I. Паралия, Диакрия и Педиэя до и после Клисфена

В настоящей главе прежде всего рассматривается вопрос о трех областях Аттики до и после законодательства Клисфена, или — если формулировать точнее — о том, совпадает ли деление Аттики на три области, установленное Клисфеном,— область около города (των περί τό άστυ), береговая (της παραλίας) и внутренняя (της μεσογείου — Αθ. π., 21,4) — с теми тремя областями, с которыми связана борьба партий в VI в.,— Педиэей, Паралией и Диак-рией. Придя к тому или иному выводу, мы попытаемся поставить в связь деление Аттики на области с некоторыми моментами ее социальной и политической истории в VI в. до н. э., и в частности с положением знатных родов и с вопросом об отношениях между их вождями и населением.

Автор хорошо сознает, что решение второй задачи влечет за собой необходимость постановки ряда других проблем, которые будут рассмотрены позднее: экономическое развитие Аттики в архаический период, положение демоса в VI в., социальная и политическая роль тирании и другие.

В исторической литературе нового времени мы встречаем различные мнения о соотношении трех областей

VI в. до н. э. и делении Аттики при Клисфене. Одни исследователи признают, что оба деления совпадают, другие, по-видимому, не придают этому вопросу особенного значения.

В «Лекциях по истории Греции» (стр. 107—108) Р. Ю. Виппер писал: «Новые филы, предназначенные

94

также служить избирательными округами, были намеренно составлены из разрозненных кусков. При этом реформатор исходил от деления страны на три естественные области. Они у Аристотеля названы: 1) областью около города (т. е. около Афин — περι тэ άστυ), 2) береговой (παραλία) и 3) срединной (μεσόγειον). Мы без труда узнаем в них равнину, паралию и диакрию, между которыми было издавна соперничество» 1.

Также и А. И. Тюменев 2 давал сходный ответ. «В настоящее время,— читаем мы,— можно считать точно установленным, что границы тех трех больших областей Аттики, между которыми были распределены триттии Клисфена, довольно близко совпадали с границами областей, по которым распределялись старые политические партии — педиев, паралов и диакриев».

Г. Бузольт как в «Истории Греции», так и в переработанном руководстве по греческим государственным древностям 3 придерживается наиболее распространенной точки зрения на партии в Аттике VI в., которую мы характеризовали в предыдущей главе, с некоторыми вариантами. На интересующем нас вопросе он не останавливается подробно. Давая перечень местностей, которые вошли в новое деление, установленное Клисфеном, и отмечая при этом, в частности, отличия прежней Диакрии от Месогеи, он указывает лишь, что Клисфен разрушил прежние локальные группировки гражданства, которые играли важную роль в борьбе партий. Теперь в одной избирательной единице голосовали и горожанин, и крестьянин Диакрии, и моряк с побережья 4. Указание, несомненно, правильное, но слишком общего характера, чтобы можно было составить представление о конкретных изменениях территории и группировок населения.

Лишь у С. Я. Лурье 5 мы находим ясно выраженное мнение, что клисфеновское деление — «нечто совершенно

1 В «Истории Греции в классическую эпоху» (стр. 158) о Клисфене сказано уже более глухо: «Реформатор исходил от деления страны на три естественные области».
2 А. И. Тюменев. Очерки экономической и социальной истории древней Греции, т. II, стр. 47; ср. также G. de Sanctis. Storia dei Greci..., стр. 543.
3 G. Busolt. Griechische Staatskunde, II. стр. 860.
4 G. Busolt. Griechische Geschichte..., II, стр. 419 сл.
5 С. Я. Лурье. История Греции, ч. 1. Л., 1940, стр. 161, прим.

95

иное, чем деление на Педиэю, Паралию и Диакрию». К сожалению, это утверждение дано лишь бегло, в примечании и осталось неразвитым 6.

Как Виппер, так и Тюменев в своих утверждениях по этому вопросу опирались на результаты исследования топографии древней Аттики в работах А. Мильхефера и P. X. Лепера. Поэтому и нам следует обратиться к работам обоих выдающихся исследователей и рассмотреть их аргументацию в пользу приведенного выше положения.

Однако, прежде чем приступить к этому рассмотрению, мы должны представить себе, на каких данных может быть основано решение интересующей нас проблемы. Эти данные в основном троякого рода: литературные, археологические и эпиграфические.

Если Геродот, Аристотель и Плутарх лишь упоминают о делении Аттики на три области в связи с борьбой партий или при случае называют те или иные из аттических демов, то в «Географии» Страбона мы, казалось бы, могли надеяться найти более или менее полное описание Аттики, ее триттий и демов.

При ближайшем ознакомлении с этим трудом выясняется, однако, что это не так, что описание Страбона далеко не полно и отличается довольно пестрым характером. Все же и при этих условиях оно служит материалом, к которому постоянно обращались (и обращаются) исследователи при изучении и локализации демов. Поэтому следует выяснить задачу, которую ставил перед собою автор, и способ ее решения, нашедший свое выражение в его труде.

