Авторский коллектив тома 11 страница

В августе 1942 г., когда в Токио была получена информация о наступлении немецко-фашистских войск на Кавказе, Тодзио посетил Отта и военного атташе Кречмера, чтобы выяснить, сумеет ли вермахт прорваться через Кавказ в направлении Индии. Он высказал пожелание, чтобы германская армия продвинулась до Адена и Басры. Японская же армия, заверил Тодзио, через Бирму вступит в Индию и на Цейлон. Таким образом, граница сфер интересов двух стран будет пролегать по меридиану 70° восточной долготы, как предусматривалось военным соглашением от 18 января 1942 г. Касаясь японо-советских отношений, Тодзио подчеркнул, что его страна является «смертельным врагом СССР», а Владивосток представляет для нее угрозу с фланга, устранить которую будет возможно лишь в ходе войны. Тодзио сообщил германским дипломатам о предполагаемом внезапном нападении японских войск на Владивосток и проведении отвлекающей операции в районе Благовещенска, с тем чтобы в дальнейшем распространить сферу японского влияния до озера Байкал{189}.

 

Стремление гитлеровского правительства втянуть Японию в войну против Советского Союза с пониманием встречалось в Токио. Однако высшее военно-политическое руководство Японии, исходя прежде всего из своих национальных интересов и будучи еще не готовым к борьбе на два фронта, опасалось рисковать и уклонялось от принятия конкретных решений до получения данных о результатах наступления вермахта на советско-германском фронте. Дальнейший ход военных действий заставил японское командование воздержаться от нападения на СССР.

 

Важным для Германии вопросом являлось достижение договоренности о тесном экономическом и военном сотрудничестве. Германские монополии были крайне заинтересованы в получении стратегического сырья из Юго-Восточной Азии. Но Япония не хотела допускать их в район Южных морей. Переговоры по этим вопросам велись весной и летом 1942 г. 9 мая Риббентроп во время встречи с Осимой отмечал, что основой экономических отношений между Германией и Японией должен стать тройственный пакт, предусматривающий создание «двух основных политических сфер». Соглашение об экономическом и финансовом сотрудничестве между этими странами удалось заключить лишь в январе 1943 г. Осуществлялось и военное сотрудничество, особенно в использовании военно-морских сил. В июне 1942 г. была достигнута договоренность о боевых действиях в Индийском океане.

 

Главные внешнеполитические усилия Японии в тот период были направлены на укрепление союзнических отношений с Германией и Италией, расширение блока марионеточных государств под эгидой Японии, называемого «сферой сопроцветания великой Восточной Азии», а также на то, чтобы внести разлад в антифашистскую коалицию. Еще в марте 1942 г. совет по координации действий императорской ставки и правительства Японии поставил перед дипломатами задачу — «вбить клин в отношения Советского Союза с Англией и США». В соответствии с этим министерство иностранных дел должно было попытаться склонить советское и германское правительства к заключению мира. При этом Япония стремилась не только расколоть антифашистскую коалицию, но и обеспечить себе как «арбитру» передачу определенных районов советского Дальнего Востока и привлечь германские вооруженные силы для решающих боевых действий в войне с Соединенными Штатами и Великобританией. Японский милитаризм хотел таким путем осуществить свою военно-политическую программу. В июне министр иностранных дел Того заручился согласием [103] германского посла Отта содействовать отправке специальной японской миссии в Берлин для переговоров по этому вопросу.

 

Японская дипломатия проводила также зондаж и в правительственных кругах СССР. В июле 1942 г. Того дал указание японскому послу в Советском Союзе Н. Сато создать основы для японского посредничества при восстановлении мира между Германией и Советским Союзом.

 

Гитлеровское руководство, рассчитывая на успех своих вооруженных сил, отклонило инициативу японцев. Риббентроп заявил японскому послу в Берлине, что германское правительство не нуждается в посредниках, так как Германия непременно разгромит русских осенью 1942 г. 7 сентября японский посол Осима телеграфировал в Токио: «Германия крайне недовольна тем, что Япония строит планы относительно германо-советского мира»{190}.

