Тиран — выходит на сцену. 6 страница

- Я не могу оставаться в Everyland, пока на Земле царствуют Боги. Они разрушат мир до руин. Неужели нельзя избежать битвы? - спросила Элен. Она и сама, если честно, сомневалась в существовании такого варианта действий, но иначе погибнут тысячи, если не миллионы людей. И она совершенно не готова к тому, чтобы остановить эту ужасающую, кровопролитную войну.

- Можем ли мы сбежать от своей судьбы? Многие пытались, такие как Эдип, но, в конце концов, неужели Судьба не настегала их? - ответил вопросом на вопрос Морфей.

- Да, ты прав. Но свободная воля - существует! - ответила Элен в задумчивости, когда ее осенила гениальная идея. - И все, что нам нужно - это Щит.

Морфей взглянул на нее вопросительно, не понимая, о чем говорит девушка. Она в ответ же покачала головой и задала более важный вопрос:

- Почему ты и Аид помогаете мне?

- Я - Бог сновидений, но мне никогда особо не хотелось говорить с Аидом на эту тему, - ответил Морфей, задорно подмигнув Элен. - Но если подумать, то я бы предположил, что Аид единственный, кто точно знает насколько может быть разрушительным его младший братик. И в отличие от большинства других Богов - Аиду не безразлична судьба смертных, он не хочет вести против них разрушительную войну. А еще, когда они умрут, ему придется проводить их души в другой мир. Миллионы душ, которых нужно судить по справедливости. Учитывая, что оставил их бороться с Зевсом без помощи. Думаю, он считает это в жуткой степени несправедливым!

Элен нахмурилась. Ей вспомнился давний разговор с Орионом, тогда она его спросила, что для него важнее, чем вечная радость. Он ответил просто: справедливость. И, похоже, это было еще одной общей чертой Ориона и Аида.

- Ну, а что насчет тебя? - спросила Элен, пытаясь отмести ненужные мысли из своей головы.

- У меня все в разы проще, гораздо более эгоистичнее мотивы. Я помогаю тебе, потому что люблю тебя и никак не могу потерять тебя. Разве ты об этом не знаешь?

- И? - цинично приподнимая одну бровь, переспросила Элен.

- И... я не верю, что мне стоит опасаться тебя. Ибо не думаю, что ты когда-либо задумывалась о том, чтобы отправить меня в Тартар.

- Никогда. Без грез - это была бы не жизнь. И так думаю не только я, - сказала Элен, протягивая руку и приглаживая его черные, как вороново крыло волосы. - Я очень сильно скучала по тебе. В последнее время, когда я закрываю глаза, мне кажется, что я просто недостойна иметь время для мечтаний.

- Но я посылал тебе сны, в основном, чтобы предупредить о том, что вытворяют Боги на Земле.

- О чем ты говоришь? - спросила Элен. Но тут же все поняла:

- Хочешь сказать, что все те сны, об орлах, уносящих женщин, дельфинах и жеребцах, что нападали на людей - были правдой?! Это же просто ужасно, Морфей.

 - Прости, Красавица. Я не хотел напугать тебя. Но не мог допустить, чтобы этот сопляк-Аполлон просто так брал то, что ему хочется, к примеру, бедную Сирену. - Морфей нервно взбивал подушку, пытаясь не смотреть ей в глаза. - Я благодарен, что ты прислушалась к этому и отправилась за ней. Ненавижу посылать кошмары, этого никто не заслуживает, но иногда не могу не предупредить людей. Ты простишь меня?

- Конечно, - ответила Элен, присаживаясь.

В ее голове вновь появилось воспоминание, Орион как-то говорил ей, что ему снилось поле испещренное горами костей Сционов. И он это истолковал, как знак, что все Сционы могут исчезнуть - умереть. Похоже, он, как всегда, был прав. Дрожь прошлась по плечам девушки, и Морфей успокаивающе прижал ее к своему телу.

- Знаешь, а ты большой добряк!