Лепер 7 наметил ту линию, которой следует Страбон в своем описании (Лепер имел в виду Аттику и Бэотию). Он убедительно показал, какие возникают затруднения, если исходить из общепризнанного (в то время) понимания перечисления демов у Страбона как территорий, расположенных у самого берега, вытянутых, так сказать, в одну линию. Придерживаясь именно такого взгляда, Мильхе-

6 Ср. также мимоходом высказанное сомнение в совпадении клисфеновских и доклисфеновских областей в статье: М. М. Хвостов. Сисахтия Солона, стр. 19, прим. 53.
7 R. Loeper. Die Trittyen u. Demen Attikas.— «Athenische Mitteilungen», 17, 1892, стр. 326 сл.; P. Лепер. К вопросу о димах Аттики.— ЖМНП, ч. 268, 1893, март.

96

фер пришел к выводу, что в некоторых случаях триттии не образовывали сплошной территории, что иногда демы одной триттии были расположены в разных частях страны, что приходится признать наличие «вставок» (Enclave 8). Не признавая таких «вставок», Лепер, доказывал (в частности на примере описания Бэотии), что Страбон при перечислении местечек паралии включает в свое описание и некоторые поселения, Лежащие дальше внутрь страны, а потом снова возвращается в своем изложении к паралии. Однако одного этого наблюдения все же недостаточно: важно, как нам кажется, указать, что Страбон вовсе не считается с клисфеновским делением Аттики на три области.

Он ясно намечает план своего описания Эллады в начале восьмой книги, посвященной Пелопоннесу (VIII, 1,3). Следование морской линии, описание паралии в позднейшем смысле слова является для него и в первой главе девятой книги, посвященной Аттике, руководящим принципом изложения (IX, 1,3). Он пишет о трех «сторонах» Аттики (πλευράν), западной, восточной и северной — от Оропа до Мегариды (IX, 1, 2; ср. 1,3). Его описание и состоит из перечисления многих, но далеко не всех поселений, мысов, заливов, островов и пр., расположенных на этих трех сторонах. Наиболее обстоятельно дано описание западной стороны (IX, 1,4—21), очень кратко — восточной (IX, 1,22). Дойдя же в своем изложении до северной окраины, Страбон упоминает лишь Ороп, а затем, перечислив прибрежные острова, замечает, что описывать демы месогеи было бы слишком долго ввиду их многочисленности. Таким образом, описание Аттики у Страбона в высшей степени неполное, а главное, его понимание терминов παραλία и μεσόγαια совершенно иное, чем значение этих терминов в эпоху Клисфена. Поэтому не удивительно, что его паралия включает и демы городских и внутренних триттий, а о трех клисфеновских областях Аттики автор ни разу не упоминает. Термины παραλία и μεσόγαια как в главе об Аттике, так и в других частях своей «Географии» Страбон употребляет не в специфически аттиче

8 A. Milchhöfer. Untersuchungen über die Demcnordnung des Kleislhehes. Berlin, 1892. В настоящее время признают наличие лишь двух «вставок» (E. Kirsten. Der gogenwärt igo Stand der attischen Demenforschung.— «Atti del terzo Congresso Internationale di epigrafia greca e latina». Roma, 1959, стр. 159).

97

ском, государственно-правовом смысле, но в общегеографическом значении — для обозначения прибрежной полосы и Hinterland’a 9. Его описание представляет своего рода перипл 10. Оно построено таким образом, что автор следует мысленно от пограничной с Аттикой Мегариды по морскому побережью до Пирея и Афин, далее от Пирея к югу также по побережью (ср. IX, 1,21:... έν τη εφεξής παραλία) и затем, обогнув Суний,— к северу, опять-таки вдоль морского берега. Естественно, что в поле зрения Страбона попали преимущественно демы клисфеновской паралии (22 из 31 упомяну гых автором) и что из демов пригородной области названы лишь те, которые лежали на побережье или недалеко от моря (Коридалл, Пирей, Фалерон). В собственно описание попал лишь один из демов месогеи. Правда, из них упоминаются шесть: Афидна, Декелея, Сфетт, Китерр, Кефисия и Галимунт. Но о пяти из них говорится не в описании, а в двух экскурсах: в одном, где перечисляются полисы, входившие в состав первоначальных двенадцати городов (IX, 1,20), и в другом, где автор приводит данные, подтверждающие его мысль о на личии в большей части демов мифологической и исторической традиции (IX, 1,17).

Галимунт же, хотя и включенный Клисфеном в триттию месогеи четвертой филы, был расположен в паралии (в позднем смысле слова) между Фалероном и Эксоной и, естественно, нашел себе место в перечислении Страбона. При таком способе описания понятно, что мы не находим в нем упоминания о многих крупнейших или интересных в историческом отношении демах, как, например, Ахарны, Паллена, Алопека, Флия, Гаргетт, Икария, Кидафины, Керамеик и другие.

