2020-05-25
308
| Силы и средства
| Союзные{~1} государства{~1}
| Япония{~1}
| Соотношение
| ||
| США | Великобритания | Всего | |||
| Личный состав сухопутных сил, млн. чел. | 1,8{~2} | 0,6{~3} | 2,4 | 3,1 | 1: 1,3 |
| Орудия и минометы, тыс. | 9,7 | 2,4 | 12,1 | 17,0 | 1: 1,4 |
| Танки и САУ, тыс. | 1,2 | 0,1 | 1,3 | 3,0 | 1: 2,3 |
| Самолеты, тыс. | 18 | 1,3 | 19,3 | 6,5 | 3,0: 1 |
| Боевые корабли основных классов | 596 | 115 | 711 | 122 | 5,8: 1 |
{~1} Без учета Китайского театра военных действий.
{~2} С учетом соединений и частей морской пехоты.
{~3} С учетом формирований Индии, Австралии, Новой Зеландии.
Как видно из таблицы 1, Япония имела значительное численное преимущество в людях и технике на суше, а союзники — на море и в воздухе. Вооруженные силы Японии были распылены по всему театру войны, а США и Великобритании — сведены в мощные группировки. Союзное командование прочно удерживало стратегическую инициативу.
Следует учесть, что американские и британские войска были вооружены лучше японских, имели намного больше средств транспорта и связи. Тактико-технические характеристики американских кораблей и самолетов были значительно выше, чем японских. Наличие на флоте значительного числа авианосцев, десантных кораблей и десантно-высадочных средств, а в авиации тяжелых и сверхтяжелых бомбардировщиков давало союзникам большое качественное преимущество. Весьма эффективно действовала система материально-технического обеспечения вооруженных сил США и Великобритании, тогда как Япония не успевала восполнять потери в вооружении и технике, а все более остро сказывавшийся дефицит горючего [22] не позволял в полной мере обеспечить боевую деятельность кораблей и самолетов.
В такой обстановке вырабатывались замыслы и планировались действия сторон на предстоящий период войны.
3. Военно-политические цели и планы сторон
К началу 1945 г. основные цели союзников по антифашистской коалиции в войне против Японии оставались такими, как они были изложены в Каирской декларации, опубликованной 1 декабря 1943 г. США, Великобритания и Китай ведут войну, указывалось в декларации, чтобы «обуздать и покарать» Японию за ее агрессию, лишить ее всех островов на Тихом океане, захваченных или оккупированных ею с 1914 г., и возвратить Китаю Маньчжурию, острова Тайвань и Пэнху (Пескадорские). Япония также должна была быть изгнана со всех территорий, которые она захватила в результате «насилия и алчности». Народу Кореи обещалось предоставление «в должное время» свободы и независимости. Союзники заявляли о своей решимости продолжать действия, необходимые для принуждения Японии к безоговорочной капитуляции{39}.
Однако первоочередной задачей союзники США и Великобритания продолжали считать разгром фашистской Германии. Это самым непосредственным образом сказывалось на планировании операций на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Наряду с этим все более выявлялись различия между США и Великобританией по вопросу о будущем положении стран этого региона. В то время как США стремились использовать в своих интересах изменения, происшедшие в годы второй мировой войны, Великобритания добивалась прямо противоположного — возврата колоний и восстановления своего господства в Юго-Восточной Азии.
Для гоминьдановского Китая война против Японии была главной, но фактически Чан Кай-ши направил основные усилия на борьбу с коммунистами, поэтому активных наступательных действий против японских войск не предпринимал. Все эти факторы привели к тому, что единого плана на 1945 г. на театре войны в целом союзники, как и в прежние годы, не имели.
Главнокомандующие союзными силами на Тихом океане Д. Макартур и Ч. Нимиц осуществляли план, принятый комитетом начальников штабов США на второй Квебекской конференции (сентябрь 1944 г.) и уточнявшийся по мере развития событий. Согласно этому плану вооруженные силы США должны были высадиться на остров Лусон 20 декабря 1944 г. (в связи с непредвиденной задержкой при овладении Лейте операция была перенесена на начало января 1945 г.), на Иводзиму (Ио) — 3 февраля и Окинаву — 15 марта.
Целью захвата этих островов являлось овладение территориями, с которых собственно Япония оказывалась в пределах радиуса действия бомбардировочной авиации. Создание на них опорных баз позволило бы проводить массированные бомбардировки метрополии, осуществить полную блокаду ее с моря и воздуха, а также подготовить последующее вторжение на острова Кюсю и Хонсю.
По вопросу о необходимости и целесообразности высадки в собственно Японии взгляды командований сухопутных войск, бомбардировочной авиации и военно-морского флота США резко расходились. Адмиралы Кинг и Нимиц, точку зрения которых поддерживал и председатель комитета начальников штабов США Леги, считали, что войну [23] против Японии следует вести, как и прежде, в основном силами флота и морской пехоты при активной поддержке авиации. По их мнению, следовало овладеть Иводзимой и Окинавой, а затем осуществить высадку на побережье Китая. Действуя с баз на островах и в Китае, флот и авиация США отрезали бы собственно Японию от источников сырья и продовольствия на материке, а полная блокада и интенсивные воздушные бомбардировки дезорганизовали бы ее экономику. В итоге это поставило бы японцев перед выбором: капитулировать или умереть с голоду{40}. Командование военно-воздушных сил армии США, в том числе и генерал Арнольд, тоже было склонно поддержать Кинга, Нимица и Леги, особенно относительно использования бомбардировочной авиации.
Добиваясь утверждения такого курса продолжения войны, его сторонники руководствовались рядом соображений как политического, так и военного характера. В плане политическом США предполагали добиться капитуляции Японии исключительно собственными силами, с тем чтобы закрепить свое главенствующее положение на Тихом океане и в Восточной Азии. Кроме того, после высадки американских войск на побережье Китая можно было бы оказать более действенную поддержку Чан Кай-ши и тем самым утвердить преобладающее влияние США в Китае. В плане военном такая победа была бы одержана при относительно небольших потерях в людях, так как отпадала необходимость в высадке войск на острова собственно Японии. Война проходила бы в привычных для американского командования рамках использования главным образом авиации и флота, высокооснащенных технически и накопивших большой боевой опыт. Наконец, считая войну в Европе делом сухопутных войск, высшие офицеры военно-морского флота США стремились добиться «своей» победы на Тихом океане.
Некоторое время американское руководство, в том числе и президент Рузвельт, полагало, что Япония может быть принуждена к капитуляции действиями только флота и авиации. Уступая требованиям Кинга и Нимица, оно было готово даже отказаться от проведения десантной операции на Филиппинские острова, с тем чтобы в первую очередь овладеть островом Тайвань. Однако после тщательного анализа предложений Кинга и Нимица комитет начальников штабов пришел к выводу, что это — «стратегия ограниченных целей». Претворение ее в жизнь было бы трудным, дорогостоящим делом и к тому же заняло бы слишком много времени. В итоге высшее командование США резюмировало, что «эта стратегия не дает гарантий в том. что она приведет к безоговорочной капитуляции или разгрому»{41}.