- Ага, я, конечно, понимаю, что следует быть более грозным, ведь страх, трепет и все такое - дарует большее уважение. Но все время забываю об этом, - мило надув щеки, словно ангелочек, ответил он. И Элен не могла не одарить его теплой улыбкой.

- Ну, так что? - спросил Морфей.

- Мне очень нужна твоя помощь, - взглянув на своего друга, Элен помолилась, чтобы он знал, что делать. - Я должна найти способ снять с себя проклятие Афродиты.

- Могу я спросить, почему? - с любопытством наклонив голову, переспросил Морфей.

Элен готова была дать ответ - ей просто хотелось быть с Лукасом – сейчас - даже если он и был ее кузеном. Но прежде, чем произнести эти слова, в ее голове сформировалась другая мысль, более важная.

- Я не хочу, чтобы мой ребенок был оплатой долга перед ней или кем-то еще, - заявила она. - Если у меня когда-нибудь и будет ребёнок, то это будет мой выбор, а не чей-то еще!

- Ох, - Морфей тяжело вздохнул. - У меня нет такого влияния, чтобы отменить проклятие богини. Но если ты не хочешь иметь сейчас ребенка, то его не будет. Все что от тебя требуется это жить вечно, тогда внешность богини будет существовать всегда. - Морфей тихо хмыкнул. - Я думаю, именно это было причиной создания проклятия для Афродиты, не так ли?

Элен издала облегченный вздох:

- Ты прав, - и по лицу Морфея расплылась медленная ленивая ухмылка. - Спасибо.

- Всегда, пожалуйста! 

- Вечность... - нахмурилась Элен. - Каково это на самом деле?

- Я наслаждаюсь этим, - пожал плечами тот. Он указал на свою большую кровать, мерцающие звезды, маленьких людей, что танцевали и играли в далеких маковых полях. - Ты можешь прожить жизнь, так как хочешь, делать то, что любишь, быть в окружении тех людей, которые тебе нужны. Или одного человека...

Морфей изменил свою внешность на тело Лукаса и переполз через гигантскую кровать к ней.

- Мое предложение остается действительным, - прошептал он голосом Лукаса. - Оставайся здесь, со мной - будь моей Королевой. Ну, или, предлагаю компромисс. По ночам мы с тобой будем здесь, а в течение долгого дня жить в своих мирах.

Хелен отскочила от Морфея-Лукаса: - Ты меня заманиваешь!!!

Он схватил ее за плечо, перевернулся и оказался над ней, вжимая в мягкие простыни, их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

- Останься, - заявил он. – Здесь. Со мной. Или хотя бы в твоем Everylandе с реальным Лукасом. Или в любой другой комбинации, которая тебе придется по душе. Я вполне могу поделиться. Но что бы вы ни решили, вам двоим, будет лучше, если вы никогда не вернетесь на Землю. Иначе, с тобой может произойти что-то ужасное.

В душе похолодело от его серьезного взгляда и голоса:

- Но я не могу избежать сражения с Зевсом, прячась где-то.

- Я сейчас говорил не о Зевсе. А о тех, кто рядом с тобой. Они многое скрывают от тебя, и даже в своих мечтах готовы предать тебя, - Элен напряглась и, наконец, оттолкнула его от себя.

- Ты знаешь о том, чем занимается моя мать? - спросила она, понимая, что только этому человеку в своем ближайшем окружении она не может доверять на все сто процентов.

Морфей вернул свою внешность, с виноватым и немного смущенным лицом.

- Она отравила твоего отца, конечно, - произнес он сам себе под нос. - Но это не так...

- Что? - воскликнула Элен, не дав ему договорить, трясясь от гнева, она выбралась из нежных простыней его постели. - Дафна отравила моего отца?

- Да, - спокойно кивнул Морфей. - Но как бы там ни было, это нисколько не вредит ему или его телу. Кстати, в этом и заключается причина, почему целительная сила близнецов не помогает.

- Какого черта? - прошептала Элен в истерике. - Почему она отравила моего отца?

- Чтобы он все это время спал. Но не беспокойся, я убедился, что ему снятся только хорошие сны.