 

Важным направлением деятельности японского правительства являлось расширение военно-политического блока за счет формально независимых стран. Включая в этот блок марионеточные государства Юго-Восточной Азии и района Южных морей, Япония преследовала цель мобилизовать их ресурсы на войну. Создавая марионеточные правительства и местное самоуправление, правящие круги Японии рассчитывали дезорганизовать и ослабить национально-освободительное движение. Кроме того, они рассматривали феодально-помещичью и компрадорскую буржуазию как некоторую социальную опору в оккупированных странах{191}.

 

Японское правительство ставило перед собой задачу подчинить Таиланд интересам своей политики. В апреле 1942 г. в Токио прибыла миссия, с которой велись переговоры об участии таиландской армии в военных действиях на стороне Японии. Летом того же года в Бангкок была направлена японская делегация, возглавлявшаяся Хирота Коки, с целью установить более тесное сотрудничество с Таиландом. Укрепление отношений между этими двумя странами нашло выражение в назначении в конце июня посла Таиланда в Маньчжоу-Го, в признании 7 июля правительством Пибуна Сокграма ванцзинвэевского режима, в заключении 11 июля в Сайгоне соглашения о демаркации таиландо-индокитайской границы. Таиландские вооруженные силы были фактически подчинены командованию японской армии, в стране начал создаваться «национальный корпус обороны» для оказания военной помощи Японии.

 

Япония принимала меры для укрепления отношений и с Индокитаем, стремясь добиться увеличения вывоза оттуда стратегического сырья и продовольствия{192}. 18 июля 1942 г. между этими странами было подписано торговое соглашение.

 

Для координации усилий стран Индокитайского полуострова правительство Тодзио организовало в Бангкоке 7 августа 1942 г. совещание представителей Японии, Таиланда и Индокитая.

 

После захвата Бирмы японское правительство создало в ней, а также в Малайе, Индонезии и на Филиппинах органы местного самоуправления, проводившие в жизнь указания японской военной администрации. В эти органы были включены представители помещичье-буржуазных кругов.

 

В Бирме таким японским ставленником был известный буржуазный деятель Ба Mo, на Филиппинах — бывший секретарь президента Кэсона [104] X. Варгас, опиравшийся на видных деятелей партии «Насионалист». На острове Ява японские военные власти использовали для организации местного самоуправления созданную ими организацию «Культурное движение Явы».

 

Мероприятия по созданию блока марионеточных стран проводились в жизнь в основном военными властями Японии с участием министерства иностранных дел. В Токио изучали вопрос об использовании так называемого «национального» правительства Китая (Ван Цзин-вэя) в войне. 29 октября 1942 г. японское правительство приняло решение о том, чтобы ванцзинвэевский Китай немедленно вступил в войну, что должно было укрепить его влияние и подорвать власть Чунцина (Чан Кай-ши). Япония рассчитывала в союзе с правительством Ван Цзин-вэя решить проблему Китая в кратчайшее время, до того как «англо-американское наступление достигнет своего апогея».

 

Государства фашистского блока, и особенно Германия, развивали бурную деятельность в отношении нейтральных стран. Именно они являлись ареной ожесточенной внешнеполитической и экономической борьбы двух воюющих коалиций. Большие надежды немцы возлагали на франкистскую Испанию, которая поддерживала Германию в войне против СССР. Однако по мере утраты гитлеровцами шансов на победу в войне франкисты все больше склонялись к сближению с США и Англией. В сентябре 1942 г. испанское правительство заявило о соблюдении «строжайшего нейтралитета», а это означало ухудшение испано-германских отношений, окончательный провал германских расчетов на вовлечение Испании в войну. И соседняя Португалия все чаще стала заявлять о нейтралитете.