Командование сухопутных войск США в начале 1945 г. разработало свой план разгрома Японии. Замысел его состоял в том. чтобы:
«а) овладев Окинавой, воспользоваться дополнительными возможностями усилить блокаду и бомбардировки Японии, чтобы создать положение, благоприятное для
б) вторжения на Кюсю с целью дальнейшего ослабления противника путем сковывания и уничтожения главных его сил, а также усиления блокады и воздушных бомбардировок; тем самым будут созданы тактические условия для
в) решающего вторжения через Токийскую равнину в индустриальное сердце Японии»{42}. [24]
29 марта 1945 г. комитет начальников штабов утвердил этот план под кодовым наименованием «Даунфол». Высадку американских войск на острова собственно Японии предусматривалось провести в два этапа: сначала в южной части острова Кюсю (операция «Олимпик»), а затем на остров Хонсю (операция «Коронет»).
Операция «Олимпик» планировалась на 1 ноября 1945 г. Целью ее являлось создание плацдарма в южной части Кюсю для дальнейших действий против Японии. Выполнение операции возлагалось на 6-ю полевую армию в составе 1, 9 и 11-го армейских корпусов и 5-го корпуса морской пехоты. Всего предстояло высадить 14 дивизий{43}. В поддержке высадки войск должны были участвовать более 3 тыс. кораблей и судов 3-го (5-го) флота США{44}.
Начало операции «Коронет» было назначено на 1 марта 1946 г. Цель ее состояла в разгроме противника на главном острого Японии — Хонсю. Для осуществления этой операции американское командование предполагало привлечь 8-ю и 1-ю армии в составе 10, 13, 14 и 24-го армейских корпусов и 3-го корпуса морской пехоты. Всего на Токийскую равнину должны были высадиться 22 пехотные и 2 танковые дивизии, а также 3 дивизии морской пехоты. Вначале планировалось участие и 10-й полевой армии, но затем она получила другие задачи{45}.
По расчетам американского командования, для выполнения плана «Даунфол» требовалось не менее 5 млн. человек. Окончание военных действий на островах собственно Японии планировалось на конец 1946 г.{46}.
Большие дебаты развернулись вокруг вопроса о потерях. Опыт десантных операций на Тихом океане (Гуадалканале, Атту, Марианских, Каролинских, Маршалловых островах и Лейте) показал, что в среднем на каждую тысячу человек приходилось 7,45 человеко-потерь (убитыми, ранеными и без вести пропавшими) за один день боевых действий{47}. По там боевые действия велись против окруженных и сравнительно немногочисленных гарнизонов в условиях подавляющего превосходства американских войск. На островах собственно Японии пришлось бы столкнуться с фанатичным сопротивлением противника, который имел лучшие возможности для маневра силами и мог опереться на поддержку населения. Характеризуя намечавшиеся действия на островах метрополии, военный министр Стимсон писал президенту США, что американские войска ожидает «даже более жестокая битва, чем в Германии»{48}. По его мнению, потери только американских поиск должны были составить более 1 млн. человек{49}.
Но даже если бы острова собственно Японии были завоеваны, военное и политическое руководство США не могло быть уверено, что «могущественная Квантунская армия, находящаяся на почти полном самообеспечении, не будет продолжать борьбу»{50}. Не исключалась и вероятность объединения этой армии с экспедиционными войсками в Китае с целью воссоздать империю Ямато. Единственный выход комитет начальников штабов видел в том, чтобы «изгнанием японской армии с материка занялись [25] русские»{51}. Генерал Макартур был убежден даже, что американские войска не должны высаживаться на острова собственно Японии, пока русская армия не начнет военные действия в Маньчжурии»{52}. В интересах выполнения плана «Даунфол» американское командование решило также продолжать боевые действия на море и воздушные бомбардировки Японии, завершить разгром японских войск на Филиппинах и овладеть городом Баликпапан (остров Борнео) не позже 1 июля 1945 г.
Анализ плана «Даунфол» показывает, что высшее военное и политическое руководство США в целом верно оценивало обстановку на театре. Япония могла быть принуждена к капитуляции только в результате полного военного разгрома или угрозы такового в ближайшем будущем, а единственным путем для этого было уничтожение японских сухопутных войск в метрополии и на материке, что без СССР сделать было невозможно.
В Юго-Восточной Азии союзники продолжали осуществлять план «Кэпитл», предусматривавший реоккупацию северной и центральной частей Бирмы до марта 1945 г. В этом была заинтересована главным образом Великобритания; США поддерживали план лишь потому, что с освобождением Бирмы открывалась прямая сухопутная коммуникация в Китай. В дальнейшем британское командование планировало операции по взятию Рангуна и развитию наступления на Малайю и Сингапур с целью деблокировать Малаккский пролив. К участию в этих операциях американцы относились весьма прохладно. Конкретные планы захвата Рангуна, а также реоккупации Малайи и Сингапура неоднократно изменялись ввиду отсутствия у Маунтбэттена необходимых сил. Британское командование планировало развернуть также свой Тихоокеанский флот.
Наиболее ярко разногласия между союзниками проявлялись по поводу военных действий в Китае. Американское командование к началу 1945 г. еще не оставило надежды активизировать Китайский театр и продолжало оказывать помощь правительству Чан Кай-ши. Однако размеры этой помощи могли удовлетворить пока лишь малую долю потребностей гоминьдановских войск. К тому же руководство гоминьдана и не хотело развертывать наступательные операции против японской экспедиционной армии. Полагая, что союзники добьются победы над Японией и без помощи Китая, Чан Кай-ши и его окружение накапливали силы для борьбы за власть во всей стране. Мало чем отличалась от этих замыслов и военная стратегия руководства Коммунистической партии Китая во главе с Мао Цзэ-дуном. В итоге ни чунцинское правительство, ни власти освобожденных районов серьезных планов широкого наступления на японские войска не имели.
Политическое и военное руководство Японии к началу 1945 г. окончательно осознало недостижимость целей, которые оно ставило, вступая в войну. Стало очевидным, что союзники вскоре должны выйти на ближайшие подступы к империи, а затем предпринять вторжение на острова метрополии.
В ото время в ставке обсуждались два проекта. Первый сводился к тому, чтобы «с нарастающим упорством продолжать боевые действия в прежних районах, одновременно усилить оборону Японии, Маньчжурии и превратить войну в затяжную, подорвав тем самым боевой дух противника». Второй предусматривал «прекратить боевые действия в других районах, превратить Японию, Маньчжурию и Китай в неприступную крепость; добиваться, чтобы война приняла затяжной характер»{53}. [26]
Таким образом, в обоих проектах преследовалась одна цель — затянуть войну, различались лишь способы ее достижения.
Однако принятию окончательного плана мешало соперничество между командованиями сухопутных войск и военно-морского флота. За годы войны японская армия понесла небольшие потери, ее главные силы оставались нетронутыми. В то же время некогда грозный военно-морской флот лишился большинства кораблей и фактически оказался блокированным в базах метрополии. Вот почему командование сухопутных войск требовало объединения руководства армии и флота при главенствующей роли армии{54}. Ввиду возражений высших офицеров флота такого объединения не произошло, но было решено в большей мере, чем прежде, координировать действия двух видов вооруженных сил.
20 января 1945 г. ставка утвердила соглашение между сухопутным и морским командованиями о проведении совместных операций — «Основы оперативного плана императорской армии и военно-морского флота». Цель нового плана состояла в том, чтобы, подавив боевую мощь противника и сломив волю к борьбе, сорвать его наступление на Японию. Американские войска предполагалось обескровить путем проведения набеговых операций за пределами метрополии. Другими словами, японское командование стремилось перехватить стратегическую инициативу до того, как противник подойдет к островам метрополии.