Элен сжала кулаки от злости и крика, который разрывал ее изнутри, а потом наклонилась и подарила Морфею быстрый поцелуй на прощание:

- Спасибо, что позаботился о моем отце, Морфей. Я у тебя в долгу. Если тебе что-либо понадобиться, что угодно, просто попроси меня.

- Подожди, ты в опасности! - выкрикнул Морфей, но Элен его уже не услышала. Ей и так было понятно, что он хотел ей сообщить. Оставаться здесь, ради очередной лекции Морфея о том, что ей нужно остерегаться Зевса, было как-то бессмысленно. Сейчас она должна была вернуться, ибо ее матери стоило бы объясниться!

Да, Элен собиралась надрать задницу этой суке!!!

***

Она очутилась в центре гостиной в доме Дэлосов, в нескольких дюймах от нее, укутавшись в кресле, спала Клэр. Однако поток холодного воздуха, пронесшийся по комнате, разбудил девушку.

- Элен! - ахнула Клэр, тут же вскакивая.

- Прости, - ответила ей Элен, как только увидела на ее лице маску ужаса. - Где все?

- Вообще середина ночи, как думаешь где все?

Элен оглядела сожженный интерьер бывшей гостиной. Лишь кресло Клэр, оказалось единственной целой вещью в этой комнате.

- Что ты здесь делаешь? - спросила Элен, вновь осматривая разрушения. - Почему не дома или не наверху?

- Я ждала, в надежде, что кто-нибудь из вас вернется. И это место показалось наиболее подходящим, - ответила Клэр. Она в ожидании смотрела на Элен, после чего ее лицо вытянулось в ужасе:

- Лукас? Нет!

И в ее глазах можно было заметить безмерную грусть и абсолютную ненависть к подруге, недоверие.

- Он в порядке, - быстро успокоила подругу Элен, ощущая разочарование из-за этого недопонимания между ними. Клэр продолжала внимательно смотреть на нее. Словно Элен могла лишь лгать: - Я оставила его... Не беспокойся. Он в полном порядке и в безопасности!

- Как? - указывая на беспорядок в комнате, переспросила Клэр. - Все это сделала ты. И Лукас, он держал тебя. Как он мог остаться в живых?

Элен неуверенно переминалась с ноги на ногу. Как она должна была сообщить Клэр, что создала новый мир. Одно дело обсуждать это с Морфеем, ведь именно он поделился с ней частичкой своих знаний, но стоя посреди разрушенной комнаты, перед подругой детства, разговор про создание новых миров - казался полной несуразицей.

- Это долгая история. Но верь мне, он в отличной форме.

Ей срочно нужно было сменить тему:

- Ты не знаешь, где моя мать? - Элен уже давно прислушивалась к дыханию людей, находящихся в доме. Однако ее матери среди них не было.

- Понятия не имею. У нее отлично, получается незаметно исчезать, и честно, это уже не ново для нас, - с опасением произнесла Клэр.

- Даааа. Все именно так... - ответила растерянно Элен, пытаясь предположить, куда могла уйти Дафна.

Стоило признать, что она абсолютно ничего не знала о своей собственной матери: что она делает или где проводит дни, куда она уходит спать по ночам?! Так что отправляться на ее поиски сейчас - было бессмысленно. И потом, она все равно появится в этом доме, и тогда Элен выведет ее на чистую воду.

Элен попыталась радостно улыбнуться Клэр, но та не ответила ей тем же. Она продолжала смотреть на подругу странным взглядом, точно бы подозревая ее. Словно перед ней была вовсе не Элен.

- Что? – в обороняющемся жесте воскликнула Элен.

- Ты выглядишь довольно странно. Эмм...страшно. - Клэр не отрываясь, смотрела в пол, но никак не на Элен.

- Ясон наверху? - сменила тему Элен. Она, конечно же, уже знала ответ, ведь слышала его дыхание в одной из спален наверху.

- Зачем он тебе?