 

Руководство нацистского рейха продолжало усиливать нажим на Турцию, которая, лавируя между фашистским блоком и англо-американцами, неизменно стояла на позициях антисоветизма. Развернутая в Турции с начала 1942 г. антисоветская кампания служила прикрытием для переговоров о поставках германского вооружения в обмен на медь и хромовую руду, в ходе которых в конце мая — начале июня стороны договорились о германском кредите в 100 млн. марок. 12 июля 1942 г. сделка состоялась, и обе стороны приступили к ее осуществлению. В течение июля — августа на переговорах с премьер-министром Ш. Сараджоглу германский посол Ф. Папен усиленно настаивал на военном выступлении Турции против СССР. Сараджоглу с «пониманием» отнесся к этому, заявив, что уничтожение Советского Союза является «извечной мечтой» турок. Турецкое правительство требовало своей доли в оккупации советских территорий с населением, говорящим на тюркских языках, и последующего создания там буферных государств. Но, по планам Гитлера, нефтеносные районы Кавказа, Крым, часть Поволжья должны были быть превращены в «военные колонии». Поэтому из Берлина германскому послу предложили вести переговоры с турецкими деятелями лишь о «культурном влиянии» в этих районах, а «по поводу тюркских народов» на Кавказе «проявлять полную сдержанность»{193}.

 

Хотя окончательная договоренность и не была достигнута, тем не менее Турция сконцентрировала на советско-турецкой границе довольно крупные вооруженные силы. Турецкое командование заявляло, что страна вступит в войну в тот момент, когда армия будет располагать достаточным количеством вооружения. Но события на советско-германском фронте оставляли все меньше надежд на вовлечение Турции в агрессивный блок. Сараджоглу из осторожности подтвердил нейтралитет своей страны, хотя [105] она и продолжала выполнять ценные для Германии посреднические функции по закупке стратегических материалов и сырья в нейтральных странах.

 

Германские дипломаты и агенты не оставляли в покое Швецию и Швейцарию. Но и здесь позиции фашистского блока постепенно слабели. С середины 1942 г. более твердую линию в отношении Германии заняла Швеция. В частности, усилился контроль за транзитом через страну немецких военнослужащих. С августа германским подводным лодкам было предложено держаться в отдалении от шведских конвоев не только в шведских, но и в международных водах. В сентябре шведы ограничили транзит немецких грузов, а в октябре шведские силы ПВО получили инструкцию открывать огонь по нарушителям воздушного пространства страны без предупреждения.

 

Державы оси интенсивно использовали свою арабскую агентуру, среди которой наиболее видными деятелями были бывший глава правительства Ирака Рашид Али аль-Гайлани и муфтий Иерусалима аль-Хусейни. При их содействии шло формирование так называемого «Арабского легиона», призванного стать ядром арабской армии, послушной державам-агрессорам. В кабинетах министерства иностранных дел Германии разрабатывались планы установления «нового порядка» на Арабском Востоке; развивались контакты с королем Египта Фаруком, от которого гитлеровцы получали секретную информацию военного характера.

 

Стремясь завоевать симпатии арабов, 3 июля 1942 г. Германия и Италия обнародовали декларацию о «независимости» и «суверенитете» Египта. Этот шаг диктовался также желанием в будущем прибрать к рукам нефтяные ресурсы Ближнего Востока. При этом итальянцы не хотели уступать Германии пальму первенства в арабском вопросе, исходя из того, что Средиземное море было признано сферой их влияния. Отсюда и происходили постоянные трения между партнерами по захватам. Поскольку события на Восточном фронте шли не так, как предполагалось, Гитлер приказал 12 сентября воздержаться от всяких соглашений с арабами до тех пор, пока немецкие войска не достигнут Южного Кавказа. Летом 1942 г. были сделаны также шаги для привлечения к сотрудничеству шаха Ирана{194}.

