Так, например, преступление — это то, что нарушает неписаные законы тайного сообщества, а не юридические законы страны. "Предательство вообще" ненаказуемо, но наказывается проступок по отношению к "своим"; доносительство, неповиновение. Групповая мораль замещает общечеловеческие ценности.

Мафия превратилась в канал вертикальной мобильности для выходцев из социальных низов, часто не умеющих и не имеющих возможностей выдвинуться иначе, как нарушая законы общества. Теперь же мафия считается "привилегией" только высших слоев общества, ворочающих миллиардными суммами. Мафию, как универсальную форму борьбы за жизненный успех, активно' стали использовать политические партии. Сегодня мафия стала экономически и политически независимой силой в международном масштабе. Члены мафии — мафиози — захватывают лидирующие позиции в бизнесе и про-мышленности, отмывают незаконно нажитые капиталы, становятся политическими деятелями. Мафия легитимизируется, обретает законные формы, усиливает свое влияние. Происходит сращивание и взаимопроникновение мафиозной и бюрократической иерархий.

Мафия появляется там, где государство неспособно использовать свою монополию на законное насилие. Именно в применении законного насилия М. Вебер видел сущность политической власти и государства. Законного насилия по отношению к тем, кто нарушает законы общества, и прежде всего по отношению к организованной преступности.

Деградирующая управленческая элита не способна обуздать организованную преступность. Бюрократия на стадии вырождения — это дисфункциональная бюрократия. Стареющие (стареющие в социально-историческом, а не в возрастном смысле) чиновники "срастаются" с более энергичными и молодыми мафиози.

Административная система не просто сращена с организованной преступностью и мафией, но изнутри строится по тем же принципам. Жесткое разграничение на "своих" и "чужих" — основа групповой солидарности. "Своим" оказывается явное и неявное предпочтение, раздаются привилегии и знаки внимания. Советский чиновник всегда предпочитал неформальные отношения формальным, если речь идет о "своих". Напротив, от "чужих" отгораживался непроницаемой сетью формальных отписок, всякий раз ссылаясь на якобы существующие законы. "Черный ход" и "запасной выход" в управленческой пирамиде приготовлены только для "своих".

Чиновничья солидарность основана не столько на интимно-дружеских (родственных) отношениях, как могло бы показаться, сколько на инструментальной дружбе. Между чиновниками не может быть дружбы, между ними существуют выгодные отношения, которые называются, как и в мафии, инструментальной дружбой. Это добровольный обмен услугами: я устраиваю на "тепленькое местечко" родственника моего начальника не потому, что он мой друг, а потому, что он мне выгоден или я завишу от него. Чиновная этика допускает предательство друзей, забвение родственных отношений, если это выгодно. Солидарность чиновников и мафиози основана на уверенности, что любые обязательства будут исполнены, ибо они носят взаимный характер. Принцип доверия действует эффективнее любого формального обязательства. В этом смысле следует говорить не о родственных, а о квазиродственных отношениях в бюрократии: родственниками становятся братья по сословию.

Мафия как коллективная (превращенная) форма борьбы за «честь» небескорыстна. Она является формой соперничества за продвижение наверх в обществе, где цивилизованный рынок еще не развит. Подчеркивание экономического аспекта играет немаловажную роль. Оно объясняет, почему мафиозные формы борьбы за власть наиболее развиты в отсталых обществах, не прошедших «школы капитализма». Как идеально-типическая модель капитализм предоставляет всем равные и неограниченные шансы в борьбе за экономический успех, проходящей в условиях открытой и честной конкуренции. Средством продвижения наверх являются в данном случае универсальные и доступные всем знаки — деньги. Не привилегии или большое наследство, не дворянское звание или принадлежность к правящей партии, а именно обезличенный эквивалент человеческих отношений.