Тиран — выходит на сцену. 7 страница

Елена склонилась над мужем, дотронулась до его плеча в последний раз и невесомо прикоснулась губами к его губам. На прощание...

Может когда-нибудь, они встретятся вновь около реки Стикс. Омоют свое лицо, руки в ней, а она в ответ заберет все их грязные, отвратительные воспоминания, что были запачканы лапами Богов и с десятка развратных королей. А после отправятся в новую жизнь. Вместе.

Это была такая прекрасная мысль.

Елена поклялась сама себе в том, что готова прожить сотню несчастных жизней, ради одной наполненной любовью - вместе с Парисом. Они могли бы быть двумя пастухами... Кем угодно: ремесленникам или фермерами. У них бы была свободная жизнь, которую они бы посвятили любви друг другу - все именно так, как они мечтали, встретившись однажды у одинокого маяка… Быстро одевшись, она не переставала мечтать, о том, как напевала бы тихую мелодию себе под нос, пока протирала пыльные полки в своем маленьком магазинчике у моря. Когда-нибудь эта мечта осуществиться.

Было еще рано, прошло не больше часа или двух, после захода солнца, когда Елена по-тихому улизнула из дворца, воспользовавшись черным ходом через кухню. И пока она пробиралась через заросли огорода, что лежали на ее пути к стенам города, она заметила Энея, поднимавшегося в гору к храму Оракула. Елена замерла. Никто просто так не посещал Оракула, только если они были приглашены. Но, что тогда Кассандра могла возжелать от Энея в эту ночь, задалась вопросом Елена.

Она не могла сейчас проследить за ним, хотя стоило признать, это было огромной удачей, что он был отвлечен чем-то другим. Ведь только Эней, в отличие от других, не ощущал влияния цестуса. Он мог сопротивляться его воздействию, так как сам был сыном Афродиты. Так что можно смело утверждать, что это было больше, чем просто удача.

В душе у Елены защемило, в который раз она осознавала, что всего лишь пешка на огромном шахматном поле Судьбы. Единственный, кто мог ее остановить, был отвлечен Оракулом - ребенком самой Судьбы.

Все было предрешено.

Троя была обречена.

Сегодня ночью - она падет.

Елена вернулась к своей первоначальной цели и медленно начала подниматься к башне. Отряд солдат расступился перед ней, чинно склоняясь по грудь.

Елена осмотрела пустынный пляж, что простирался по ту сторону стены дворца, увидев огромного деревянного коня, оставленного Греками, она приказала солдатам:

- Введите его в город!

- Принцесса, могу я сказать? - спросил командир отряда. Елена ненавидела эти титулы, они ничего не значили, но находясь здесь, в Трое, у нее не было выбора, она могла лишь подчиниться и принять свое положение при дворе. Она согласна кивнула на вопрос командира.

- Генерал Эней приказал нам оставить коня за стеной. Он считает, это может быть ловушкой.

- Как это может быть ловушкой? - невинно переспросила она. - Греки ушли. Отчалили на своих кораблях от берега. Троя выиграла войну.

Мужчины переглянулись, не зная как поступить в этой ситуации. Молодой солдат, который, возможно, даже не участвовал в битве, дрожащим голосом заговорил: - П-простите меня, моя Принцесса. Но сестра моей кузины поведала мне, что ее муж - рыбак, видел греческие корабли, собирающиеся вместе недалеко от берега…

- Что ж, я уверена, что муж сестры твоей кузины - обычный рыбак, знает намного больше меня о политике и войне, - весело ответила Елена, пока все остальные солдаты смеялись над смущенным соратником, прожигающим своим, горящим от стыда лицом пол. - Но мне кажется, что этот гигантский деревянный конь - дар для Посейдона. Греки хотят пройти его морские владения и вернуться домой в целости и безопасности. Если мы примем этот дар, Посейдон отпустит их домой и навсегда закроет проход в Трою для греческих кораблей. Что Вы на это скажите?