 

Руководство фашистского блока уделяло серьезное внимание афгано-индийскому региону. Афганистан рассматривался как плацдарм для развертывания диверсионной деятельности против СССР и подрыва британских позиций в Индии. Несмотря на противодействие правительства Афганистана, в стране была создана разветвленная сеть агентуры держав оси с центром в германском посольстве в Кабуле.

 

Германия и Италия использовали в своих интересах бежавшего из Индии бывшего лидера партии Индийский национальный конгресс Субхаса Чандра Боса. Он открыл в Берлине свое «бюро», возглавил движение «Азад Хинд» («Свободная Индия»), активно участвовал в формировании «Индийского легиона», в радиопередачах из Берлина на Индию. По указанию Риббентропа в его ведомстве была создана группа чиновников для работы с Босом. С помощью последнего предпринимались попытки организовать саботаж в Индии, развернуть антианглийскую пропаганду в индийской армии.

 

Летом 1942 г. в Германии активизировалась подготовка к управлению будущими колониями в Африке. Вновь были поставлены на рассмотрение ранее разработанные специальные планы.

 

Крах гитлеровских планов «молниеносной войны» вынудил руководство фашистского блока спешно перестраивать свою военную экономику [106] с учетом новых требований — ведения длительной войны. В результате проведения в жизнь ряда срочных и важных мероприятий фашистской Германии удалось добиться определенного роста выпуска военной продукции. Тем самым были созданы материальные условия для возобновления наступательных действий на Восточном фронте с привлечением крупных сил вермахта и формирований союзников Германии. В то же время ухудшилось экономическое положение одного из главных партнеров Германии — фашистской Италии. Ресурсы этой страны оказались недостаточными для ведения длительной войны. Проводившаяся правительством Муссолини экономическая политика создала в стране еще большие трудности, обусловившие рост сопротивления итальянского народа войне.

 

Готовилась к затяжной войне и Япония. Ее правящие круги делали все для того, чтобы укрепить экономику страны, полностью приспособить ее к военным нуждам. Большие надежды они возлагали на эксплуатацию экономических ресурсов и населения захваченных территорий. Однако обстановка усложнялась, и замыслы японских империалистов терпели провал за провалом.

 

Внешнеполитические расчеты держав оси, в первую очередь фашистской Германии, строились в надежде на благоприятный исход кампании 1942 г. на Востоке. Но события развивались в нежелательном для агрессоров направлении. Это и обусловливало рост изоляции Германии и ее сателлитов на международной арене. За весну, лето и осень 1942 г. она не приобрела ни одного союзника, резко сократились ее дипломатические связи. Из латиноамериканских стран отношения с Германией сохранили лишь Аргентина и Чили. Если в августе 1940 г. Германия имела дипломатические отношения более чем с 40 государствами, то к лету 1942 г. их число сократилось до 21, включая марионеточные правительства Дании, Хорватии, Сербии. Провал планов германского командования повлек за собой падение международного престижа Германии.

 

Поскольку летнее наступление на советско-германском фронте не решило поставленных задач, отношения между державами оси ухудшились. Напряженными становились они и с нейтральными странами. Кризисные явления внутри фашистского блока приобретали все более явные формы. Гитлеровской дипломатии не удалось добиться успеха ни в одном из аспектов внешней политики.

 

В сравнении с другими участниками фашистского блока милитаристская Япония находилась в относительно стабильном положении. Однако в Токио с большой тревогой следили за обстановкой на советско-германском фронте. Японские правящие круги понимали, что от исхода борьбы Советского Союза против Германии зависит весь дальнейший ход второй мировой войны. Японская дипломатия укрепила союз с Германией, провела ряд мероприятий по созданию колониальной империи в соответствии со своими империалистическими планами в Азии. Но ей не удалось вбить клин в отношения Советского Союза с Соединенными Штатами Америки и Великобританией и добиться развала антифашистской коалиции.