- Потому что мне нужен целитель. Да ладно, ты несерьезно, - воскликнула Элен, уже направляясь к лестнице. - Я выгляжу странно - потому что зла. Ведь мне стало известно, что мой отец накачан каким-то наркотиком.

- Нет! - выкрикнула Клэр и тут же понизила голос. - Кто? - прошептала она, как только они добрались до последней ступени лестницы.

- Одна злая ведьма, называющая себя моей мамой. Кому еще это нужно? - усмехнулась Элен. - Я надеюсь, что близнецы теперь смогут помочь моему отцу.

- Ясон постарается, но Ари нет дома, а значит, ему придется работать в одиночку, - остановившись около двери парня, сказала Клэр.

Казалось, Клэр очень сильно переживала за Ариадну. Уйти из дома поздно ночью и исчезнуть в неизвестном направлении - все это было совершенно не похоже на нее. Элен, как и Клэр, чувствовала, что назревает что-то неладное. Темное.

- Как долго уже Ари нет дома? - спросила Элен.

- Честно, не знаю, - ответила подруга. - Подождешь здесь? - и пока Элен оставалась снаружи, прошмыгнула в комнату Ясона.

Клэр дотронулась до плеча Ясона, в попытке пробудить его ото сна. Ясон потянулся и, завидев рядом с собой Клэр, протянул к ней руки, заставляя тоже лечь в постель. Девушка сопротивлялась, но не в силах была отстраниться от него и его воздействия на нее. Элен отвернулась, прекрасно понимая термин частная жизнь. Ей не надо было дважды повторять, лишь взглянуть на эмоции, что сейчас испытывает Ясон. Это словно яркая вспышка, желание быть рядом с Клэр всегда.

Все эти чувства, что могла испытывать Элен, были слишком неловкими. Находясь рядом, с поистине влюбленной друг в друга парой, она ощущала себя третьей лишней. Она буквально с первого ряда могла наблюдать чувственную связь своих друзей.

Теперь Элен просто не могла не задаться вопросом, как со всем этим шквалом эмоций всю свою жизнь справлялся Орион? Наверное, он привык. Научился отделать себя от других. Принял то, насколько люди могут быть уязвимы в своих ощущениях.

На самом деле мы все - так уязвимы, обнажены. Все, что есть между нами, это несколько миллиметров одежды - и все. Элен вспомнила, как однажды, стоя под струями душа, ощущала кожей присутствие Лукаса за дверью. Это было так давно, но до сих пор от этих воспоминаний исходили импульсы напряжения.

Элен услышала, как Ясон начал задавать вопросы за стеной спальни: - Лукас жив? Ты уверена? - поэтому она направился дальше вдоль по коридору. Через некоторое время к ней присоединилась Клэр и натягивающий через голову футболку Ясон.

- Состояние Джерри изменилось? - возбужденно прошептал Ясон.

- Не совсем, - ответила Элен, проходя в комнату за Ясоном и закрывая за собой дверь, так они могли не бояться, что их кто-то услышит. - Я недавно узнала, что его накачали наркотиками.

- Наркотики? - не верящим тоном переспросил Ясон. - Если бы я мог узнать, что это было - мы смогли бы остановить вредное воздействие на тело Джерри.

- Все не так плохо. Морфей сказал, что это не совсем наркотики. Точнее они не вредят его телу, а только держат в состоянии сна.

- Морфей?! Бог сновидений?! - уставился на нее Ясон. - Вы типа вместе тусуетесь?!

- Ох, прекрати, пожалуйста, и просто поверь! - Попросила Элен, указывая в сторону дивана, где в непробудном сне лежал ее отец.

- Элен, я сожалею. Но моя сила не позволяет мне обнаружить, какие химические вещества наводят вред его организму. Я не смогу их вывести из него. Мой талант позволяет лечить открытые раны, но не то, что внутри.

- Но мы же можем сделать хоть что-то, чтобы помочь ему? - спросила Клэр.

- Ничего, - ответил Ясон. - Все, что мы можем это ждать, когда токсины выйдут из организма. И постараться держать его подальше от человека, который вводит в него эти наркотики. А вообще, подождите, кто этот человек?