В соответствии с «Основами оперативного плана» войскам были поставлены новые задачи. Экспедиционной армии в Китае надлежало форсировать операции в прибрежных провинциях Южного и Восточного Китая, усилить оборону по реке Янцзы, особенно у Шанхая, и сорвать вероятное наступление на остров Хайнань. Южной группе армий предписывалось удерживать Лусон и контролировать наиболее важные районы в Индокитае, Таиланде и на Суматре, а также южную часть Бирмы. Обе стратегические группировки должны были длительное время сковывать противника{55}.
Далее в плане указывалось, что решающая битва войны произойдет на островах собственно Японии. Главнокомандующий Объединенной армией национальной обороны получил приказ отразить любую высадку американского десанта и удержать метрополию. Особое внимание уделялось оперативным мероприятиям в районах Кюсю, Капто (вокруг Токио) и Токай (вокруг Нагой), а также широкому использованию смертников.
Руководствуясь решением ставки от 20 января 1945 г., командование сухопутных войск разработало план действий авиации обоих видов вооруженных сил на первую половину года — «Основы оперативного плана по воздушным операциям в районе Восточно-Китайского моря». После того как 1 марта командование флота одобрило его, ставка приняла этот план под кодовым наименованием «Тэн».
Согласно плану «Тэн» все военно-воздушные силы армии и флота в пределах империи концентрировались в районе Восточно-Китайского моря: на островах Тайвань и Рюкю, в Восточном Китае и Корее. Как и уже находившимся на Тайване 1-му воздушному флоту и 8-й авиационной дивизии, им ставилась задача сокрушить любую попытку союзных сил вторгнуться в пределы империи. Главными целями для армейских пилотов были определены транспорты с войсками противника, а для более опытных флотских летчиков — его ударные авианосные соединения. Упор делался [27] на массовое использование «камикадзе». Всего для участия в операции «Тэн» планировалось привлечь до 4,5 тыс. боевых самолетов{56}.
Неблагоприятное для Японии развитие военных действий на Тихом океане, близившийся крах фашистской Германии и полученные по разведывательным каналам сведения о готовящейся переброске Советских Вооруженных Сил с Европейского театра на Дальний Восток ускорили разработку другого плана — «Общий курс подготовки к решительным операциям». 8 апреля 1945 г. ставка утвердила его под кодовым наименованием «Кэцу». Этот план предусматривал ведение операций на следующих основных направлениях: Хоккайдо, Сахалин, Курильские острова; север Хонсю; район Канто; район Токай; запад Хонсю и Сикоку; Кюсю; Корея. Все подготовительные мероприятия предполагалось провести в три срока: с апреля по июль, с августа по сентябрь и с 1 октября по 1 июня следующего года.
Главная задача армии формулировалась так: встретить и отразить атаки американских сил на вышеуказанных направлениях, особенно в районах Канто и Кюсю. Авиации предписывалось проводить активную разведку их действий и уничтожить десант еще на плаву. В случае прорыва противника к собственно Японии сухопутные войска должны были нанести ему поражение на побережье до того, как он успеет закрепиться на захваченных плацдармах. Действия авиации сводились к поддержанию Связи с наземными войсками и ведению тактической воздушной разведки, да и то в самых неотложных обстоятельствах. Флоту ставилась задача защищать сохранившиеся морские коммуникации, вести боевые действия против союзных военно-морских сил и участвовать в обороне побережья Японии, особенно в зоне проливов.
В плане «Кэцу» были разработаны различные варианты переброски войск, организации массового вооруженного отпора противнику, чтобы воспрепятствовать его продвижению в глубь страны, а также вопросы связи, материально-технического и тылового обеспечения,
В спешном порядке проводилась подготовка к обороне в Маньчжурии и Корее. 30 мая 1945 г. ставка поставила войскам Квантунской армия задачу удержать стратегически важный район южнее железной дороги Чанчунь — Тумынь и восточнее линии Дайрен (Далянь, Дальний) — Чанчунь. Летом был принят стратегический план ведения военных действий на материке, согласно которому Квантуыская армия должна была вести затяжную борьбу и обеспечить удержание южной части Маньчжурии и Кореи{57}.
Планы японского командования показывают, что Япония ожесточенным сопротивлением стремилась к одной цели — избежать безоговорочной капитуляции. Достижение этой цели правящая верхушка империи видела в том, чтобы активными оборонительными действиями затянуть войну. Главное внимание уделялось обороне собственно Японии, а также военно-промышленного плацдарма в Северо-Восточном Китае и Корее, но ставка приказывала удерживать до последнего человека и другие районы. Политическое и военное руководство Японии полагало, что упорное сопротивление приведет к большим потерям союзных сил в людях, а это заставит США и Великобританию пойти на уступки. [28]
Таким образом, военно-политическая обстановка на Тихом океане, в Восточной и Юго-Восточной Азии в начале 1945 г. складывалась в пользу союзников по антифашистской коалиции. Они добились серьезных успехов в войне против милитаристской Японии. Активизировались силы национально-освободительного движения в оккупированных Японией странах — Индокитае, Индонезии, Малайе и на Филиппинах.
В то же время положение милитаристской Японии еще больше ухудшилось. С утратой ряда стратегически важных ос-тропов она не только лишилась источников сырья. Перед Японией встала реальная перспектива вторжения вооруженных сил противника в метрополию. Кроме того, крупные победы Советских Вооруженных Сил в Европе поставили на грань краха ее главного сообщника — фашистскую Германию, что вело к коренному изменению хода войны.
Такова была военно-политическая обстановка на театре войны в начале 1945 г. Обе стороны готовились к длительной, ожесточенной борьбе.
Глава вторая. Наращивание сил сторон. Дипломатические маневры Японии
1. Крымская конференция. Решение о вступлении Советского Союза в войну против Японии
США и Великобритания добивались от Советского Союза вступления в войну против милитаристской Японии практически с самого начала военных действий на Тихом океане. Уже 8 декабря 1941 г., на следующий день после нападения японского флота на Пёрл-Харбор, президент Ф. Рузвельт в беседе с советским послом в Вашингтоне М. М. Литвиновым высказался в том плане, что в войне против Японии желательно участие СССР. 16 декабря Рузвельт затронул этот вопрос в послании И. В. Сталину{58}.
Действия президента и госдепартамента полностью поддерживало высшее командование вооруженных сил. Так, генерал Д. Макартур писал в декабре того же года, что «больше всего противник боится вступления в войну России», и настойчиво рекомендовал ускорить наступление на Японию с севера, то есть со стороны советского Дальнего Востока{59}.
Аналогичные шаги предпринимались руководством США и Великобритании в течение двух последующих лет. В большей мере в этом были заинтересованы американцы, так как именно они, а не англичане несли основную тяжесть в войне против Японии. Как правило, призывы к СССР открыть военные действия на Дальнем Востоке следовали за неблагоприятными для США событиями на Тихом океане. Так, вскоре после захвата японцами островов Кыска и Атту (Алеутские острова) Ф. Рузвельт, действуя по просьбе комитета начальников штабов США, вновь поднял этот вопрос в послании И. В. Сталину от 17 июня 1942 г.{60}.