 

* * *

 

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. продолжался процесс укрепления антифашистской коалиции. К ней присоединились еще три государства, число ее сторонников быстро росло. Народы входивших в нее стран понимали необходимость объединения усилий против общего врага, оказания Соединенными Штатами Америки и Великобританией более эффективной помощи Советскому Союзу, несшему основную тяжесть борьбы. На этой основе укреплялось их единство в борьбе с агрессорами.

 

Успешно развивался военно-экономический потенциал антифашистской коалиции в целом, и особенно ее основных участников. Завершив [107] перевод экономики на военные рельсы, Советский Союз, Соединенные Штаты Америки и Великобритания достигли больших успехов в развитии военного производства. Это способствовало постоянному росту выпуска вооружения и боевой техники. Расширялось экономическое сотрудничество и взаимопомощь между союзными странами по линии внешней торговли и системы ленд-лиза.

 

Однако согласование военных усилий ведущих держав антифашистской коалиции находилось в начальной стадии. Оно было в основном достигнуто между США и Великобританией на Атлантическом и Североафриканском театрах военных действий. Оперативно-стратегическое взаимодействие между СССР, с одной стороны, и Великобританией — с другой, осуществлялось лишь в интересах обеспечения движения конвоев.

 

Если военно-политические цели, намеченные Советским Союзом на ближайший этап войны, исходили из интересов быстрейшего разгрома врага объединенными усилиями, то цели Великобритании и США преследовали в первую очередь свои национальные интересы и недостаточно учитывали общие задачи борьбы всей коалиции.

 

В то время как антифашистская коалиция увеличивалась и укреплялась, фашистский блок находился в стадии застоя. Он не мог уже привлечь на свою сторону новые государства, хотя все еще являлся монолитным и сильным военно-политическим союзом. Основные страны, входившие в этот блок, приспосабливали свою экономику к ведению длительной войны. Их военная промышленность обеспечивала не только восполнение потерь, но и некоторое увеличение армий. В то же время внутреннее положение стран — сателлитов фашистской Германии осложнялось. Правительства некоторых из них убеждались в бесперспективности войны против антифашистской коалиции. Однако фашистской Германии пока удавалось удерживать их в своем повиновении.

 

В пользу антифашистской коалиции изменились социально-политические и экономические факторы ведения войны. Экономическое превосходство создавало условия для планомерного наращивания средств вооруженной борьбы. Большое значение имело понимание свободолюбивыми народами справедливого характера войны и принципиальной, бескомпромиссной позиции Советского правительства в борьбе с фашизмом. Моральное превосходство давало возможность полнее использовать ресурсы антифашистских стран в интересах разгрома врага.

 

Дальнейший ход войны зависел в первую очередь от степени согласования военных усилий Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Именно эти страны определяли мощь антифашистской коалиции и реальные сроки разгрома вооруженных сил фашистского блока.

 

Глава шестая. Оборона Сталинграда

 

1. Решение Ставки Верховного Главнокомандования на дальнейшее ведение стратегической обороны

 

В результате неудачного исхода операций, проведенных Советской Армией в мае — июне 1942 г., обстановка на советско-германском фронте изменилась в пользу противника. Ему удалось значительно улучшить положение своих войск и создать выгодные условия для проведения «главной операции» на юге Восточного фронта.

 

Замысел Ставки по закреплению успеха зимнего наступления, улучшению оперативного положения советских войск и упреждению противника в развертывании крупных наступательных операций оказался невыполненным. Советские войска лишились большинства плацдармов и районов, выгодных для нанесения ударов по основным вражеским группировкам. В ходе сражений Ставка была вынуждена израсходовать часть стратегических резервов, которые готовились для крупного наступления летом 1942 г.

 

В. И. Ленин учил: «Методы борьбы против врага надо уметь изменять, когда изменяются обстоятельства»{195}. A сложившиеся обстоятельства требовали этого. Решение Ставки в конце июня 1942 г. об отказе от широких наступательных планов и принятие плана дальнейшего ведения стратегической обороны соответствовало обстановке.