И все же, несмотря на неполноту и известную случайность в подборе названий упоминаемых поселений, описание Страбона остается ценным источником при изучении топографии Аттики как потому, что дает руководящие указания на расположение демов, так и потому, что содержит интересные известия относительно культов в демах, некоторые исторические (вернее, некоторые псевдоисториче

9 Ср., например, IX, 1, 3; VIII, 1,3; VIII, 3,1; VIII, 3, 19; VI, 1, 2; VI, 1, 4; VIII, 5, 1; IX, 1, И; VI, 1, 3; VI, 3, 6; VII, 7,5 и т. д.
10 А. Milchhöfer. Zur attischen Localverfassung.— «Athenische Mitteilungen», Bd. XVIII, 1893, стр. 282.

98

ские) экскурсы (о легендарном прошлом Аттики, о древнейшем населении Саламина и др.), а также известия по истории культуры 11.

Данные по исторической географии и древнейшей истории Аттики, которые мы находим во фрагментах аттидографов, чрезвычайно случайны, что обусловливается состоянием традиции. Наряду с некоторыми отрывками, в которых содержатся интересные, хотя и крайне отрывочные сведения по политической истории Аттики 12 (о реформах Клисфена, о тирании Писистрата и пр.), в остальном они представляют по большей части «археологию» Афин. т. е. известия о богах и героях и их деятельности, связанной с различными локальными центрами, и, с другой стороны, ряд свидетельств, относящихся к истории культов. Эти свидетельства имеют большое значение, поскольку для ранней эпохи распространение культов нельзя отделить от истории переселения и борьбы знатных родов 13.

Важнейшим источником в этом отношении остается сравнительно поздний автор — Павсаний. Его труд — целая сокровищница сведений этого рода, хотя он и приводит нередко генеалогические предания, позднее происхождение которых не подлежит сомнению. Для на пей цели особенно существенно то, что Павсаний в своем описании охватывает значительную часть аттических демов, отмечая культ их героев, местные традиции и т. д.

Ценный, хотя в высшей степени разрозненный и часто случайного характера материал для восстановления границ древних областей и клисфеновских триттии содержится в трудах лексикографов (Гесихий, Поллукс, Гарпократион, Свида и др.) и в схолиях к произведениям Пиндара, Софокла, Аристофана и пр. Этот материал, насколько мы можем представить себе, еще ждет исследователя: им охотно пользуются при решении тех или иных вопросов истории древней Аттики, но развитие и состояние традиций, степень ее достоверности и т. п. остаются еще недо

11 Из 18 параграфов, посвященных описанию домов западной стороны Аттики (IX, 1, 4—21), 14 содержат мифологический и культурно-исторический материал.
12 По-видимому, преимущественно у Андротиона. См. Е. Schwarz. Griechische Geschichtsschreiber. Leipzig, 1959, стр. 103.
13 См., например, фрагменты Клей[то]дема и Андротиона (FGH, III. Leiden, 1950, № 323 и 324).

99

статочно выясненными. В дальнейшем мы ограничиваемся лишь немногими необходимыми справками, заимствованными из работ лексикографов.

То новое, что появилось в результате археологических раскопок, и публикации эпиграфических памятников в период после выхода в свет упомянутых выше основных трудов по топографии Аттики (Мильхефера и Лепера), можно найти преимущественно в «Athenische Mitteilungen», JHS, ВСН, AJA и «Hesperia». Общая картина триттий и демов в основном не изменилась; удалось точнее определить местоположение отдельных демов, а главное, получить некоторые новые сведения по истории знатных родов, боровшихся за власть в VI в., по истории города Афин, отражающей развитие культов и политику Писистрата, его сыновей, Клисфена и т. д. Методические соображения Лепера относительно использования эпиграфических памятников в целях топографического изучения древней Аттики сохраняют во многом свое значение и до настоящего времени.

В конце своего большого исследования о демах и триттиях Лепер делает некоторые общие выводы относительно деления Аттики при Клисфене. Это деление оказалось настолько прочным, по его мнению, что просуществовало два века без изменений до образования двух новых фил — Птолемаиды и Деметриады — в конце IV в. до н. э., да и позднее в целом продолжало сохраняться примерно в том же виде. Однако настойчивое отрицание Лепером всех «вставок», как показало последующее изучение, оказалось неправильным (например относительно дема Пробалинт). Во времена Клисфена триттии, вероятно, представляли территориальные единства, по позднее (в V и IV вв.) в административное деление Аттики были внесены некоторые изменения, в результате которых π могли появиться иногда «вставки».

Другой общий методический принцип Лепера, согласно которому при определении границ области и триттии необходимо придерживаться, насколько возможно, естественных границ (горные хребты, цепи холмов, реки и ручьи, правилен 14. Триттии не были продуктом рационалистической затеи, их существование было связано с