Элен стиснула свои зубы от злости, которая возопила в ней, не давая даже просто произнести имя этой женщины, называвшей себя ее матерью.

- Дафна, - ответила ему Клэр, когда стало ясно, что Элен не в состоянии продолжать этот диалог. Ясон кивнул, тяжело вздыхая.

- Сейчас, оглядываясь назад, я начинаю понимать, почему Дафна так часто наведывалась к Джерри, проведать, не очнулся ли он. Оставалась приглядеть за ним, пока я отходил, - его тяжелый сокрушенный взгляд встретился с Элен. - Если бы я был чуточку внимательнее, ни за что не подпустил бы к нему Дафну.

- Это не твоя вина, Ясон, - только моя. Я знала, какое зло она в себе несет, но все равно оставила на нее своего отца, - сокрушённо ответила Элен. - Есть какие-нибудь предположения, когда он придет в себя?

Рука Ясона засветилась неярким светом, когда он провел ей над головой Джерри.

- Похоже, совсем недавно в его организм была закачена новая доза, - констатировал он. - Так что в этом состоянии он пролежит еще 12-16 часов, как минимум. Но это лишь мое предположение...

- Спасибо, - ответила Элен.

- Ну, так, как себя чувствует Лукас? - осторожно поинтересовался Ясон.

- Он в отличном состоянии, - улыбнулась Элен своим мыслям. - Честно, я думаю, мне стоит к нему сходить.

- Сходить к нему? - выражение облегчения на лице Ясона сменилось растерянностью. - Почему он не может летать? Он сильно ранен, чтобы идти? Мы сможем ему помочь.... Гектор! - Выглянув в коридор, громко крикнул Ясон, чтобы дозваться брата.

- Ясон подожди! Это не то, чем нужно делиться со всеми, - сказала Элен, протягивая руку, чтобы остановить его, но было уже поздно, Гектор буквально пулей выскочил из своей спальни. А за ним, как могла видеть Элен, с боевым настроем шел Орион.

- Что? - немного ворчливо обратился Гектор к брату, не заметив никакой вокруг опасности, кроме рядом стоявшей Элен. - Где ты была? - спросил он.

- Элен? - удивился Орион, заметив девушку.

- Слава Богу, ты здесь! - сказала она. - Никуда не уходи!

- Хорошо, - непонимающе ответил Орион - Где же тогда Лукас?

Он и Гектор пробежались глазами по всей комнате, в поисках Лукаса.

- Ох, ну ради бога! - взвыла Элен, растирая руками уставшее лицо. - Он в порядке! Иначе, если бы он был мертв, я бы ходила вокруг пока вместе с моими слезами из моего тела не вытекли моя жизнь, душа и сознание.

И именно в этот момент все обитатели огромного дома выглянули из своих спален - Кастор и Ноэль, Паллас, Касандра, Кейт и Энди - все смотрели на стоящую в коридоре Элен.

Она вскинула руки вверх, предотвращая поток вопросов, которые были готовы сорваться с губ каждого, кто окружал ее.

- Лукас, абсолютно, на сто процентов жив и здоров, и он ждет меня в безопасном месте, - заявила она.

- Где? - переспросил Кастор, его лицо окрасилось миллионом эмоций. Переходя от надежды, к непониманием, и обратно.

- Эммм..... в безопасности, - ответила она, не зная, насколько может каждому из них доверять. Как много она могла сейчас им рассказать.

- КУДА ТЫ ЗАБРАЛА МОЕГО СЫНА? - требовательным голосом произнесла Ноэль, сердито надвигаясь на Элен. Ее лицо распухло, а глаза стали ярко-красными от слез, что беспокоили ее всю ночь напролет. И Ноэль во всем произошедшем обвиняла лишь одного человека - Элен. Однако не только она, лица каждого из присутствующих в комнате говорили о сомнении, недоверии, или в лучшем случае, недоумении. Элен уже давно привыкла, когда на нее так смотрел Паллас - он не доверял ей - но никак не ожидала этого от Кастора, Ноэль. Или Клэр.

