Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008.
….С середины XX века началось формирование марксистской концепции истории России первой четверти XVIII столетия. В 1989 году в журнале «Вопросы истории» впервые на русском языке была опубликована незаконченная работа К. Маркса (1818—1883) «Разоблачения дипломатической истории XVIII века», над которой автор трудился в 1856—1857 годах. В ней содержатся оценки отдельных событий и процессов Петровского времени. Необходимо учесть, что работа эта была написана на основе весьма скудного и чрезвычайно тенденциозного источника — памфлетов антироссийской направленности времен Северной войны. Он отметил, что внешняя политика Петра определялась потребностями внутреннего социально-экономического развития России. Петру Великому приходилось бороться за осуществление планов превращения своего государства в морскую державу, опираясь на ненадежных союзников: «... Ни одна великая нация никогда не жила и не могла прожить в таком отдалении от моря, в каком вначале находилась империя Петра Великого,... ни одна нация никогда не мирилась с тем, чтобы ее морские берега и устья рек были оторваны от нее... Петр — по крайней мере в данном случае — захватил лишь то, что было необходимо для естественного развития его страны». Маркс сумел нарисовать сложную и противоречивую фигуру первого императора России: в деятельности Петра наряду с чертами самодержавного деспотизма и жестокости он отметил смелость государственной политики, настойчивость в осуществлении цели превратить «Московию в Россию».
|
|
….В советской историографии Петру Великому и его времени всегда уделялось достаточно много внимания, хотя распределено оно было неравномерно. Неоднократно менялись и объекты внимания исследователей. Практически по всем основным проблемам существует обширная литература, однако есть темы, которые постоянно и более настойчиво разрабатывались в советской историографии — это социально-экономические отношения, классовая борьба, внешняя политика России в первой четверти XVIII столетия.
Советской исторической науке, основанной на марксистско-ленинской методологии, было свойственно пристальное внимание к истории классовой борьбы в России. Всесторонне изучены все народные выступления конца XVII — первой четверти XVIII столетия. Стрелецкие восстания 1682 и 1698 годов скрупулезно исследованы В. И. Бугановым. Вывод его о том, что эти восстания имели антифеодальный характер, был оспорен Н. И. Павленко, который полагал, что выступления стрельцов были не более как элементом борьбы за власть придворных группировок. История Астраханского восстания обстоятельно изложена в монографии Н. Б. Голиковой.
|
|
…В 80-е годы усилилось внимание исследователей к отдельным реформам Петра Великого и к его современникам. Об этом свидетельствуют статьи и монографии Н. И. Павленко, Е. В. Анисимова.
В первые полтора десятилетия Советской власти в отечественной историографии практически доминировали взгляды М. Н. Покровского, видного большевика, одного из известных учеников Ключевского, автора знаменитой «Русской истории в самом сжатом очерке». По мнению Покровского, развитие России было обусловлено вовсе не деятельностью отдельных личностей, а экономическими процессами, в частности, становлением и укреплением купеческого капитала. Весьма невысоко оценил историк деловые и личные качества Петра Великого. Позднее Покровского подвергли критике за преувеличение роли купеческого сословия. Возобладало мнение о важности справедливого подхода к наиболее положительным сюжетам истории дореволюционной России. Петра стали восхвалять за то, что он создал русский флот и армию, соответствовавшие своему времени. Историки положительно оценили то, что Петр начал и выиграл Великую Северную войну, тем самым сделав Россию великой европейской и даже мировой державой. Отдали исследователи должное Петру за создание более централизованной, эффективной и современной российской административной системы.
…В 70—90-х гг. XX столетия главным специалистом по Петру Великому и его эпохе стал Н.И.Павленко. Его труды о Петре — итог многолетней кропотливой и вдохновенной работы исследователя — представляют собой первую подлинно научную биографию царя.