Большая часть солдат были сражены ораторскими умениями Елены, но несколько человек продолжали подозрительно смотреть на нее. Время поджимало, у нее не было выбора. Воспользовавшись силой цестуса, Елена сломала волю оставшихся солдат, впервые ощутив пожирающую ее ненависть. Ненависть к самой себе.

- Введите его сюда, - повторила Елена свой приказ, и все поголовно с пустыми выражениями на лицах отправились исполнять ее приказ, открывая ворота врагу.

Как только огромные ворота были открыты, наверное, впервые за последние десять лет, Елена поспешила покинуть сторожевые стены. Ее путь вновь лежал через сад, но не к дворцу, а к храму Оракула. Если Эней вернется на свой пост, то окажется, что все ее старания были напрасны. Елене придется убедиться в том, что он останется занятым этой ночью и при этом подальше от ворот. Для этого ей придется совершить что-то радикальное.

Она не может убить его до рассвета. Так как в сделке, что Одиссей заключил с Зевсом, четко было сказано о том, что он может найти способ отворить ворота Трои и ввести всю свою армию в город, но не пролив кровь ни единого человека до восхода солнца. После чего, с рассветом, пока город спал, греки убили бы всех мирных жителей Трои в их же постелях. В обмен на столь кровавое событие, Зевс пообещал, что все боги уйдут и больше не вернутся на Землю, война будет окончена, как только все Сционы, что угрожали его власти - падут.

Елена должна была убедиться, что во время выполнения своей части сделки – она никого не убьет, иначе сделка будет расторгнута. Однако это не значило, что она не могла покалечить или хотя бы связать Энея.

Она вздрогнула от очередного стада мурашек пробежавшего по ее коже, но только сильнее в руке сжала клинок. Ей не хотелось причинять боль Энею, человеку, кто поражал своей честностью и верностью, но у Елены не было выбора, она должна сделать то, что требуется. Уже было пролито много крови невинных, и пару капель его - ничего не изменит. На глазах Елены навернулись слезы при воспоминании об Астианакте - малолетнем сыне Гектора и Андромахи.

Ни одной женщин, включая и Елену, не причинят боль - они нужны для духовного наслаждения. Каждая из них достанется кому-то из греческих царей, в качестве трофея. Елена будет отдана Менелаю. Она вздрогнула вновь от накативших воспоминаний о том, как он приказал забить ее до смерти, теперь же ей придется переживать это вновь и вновь, из года в год, принадлежа только ему. Благодаря проклятию Афродиты, Менелай был беспомощен, он не мог убить Елену, но оставался в силах причинять ей ужасающую боль.

Она понимала, это было справедливо по отношению к ней. Все женщины будут выданы замуж на греков, которых ненавидят, всех детей Трои, кроме Атланты убьют этой ночью. Её страдания были ничтожны по сравнению со всем этим.

Одиссей был не преклонен к мольбам Елене о спасении жизней детей. Дети могли вырасти в юношей, готовых охотиться и убивать тех, кто когда-то причинил боль их отцам. Греки не могли допустить этого.

Оракул не раз пыталась предупредить, что Греки придут убить детей Трои, за что полубоги будут прокляты навек, связаны жертвой крови. Фурии не желали видеть, как брат идет на брата, отец на сына, Кассандра ясно видела, что они накажут каждого, кто пролил кровь невинного. Но, конечно, ей никто не верил...

Не желая раньше времени прикасаться к кинжалу, Елена оставила его покоиться в ножнах, пока взбиралась в гору, к храму, где в одиночестве жила Кассандра. Не раз, вглядываясь в колонны опутанные плющом, стоящие, словно тюремные решетки, Елена задумывалась о том, как же сильно Кассандра, сестра ее мужа, напоминала ей луну. Одиноко плывущую по небу, так высоко, что достать ее никто не мог.