- Лукас и я, мы называем это место Everyland, - вскинув руки, произнесла Элен. - Но Вам больше известно это место, как Атлантида.

 

ГЛАВА 12

Закончив свой рассказ, Элен оглядела всех, кто столпился на кухне Делосов, где сейчас повисло долгое молчание.

- Сколько же тогда было этих Worldbuilders [Строителей миров]? - нарушил тишину Кастор.

- Не так уж и много. Аид, Морфей, Зевс и Фурии - они всегда имели свои собственные земли. Что же касается Сционов, обладающих подобными талантами - я могу припомнить лишь двоих.

- Припомнить? Как ты можешь помнить других Worldbuilders, они же жили давным-давно? - спросил Орион.

- Ну, ты же помнишь… как несколько капель из реки попало на меня - Элен улыбнулась ему, и Орион кивнул, улыбаясь ей в ответ, припоминая их совместное веселое приключение в канун Хэллоуина. По крайней мере, Орион все еще оставался на ее стороне. - И когда ко мне вернулась память, я так же начала ощущать не только свои воспоминания. Это были воспоминания других женщин. Одной, из которых была Елена Троянская.

Гектор красноречиво выругался себе под нос.

- Ее жизнь, просто отстой, кстати! - Элен посмотрела на Кастора. - Вы были Приамом, последним троянским царем. Ваш сын, Тантал? Является Менелаем.

- А Вы были Агамемноном – указала она на Палласа.

Гектор и Орион переглянулись между собой и громко рассмеялись.

- Ты - Великий Гектор, и Эней - его лучший друг, - сказала Элен, взглянув на этих двоих. - Хотя Вы это и так знали.

- Да, вроде того, - признался с ухмылкой Орион.

- Подожди, - сказала Клэр, вскинув руки вверх. - Но разве Елена Троянская не была той, кто предал город, что защищал ее. Отдала его на съедение Грекам, что убили, словно скот ее семью и друзей?

Слабый смех Клэр, призванный смягчить вопрос, утих. Элен не могла поверить, что только что из уст Клэр прозвучало обвинение в ее сторону. Воспользовавшись своей силой, Элен взглянула на ее сердце, охваченное цветом страха. Оно билось от страха…

- Это просто ужасно. Ты построила свой мир, - ахнула Кассандра, выныривая из своих мыслей, присоединяясь к общей беседе. - Теперь Зевс будет биться с тобой. Он не сможет оставить это просто так, ведь отныне он почувствовал риск быть свергнутым. Это и было то, что желала от нас Судьба. Она хочет, чтобы дети свергли своих родителей.

- Да, - призналась Элен. - И пока Сционы не свергнут Богов - этоn цикл будет продолжаться вечно, а мы застрянем в нем, обреченные повторять те же ошибки, что и наши предки. Поколение за поколением.

- Аполлон тоже сказал нечто подобное, - подал голос Гектор, кивая в согласии словам Элен. - И проведя несколько тысяч лет взаперти на Олимпе, он выглядит вполне готовым к бою.

Несколько человек тут же обратились с бесконечным количеством вопросов к Элен, но за их безумными дискуссиями о том, вступать ли в войну или отсидеться в безопасном месте, она не могла не ощутить, как в другом мире пробудился Лукас. Она с радостью отдалилась от того, что происходило на кухне, обращая все свое внимание на него, наблюдая, что он делает. Однако, в свою очередь, тот был сильно обеспокоен отсутствием Элен рядом с ним. Сосредоточившись, она создала маленький лист бумаги и опустила его на подушку рядом с Лукасом, и медленно в голове начала выводить буквы, объясняя ее отсутствие, место нахождения, пересказывая весь последний час разговора с его семьей.

- Подожди... Можешь кое-что сделать? - вслух поинтересовался Лукас, не выпуская записку из рук.