Значительное место в своих трудах Павленко уделил экономической и социальной истории России Петровского времени. Большим вниманием историка пользовались и политические процессы. Как и многие историки до него, Павленко сравнивал Петра и Карла XII: «Дарования шведского короля Карла XII проявились в полной мере лишь в одной сфере — военной. Безумно храбрый воин, великолепный тактик, замкнутый честолюбец, он считал недостойным себя заниматься всем, что не было связано с походами, кровавыми сражениями, лихими налетами, ружейной пальбой, звоном сабель и артиллерийской канонадой.
…Симпатии Н. И. Павленко всецело на стороне общественного движения к «высоким идеалам» и деятельного героя-государя. Исток деяний Петра он видит в том, что царь был «одержимый идеей государственности». Постигнув «веление времени, отдал на службу этому велению весь свой незаурядный талант, темперамент, упорство одержимого, отвагу, присущее русскому человеку терпение и умение придать делу государственный размах. Петр властно вторгался во все сферы жизни страны и намного ускорил развитие начал, полученных в наследство». Возможно, в чем-то эта авторская симпатия излишне «очищает» образ Петра, хотя при этом автор не забывает отметить и жестокость Петра, и государственную его «манеру» запугивать подданных указами.
Допетровская Русь не вызывает у Павленко больших симпатий; лишено было, как он отметил, руководящей идеи и законодательство молодого Петра. Требования времени не находили еще политической реализации. Основные направления деятельности Петра сформировались в значительной мере в ходе борьбы за выход России к морю; Петровские реформы — единственно возможный путь исторического движения страны. Такова философско-историческая позиция автора. С этой точки зрения оценен в книге конфликт старых и новых общественных сил: или по пути преобразований, или отсталость.
Павленко отметил, что политика Петра имела ярко выраженный классовый характер. Его реформы достигли своего результата ценой огромных жертв среди трудящегося населения, которое ответило на петровские преобразования многочисленными выступлениями.
|
|
Н. И. Павленко не остановился на создании биографии Петра Великого. Он, как известно, обратился и к ближайшему окружению царя, выступил пионером в детальном исследовании деятельности «птенцов гнезда Петрова». Первым его внимание по праву привлек светлейший князь А. Д. Меншиков. В 1984 году вышла в свет его очередная в «Петровской серии» книга «Птенцы гнезда Петрова» с историческими портретами трех помощников Петра — первого боевого фельдмаршала Б. П. Шереметева, выдающегося дипломата и государственного деятеля П. А. Толстого и кабинет-секретаря царя А. В. Макарова. Автор акцентировал внимание на том факте, что любая эпоха «революционных» преобразований спонтанно выдвигает своих выдающихся деятелей. Павленко специально остановился на раскрытии исключительного дара Петра находить наделенных теми или иными талантами людей и, что не менее важно, мастерски использовать их дарования именно там, где они могли дать наибольший эффект.
Несколько иную оценку сподвижникам Петра Первого и самому царю дал в рецензии на книгу Н.И.Павленко историк О. А. Омельченко. Он определил едва ли не главнейшей чертой личности Петра его полную безнравственность. Это качество, по мнению рецензента, определило свойства тех соратников — птенцов гнезда Петрова, — без которых реформы были бы немыслимы. По мнению О. А. Омельченко, в своей книге Павленко дал прекрасную обобщающую характеристику компании царя, но, «отдавая дань деятельности Меншикова и Ягужинского, Шафирова и Толстого, их преданности делу реформ, стоило бы отметить, что буквально все новопризванные Петром люди были мошенниками и подлецами безотносительно к любому времени. И когда монарху требовалось решить государственное дело по чести и совести, приходилось звать столь ненавистных ему Голицыных и Долгоруковых». Автор рецензии отдал предпочтение аристократам, предполагая наличие у них врожденных высоких нравственных начал.
|
|
При этом он как-то упустил из виду, как в 1721 году в присутствии царя и всего двора был повешен сибирский губернатор князь М. П. Гагарин, уличенный в многочисленных взятках за распределение откупов, в расходовании казенных денег на личные нужды, присвоении товаров, привозимых купцами из Китая, и даже драгоценностей, купленных там для царицы. Более верной и объективной представляется позиция А. Б. Каменского, отметившего, что «абсолютное большинство из них (новой знати. — Л. Ж), как, впрочем, и их коллеги, представлявшие знатные аристократические роды, не отличались высокими нравственными принципами».