Еще несколько шагов, и... Елена не могла поверить своим ушам. Но безошибочный звук, донесшийся до нее, подтверждал то, о чем подумала Елена. Голоса в унисон разрывающие ночную тишину своим стонущим криком.

Выйдя из леса, Елена начала пробираться от колонны к колонне, пока не оказалась максимально близко к святая-святых, чтобы подтвердить то, что донеслось до ее слуха.

Эней и Кассандра были любовниками...

Взглянув на Энея, лежащего рядом с Кассандрой, Елена поняла, что все это - сбившееся дыхание, простыни, проснувшиеся чувства - были в новинку для обоих.

Приподнявшись на локтях, Эней оглядел обстановку комнату. Смахнув пот с лица, не зная, что предпринять, он вновь осмотрел разбросанную на полу одежду, сорванную драпированную занавеску, что послужили им ложем этой ночью. Его взгляд переместился с разбитых амфор и общего хаоса комнаты на Кассандру. Лицо исказилось от шока, пониманием, что их союз только что осквернил храм Богинь.

- Я сделал тебе больно? - тут же спросил он.

Елена поразилась тому, что такой жестокий воин, как Эней, живущий последние десять лет только ради того, чтобы пролить как можно больше греческой крови, может проявлять столь нежные эмоции. Его не волновала обстановка или то, что он совершил преступление, карающееся смертью, он больше беспокоился о благополучии Кассандры.

Оракулы были священны и неприкасаемы. Из-за чего Елена не могла понять, как Судьбы допустили подобный союз?! Похоже, впервые Судьбы хотели, чтобы Оракул был рядом с мужчиной этой ночью. Хотя такая мысль была абсурдна. Всех мужчин, которых когда-либо полюбила бы Оракул - ждала одна участь - что-то жуткое и неприятное. Его могли отослать за тысячу миль, без возможности вернуться, или случайное землетрясение унесло бы одну случайную жизнь - все что угодно, ради чистоты и невинности дочери сестер Судьбы. И вот, что было самым странным, похоже на этот раз Судьбы не могли помешать двум влюбленным: что-то или даже кто-то не давал им свершить суд.

Кассандра нежно улыбнулась ему в ответ. Обвела кончиками пальцем контур его губ, тихо ответив:

- Я слышала, что в первый раз всегда больно…

- Но это стоило того, я хотела бы это пережить еще тысячу раз, - нежно закончила она.

Прижав ее тыльную сторону ладони к губам, он одарил ее тысячей поцелуев: - Сожалею, что причинил тебе боль, - прошептал он, прижимая ее ладонь к своей груди, чуть выше сердца.

Взгляд Кассандры был затуманен. Пересадив ее к себе на колени, Эней прижался к ее губам страстным поцелуем. На секунду она оказалась в плену его тепла и твердости рук, погружаюсь в пелену их чувств. Но уже в следующий миг отстранилась, поцеловав его напоследок.

- Тебе следует уйти, - невнятно, опьяненная чувствами, прошептала она. - Прежде чем кто-либо обнаружит нас.

- Я не собираюсь никуда уходить, - по комнате пронесся его низкий смех. - Ни за что не позволю, кому-либо осквернить твою честь, сбежав под покровом ночи, только чтобы спасти свою шкуру.

Эней пересадил Кассандру так, чтобы та удобно устроилась на его коленях. Так, она видела каждое изменение его лица, пока он мог произнести свою клятву.

- Я могу вновь вступить в брак, - произнес он, мягко улыбаясь. - Моя жена умерла при родах много лет назад. Мой траур закончен. Конечно же, твой брат может потребовать моей смерти за то, что я покусился на твою жизнь, твое тело. Однако я имею право, просить твоей руки и сердца, пока до этого не дошло.

Кассандра отодвинулась от Энея, держа его на расстоянии вытянутой руки.