Советское правительство в то время не могло пойти навстречу предложениям союзников. В 1941 — 1943 гг., еще до открытия второго фронта, Советский Союз практически один на один вел тяжелейшую борьбу с фашистской Германией и ее сателлитами, с главной группировкой агрессивного блока. Мощные удары Советских Вооруженных Сил сокрушали гитлеровскую военную машину, что сказывалось на всех странах оси, в том числе на милитаристской Японии. Но, неся основную тяжесть [30]войны против фашистской Германии, СССР не мог одновременно вступить в войну против милитаристской Японии.
Только после того как усилиями Советского Союза, его Вооруженных Сил был достигнут коренной перелом в войне, на Тегеранской конференции трех великих держав глава советской делегации дал принципиальное согласие на вступление СССР в войну против Японии. Сроки этого вступления были обусловлены капитуляцией главного врага — нацистской Германии.
Такие условия создались в 1945 г., когда война в Европе переместилась на территорию Германии и участь ее фактически была предрешена. Милитаристская Япония оставалась наиболее значительной преградой на пути к долгожданному миру. Курс на затяжную войну, который японские милитаристы избрали в создавшихся условиях, требовал от союзников принятия эффективных мер, способных в максимально, короткое время положить конец кровопролитию. Эти меры были окончательно согласованы на Крымской конференции.
Крымская конференция трех великих держав проходила в Ливадийском дворце, близ Ялты, с 4 по 11 февраля 1945 г. Кроме глав правительств СССР, США и Великобритании — И. В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля в ее работе приняли участие министры иностранных дел В. М. Молотов, Э. Стеттиниус, А. Иден и их заместители, советские послы — в Вашингтоне А. А. Громыко и в Лондоне Ф. Т. Гусев, американский и британский послы в Москве А. Гарриман и А. Керр, руководители военных ведомств трех стран, а также военные и дипломатические советники. По предложению И. В. Сталина председательствовал на конференции Ф. Рузвельт{61}.
Участники конференции рассмотрели и решили ряд важных проблем, связанных с завершением войны против фашистской Германии, послевоенным устройством Европы и учреждением Организации Объединенных Наций{62}. Были определены и сроки вступления Советского Союза в войну против милитаристской Японии.
В результате конструктивного обсуждения проблемы (окончательной позиции сторон, включая необходимость получить согласие правительства Китая, были уточнены во время встреч И. В. Сталина и В. М. Молотова с Ф. Рузвельтом и А. Гарриманом 10 февраля) главы великих держав выработали соглашение по вопросам Дальнего Востока. Британская делегация возражений не имела, и 11 февраля И. В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль подписали это соглашение{63}.
Руководители СССР, США и Великобритании договорились, что-Советский Союз вступит в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе при условии:
«1. Сохранения status quo Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики);
2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;
b) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур (Люйшунь. — Ред.)как на военно-морскую базу СССР; [31]
с) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет;
3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов».
При подписании соглашения стороны учитывали, что претворение в жизнь некоторых его пунктов требует согласия правительства Китая. Стремясь ускорить вступление и войну Советского Союза, Рузвельт дал обещание принять меры к тому, чтобы такое согласие было получено. Со своей стороны Советское правительство выразило готовность заключить договор о дружбе и союзе между СССР и Китаем «для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига»{64}.
По известным причинам документ носил сугубо секретный характер{65}. В Европе продолжалась война, Советские Вооруженные Силы и армии западных союзников вели ожесточенные сражения против фашистской Германии. Любой намек на это соглашение мог раскрыть замыслы союзных держав. «Наши совместные военные планы, — говорилось в итоговом заявлении конференции, — станут известны только тогда, когда мы их осуществим, но мы уверены, что очень тесное рабочее сотрудничество между тремя нашими штабами, достигнутое на настоящей конференции, поведет к ускорению конца войны»{66}. Переброска советских войск с европейского фронта на Дальний Восток отвечала общим интересам всех союзных держав. Вполне понятно, писал Гарриман, что это «было главной причиной секретности»{67}.
Подписав соглашение по вопросам Дальнего Востока, руководители США и Великобритании признали обоснованным восстановление исторических прав Советского Союза на южную часть Сахалина и прилегающие к ней острова. Отвечая на выступление по этому поводу главы советской делегации на Крымской конференции, президент США заявил, что ему «представляется резонным предложение со стороны советского союзника. Русские хотят вернуть то, что у них было отторгнуто»{68}.
США и Великобритания также признали законность передачи Советскому Союзу Курильских островов. При этом в расчет принималось не только то обстоятельство, что, захватив в 1905 г. южную часть Сахалина, Япония тем самым нарушила Санкт-Петербургский договор 1875 г.{69}, но и тот немаловажный факт, что, утвердившись на Южном Сахалине и Курилах, она закрыла для Советского Союза свободный выход в Тихий океан, а также к портам Камчатки и Чукотки. Построив на этих островах военные базы и аэродромы, Япония превратила их в плацдарм для нападения на СССР. В годы второй мировой войны Курилы и Южный Сахалин использовались ею в целях фактической блокады советского Дальнего Востока.
Указывая на то, какую угрозу для безопасности СССР, мира на Дальнем Востоке представляли Курильские острова и Южный Сахалин, пока [32] они находились во владении Японии, глава Советского правительства в беседах с руководителями союзных держав ставил вопрос о передаче их СССР{70}.
Решение, достигнутое на Крымской конференции, явилось признанием и подтверждением прав СССР на указанные территории. Эти права Советского Союза, подчеркивалось в нем, «должны быть, безусловно, удовлетворены после победы над Японией»{71}.
Соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока стало важной частью общей системы мероприятий, одобренных конференцией и призванных не только приблизить окончание войны, но и обеспечить установление прочного мира, сохранение его в послевоенные годы. При этом военные планы, укрепление сотрудничества в ведении войны против агрессивного блока составляли главное в ее работе. Крымская конференция проходила в условиях решающих побед Советских Вооруженных Сил, неизмеримо возросшего авторитета СССР и его последовательной внешней политики. Она стала важным этапом в борьбе миролюбивого человечества за скорейшее окончание войны и демократическое решение послевоенных проблем{72}.
Советская печать отмечала, что конференция войдет в летопись войны как историческая демонстрация тесного боевого сотрудничества великих демократических держав. Аналогичную оценку дали ей и реалистически мыслящие руководители западных держав. Президент Рузвельт писал Сталину: «Народы мира, я уверен, будут рассматривать достижения этого совещания не только с одобрением, по и как действительную гарантию того, что наши три великие нации могут сотрудничать в мире так же хорошо, как и в войне»{73}.
Однако если в Советском Союзе Крымская конференция всегда рассматривалась как наиболее плодотворный этап в развитии отношений между союзными державами в годы второй мировой войны, то в США и Великобритании преобладавший на ней высокий дух сотрудничества пришелся не по вкусу многим реакционным деятелям.
Первые попытки поставить под сомнение решения Крымской конференции, в том числе соглашение по вопросам Дальнего Востока, были предприняты в США уже через месяц после смерти Ф. Рузвельта{74}. Особенно усилились нападки на итоги конференции в годы «холодной войны». Реакционные политические деятели выдвигали против Рузвельта обвинения в том, что в Ялте США пошли на «слишком большие уступки России», что во вступлении СССР в войну к тому времени, дескать, не было никакой необходимости и что вообще руководители западных союзников совершили в Ялте ни больше ни меньше как «предательство».