Как бы все странно это не звучало, но Элен не слышала его слова. Она чувствовала, словно они отпечатываются всплесками эмоций сразу в ее голове. Ее мысли состояли из слов Лукаса. Правда они были почти не заметны, и ей ничего не стоило просто отмахнуться от них, не слышать и не чувствовать. Но у нее было абсолютно другое желание. Ей хотелось ощущать эти чувства - все то время, что Лукас присутствовал в ее мире, в ее разуме, в точности как сейчас.

- Все что угодно, - ответила Элен, надеясь, что ее слова прозвучали тихо, принесенные легким ветром, а не громом с небес или как еще все это было описано в Ветхом Завете?!

- Ты могла бы сделать так, чтобы здесь стало чуточку теплее? Что это вообще за любовь девушек из Новой Англии к снегу? Я вырос в Кадисе. И мне, как бы, нравится солнце.

Элен громко рассмеялась, представив себе, жаркое место, где Лукасу будет уютно.

- Элен? - окликнул ее Орион, нежно прикоснувшись к ее плечу, в попытке вернуть ее с небес на Землю. Она посмотрела на него, но была удивлена эмоциям, которые отпечатались на его лице. Он, как и все остальные, смотрел на нее с испугом. Но особенно отстранено себя вела Клэр. Ее лучшая подруга испытывала к Элен острую неприязнь, словно та сбила собаку и проехалась по ней несколько раз на машине. Им был необходим разговор по душам, который займет продолжительное время, но именно последнего и не хватало Элен, времени - чтобы все объяснить. Сейчас, в этот самый момент, где-то там, в их личном Раю, ее ждал Лукас.

- Мне нужно уйти, - сказала Элен, извиняясь, пожав плечами. Она обернулась к Ориону, обращаясь на этот раз только к нему: - Никуда не уходи, хорошо?

- Я буду здесь, - ответил Орион с улыбкой.

Поднявшись из-за стола, она отошла подальше ото всех, чтобы случайно никого из находящихся на кухне не заморозить. В последний раз, взглянув на Ноэль, она произнесла:

- Я вернусь вместе с Лукасом, очень скоро. Обещаю. 

После чего исчезла.

***

Находясь между Землей и Everyland, Элен приоткрыла глаза. Мимо нее пролетали ее же воспоминания, но дарованные Рекой Забвения, чтобы она о них не забывала. Проживала изо дня в день. Вновь.

Только на этот раз все разительно отличалось от предыдущих. Проснувшись рядом с полуобнаженным Парисом, она не была третьей лишней, призраком, подглядывающим за сценой издалека. Она ощущала все происходящее - она была Собой, и в то же время Ею. Все воспоминания, чувства причиняли туже боль, что собственные.

Это было ночью, перед тем, как пала Троя.

Сейчас Элен прокручивала в своей голове, последние происходящие с ней события. Наблюдая за мерно уходящим в Царство Морфея Парисом, она вспоминала, как наслаждалась минутами любви с ним этой ночью. Элен ощущала мышцы его груди, пока их дыхание успокаивалось и смешивалось в холоде ночи, ладонь расслабилась, выпуская ее из крепких объятий. От этого на душе девушки было еще тяжелее, ей сейчас отчаянно хотелось остаться рядом с ним, крепко обнять и наблюдать за тем, как нежные мечты об их будущей жизни пролетают перед его глазами. Но она не могла. У нее была договоренность с Одиссеем, и чем быстрее она уйдет, тем лучше. Быстрее совершит его ничтожный приказ.

Она сделала все возможное ради Париса. Единственная оставшаяся вещь - это защитить дочку, и убедиться, что Парис успел уйти до того, как все закончится.

Одиссей потратил много времени на то, чтобы убедить ее в своей правоте. Он настаивал на одном, пока она не поняла: Бессмертные могут целую вечность играть со смертью в войну, но у людей не было такой привилегии. Не было на это сил и времени. Все люди - смертны. Эти знания ему передала - Геката - богиня, не уступающая по силе Титанам, превышающая по мощи Зевса. Они должны были сдаться Богам, не стоять у них на пути. На протяжении многих лет, Элен видела, как убивали, истекали кровью полубоги, как брат шел на брата, подстрекаемый его Богом-покровителем. Это означало, что Одиссей предлагал единственно верный вариант решения проблемы.