- Ты не понимаешь, я не просто сестра своего брата. То, что мы сделали, невозможно решить поспешным браком, - твердо произнесла она. - Я Кассандра Троянская, сосуд Богинь Судьбы. Ты осквернил не меня, а Богинь, Эней. И теперь, наказания не избежать - это уже предрешено. - Она говорила резко, пытаясь донести до него, насколько высоки были ставки. - Ты должен бежать. Сейчас же. Или умрешь.

- Я ни за что не оставлю тебя, Кассандра. Лучше до последнего бороться за благословение Париса. Я буду до последнего умолять его, позволить тебе стать моей женой. Но я ни за что, слышишь, ни за что, не убегу! - Все мысли тревожащие его сейчас отражались в его страдальческих глазах. - Ты не хочешь быть моей женой? Но, я думал... так как ты отдала себя мне...думал, ты меня любишь.

Уронив голову на руки, она пронзительно зарыдала. Эней попытался успокоить ее. Гладил ее плечи, держал крепко в своих объятиях, просил взглянуть на него. Когда же она подняла свои пронзительно голубые, немного заплаканные, глаза на него, в них была лишь решительность Богинь Судьбы.

- Я бы не смогла любить тебя сильнее, будь ты Богом, что носит солнце в своем правом рукаве, а звёздное небо в левом, - шептала она, словно отправлялась на похоронный марш. - Я могла бы прожить сотню жизней, но ни в одной из них не встретила бы более совершенного человека, чем ты. Я влюбилась в тебя с первой встречи, и абсолютно, до безумия, уверена, что не смогу никогда в жизни полюбить кого-либо сильнее, чем сейчас люблю тебя.

Сердце Елены пустилось резвым галопом, норовясь выскочить из груди. Спрятавшись за колонной, которая полностью скрывала ее одинокий силуэт, она понадеялась справиться с эмоциями от нахлынувшего на нее понимания всей ситуации. Кассандра знала - это последняя ночь, что увидит Троя. Она не просто соблазнила Энея - она сделала это намеренно, ради того, чтобы заставить его бежать. Нет, не от себя бежать, а от Богинь Судьбы. Это была последняя, отчаянная попытка спасти его жизнь.

Кассандра очень сильно рисковала, тем самым озлобить и настроить против себя Судьбу, но ради спасения любимого человека - она была готова пойти на все. Вот только не учла один нюанс, который теперь, как змея, пожирающая свой собственный хвост, убивает весь задуманный ею план. Влюбленный Эней не способен бежать из Трои, оставив там свое сердце, а потому план Кассандры претерпел крах поражения - она дала ему повод остаться. Не было ни одной вещи, что не могла предсказать юная Кассандра, кроме единственной мелочи - влюбленного в нее Энея. Но это произошло. И теперь ей нужно было пойти ва-банк, иначе совсем скоро она увидит его смерть на кровавых руках Греков.

- Я уверен, Парис поддержит наш союз, - вдохновлено строя планы на будущее, продолжал Эней. - Ты покинешь этот храм изгнания, но ведь это вовсе не плохо, не так ли?

- Это было бы волшебно, - признала с сожалением Кассандра. Встав с его колен, она отыскала свой хитон, укутав в нем свое тело, произнесла. - Но у нашего счастья есть что-то более страшное, чем гнев моего брата. И мы совершили все, чтобы приблизить это.

- Ты вновь говоришь о падении Трои? - настороженно переспросил он. Его плечи напряглись, при мысли о том, что его маленькая Кассандра вновь начала бредить.

- Нет. Я больше никогда не стану говорить об этом вновь, - тихо ответила она, и Эней расслабился. - Сейчас я говорю вовсе не о своих пророчествах, есть кое-что более важное.

На этот раз насторожилась Елена, пытаясь выяснить, во что играет Кассандра, ведь при должном упорстве он мог поверить в ее слова. И никакое проклятие не спасет миссию Елены.

- Тебе следует покинуть Трою до того, как взойдет солнце. Иначе Аполлон узнает, что ты стал моим любовником.

- Причем здесь Аполлон? - осторожно переспросил Эней.