В ходе работы Крымской конференции действительно имели место компромиссы: советская делегация шла навстречу пожеланиям представителей США и Великобритании, а последним, в свою очередь, приходилось учитывать интересы СССР. В отношении же восстановления исторических прав Советского Союза на Дальнем Востоке наиболее ясно высказался Черчилль. Он заявил: «Мы будем рады видеть русские суда на Тихом океане и одобряем восполнение потерь, понесенных Россией в русско-японской [33] войне»{75}.Более того, решения Крымской конференции по дальневосточному вопросу находились в полном соответствии с буквой и духом Каирской декларации 1943 г., в которой отмечалось, что Япония будет лишена всех захваченных ею территорий.
Не выдерживает критики и тезис, что у Рузвельта и Черчилля не было необходимости добиваться вступления Советского Союза в войну против милитаристской Японии. Не следует забывать, что в начале 1945 г., когда состоялась Крымская конференция, союзные силы вышли лить на внешний обвод обороны Японской империи, у которой еще оставались крупные сухопутные силы в метрополии и на материке, а сопротивление японских войск по только не ослабевало, но даже возрастало. Весь опыт войны, приобретенный союзным командованием, свидетельствовал, что вооруженные силы Японии будут сражаться до конца. Но расчетам руководства США и Великобритании, война против Японии предстояла долгая и кровопролитная. Единственный реальный выход из тупика затяжной войны оно видело в помощи со стороны СССР. Как писал Э. Стеттиниус, на Крымской конференции делегация США хотела прежде всего вступления Советского Союза в войну против Японии{76}.
Соглашение по Дальнему Востоку не было результатом усилий одного только Рузвельта и не являлось следствием его политической близорукости или слабого здоровья, как это пытаются представить сторонники «антиялтинского» течения в западной буржуазной историографии. В то время президента поддерживали многие политические деятели и высшее командование вооруженных сил США (государственный секретарь Стеттиниус, генерал Маршалл и другие). В частности, перед началом конференции соображения Рузвельта были одобрены на заседании Объединенного комитета начальников штабов, состоявшемся в январе 1945 г. на острове Мальта{77}. Поэтому обвинения «антиялтинцев» в том, что Рузвельт совершил «сделку за спиной конгресса и нации», совершенно несостоятельны.
Крымское соглашение по вопросам Дальнего Востока было дальновидным шагом, сыгравшим огромную роль в приближении конца второй мировой войны.
2. Наращивание сил сторон
Руководствуясь принятыми планами, обе стороны — союзники по антифашистской коалиции и Япония проводили в жизнь различные мероприятия, направленные на увеличение численности вооруженных сил на театре войны, усовершенствование их организационной структуры и оснащение новыми образцами вооружения и боевой техники.
Положение союзных государств было во многом предпочтительнее, чем Японии. США, Великобритания и Китай имели несопоставимо больший людской и военно-экономический потенциал, чем Япония. Вооруженные силы союзников превосходили японские количественно и качественно не только в целом, но и на театре войны. Наиболее ощутимо это превосходство проявлялось на самом активном театре военных действий против Японии — Тихоокеанском.
Американское командование полагало, что для успешного ведения планируемых операций необходимо в первую очередь реорганизовать систему руководства вооруженными силами США на Тихом океане. [34]
3 апреля комитет начальников штабов США направил Макартуру и Нимицу директиву о реорганизации структуры командования на Тихоокеанском театре военных действий. Генерал Макартур стал главнокомандующим всеми силами армии США на Тихом океане, за исключением войск на Аляске и в юго-восточной части океана, а также 20-й воздушной армии. Все военно-морские силы США на Тихом океане, исключая находившиеся в его юго-восточной части, подчинялись адмиралу Нимицу. 20-я воздушная армия осталась практически в прежнем подчинении.
Таким образом, под командованием Макартура находились 6, 8 и 10-я полевые армии (19 пехотных, воздушно-десантная и кавалерийская дивизии). Как видно, с начала года количество соединений не возросло. Почти на прежнем уровне осталась и общая численность сухопутных войск США на театре войны. Высшее военное и политическое руководство США признавало ведущее значение военных действий против фашистской Германии, намереваясь после ее поражения закрепить свои позиции в Западной Европе, и поэтому продолжало направлять туда основную массу войск. Макартур, правда, полагал, что у пего достаточно сил для проведения операции «Олимпик» и без получения подкреплений из Европы. Лишь после того как «третий рейх» пал под ударами Советских Вооруженных Сил и армий союзников, США смогли приступить к переброске сухопутных войск на Тихий океан.
До начала операции «Олимпик» в распоряжение Макартура должны были поступить 1-я полевая армия США, а также отдельные части и соединения (5 танковых и 10 пехотных дивизий). К этому времени на театре войны США рассчитывали иметь около 2,5 млн. человек{78}. Однако к середине августа американское командование успело перебросить на Филиппины только штаб 1-й армии и дивизию, доводя общую численность сухопутных войск до 1,8 млн. солдат и офицеров{79}.
С окончанием войны против фашистской Германии увеличилась возможность усиления и военно-воздушных сил армии США на Тихом океане. К этому времени американское командование располагало в Европе 10 378 самолетами всех типов, из которых 1800 тяжелых и 1100 средних бомбардировщиков планировало использовать в войне против Японии{80}.
Большая часть американской авиации базировалась на захваченных к лету 1945 г. островах Окинава и Иэ. Японцы оставили там 7 взлетно-посадочных полос; американское командование планировало увеличить их число самое меньшее до 23. С Лусона и Миндоро на аэродромы Окинавы была переведена 5-я воздушная армия, а с островов Борнео, Моротай. Палаван и Лейте — 13-я. Прибывшая раньше других 7-я воздушная армия усиливалась тяжелыми бомбардировщиками Б-24 14-й воздушной армии и средними А-26 15-й воздушной армии (из Италии). Личный состав 8-й воздушной армии, передислоцированной из Великобритании, при помощи аэродромных служб 20-го бомбардировочного командования осваивал новую для него технику — сверхтяжелые бомбардировщики Б-29. В пути из Франции на Окинаву находились части 9-й воздушной армии.
Другим районом сосредоточения американской авиации были Марианские острова, где на Тиииане, Гуаме и Сайпане располагалось 5 аэродромов. В начале года на них базировалось только 21-е бомбардировочное командование (345 самолетов); около 100 «сверхкрепостей» 20-го бомбардировочного командования оставалось в Китае. Их перебросили на Гуам [35] лишь в апреле{81}. К середине августа в 20-й воздушной армии насчитывалось около тысячи самолетов, то есть вдвое больше, чем в начале года{82}.
Всего к началу августа командование военно-воздушных сил армии США имело на театре войны 54 авиагруппы — почти 6,3 тыс. боевых самолетов различных типов (исключая сверхтяжелые бомбардировщики){83}.
По рекомендации Макартура в июне 1945 г. комитет начальников штабов США произвел реорганизацию командования военно-воздушных сил армии на театре военных действий. 5-я, 13-я и выведенная из-под оперативного контроля Нимица 7-я воздушные армии включались в состав ВВС США на Дальнем Востоке (командующий генерал Дж. Кении). Их задача состояла главным образом в оказании поддержки сухопутным войскам. Для дальнейшего проведения массированных бомбардировок территории собственно Японии были учреждены стратегические военно-воздушные силы армии США под командованием генерала К. Спаатса{84}, в состав которых вошли 8-я и 20-я воздушные армии, а также базировавшееся на аэродромы Иводзимы 7-е истребительное командование. Остальные воздушные армии на театре войны оставались на прежних местах дислокации: 10-я — в Юго-Восточной Азии, 11-я — на Аляске и 14-я — в Китае.