 

К этому времени в составе и организации действующих войск Советской Армии произошли некоторые изменения по сравнению с началом мая 1942 г. Промежуточные звенья руководства войсками — главнокомандования Западного, Северо-Кавказского и Юго-Западного стратегических направлений как не отвечавшие требованиям новой обстановки были упразднены{196}. Все фронты действующей армии стали подчиняться непосредственно Ставке. В ее распоряжении было 11 фронтовых объединений, 3 флота, отдельная армия и Московская зона обороны, фронт и 2 армии ПВО страны, авиация дальнего действия и ряд отдельных авиасоединений резерва Ставки. Количество ударных авиационных групп Ставки за это время сократилось с десяти до одной. Авиацию этих групп обратили на формирование воздушных армий фронтов. По состоянию на 1 июля 1942 г. воздушные армии имелись уже в семи фронтах действующей армии{197}. [142]

 

В резерве Ставки находилось 10 общевойсковых, одна танковая и три формируемые воздушные армии{198}, одна из которых была задействована на Брянском фронте, и более 50 отдельных соединений и частей различных родов войск. Шесть общевойсковых и танковая армии сосредоточились в районах Калинина, Тулы, Тамбова, Борисоглебска, Сталинграда. Остальные 4 резервные армии располагались в более глубоком тылу — на линии Вологда, Горький, Саратов.

 

Поскольку главнокомандования направлений были упразднены, основной упор в управлении огромным количеством объединений, действовавших на большом по протяженности фронте, Ставка стала делать на своих представителей в войсках фронтов. Институт представителей Ставки, начавших свою деятельность еще в первые месяцы войны, к этому времени вполне сложился. Его роль как важного и необходимого звена в стратегическом руководстве проявилась в полной мере в период Сталинградской битвы и в последующих сражениях 1943 — 1944 гг. Наделенные большими полномочиями и имеющие достаточно высокий авторитет, представители Ставки проводили в жизнь ее решения: влияли на ход сражений, вовремя исправляли ошибки и промахи фронтового и армейского командований, помогали им и учили побеждать сильного и опытного врага.

 

В составе действующих войск Советской Армии{199}в конце июня находилось около 410 дивизий{200}. Всего насчитывалось 5,5 млн. человек, 6 тыс. танков, 55,6 тыс. орудий и минометов и 2,6 тыс. самолетов{201}. О распределении их по отдельным участкам фронта дают представление данные таблицы 12.

 

Таблица 12. Распределение сил и средств действующей армии по стратегическим направлениям (по состоянию на 1 июля 1942 г.){202}

Направления (участки) советско-германского фронта и действующие на них войска	Силы и средства (в процентах к общему количеству в действующей армии)
	общевойсковые армии	воздушные армии	дивизии (расчетные)	личный состав	орудия и минометы	танки	боевые самолеты
Северный участок (Карельский фронт)	7,3	14,3	5,3	5,4	5,4	2,5	9,3
Северо-западное направление (7-я отдельная армия, Ленинградский, Волховский и Северо-Западный фронт	27,3	++	29,7	23,8	27,6	16,0	14,2
Западное направление (Калининский и Западный фронты)	32,7	28,6	31,3	33,2	31,6	40,33	32,7
Юго-западное направление (Брянский, Юго-Западный и Южный	25,4	42,8	28,3	31,1	29,6	8,3	29,2
Кавказский участок (Северо-Кавказский фронт, 44-я армия За-	7,3	14,3	5,4	6,5	5,8	2,9	14,6

 

Из таблицы видно, что сложившиеся к концу июня группировки сил и средств на западном и юго-западном направлениях были примерно одинаковы.

 

Оперативно-стратегическое положение советских войск на северозападном и западном участках советско-германского фронта оставалось в основном прежним. На южном же крыле положение войск и их группировка оказались несколько иными.

 

Брянский фронт, которым командовал генерал Ф. И. Голиков, оборонялся в 350-километровой полосе от Белева до верхнего течения реки Сейм, прикрывая правым крылом тульско-московское направление, а левым — воронежское. Войска Юго-Западного фронта после отхода за реку Оскол организовали оборону на новом рубеже, в 300-километровой полосе от верховьев Сейма до Красного Лимана.