Теперь Елена все понимала: Боги были готовы к продолжению войны. И если они победят, то все полубоги будут уничтожены. Одиссей был как никогда прав, на этот раз, все было не только ради хорошего шоу. Афродита рассказывала о любви своих братьев к играм, в которых ставками были жизни их собственных детей. Они пытались решить, чье поколение детей сильнее. Однако главной целью всех Богов всегда оставалось устранение угрозы их царствию, в лице Сционов.

Мойры - богини Судьбы изрекли, что власть Богов падет, и ответственность за это будет сложена на плечи их собственных детей. И их веления передала Кассандра, она вещала, невнятные пророчества друг за другом еще до начала войны, говоря о каких-то Домах, кровных узах, о детях, что смогут свергнуть своих родителей. Эти пророчества слышал каждый - от обычного смертного до самого низшего Бога и их детей - полубогов. Но в этот раз Боги обладали преимуществом. Только они знали, что Кассандра говорит правду, и это может случиться. В то время как полубоги открыто презирали предсказательницу, считая ее сумасшедшей.

Елена знала о том, что никакой сумасшедшей она не была. Ее сестра - Афродита - как-то поделилась с ней тайной проклятия Аполлона. Это случилось задолго до начала войны, Кассандра отказала в любви Аполлону, за что тот навечно проклял ее. Она была связана с Богинями Судьбы и всегда знала наперед, что произойдет, но ей больше никто не верил. Елена не смогла бы придумать более ужасного проклятия, чем это - всегда знать об ужасах поджидающего их будущего, но не иметь возможности что-либо изменить, даже ради любимых.

Елена годами наблюдала, как Кассандра все время повышала голос, в попытке перекричать родственников, но ее не слушали. Она пыталась сказать им, что Елена предаст их всех, принесет в их семью и город только погибель. Ей никто не верил. Чем больше она кричала, тем большее количество людей убеждалось в ее сумасшествии. В то же самое время Боги лишь насмехались, а полубоги умирали один за другим.

Но Кассандра была права. Елена собиралась предать ее семью. Она собиралась впустить Греков в Трою, где бы те сравняли все здания с землей.

Медленно она попыталась сместить голову своего мужа с обнаженного плеча, как только он провалился в объятия Морфея - это был ее единственный шанс совершить задуманное. Как только он перевернулся на другой бок, она высвободила одну из ног, крепко зажатую до этого между его, и незаметно выскользнула из их постели.

Она знала, что ему придется умереть.

Ей так хотелось разбудить его и рассказать все, что до этого скрывала.

Но сейчас она думала о своей дочери, понимая, что Париса не сможет уже спасти. Троя за жизнь дочери - единственное одобренное условие в сделке с Одиссеем.

Кто-то может посчитать, что это было эгоистичным поступком, не стоящим тех жертв. Но с того момента, как ее попытка образумить Греков не сработала. И они отправились в буквальную погоню за маленькой, невинной девочкой, которая может вовсе и не быть Тираном. Елена не раз пыталась донести до них, что вместе с девочкой, Атлантой, погибнет все, что им дорого и любимо. Они же продолжали видеть в каждом из ее поступков лишь отчаянную любовь матери к своему единственному ребенку. Однако это было не верно. Если Атланта умрет, Внешность Афродиты исчезнет, и Великая Богиня обрушит свой гнев на всех.

Любовь Елены к Парису, его семье была огромна, но недостаточна по сравнению с этим. Она могла только слепо доверять Одиссею, что тот сможет остановить Богов, иначе, все будет проделано зря. Они вновь прождут один, два или три века, а то и больше, после чего развяжут новую, более страшную и кровопролитную войну, в которой ни один полубог не выживет. И единственным человеком, которому доверяла Елена, был Одиссей. Она понимала, что единственный из ныне живущих, кому под силу найти лазейку и обмануть Богов был он, и как бы безумно не звучала ее задача сейчас. Это был единственно-возможный способ.