Высокими темпами проходило наращивание военно-морских сил США на Тихом океане. Особое внимание уделялось увеличению числа авианосцев, эсминцев, десантных кораблей и десантно-высадочных средств, необходимых для проведения крупномасштабных десантных операций на островах собственно Японии. Все это еще больше утвердило превосходство американского военно-морского флота над японским.
К середине августа командование военно-морских сил США сосредоточило на театре войны 26 ударных и 64 эскортных авианосца, 23 линкора, 52 крейсера, 323 эсминца, 298 эскортных кораблей, 181 подводную лодку, а также значительное количество других кораблей и судов, то есть 90 процентов их числа. На Тихом океане находилось более 14,8 тыс. боевых самолетов флота (42 процента) и все 6 дивизий морской пехоты. Общая численность личного состава достигала 485 тыс. человек{85}.
В ходе наращивания вооруженных сил США на Тихом океане в 1945 г. наиболее укрепились военно-морские силы и бомбардировочная авиация. Сухопутные войска и морская пехота, в которых американское командование нуждалось больше всего, численно возросли весьма незначительно. Поэтому США стремились активизировать военные действия своих союзников на материке с целью сковать как можно большую часть японской армии.
Однако в этом американскому руководству не удалось достичь существенных результатов. Великобритания в течение года не смогла усилить свою группировку сухопутных войск и авиации в Юго-Восточной Азии из-за продолжавшейся войны против фашистской Германии. В то же время несколько активизировались британские военно-морские силы на театре войны, и в первую очередь Тихоокеанский флот.
Вопрос об этом флоте длительное время являлся предметом споров между американским и британским командованиями. Премьер-министр У. Черчилль и первый морской лорд адмирал Э. Каннингхэм стремились, [36]чтобы on действовал на правах самостоятельного объединения под прямым командованием либо главнокомандующего военно-морскими силами США адмирала Кинга, либо генерала Макартура. Но уже в конце 1944 г. США завоевали практически абсолютное господство на море, и необходимость в самостоятельном британском флоте на Тихом океане, и без того никогда не бывшая острой, окончательно отпала. Поэтому Макартур соглашался принять Тихоокеанский флот Великобритании под свое командование только в том случае, если тот станет одним из соединений 7-го флота США; Кинг не желал брать его «ни за какую цену»{86}.
Кроме политических соображений для столь категоричного отказа существовали иные, чисто военного характера. Как и весь корабельный состав военно-морских сил Великобритании, ее Тихоокеанский флот был, по выражению американцев, «коротконогим» — и среднем раз в дне недели он заходил в базы для ремонта и заправки. У англичан же на Тихом океане не хватало ни военно-морских баз, ни плавучих складов и танкеров. Американское командование небезосновательно опасалось, что обеспечивать этот флот придется США. В конечном счете его передали под командование адмирала Нимица.
В начале декабря 1944 г. ядро Тихоокеанского флота Великобритании под командованием адмирала Б. Фрейзера сосредоточивалось в Сиднее. В состав его должны были войти 4 линейных корабля, 10 авианосцев, 16 крейсеров (включая 2 из Новой Зеландии и 1 из Каттады), 40 эскадренных миноносцев и около 90 конвойных кораблей и судов (включая канадские), но прибытие их задерживалось. Вначале этот флот действовал против японских нефтеочистительных заводов на Суматре. С 15 марта 1945 г. как одно из соединений Тихоокеанского флота США он принимал участие в десантной операции по захвату Окинавы, а также в артобстрелах и бомбардировках территории собственно Японии. В его состав входили 4 ударных авианосца, 2 линкора, 5 крейсеров, 14 эсминцев и соединение различных судов тылового обеспечения{87}.
В гоминьдановских войсках в начале 1945 г. продолжалась реорганизация. К концу апреля 1410 воинских частей были расформированы, а 1,1 млн. «мертвых душ» исключены из платежных ведомостей армии, в результате чего ее списочная численность сократилась до 4,6 млн. солдат и офицеров{88}.
Японская ставка в течение 1945 г. готовилась к решающим сражениям в метрополии и Маньчжурии. Главной заботой ее являлись существенное увеличение численности сухопутных войск, особенно на Японских островах, и реорганизация системы командования ими.
Во исполнение «Основ оперативного плана императорской армии и военно-морского флота» 6 февраля приказом стайки были упразднены Западная, Центральная и Восточная армии, а также Корейская армия. Вместо них учреждались фронты (11, 12, 13, 15, 16-й — на островах собственно Японии и 17-й — в Корее) и военные округа, на которые возлагались функции военной администрации. Этот шаг имел большое морально-политическое значение: впервые острова собственно Японии и Корея стали рассматриваться как место битвы.
26 февраля 1945 г. ставка отдала приказ о проведении мероприятий по обеспечению боевой готовности в метрополии. На территории собственно Японии и Кореи до сентября предусматривалось сформировать 42 пехотные дивизии, 18 смешанных и 6 танковых отдельных бригад общей [37] численностью (вместе с тыловыми частями) 1,5 млн. солдат и офицеров. Для руководства этими войсками планировалось создать 9 штабов полевых армий и 2 штаба объединенных армий национальной обороны{89}.
Первый этап мобилизации прошел успешно. Уже в конце февраля в собственно Японии было сформировано 16 пехотных дивизий (в том числе 14 — береговой обороны{90}). Дополнительно ставка приказала перебросить в метрополию 1 танковую и 3 пехотные дивизии из состава Квантунской армии.
В начале апреля закончился второй этап мобилизации. Было сформировано 8 отборных пехотных дивизий (для решающих сражений) и 6 отдельных танковых бригад, но вместо планировавшихся 9 штабов полевых армий в собственно Японии их создали только 6 (51, 52, 53, 55, 56 и 57-й армий). Эти формирования были укомплектованы рядовым и офицерским составом, однако полностью обеспечить их оружием и боевой техникой не удалось. Имевшиеся запасы удовлетворяли потребности дивизий в винтовках только на 50 процентов, в легких пулеметах — на 23 процента, в полевой артиллерии — на 28 процентов, в противотанковой артиллерии — на 74 процента и в горной артиллерии — на 75 процентов{91}.
Одновременно ставка реорганизовала систему командования в метрополии. 5 апреля были созданы 1-я и 2-я Объединенные армии национальной обороны. 1-я Объединенная армия (главнокомандующий фельдмаршал Г. Сугияма) имела задачу прикрывать восточную половину Хонсю. В ее состав вошли войска 11, 12 и 13-го фронтов; штаб армии находился в Токио. Главнокомандующему 2-й Объединенной армией фельдмаршалу С. Хата (штаб в Хиросиме) подчинялись 15-й и 16-й фронты. Главной задачей этой армии являлась оборона западной части Хонсю, а также островов Сикоку и Кюсю. Войска 5-го фронта остались в прямом подчинении ставки.
23 мая начался третий этап мобилизации. В ходе его в Японии было сформировано еще 18 пехотных дивизий (в том числе 10 — береговой обороны) и 14 отдельных смешанных бригад. Для руководства новыми формированиями ставка создала штабы 50, 54 и 59-й армий, а для обороны района императорского дворца — Токийскую армию. Кроме того, к середине июня на Кюсю был переброшен штаб 40-й армии (из состава утратившего прежнее значение 10-го фронта).