 

Южный фронт оборонялся в 250-километровой полосе на рубеже Красный Лиман, 30 км западнее Ворошиловска, 20 км восточнее Таганрога, обеспечивая два важных направления — на Ворошиловград и Ростов.

 

Войска Северо-Кавказского фронта прикрывали восточные побережья Азовского и Черного морей.

 

В составе войск Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов на 1 июля в общей сложности насчитывалось 81 стрелковая и 12 кавалерийских дивизий, 38 мотострелковых и стрелковых бригад, 9 укрепленных районов, 62 танковые бригады — всего 1 715 тыс. человек, около 2,3 тыс. танков, 16,5 тыс. орудий и минометов, 758 боевых самолетов{203}.

 

Немецко-фашистское командование, захватив на советско-германском фронте стратегическую инициативу весной 1942 г., приступило согласно директиве № 41 к подготовке генерального летнего наступления. Еще в начале июня были разработаны планы двух крупных наступательных операций, которыми должно было начаться генеральное наступление на юге. Первую операцию под условным наименованием «Блау» («Синяя») намечалось провести на воронежском направлении, а вторую — «Клаузевиц» — на кантемировском.

 

Операция «Блау» предусматривала нанесение двух ударов по сходящимся направлениям: один — из района северо-восточнее Курска на Воронеж, другой — из района Волчанска на Острогожск. В итоге враг рассчитывал разгромить советские войска на воронежском направлении, окружить их западнее Старого Оскола, выйти на Дон на участке от Воронежа до Новой Калитвы и захватить плацдарм на его левом берегу.

 

Операцию «Клаузевиц» планировалось начать сразу же после выхода гитлеровских войск в район Воронежа, откуда подвижные соединения вермахта должны были повернуть на юг и нанести удар в направлении на Кантемировку, в тыл войскам Юго-Западного фронта.

 

Задачей ударной группировки врага, находившейся в районе Славянок, Артемовск, Краматорск, был прорыв обороны в стыке Юго-Западного и Южного фронтов. Далее, развивая удар на Кантемировку, она должна была завершить окружение основных сил Юго-Западного фронта. Затем противник планировал быстро продвинуться в двух смежных направлениях — кавказском и сталинградском.

 

Немецко-фашистское командование во второй половине июня 1942 г. завершило сосредоточение и развертывание ударных группировок в районах северо-восточнее Курска и северо-восточнее Харькова, предназначавшихся для проведения операции «Блау»{204}. В это же время началось и сосредоточение сил в Донбассе для проведения операции «Клаузевиц». [144]

 

Для нанесения удара из района Курска в полосу 2-й немецкой армии было выдвинуто дополнительно девять немецких дивизий, переброшенных на Восточный фронт из Германии и Франции, и 2-я венгерская армия в составе десяти дивизий. Туда же были переправлены из группы армий «Центр» танковая и моторизованная дивизии, а также управления 4-й танковой армии, танкового и двух армейских корпусов.

 

В целях создания ударной группировки в районе Харькова было дополнительно сосредоточено в полосе 6-й немецкой армии шесть пехотных и одна танковая дивизии, прибывшие с Запада, а также одна дивизия, управления танковой армии и танкового корпуса, переброшенные из группы армий «Центр».

 

Чтобы обеспечить наступление на воронежском направлении по плану операции «Блау», верховное главное командование вермахта в дополнение к действовавшим там 2-й и 6-й армиям направило еще 29 дивизий.

 

Для проведения наступательной операции на кантемировском направлении и создания по плану «Клаузевиц» ударной группировки в районе Славянск, Краматорск сюда в конце июня были переброшены из Франции две пехотные дивизии, а несколько ранее — танковая дивизия из Крыма и управления танкового и армейского корпусов из группы армий «Центр».