- Много лет назад, я отвергла его. И единственная причина, по которой я ее жива, остается в том, что он, как и все, боится гнева Богинь Судьбы, которые оберегают меня, как свою дочь, - голос Кассандры дрогнул, когда она заметила испуганный взгляд Энея, но продолжила. - Аполлон приходит вместе с солнцем. Если он увидит, что я отдала себя тебе, он навеки проклянет тебя, и будет преследовать твой род от отца к сыну, да воздастся им за греха твои.

Эней, не отрываясь, смотрел на Кассандру, с каждой секундой бледнее все сильнее.

- Я сожалею, - потянувшись к нему, взмолилась она, но Эней с отвращением отбросил тянущиеся к нему руки.

- Зачем? - отчаянно спросил он. - Зачем ты сделала это со мной?

- Я сожалею, - вновь произнесла она. Поднявшись с пола, он отыскал свой хитон и со злостью завязал его на крепкий узел на своем плече.

- Я был готов умереть за тебя, но это было бы лишь МОИМ наказанием. Но мой сын..., отец - они не причастны ко всему этому. Ты должна была сказать мне. - Его голос содрогался от злости за предательство. - Ты прокляла мою семью на вечные муки.

- Нет, - воскликнула Кассандра, стирая слезы со своих щек. - Если ты прямо сейчас, вместе с сыном уйдешь из Трои, Аполлон ни за что не будет преследовать тебя.

- Конечно же, будет! - закричал Эней, впервые подняв на нее голос.

 

- Нет, клянусь, он больше никогда не сможет достать тебя! - крикнула она в ответ, что заставило Энея замолчать. Оракул никогда не повышала голос. - Вскоре после того, как взойдет солнце, Аполлон навсегда будет сокрыт на Олимпе, связанный клятвой Зевса. Он поклялся на Реке Стикс, надеясь, таким образом, навсегда избавится от полубогов. С рассветом его пожелание будет исполнено, но вместе с тем он и двенадцать олимпийских Богов, будут заперты на Олимпе на протяжении многих поколений.

- Но это невозможно. Убить всех полубогов до рассвета?! - не веря, переспросил Эней, уверенный в своей правоте.

- Ты не поверишь, - тяжело выдохнула Кассандра, словно на ее плечах, как и на плечах Атлантов, покоился груз небес. Затем она засмеялась, тихо пробормотав себе под нос. - От гигантского деревянного коня. Как же это смешно.

- О каком коне идет речь? - голос Энея опасно утих. - О том, что у главных ворот?

- Уже слишком поздно, - вновь вздохнув, покачала она головой. - Бери сына. Своего отца. Бегите из Трои. Если же останетесь, Аполлон накажет всех нас.

Плечи Энея опустились от беспомощности, лицо исказилось печалью. Сейчас он выглядел таким, какой он был при первой встрече с Еленой, десять лет назад, - невинный, не знающий войны и крови.

- На самом деле, когда ты сказала, что любишь меня - я поверил тебе, - тихо сказал он.

- Может однажды, ты оглянешься, вспомнишь этот день и поверишь вновь, - склонив голову, ответила Кассандра, после чего Эней покинул ее.

***

Энди проснулась задолго до рассвета. Впервые с того момента, как семья Делос приняла ее в своем доме, она проснулась в одиночестве, в постели Ариадны. Это казалось странным, просыпаться без уже знакомого посапывания Ариадны и вечных толчков Элен, ради одной спокойной ночи. И вот, казалось бы, они привыкли друг к другу, наступила та самая спокойная ночь, но в огромной комнате была лишь она одна. Из-за чего ей не удавалось уснуть.

Так же сну совершенно не способствовало то, что стоило закрыть ей глаза и откинуться на мягкие подушки, голову посещали мысли о Гекторе, поднимающемся с глубин океана. По его гладкому, рельефному, обнаженному торсу скатывались капли воды - складывалась довольно возбуждающаяся картинка. Не желая дольше остальных отлеживаться в постели, Энди покинула мягкие простыни, запустив одну руку в короткие, темные волосы, она придала им легкую укладку. После чего решила спуститься вниз, чтобы возможно помочь Ноэль и Кейт в приготовлении очередного грандиозного завтрака, который жители этого дома умнут за несколько минут, не успеет сюда придти и Дедал.