В итоге к середине августа в метрополии была создана крупная группировка сухопутных войск в составе 58 пехотных, 2 танковых и 8 авиационных дивизий общей численностью почти 2,4 млн. человек{92}.
Другой стратегической группировкой, значительно увеличившейся в течение 1945 г., являлась Квантунская армия. Уже 16 января японские пограничные гарнизоны в Маньчжоу-Го реорганизуются в 8 пехотных дивизий и 4 отдельные смешанные бригады. В результате количество соединений существенно возросло. 5 мая на усиление Квантунской армии из экспедиционных сил в Китае перебрасывается штаб 34-й армии, а 5 июня Оборонная армия преобразуется в 44-ю. Проведенная в Маньчжоу-Го первая широкая мобилизация проживавших там японских колонистов дала [38]возможность сформировать в июле еще 8 пехотных дивизий, 7 отдельных смешанных бригад, а также соответствующие части усиления и обслуживания{93}. Одновременно ставка создала 30-ю армию и включила ее в состав 3-го фронта.
В 1945 г. резко возросли темпы наращивания сухопутных войск в Корее. Вслед за организацией 17-го фронта (штаб в Сеуле), подчиненного непосредственно ставке, в его состав была передана пехотная дивизия из метрополии. В конце февраля в Корее сформировали 2 дивизии береговой обороны и 2 отдельные смешанные бригады. Для руководства этими соединениями в ходе второго этапа мобилизации ставка создала штаб 58-й армии (на острове Чечжудо). В середине апреля она перебросила в Корею отдельную смешанную бригаду из метрополии. На третьем этапе мобилизации были сформированы дивизия береговой обороны и отдельная смешанная бригада{94}. В итоге группировка японских вооруженных сил в Маньчжурии и Корее, основу которой составляла Квантунская армия, насчитывала свыше 1 млн. человек.
Другим стратегическим группировкам внимания уделялось значительно меньше. Так, Южная группа армий фельдмаршала X. Тэраути практически не получила подкреплений, если не считать 2 пехотных дивизий из состава экспедиционных сил в Китае, переброшенных в январе 1945 г. в Индокитай. В этой группе армий в течение года была проведена частичная реорганизация. Ослабленную в Бирме 15-ю армию отвели в Таиланд и включили в состав созданного в начале мая 18-го фронта. В середине марта отдельные части и соединения на острове Лусон были объединены в 41-ю армию. Два месяца спустя ставка упразднила штабы 2-го фронта и 19-й армии, а подчинявшиеся им войска передала 2-й армии{95}. Численность Южной группы армий к середине августа от боевых и небоевых потерь сократилась до 0,8 млн. человек.
В Китае японское командование сформировало в марте штаб 43-й армии, а к концу апреля — 4 пехотные дивизии (из них 3 — береговой обороны) и 12 отдельных смешанных бригад. Но уже в итоге приказом ставки 4 пехотные дивизии были переброшены на север, в Маньчжурию. В целом численность экспедиционных войск в Китае к середине августа осталась прежней{96}.
Командование японского флота в 1945 г. сконцентрировало усилия на обороне островов собственно Японии. Осуществление этой задачи натолкнулось на большие трудности. В предыдущем году флот понес большие потери в корабельном составе, восполнить которые в короткие сроки было невозможно. Кроме того, работа японских судостроительных верфей прервалась вследствие установленной союзниками блокады метрополии с моря и нараставших воздушных бомбардировок. Поэтому в 1945 г. высшее военно-морское командование Японии делало упор на массовое производство специальных боевых средств, управлявшихся смертниками, — микролодок и катеров. К августу их число было доведено до 3,3 тыс. единиц. Известные надежды возлагались также на использование в операциях на суше хорошо обученного и дисциплинированного личного состава флота, который к тому времени насчитывал 1,7 млн. человек (из них 1,3 млн. — в метрополии).
В 1945 г. ставка приложила значительные усилия по наращиванию военно-воздушных сил армии и флота в собственно Японии, Маньчжурии [39] и Корее. В авиации, как и на флоте, главная роль отводилась смертникам. Рост их численности вызывался острой нехваткой опытных летчиков. Кроме того, в результате блокады сильно уменьшился импорт бокситов, что в сочетании с воздушными бомбардировками авиационных заводов привело к снижению выпуска самолетов. Поэтому японское руководство, во-первых, стремилось увеличить производство специальных типов штурмовиков и перестраивало имевшиеся транспортные, связные, разведывательные и другие самолеты для смертников, во-вторых, развернуло широкую пропагандистскую кампанию по привлечению молодежи в ряды «камикадзе». Официально это вступление могло быть только добровольным, но в последние месяцы войны оно уже стало «добровольно-принудительным».
Для расширения сети аэродромов на островах собственно Японии строилось 325 взлетно-посадочных полос, из них 95 — в глухих местах. Создавались также запасы авиационного бензина для обеспечения воздушных операций в решающих сражениях за метрополию (по плану «Кэцу»){97}.
В течение первой половины года ставка стремилась укрепить военно-воздушные силы на территории собственно Японии в организационном отношении. 10 февраля она освободила основные силы 3-го воздушного флота от ответственности за район Кюсю, Рюкю и сконцентрировала их на острове Хонсю- Одновременно на Кюсю был создан 5-й воздушный флот, в состав которого вошли 11-я воздушная флотилия и остатки 3-го воздушного флота. 1 марта дислоцировавшиеся в районе Канто 11, 12 и 13-я смешанные учебные авиагруппы были сведены в 10-й воздушный флот. Все эти объединения, а также авиационная группировка на Тайване и 6-я воздушная армия (на время операции «Тэт) подчинялись главнокомандующему Объединенным флотом.
8 апреля 1945 г. ставка создала Объединенную воздушную армию национальной обороны (главнокомандующий генерал М. Кавабэ). В ее состав должны были войти 1, 2, 5 и 6-я воздушные армии, а также отдельные авиационные соединения и части. Однако поначалу Кавабэ располагал лишь 1-й воздушной армией, которая ранее была учебным объединением и нуждалась в значительном усилении, 51, 52 и 53-й авиационными дивизиями и 30-й истребительной авиагруппой. Только 26 мая он получил 6-ю воздушную армию, и на этом наращивание сил Объединенной воздушной армии закончилось. 1-я авиационная дивизия осталась в составе 5-го фронта, а большая часть 5-й воздушной армии еще в начале мая была переброшена в Северный Китай и Корею. Вместе со 2-й воздушной армией она находилась в оперативном подчинении главнокомандующего Квантунской армией.
Авиационные группировки на других направлениях в течение года существенно не изменились, если не считать потерь, понесенных ими в ходе боевых действий.
Для усиления противовоздушной обороны собственно Японии ставка создала в дополнение к имевшимся частям и соединениям 71-ю и 72-ю воздушные флотилии (в составе 3-го и 5-го воздушных флотов соответственно). Кроме того, командование сухопутных войск сформировало 4 дивизии зенитной артиллерии.
Наращивание вооруженных сил Японии показывает, что в течение года значительно увеличилась численность армии, а в военно-морском флоте и авиации был взят курс на широкое использование смертников. При этом все внимание японское командование сосредоточило на группировках в собственно Японии, Маньчжурии и Корее. Правящая [40] верхушка Японии готовилась к решающим сражениям в метрополии и на материке.