К той же историографической традиции, что и работы Н. И. Павленко, относится краткий очерк истории России Петровского времени, написанный В. И. Бугановым. Однако отдельные подходы и суждения Павленко и Буганова заметно отличаются. Так, Н. И. Павленко поддерживает точку зрения тех исследователей, которые писали о «хаотичном и поспешном» характере административных реформ Петра Великого, об отсутствии у него «продуманного плана». Отлична и оценка им отдельных преобразований в сфере управления. «Новшества в высшем и центральном аппарате государства, — полагает он, — заслуживают положительной оценки»; «менее успешно и с большими накладками проводилась реформа об-ластной администрации». Судебная же реформа, по мнению Павленко, «самое неудачное детище царя-преобразователя». В. И. Буганов тоже отметил, что в проведении реформ «были и непоследовательность, и отдельные импровизации», «но в целом, — полагал историк, — они складывались в систему, охватывали все стороны жизни большого государства». Вопрос же о степени успешности тех или иных петровских преобразований он не затрагивал.
В последние годы в научной историографии исследователи практически не используют славословия Петру, столь характерные для недавнего прошлого. Верх взял обличительный настрой. Это достаточно отчетливо видно по творчеству историка Е. В. Анисимова. Наиболее заметна критическая струя в книге «Время Петровских реформ». Этот труд представляет собой попытку взглянуть на преобразования Петра под иным, нетрадиционным для отечественной историографии углом зрения. Для книги Анисимова характерно, прежде всего, стремление осмыслить значение Петровской эпохи с позиций исторического опыта. Автор не сомневается в том, что направление Петровских реформ было путем, по которому страна «рано или поздно неминуемо прошла бы», но Петр своими действиями «резко интенсифицировал происходившие в стране процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок, перенеся Россию сразу через несколько этапов».
Автор полагает, что «повивальной бабкой» всех петровских преобразований было насилие, ставшее сердцевиной всех изменений в стране. Насилие нашло свое выражение в законах, принятых в Петровскую эпоху, с использованием насилия функционировал государственный аппарат, им была пропитана вся система власти. По мнению Анисимова, применение насилия не было новым для России, но именно Петр стал первым, кто так упорно и систематически использовал насилие ради достижения высших, как он понимал их государственных задач.
Анисимов полагает, что реформы Петра Первого не столько способствовали быстрейшему развитию России в направлении к капитализму, сколько, напротив, цементировали устои «старого режима». Главный вопрос для него не в том, нужны или не нужны были реформы, а в их цене и нравственном содержании. Цена реформ оказалась слишком высокой, а нравственное содержание преобразований было тесно связано с реализацией идеи прогресса через насилие. В обширной статье к сборнику документов о Петровской эпохе Е. В. Анисимов написал, что «насилие, составлявшее суть экстраординарных мер, было зафиксировано в законах, заложено в устройстве государственного аппарата административно-репрессивного типа, отражено во всей системе иерархической власти».
Касаясь проблемы причин преобразований первой четверти XVIII века, Анисимов высказал мысль, что в основе реформ Петра лежал личностный фактор. «Именно ненависть к «старине», людям и институтам, ее олицетворявшим, — заметил историк, — стала главным двигателем Петровских реформ, порой бессознательной, немотивированной и неаргументированной причиной, главным мотивом разрушения старой системы, которая, тем не менее, уже при Петре справлялась со своими функциями».
В направлении критической оценки реформ первой четверти XVIII века историк Я. Е. Водарский пошел дальше Анисимова. По его мнению, путь преобразований никоим образом национальным интересам России не соответствовал. Он полагает, что действия царя-реформатора «не были исторически оправданными и в максимальной степени соответствующими интересам развития России». Напротив, они «в максимально возможной степени затормозили прогрессивное развитие России и создали условия для его торможения еще в течение полутора столетий». Вывод Водарского однозначен: насильно навязанные стране Петровские реформы по существу своему были реакционны.
К вопросу 3