Ноэль не ожидала, что Энди захочет принять участие в приготовлении завтрака, но та настаивала на своем. Она не привыкла получать помощь, не расплачиваясь за нее, а эта семья собиралась бороться за ее жизнь до собственной смерти. Так что это было единственное, что она могла сделать для них. Из плюсов также стоило отметить, что на кухне можно было бы раньше всех завидеть стоящее печенье с молоком - безусловно, заслуга Кейт. Энди давно не бывала в Нантакете, но и до нее долетала информация о том, что печенье Кейт может поднять даже мертвеца из могилы.

Завернув на кухню, Энди заметила большой темный силуэт человека, сидящего за столом. С губ не успел сорваться испуганный вскрик, когда Гектор тихо поинтересовался:

- Ты же пришла сюда не за тем, чтобы предложить кому-то присоединиться к тебе и поплавать под лучами рассвета?

- Нет, - возразила Энди, стараясь подтянуть лямку ее ночнушки. Одежда Ариадны была на несколько размеров больше, из-за чего те вещи, что позаимствовала у нее Энди, все время норовили спасть с плеч, что можно было посчитать, как ненужный сексуальный подтекст во всех ее поступках. - Я не могла заснуть.

- Знаю, - взглянув на нее, произнес он. - Слышал.

- Как ты..., - начала Энди, но заметив тень улыбки на его лице, задумалась. Конечно же он мог услышать все, вплоть до того на каком боку она спит или какие стоны срываются с ее губ во время сна. Ответ прост - он был Сционом. Вероятно, он даже мог услышать в ее ночном шепоте свое имя. Хотелось убежать обратно наверх, только бы скрыться от его пристального и всезнающего взгляда, но она оставалась стоять на месте, пока глаза привыкали к темноте.

- Стаканчик? - указал на бутылку молока Гектор и тарелку с печеньем перед ним.

- Ахх, знаменитое печенье Кейт, смотрю, ты опередил меня! - Воскликнула Энди. Пододвигая к себе кружку, она уселась на скамью рядом с Гектором. На нем были только спортивные штаны, со старой выцветшей от времени надписью Мадридский Реал, идущей вдоль левого шва. - Ты яростный противник футболок? - спросила она. Ей хотелось пошутить, но голос предательски дрогнул, из-за чего вопрос прозвучал неуверенно, со странным придыханием.

- Когда сплю, - улыбнулся он, потянувшись к кружке, чтобы наполнить ее. Энди оставалось только наблюдать, как перекатываются мышцы его рук, выполняя такие простые движения. Эти крепкие руки настоящего война завораживали ее. Он был уверен в каждом из движений, в то время как она… Дрожащий на ветре листок, стоило вспомнить только тот случай, когда все узнали, что она являлась сиреной. Гектор же все свои эмоции, всегда держал под контролем.

Энди в тишине откусила кусочек печенья, не переставая удивляться тому, насколько они не похожи друг на друга. За что бы ни взялся Гектор - все было пропитано силой и мужественностью, от чего Энди могла поклясться, впервые ощущала себя женственной. Она всегда считала женственность - слабостью, но не в этом случае. Рядом с Гектором чувствуешь себя женщиной. Это не можем не восхищать и не дарить уверенности в себе.

- Тебе нравится футбол? - указывая на эмблему на его штанах, спросила она.

- Мне нравится Мадрид, - ответил он. - Моя семья долгое время жила в Испании. И когда-нибудь я туда вернусь.

- Мне тоже нравилось в Испании, но интереснее было в Скандинавии. Ты когда-нибудь плавал во фьордах? - Он отрицательно покачал головой. - Лед, словно светиться молочно-голубой водой. Это... - Она замолчала, застенчиво улыбнувшись ему.