Таким образом, в 1945 г. обе стороны существенно увеличили свои вооруженные силы на театре войны. Но, несмотря на то что превосходство союзников в силах за семь месяцев возросло, оно не достигло того уровня, при котором стратегическая обстановка стала бы для японского командования безнадежной. И пока сохранялась малейшая возможность избежать безоговорочной капитуляции, японское правительство и ставка были полны решимости продолжать сопротивление. Радикально изменить положение могло только вступление в войну Советского Союза. Поэтому в течение 1945 г. союзные государства, и прежде всего США, добивались от СССР скорейшего открытия военных действий на Дальнем Востоке.
3. Дипломатические маневры Японии по заключению сепаратного мира
В начале 1945 г. в Японии усилилась закулисная деятельность политических группировок, стремившихся заключить компромиссный мир с союзниками по антифашистской коалиции и тем самым избежать безоговорочной капитуляции.
Воспользовавшись тяжелым поражением войск Чан Кай-ши в 1944 г., высшие государственные деятели Японии предприняли тайные попытки заключить мир с Китаем, чтобы при его посредничестве договориться с США и Великобританией. По настоянию премьер-министра Койсо в Японию пригласили Мяо Вина, в прошлом близкого к Чан Кай-ши. Из-за прояпонских взглядов Мяо был исключен из гоминьдана и вынужден перебраться в Нанкин, но и там он продолжал плести интриги, и только заступничество командования японских экспедиционных сил в Китае спасло его от смертной казни. Обосновавшись в Шанхае, Мяо Вин поддерживал связь со своими друзьями как в Нанкине, так и в Чунцине, в частности с генералом Дай Ли — начальником секретной полиции Чан Кай-ши. Дай Ли в свою очередь был связан с «организацией китайско-американского сотрудничества», то есть с американской разведкой{98}.
В середине марта Мяо Вин прибыл в Токио и заявил, что перед началом переговоров с Койсо он должен встретиться с представителем императорского дома. 17 марта Мяо Вина принял принц Хигасикуни. Мяо просил его передать послание чунцинского правительства лично Хирохито, поскольку «в Японии нельзя верить никому, кроме императора». На вопрос Хигасикуни, почему Чан Кай-ши хочет заключить мир с Японией, Мяо ответил, что «у Чунцина нет желания видеть Японию разрушенной, так как самосохранение Китая зависит от продолжения существования Японии. Япония — это волнорез Китая».
Выразив «теплые чувства и уважение к генералиссимусу Чан Кай-ши», Хигасикуни сказал, что надеется на успешный исход миссии Мяо Гшна, которая должна привести к миру не только с Китаем, но и с США, и со всем миром{99}.
После переговоров с Хигасикуни Мяо Еин встретился с премьер-министром Койсо и от имени чунцинского правительства изложил следующие условия мира: прекращение военных действий в Китае и вывод всех японских войск из этой страны; роспуск нанкинского марионеточного правительства и передача Чан Кай-ши контроля над всей территорией Китая со столицей в Нанкине; начало сепаратных переговоров о Маньчжурии; заключение мира с Великобританией и США. [41]
21 марта Койсо созвал заседание Высшего совета по руководству войной и сообщил о переговорах. Однако условия, изложенные Мяо Бином, вызвали резко отрицательное отношение министра иностранных дел Сигэмицу. которого поддержали военный министр фельдмаршал Сугияма и начальник генерального штаба армии генерал Умэдзу. На заседании было решено, что Мяо Бин должен тотчас уехать в Китай, по Койсо продолжал встречаться с ним, и лишь в апреле, после вмешательства Сигэмицу, Мяо покинул Токио.
Миссия Мяо Бина потерпела провал еще и потому, что в это время усилились попытки использовать в качестве посредника Швецию. Если раньше такие попытки предпринимались представителями верхушечной оппозиции, то лесной 1945 г. активную деятельность развили высшие государственные деятели Японии. Объяснялось это быстро ухудшавшимся военно-политическим положением Германии и Японии.
В конце марта посланник Швеции в Токио В. Багге встретился с бывшим японским посланником в Хельсинки Т. Сакая и сказал, что, по мнению его правительства, союзники не будут настаивать на безоговорочной капитуляции, если Япония проявит «мирную инициативу». Сакая немедленно доложил об этом разговоре Сигэмицу. Последний по совету своего секретаря Т. Касэ использовал как повод для встречи предстоящий отъезд посланника на родину. Сигэмицу просил Багге узнать, какие условия мира имеют в виду США и Великобритания и будут ли эти условия «соответствовать чести Японии»{100}. Багге расстался с Сигэмицу в полном убеждении, что японский министр искренен в желании «закончить войну как можно скорее, даже с большими жертвами для его страны»{101}. Он обещал Сигэмицу передать ответ своего правительства через посланника Японии в Стокгольме С. Окамото.
По возвращении в Стокгольм у Багге состоялся продолжительный разговор с посланником Соединенных Штатов в Швеции X. Джонсоном, а 10 мая он посетил Окамото, но ввиду смены правительства тот оказался не готовым к разговору{102}. Из телеграммы, посланной Окамото министру иностранных дел Японии Того, следовало, что шведское правительство начнет действовать лишь после получения официальной просьбы Японии. Поскольку «по целому ряду причин такая процедура была неприемлемой», Того проинструктировал японского посланника в Швеции, чтобы тот не предпринимал никаких шагов по предложению Багге{103}.
Еще до получения инструкций из Токио Окамото вновь встретился с Багге, который передал ему неофициальный запрос министра иностранных дел Швеции К. Гюнтера. Без ведома Окамото японский военный атташе генерал М. Оно обратился с просьбой к члену шведского королевского дома принцу Карлу младшему (Бернадотту) установить контакт с королем Густавом V для организации мирных переговоров с союзниками. Принц информировал свое правительство, но усилия Оно получили широкую огласку в мировой печати, и Гюнтер через Багге передал японскому посланнику просьбу прекратить эти закулисные действия.
Таким образом, попытки организовать мирные переговоры с США и Великобританией при посредничестве Швеции успеха не имели. В это же время предпринимались попытки переговоров в Швейцарии, и японские руководители, видимо, рассчитывали на их успешный исход.
В Берне японский военно-морской атташе капитан 2 ранга И. Фудзимура при посредничестве управляющего европейским отделением Осакской пароходной компании С. Цуямы и корреспондента газеты «Асахи» [42] С. Рю встретился с неким Ф. Гаком и договорился об установлении связи с управлением стратегических служб США, то есть американской разведкой. 23 апреля Гак, действуя в качестве посредника Фудзимуры, встретился с представителями этой организации: секретарем А. Даллеса Д. Геверницем, банкиром Уайтом и советником Даллеса по Японии. Гак интересовался, не может ли Даллес содействовать мирным переговорам.
Через три дня после этого визита Гак уведомил японского военно-морского атташе, что группа Даллеса желает ознакомиться с условиями Японии и полномочиями Фудзимуры. О происходящем Даллес сообщил в Вашингтон и 3 мая получил ответ государственного департамента, в котором он, Даллес, уполномочивался принимать любые предложения от японских представителей. 8 мая 1945 г. Фуцзимура послал срочную телеграмму военн
