Современники о реакции крестьян на объявление Манифеста 19 февраля 1861 г

(из воспоминаний, из писем, тайно просмотренных на петербургском почтамте, из донесений провинциальных чиновников)

Из воспоминаний Г.Д. Щербачёва об объявлении Манифеста 19 февраля 1861 г. в Петербурге

19 февраля (3 марта по новому стилю – прим. ред.) государь подписал Положения… По подписании государем Положений нужно было время, чтобы их напечатать; а потому объявление Манифеста об освобождении крестьян было отложено до 5 марта (17 марта по новому стилю – прим. ред.)…

5 марта, в воскресенье, последний день масленицы, я пошёл к обедне в Сергиевский собор, чтобы услышать чтение Манифеста и посмотреть, какое он произведёт впечатление. Манифест написал, как говорили, московский митрополит Филарет; слог его был тяжёл и малопонятен для простого народа… Когда окончилось чтение и все стали выходить из церкви, я заметил на всех лицах какое-то недоумение... Сначала шли молча, но, выйдя на улицу, в разных местах составились кучки человек по 5 или 6 и начались оживлённые разговоры.

В 2 часа я поехал на Царицын луг, где было народное гулянье; плац был полон народом. Издали послышались крики «ура!» Государь ехал с развода; по мере того как он приближался, крики «ура!» становились всё громче и громче; наконец, когда государь подъехал к плацу, толпа заколыхалась, шапки полетели вверх, раздалось такое «ура!», от которого, казалось, земля затряслась. Никакое перо не в состоянии описать тот восторг, с которым освобождённый народ встретил своего царя-освободителя. Я счастлив, что мне пришлось в моей жизни видеть этот народный энтузиазм, не поддающийся описанию!

Из донесения мещовского судебного следователя Витковского

Крестьяне были разочарованы в своих ожиданиях; они предполагали, что со дня объявления им Манифеста не будут они ни от кого зависимы, сделаются собственниками всех земельных угодий, которыми пользовались до настоящего времени без всякого вознаграждения за то их владельцам; а ещё более привело их в грустное и затруднительное положение, узнав горькую истину, что они обязаны за надел земли отбывать в пользу помещиков или издельной повинностью (барщиной – прим. ред.), которой так долго были угнетаемы, или же платить оброк… Что же касается до дворовых людей, то они, узнав… будущую свою участь, совершенно упали духом; надежда их простиралась получить полную осёдлость, землю и всё необходимое заведение для хозяйства…