- Может быть, когда-нибудь съездим туда вместе.

Напряженная тишина пропитала воздух, пока они смотрели друг на друга. Пульс бешеным потоком стучал у нее в ушах, не приходилось сомневаться, что его мог слышать даже Гектор.

- Ты много путешествовала раньше? - наконец произнес он, разрушая затянувшееся молчание.

- Когда была маленькой. До того как моя мама... в общем, до того, как она оставила меня. - Энди внимательно разглядывала ободок у кружки. - Сирены не похожи на людей, у нас не принято воспитывать своих детей. Моя мама была исключением, задержалась чуть дольше обычного. Она действительно пыталась меня чему-то научить, воспитать.

- И когда же она оставила тебя? - поинтересовался Гектор.

- Она оставила меня в школе-интернате, когда мне исполнилось семь, - Энди заметила, как на последней фразе Гектор поморщился.- Фух, вслух - это звучит более ужасающе, да?

- Есть немного, - тихо засмеялся он. - Наверное, тогда, все это… оно привело тебя в легкий шок. Стать частью такой большой и сумасшедшей семейки, как моя.

- Нет, мне нравится все это, - тут же ответила Энди, отмечая, что он считает Ее частью своей семьи. - Правда, я уже люблю Вас.

Она даже не успела заметить, в какой именно момент, тепло в ее душе, заполнило все уголки тела, словно пальцы пропитались электричеством. Ей хотелось прикоснуться к Гектору, ощутить его тело и тепло. Чуть наклонившись в его сторону, она с одной стороны ожидала, а с другой боялась, что ему ничего не стоило сократить это мизерное расстояние между ними.

- Энди. Сейчас ты мой гость. Обычно существуют определенные правила... - умоляюще прошептал Гектор. Она непонимающе смотрела на его напряженное лицо. - Ты не часто бывала в мужской компании, ведь так? - Это был скорее риторический вопрос, но она все равно в ответ покачала головой. - Тогда поправь свою ночнушку, - негромко сказал он.

Энди тут же поймала спадающую лямку, ее нижнего белья, заправляя ее назад за плечо, любящие глаза Гектора неотрывно следили за каждым ее движением, словно читали невидимые никому знаки, написанные на ее коже рук.

- Вставай, - тяжело выдохнув, вставая, он поднял ее за руку из-за стола. Поднявшись по ступеням лестницы, он остановился только перед дверью спальни его сестры.

- Прости, - сказала она, чувствуя тяжелый груз, очередной своей ошибки перед ним.

- Ты даже не знаешь, за что извиняешься, да? - с блеском в глазах и ухмылкой на лице констатировал он.

- Понятия не имею, - призналась она, чувствуя себя немного глупо.

Наклонившись к ней, он провел легкую дорожку поцелуев по ее щеке. Энди вздрогнула, ощутив подступающее тепло в том месте, где он целовал ее.

- Я покажу тебе как-нибудь в следующий раз, - пообещал он чуть дрожащим голосом.

Открыв дверь спальни Ариадны, он мягко подтолкнул внутрь смущенную Энди.

***

Элен опустилась на кровать. Звук разбивающихся о скалы волн, ласкал слух, чистый морской воздух, терпкий аромат тропического леса и цветов, чья листва поблескивала под тяжелыми каплями росы.

Проведя ладонями по мягкой перине кровати, она ощутила легкое углубление, в том месте, где совсем недавно спал Лукас. Отодвинув нежную ткань, спускающуюся с полога кровати, Элен присела на краю. Холодный тиковый пол охладил ступни ее ног, когда до нее донесся легкий перезвон ракушек у входа в дом. Именно туда, босиком, и поспешила Элен.

Снаружи, сверкала, переливаясь голубовато-зелеными цветами морская вода, заполняя всю бухту с невероятными лиловыми коралловыми рифами. Вдали, за широкой водной гладью, можно было разглядеть огромные зеленые острова, выступающие над поверхностью ослепительной соды, словно локтевые сгибы великанов.

Элен прошлась по открытой веранде их дома, с удивлением заметив, что тот стоял на сваях посреди воды в маленькой бухте. И только потом, она заметила Лукаса, который решил искупаться под лучами рассветного солнца.

Элен опустилась на деревянный помост, рядом медленно перебирая ногами, ползла морская черепаха, Элен тут же заметила силуэт Лукаса проплывающего в миллиметре от огромной лимонной акулы. Конечно же, она знала, что все животные здесь жили по законам своей жизни, не отягощенные одомашниванием, потому что таков был ее маленький каприз.

И морская черепаха не спешила возвращаться в морскую воду, соблюдая законы, писанные животным, которое в разы больше и опаснее тебя, такие как, например, лимонная акула. Именно этого добивалась Элен. Полной гармонии и соблюдения правил природы. Ведь в чем тогда смысл, если акула перестает быть опасной? И ее острых клыков никто не боится?

Лукас, казалось, в полной мере осознавал в воде присутствие акулы и ее законные права здесь, поэтому относился к ней с неким уважением, которое уделяют своему сопернику на ринге. Со стороны, даже можно было подумать, что они играют в салочки.

Все это напомнило Элен, те моменты, когда Гектор тренировал ее во время спарринга, Лукас тогда совершал такие же мерные круги, обходя ринг, примериваясь к противнику. Видимо именно это сейчас и делал Лукас. Он пытался отточить свои рефлексы и навыки ведения борьбы с существом, с которым он до этого никогда не боролся. И, похоже, тоже самое проделывала и лимонная акула.

Лукас заметил Элен, наблюдающую за ним с помоста. Улыбнувшись, он нырнул под воду, приближаясь к ней. Элен не отводила взгляда от его тела под водой, спокойных гребков, легкого дыхание, от этого в ее животе все перевернулось. Вынырнув на поверхность, он вновь встретился с ней взглядом. Элен не понимала, почему после всего, через что они прошли вместе - судьба не соединила их. Ведь притяжение между ними было всегда, будь то несколько коротких лет или насыщенная приключениями жизнь. Но от единого его взгляда ее пробирала дрожь, словно она девушка, впервые поцеловавшая парня.

Подтянувшись, он вылез из воды, садясь рядом с ней на деревянный помост, откидываясь назад на локти и впитывая солнечные лучи, пробивающиеся с небес.

- Всегда мечтал нырять под воду и не нуждаться в воздухе, - взволнованно заговорил он, голос его был по-мальчишески высоким. - Возможно, Гектор и Ясон завидовали мне, когда я начал летать. Но у меня же перехватывало дыхание, когда они могли исчезнуть в волнах океана и не выныривать оттуда часами. Ведь я не мог быть рядом с ними в тот момент.

В его голосе слышалась вселенская грусть, Элен понимала, что Лукаса с кузенами разделяла пропасть. Он не мог взять их с собой и показать все прелести полета в поднебесной, они же не могли опуститься вместе с ним под воду.

И нет, Лукас не завидовал талантам Гектора и Ясона. Его терзали их возможности, они могли поделиться своими ощущениями, быть под водой вместе, в то время как он сам был один - пока не появилась Элен.

Лукас смотрел на легкие волны, шуршащие под ногами.

- Это надолго со мной? - спросил он. - Я смогу задерживать дыхание также на Земле?

- Да, тихо ответила Элен. - К примеру, Аид, поступает наоборот, никто, кроме него, само собой, не имеет там силы или власти. Но он ее и не дарует каждому, только тот, у кого с рождения есть талант может бывать в его мире. В этом вопросе он довольно умный. Это разумно, давать столько силы, чтобы суметь выжить там, но не свергнуть его.

- Но ты этого не делаешь, - также тихо подтвердил Лукас.